Как оно значилось, имя моё,
я и вспомнить теперь
не могу —
Град Огнеград или даже Мохенджо-Даро.
Помню жемчужные розы цвели на крутом берегу,
Да в синеве океана качалась влюблённая пара —
Люди, а может, дельфины мелькали вдали,
Или русалка с её женихом – утопленцем.
В кружево неба невольницы Время навечно вплели
И уложили к ногам Божества полотенцем.
Там, в этом свитке,
лежит невозвратная прошлая жизнь —
Ей не воскреснуть, не выстрадать даже минуты.
Там – Огнеград,
улетевший синицей в небесную высь,
Город, презревший навек притяжения путы.
Там, в этом свитке
по улицам дымным и жарким моим
Бродит царевна, ища Божество Милосердья.
Я – Огнеград, я – летучий земной Аркаим.
Ну, а впрочем – всё это не так.
Вы рассказам и сказкам не верьте!
Прошлого нет —
может, люди вчера народились на свет.
Было ли имя моё,
да и прочее – было ли, было?
Мир существует?
А, может быть, нет,
Нет,
Нет!
Помню только – царевна
кого-то уж очень
любила.