В начале 90-х образованные горожане считали, что от полного счастья их отделяет эфемерная пленка, вот-вот она прорвется, и счастье наступит. Поэтому, к примеру, гибель Цоя летом 1990 года вызывала недоумение. Ведь как можно умирать сейчас? Умирать раньше нужно было. А сейчас – дотянем до счастья, а там, возможно, и вечная жизнь. Но что такое счастье, как и при Гайдаре-старшем, все понимали по-своему. Одни думали, что это русский царь, другие – что импортированный Уолл-стрит и т. д. В общей копилке представлений о счастье было и такое – пора становиться землевладельцами. Земля – это вечная ценность. К тому же она может прокормить до тех пор, пока не наступит полное счастье. В 1990 году мы поехали в Тамбовскую область и купили там землю и дома. В деревне тогда было спокойнее, от предчувствия счастья горожане были немного психованные. Мы попали в полноценную деревню с работающим совхозом. И в ней мы вдруг вернулись в старое время, до предчувствия счастья. В деревне все пока казалось неизменным, люди еще не понимали, что их размеренная жизнь заканчивается. И она закончилась. Город, с трудом, выжил. А мы стали свидетелями, как та, старая деревня умерла.