Полицейские возвращались в отделение. На этот раз Саммерс вел машину с невысокой скоростью. Он был весь сосредоточен на своих мыслях. Неожиданно прервав свои размышления, Саммерс спросил сержанта:
– Хаппел, что ты думаешь обо всем этом?
– Мне кажется все просто. Этот Эрденштейн крайне неуравновешенный тип, психанул на совещании и носился на машине весь день, пока не врезался. Не удивлюсь, если экспертиза покажет наличие алкоголя в его останках.
– Да, действительно, надо дождаться результатов экспертизы, – согласился Саммерс. – И вот еще что… Как только появится время, отправляйся по указанному адресу и постарайся выяснить как можно больше об Эрденштейне. Заодно выясни, не было ли у него банковских счетов.
Однако события складывались по-другому. Незадолго до их приезда поступило тревожное сообщение. В северном микрорайоне, недалеко от школы, какой-то психически ненормальный человек открыл стрельбу из автоматической винтовки. Поэтому Саммерс, как и большинство полицейских, был задействован в операции по нейтрализации этого преступника. Далее потянулась череда обыденных преступлений, и лейтенант уже к следующему утру почти забыл об автомобильной аварии и смерти Эрденштейна.
И вспомнил о вчерашней автомобильной аварии только на следующее утро, когда сержант Хаппел познакомил его с результатами экспертиз. Из протоколов экспертиз следовало, что автомобиль Эрденштейна до самого момента столкновения с дорожным катком для укатывания асфальта был в хорошем техническом состоянии, а в останках обгоревшего трупа выявлено просто колоссальное содержание алкоголя. Познакомившись с результатами экспертиз, Саммерс сказал:
– Да, Хаппел, похоже, что ты был прав относительно причин аварии и смерти Эрденштейна.
– Вот видите, шеф, – сказал с сияющей улыбкой сержант, – я тоже немного понимаю в следственной работе.
– Молодец! А как насчет опроса соседей и сведений из банка?
– Сделал, все сделал, – сказал Хаппел, смеясь. – Жил в гостинице, ничем особенным работникам не запомнился, не скандалил, никого к себе не приводил. А вот счет в банке действительно был, и Эрденштейн его закрыл вечером, накануне аварии. Более того, понимаю, о чем вы сейчас спросите, я обзвонил отделения других банков и почты. Нигде не было открыто нового счета на имя Эрденштейна. Не было также и почтовых переводов, сделанных человеком с такой фамилией.
– Молодец, Хаппел, правильно мыслишь и действуешь. Но где же деньги?
– Денег нигде не было, – ответил сержант. – Часть, скорее всего, пропил, часть сгорела в машине. Может быть, где-то играл. Кстати, я был в казино, показывал там фотографию Эрденштейна. Никто его не опознал. Может быть, какие-нибудь подпольные дела, но это трудно установить.
– Хаппел, ты растешь прямо на глазах.
– Спасибо, шеф. Ваша школа.
– Молодец, так ты сможешь стать хорошим следователем, – сказал Саммерс. – Интересно, а какую сумму снял Эрденштейн?
– Чуть более шестидесяти тысяч долларов.
– Не так уж и мало, – задумчиво сказал Саммерс. – Предположим, получил он всю сумму банкнотами по сто долларов. Это же шестьсот бумажек. Не могли они бесследно сгореть.
– Это верно, шеф, – ответил Хаппел, – но не мы проводили осмотр сгоревшей машины. В протоколе отмечено, что в машине все сгорело дотла. Тут уже ничего не изменишь… Я думаю, дело надо закрывать. Никто претензий не предъявит. Родственников у Эрденштейна нет, в компании, похоже, никто сильно не огорчился, да и к нам до сих пор по поводу его смерти никто не обращался.
– Так и поступим, – согласился Саммерс. – У нас и так дел выше горла. Хотя, подожди еще несколько дней, на всякий случай… Интересно, это дело ты тоже введешь в компьютер?
– Шеф, я уже все ввел.
– И что же именно ты ввел?
– Все, – ответил Хаппел, – протоколы с места аварии, протоколы опроса свидетелей и опознания вещей, фотографии разбитой машины и самого Эрденштейна.
– Хорошо, а, сколько времени потребуется для получения всей информации, – спросил Саммерс.
– Всего несколько секунд, – ответил сержант, – причем, доступ можно получить даже с патрульной машины.
– Вот, это здорово, – согласился Саммерс. – Хорошая все-таки эта штука – компьютер.