В Краснодар

Жить в Ленске мне нравилось, но в 2007-м году моя мама заболела, через три года ей потребовался гемодиализ трижды в неделю, а это было возможно только в Мирном. Мама достаточно долго прожила в больнице, потому что иных вариантов не было, как и по две с половиной тысячи рублей на дорогу в одну сторону.

Мама терпеливо направляла обращения в различные инстанции и в итоге выиграла суд[1], по решению которого региональное Министерство финансов стало оплачивать ей путь на процедуру и обратно. Это был прецедент на уровне республики, затем пациентам этого профиля также стали компенсировать траты на дорогу.

Почти все мое детство прошло в квартире в «китайской стене» на Пролетарской улице – самом длинном доме города, шесть подъездов по пять этажей. Ее окна выходили на солнечную сторону, и еще до того, как начала курить, я проводила много времени на балконе: с него открывался невероятный вид на охренительные закаты, рассветы и, конечно, сопки.

Больше всего я любила кухню. Там стоял радиоприемник, из динамиков которого всегда играло «Авторадио» – одна из двух или трех станций, сигналы которых доходили до Ленска. Кухню даже не портило отсутствие стеклопакетов и холодный шкаф на треть окна.

Качество диализа и медпомощи в целом оставляло желать лучшего, дорога выматывала, поэтому в 2011-м году самочувствие мамы ухудшилось, она даже купила на рынке гитару с самоучителем, собираясь напоследок научиться на ней играть, но потом оставила эту затею и выставила квартиру в «китайке» на продажу. Сначала мы собирались уехать в Новосибирск, но и там были трудности с гемодиализом. Лучше всего на территории России дела с этим обстояли в Краснодаре и Москве. Денег на покупку недвижимости в столице точно не хватило бы, поэтому осенью 2012-го года мама уехала в Краснодар. Я осталась в Ленске, чтобы окончить девятый класс, и стала жить с бабушкой Наташей на улице Ленина – в самом центре города, в двух минутах ходьбы от реки Лены.

Мама купила в Краснодаре квартиру в шестнадцатиэтажном доме, расположенном в районе Краевой клинической больницы (ККБ) – поближе к диализному центру. Позднее именно там раскинулся несравненный парк «Краснодар». Все улицы в этом районе названы в честь Героев России – в основном молодых, погибших во время чеченских кампаний. Наша улица называется Героев-Разведчиков, что бы это ни значило.

Я прилетела к маме без обратного билета пятнадцатого июля 2013-го года.

В первые пару месяцев перспектива теперь всегда жить в столице Кубани прельщала меня и казалась логичной. Я рассматривала это как увлекательное путешествие неизвестной продолжительности и уже, получается, в него отправилась. Глядя на людей, тоже туда переехавших и адаптировавшихся, я думала, что если и смогу называть себя краснодаркой, то не ранее чем в тридцать четыре года: когда проживу там столько же, сколько в Ленске.

На последнем этаже высотки напротив много лет подряд оставалась надпись: «Где твои мечты». Когда видишь такое из года в год, это на тебя так или иначе влияет. Мечты формировались и исполнялись как под заказ, несмотря на мою приверженность агностицизму.

Когда-то местность с нашим домом, окруженным полями и соседствующим лишь с парой домов вдалеке, была конечной остановкой автобуса. Дальше было маковое поле, где на закате фотографировались утонченные натуры, а более приземленные жители по утрам и вечерам выгуливали собак. Теперь здесь начало микрорайона Восточно-Кругликовский – вполне обычного для Краснодара, где обживаются те, кого закоренелые краснодарцы называют «понаехами».

Паспорта с вожделенной для многих краснодарской пропиской мы получили в августе 2013-го года. В паспортный стол к главному специалисту по аналогичным вопросам все, кроме нас, шли с конфетами, так что мы дольше регламентированного законом срока оставались без своих документов. Мама написала пару жалоб, поэтому сотрудница паспортного на следующий день принесла их прямо к нам домой и извинилась.

Загрузка...