Всю прошедшую неделю я боялась даже представить свою встречу с НИМ. Отвергала и отгоняла от своего сознания мысли, что время пройдёт, и будет назначена эта минута. Я знаю, что не избегу подобной участи и не представляю, что буду чувствовать. Буду ли? Я больше не понимаю, что мне нужно сделать, чтобы мой отец меня услышал и забрал отсюда. Я не в силах бороться за то, чего мне никогда не хотелось, а точнее, за место в сестринстве и особенно быть его главой. Я была вынуждена так поступить. Всё, что я делала здесь – из-под палки на ограниченной площади общения и способов выживания. Другого выхода у меня не было. И сейчас я ухватилась за последний шанс выбраться отсюда и меня не волнует, каким он будет. Пусть даже тюрьма, я готова… клянусь, готова, потому что страшнее встречи с кошмаром, сотворившим из меня равнодушное создание, ничего ещё не происходило со мной. Правда, я боюсь. Боюсь сильно, ведь воспоминания невозможно стереть. И я отчётливо, слишком отчётливо помню ту ночь и его безумные, страшные глаза, прожёгшие насквозь во мне дыру из ненависти, боли и насилия. Никто из них, осуждающих меня, не знает, что я такая же, как и они. И я бы всё отдала за то, чтобы просто стоять в толпе и быть ни при чём, не отличаться ничем от мне подобных и быть незамеченной Беатой. Но увы, моя судьба иная.
Тихий вздох и слабая улыбка Сиен, оставшейся позади меня перед входом в здание администрации. Крепкая хватка сумочки, в которой лежит оружие. Я с ума сошла… да, сошла, потому что мне больно. Мне страшно. А они, те кого я считала просто вынужденными знакомыми, сопровождали меня на всём пути от сестринства до дверей администрации, как будто защищая от криков других студентов, собравшихся, чтобы первыми узнать приговор. И во мне рождается огромная благодарность к Оливеру, Белчу, Сиен, девочкам и всем парням из братств, продолжающих бороться за меня, когда я в этом больше не нуждаюсь. Мне жаль, что я так глупо поступила с Оли, ведь он одним взглядом подбадривает и обещает, что никогда не позволит кому-то причинить мне зло. К сожалению, я сама это с собой сделала. Сама.
– Эмира.
– Не смей. Пистолет со мной, Грог. И я абсолютно серьёзна, – поворачиваясь к Грогу, напоминаю ему и указываю взглядом на сумочку.
– Это безумие, Эмира. Ты сошла с ума, но я согласен. Ни словом, ни делом не предложу им деньги, как и не собираюсь защищать тебя, а буду лишь ждать вердикта, – его странное спокойствие и усмешка напрягают. Вряд ли он так легко сдастся. Значит, что-то придумал. Вероятно, он считает, что я не способна на убийство. Глупость, сейчас я способна на всё, когда так близка свобода. Меня не волнует то, что будет потом. Я выберусь из этой тюрьмы любым способом, даже таким жестоким.
Сухо киваю ему, и он показывает мне рукой следовать за ним. Меня не удивить тем, что я увижу в отдельном кабинете для обсуждения важных вопросов администрации. Конечно, им не хочется, чтобы такой лёгкий заработок, который они получают вместе со мной, исчез, поэтому будут договариваться всеми возможными льстивыми словами с оппонентами. Но это никому не поможет. Она хочет денег, я в этом уверена. Она ждёт их от моего отца и нагнетает обстановку специально. Честно, мне жаль, что Флор отделалась так легко. Мне очень жаль. Была бы моя воля, я сейчас же обеих пристрелила бы. Откуда столько ненависти? Причин слишком много, чтобы её не было. Эти женщины, эти твари, забирают у меня всё. Они разрушают меня с рождения, и я не собираюсь позволять им делать это со мной теперь. Хватит. Одна продала меня, а вторая продолжила дело своей матери. Не верю я в невинность. Не верю больше ничему и абсолютно точно знаю, что ей было не так больно, как она рассказала всем. Мне было больно, а они… лишь играют роль жертв. И ОН им помогает. ЕГО нет здесь. Не было в толпе. Нет вещей. Комната пуста. Я не собираюсь проверять, но Сиен не позволила бы ЕМУ больше находиться рядом со мной, раз увидела последствия той ночи. Она ЕГО выгнала, и ОН должен быть где-то рядом. Наблюдать за всем и радоваться тому, что ЕМУ удалось меня сломить. Нет, я вернулась и не покажу никому, ЕМУ тоже, что ЕГО жестокость как-то отразилась на мне. Нет! Но и Он тоже встретится с последствиями в лице моего отца. Не жаль. Совсем не жаль, пусть отец убьёт ЕГО и всю ЕГО семью. Пусть, я хочу отомстить ЕМУ. Хочу увидеть страх и боль в ЕГО глазах, тоже насладиться ЕГО кровью на моих руках и слышать мольбы. Ненавижу… так сильно ненавижу. Это чувство заполнило собой всё моё сердце, превратив его в острый и тёмный камень. Ненавижу… и боюсь ЕГО, как бы жалко это ни звучало. Боюсь увидеть. Боюсь почувствовать. Боюсь вспомнить.
– Мисс Райз, вы готовы? – Ко мне обращается месье Леду, и я, моргая, концентрирую на нём своё внимание, стоя перед дверями конференц-зала.
– Конечно. Ничего так не ждала, как тюремного срока, – с насмешкой отвечаю ему. Бросает беглый взгляд на Грога, и тот в ответ отрицательно качает головой, сообщая о том, что ему не удалось меня переубедить или же выудить из меня информацию.
С тяжёлым вздохом мужчина поправляет пиджак и открывает дверь. Входит первым, за ним Грог, а потом, словно закрывая от лишних глаз, пропускают и меня. Но я не собираюсь прятаться за спинами этих людей и, толкая Грога, выхожу вперёд. Приподняв подбородок и с широкой улыбкой, оглядываю всех присутствующих. Акционеры университета, преподаватели и последние – наглая и неприятная сука со своим адвокатом.
– Надо же, ты ещё жива, мамочка. А где твоя малолетняя шлюшка? Неужели, испугалась? – Ехидно нарушаю тишину.
– Эмира!
– Мисс Райз.
Возмущения с двух сторон, но я смотрю в её лживые глаза и вижу там только ненависть. Взаимно.
– Я не собираюсь слушать эту девушку, месье Леду! Требую, чтобы её немедленно арестовали и увели отсюда! Моя дочь боится выходить из комнаты, опасаясь, что эта избалованная преступница нападёт на неё! – Взвизгивает она, подскакивая со стула и указывая на меня пальцем.
– Миссис Делон, прошу вас успокоиться и принять во внимание то, что эта встреча необходима и вам, и нам, чтобы полностью разобраться в создавшейся ситуации. Арест и испорченная судьба ещё юной и порой импульсивной мисс Райз никому не принесут ничего хорошего, поэтому присядьте. А вы, мисс Райз, будете отвечать тогда, когда вас спросят, – директор бросает на меня, предостерегающий взгляд, от которого я только ухмыляюсь. Ни черта! Я заставлю их немедленно избавить меня от этой твари и её мрази!
– Флор ещё жива, мамочка? Так жаль… так жаль, я бы хотела, чтобы она…
– Эмира, закрой рот! – Криком обрывает меня Грог.
– И это я должна терпеть? Это уже прилюдная угроза жизни моей девочки! Моей дочери! Это и есть чистосердечное признание в преступлении, совершённом над Флоренс! И я требую, как минимум пять миллионов евро за подобное отношение! Только тогда я смогу нормально вести диалог!
– Пять миллионов? – Шокировано шепчет профессор экономики от такого заявления этой «Найды».
– Миссис Делон, никаких сумм на ваш счёт не поступит. Мы отказываемся выплачивать вам отступные, как и требуем присутствия вашей дочери, чтобы воспроизвести события того вечера, – резко произносит Грог.
Хорошо, сойдёт.
– Что? Но мы же договаривались… мы…
– Ни хрена ты не получишь, тварь. Ни хрена, поняла? Ты продажная, лживая и противная сука, которая только и хочет вытащить из моего отца деньги. Так что сдохни от своей корысти, – шиплю я. Ох, как же хочется достать пистолет и направить на неё. Выстрелить, к чёрту, и убить прямо на месте! Вот она причина, всего случившегося! Вот! Деньги! Мать их, деньги моего отца! И этому козлу они тоже платят!
Под властью своих эмоций, пока остальные пребывают в ещё большем ужасе и изумлении от моих слов, да и, вообще, от происходящего, тянусь к сумочке и, действительно, намереваюсь совершить безумие. Убью! Её убью! А потом другую!
– Эмира, остановись, – тихий голос Грога, и его рука, лежащая слишком близко к моей, вызывают минутный страх, и я дёргаюсь от этого.
– Хм, мисс Райз не в себе из-за обвинений и не может контролировать свои слова и действия. Она до сих пор в сильнейшем стрессе. Мы же взрослые люди и можем обсудить всё мирно. Миссис Делон, присаживайтесь и вызовите вашу дочь. Требования мистера Грогсмелла разумны. Мисс Райз, попробуйте держать язык за зубами, – нарушая мрачную и давящую тишину, произносит месье Леду.
– Я виновна. Разговор окончен. Она не получит денег. А я готова идти под суд за всё, что совершила. Так что присаживаться незачем, – заявляю я.
– Мисс Райз, вы не должны этого делать, – тихо произносит преподаватель по конному спорту.
– У нас пока нет доказательств, и ваши слова, мисс Райз, продиктованы стрессом, и только, – категорично отрезает месье Леду.
– Но она призналась, верно? Так зачем мне подвергать свою дочь такому жестокому испытанию, как встреча с чудовищем, которое вырастил Эрнест? Она достаточно настрадалась в вашем «элитном» заведении. И об этом я расскажу всем своим знакомым, если нам не оплатят лечение у психолога и восстановление, как жертве насилия и избиения. Мы вправе требовать это, и мой адвокат собрал необходимые документы. Мы хотим пять миллионов, и тогда попробуем забыть об этом инциденте, – вступает в разговор «мамочка».
– Где ваша дочь, миссис Делон? Насколько мне известно, она свободно выходит из спальни и пару дней назад даже выезжала в город, – подаёт голос Грог.
Зачем тащить сюда эту суку? Пусть прячется, и мне плевать на это! Смысл?
– Она напугана и не желает находиться здесь, а вы, мистер… как вас там, не смеете даже упоминать имя моего ребёнка в присутствии этой стервы! – Взвизгивает мать, вновь указывая на меня.
– К слову, ты родила меня, значит, я тоже, по идее, твой ребёнок, что мне не нравится. И я не против того, что твоей глупышки здесь нет. Грог, хватит. С меня довольно, и я уже сказала своё слово. Я виновна. Я заплатила парням, чтобы они её убили! Да-да, не смотрите так, я хотела, чтобы они её убили! Уничтожили и заставили жрать говно. Но увы, они такие же трусы, как вы все. Но если вы не завершите это собрание немедленно, то я…
– Месье Леду! – Не успеваю закончить и показать им наглядно, насколько я в своём уме, в кабинет врывается Марджори.
– Господи, месье Леду, члены правления, мисс Райз… вы все должны это видеть! На сайте… на сайте сейчас происходит ужасное! – Кричит Марджори, когда мы оборачиваемся к ней.
– Сейчас не время…
– Нет, именно то самое время! Там человек… и там же мисс Делон! Видео! Онлайн! Скорее! – Женщина перебивает директора и вылетает из кабинета.
– Что происходит?
– Где ваша дочь, миссис Делон? – Требовательно обращается к матери месье Леду.
– В комнате, конечно. Вам бы следовало уволить вашу секретаршу за такое неподобающее поведение! Это неслыханно! Она позволяет себе слишком много! Вы избаловали как своих сотрудников, так и студентов, позволяя им угрожать смертью, и насиловать детей! Вы тоже причастны к этому, месье Леду? Защищаете её и пытаетесь утихомирить меня! Мой муж…
– Сейчас я подключу ноутбук к телевизору, и вы увидите. Он говорит, что ожидает, когда подключится кто-то из администрации, и тогда продолжит! Рассылка пришла всем, кто зарегистрирован на сайте со словами: «Вся правда об Эмире Райз и её жестокости», – тараторит вбегающая обратно Марджори.
– Что ты ещё натворила, Эмира? – Устало шепчет Грог.
– Я хочу уйти, – громко говорю.
– Нет, ты останешься. Ты же хотела получить наказание, не так ли, Эмира? Так наслаждайся. Ты желала этого, а сейчас испугалась? – Язвительно произносит Грог.
– Испугалась? Да я буду рада, если на видео есть то, как я убиваю эту суку, – шиплю и под всеобщее внимание демонстративно прохожу к столу и опускаюсь на стул.
– Марджори, ты уверена, что это сейчас не усугубит положения? – Спрашивает директор, направляясь к своему месту.
– Это поможет, потому что на фотографии была мисс Делон, и я уже попросила проверить её местоположение. Её нет в своей комнате, – уверенно кивает Марджори.
– Какие глупости! Моя дочь у себя! Она боится всех вас! Всё, с меня достаточно этого балагана! Я немедленно ухожу отсюда, и мы встретимся в суде! Я…
– Миссис Делон, для вашего же блага останьтесь, ведь ваша дочь в данный момент не там, где вы говорите. Выходит, вы обманываете нас и должны присутствовать при оглашении вердикта мисс Райз, – звонко говорит месье Леду.
– Это ты устроил? Я же предупреждала тебя, – поворачиваюсь к Грогу, расположившемуся рядом со мной.
– Нет, я, как и обещал, ничего не делал. Но, возможно, кто-то другой хочет помочь тебе получить пожизненное.
– Мой отец не смирится с их решением, – шепчу я.
– Он готов отказаться от тебя, если тебя осудят. Это повредит его репутации. Ты получила то, что хотела, Эмира. Пришло сообщение о том, что он больше не собирается вытаскивать тебя из проблем. Ты сама за них в ответе, – равнодушно пожимает плечами Грог.
– Что? – Шепчу я, а они продолжают ругаться. Мать бросается угрозами, а остальные пытаются успокоить её.
– Да, поэтому я согласился на твои условия. Эрнест приказал мне следовать всем твоим словам, что я и делаю. Пожинай плоды, Эмира, – мужчина указывает на телевизор, издавший шум.
– Я вижу, что к нам присоединился месье Леду, как и все, кто сейчас находится в зале заседания по делу Эмиры Райз. Теперь мы можем начинать, – голос, искорёженный компьютерной программой, и человек в маске из фильма «V, значит вендетта» в чёрном одеянии и в перчатках такого же цвета, чтобы его не узнали, появляется на экране.
Приглядываюсь к аккаунту, с которого идёт онлайн-трансляция.
– Это же профиль Беаты, – шепчу я.
– Миссис Делон, как поживаете? Думаю, вы задержитесь немного, ведь вам интересно узнать, где сейчас находится ваша дочь? Ответ вы получите в самом конце трансляции. Больше суток прошло с её исчезновения, верно? Но не волнуйтесь, в данный момент ей хорошо… очень хорошо, – обращается ко всем говорящий.
– Что это значит? Где моя Флоренс? Это вы подстроили? Вы украли её? – Кричит мать.
– Тише, миссис Делон, – поднимая руку, произносит директор.
– Собралось достаточно зрителей. Цифра приближается к двум тысячам, как это замечательно, не так ли? А причина этому имя. Одно имя, которое вызывает у многих страх с примесью восхищения. Эмира Райз. Принцесса самых жутких кошмаров любого учащегося, возглавившая королевство и имеющая силу, чтобы выжить в нём. И вы ожидаете, что сейчас мои слова подарят вам улыбку и едкое наслаждение гнусностями, совершёнными ей, правда? И я приглашаю вас стать свидетелями честного и правдивого хода событий в ту ночь, когда Флоренс Делон была изнасилована и жестоко избита, – по голосу ничего не понять, только искорёженный компьютерный звук. Даже не угадать: мужчина это или женщина. Чёрный балахон скрывает все части тела, акцент или какие-то отличительные черты тоже не угадать в этом образе. Этот «блогер» хорошо подготовился к этой демонстрации, опасаясь преследования. Только кого и за что?
– Миссис Делон, ваша дочь, действительно, пропала? – Отворачиваясь от экрана, спрашивает месье Леду.
– Я… да, да. Я не могу ей дозвониться. Она только написала мне, что больше не желает быть моим ребёнком. Флор сбежала… и я думала, что это она заставила её. Это должно было стать последней угрозой в выплате денег, – поглядывая на меня, заикаясь и явно переживая за эту суку, отвечает мать.
Кривлюсь от этого и цокаю.
– Если бы хотела прикончить, то пришла бы лично и вытащила её на площадь перед администрацией, – фыркаю я.
– Мисс Райз, хватит. Значит, она может быть у этого человека? – Уточняет директор, пока на экране продолжают описывать в самых ярких подробностях события осеннего бала и то, как бесчеловечно, со слов Флор, я поступила с ней.
– Да, может быть. Где он находится? Что он с ней сделал? – Наконец-то, под властью эмоций и волнения эта наглая тварь падает на стул и с ужасом слушает монотонный рассказ.
– Надеюсь, что прибил, – бубню я, и получаю в ответ суровый взгляд Грога.
– Хватит, Эмира. Уже все поняли, каковы твои фантазии.
– Вряд ли. И я не понимаю, зачем нам это смотреть? Он сейчас подтверждает все мои слова, я признаю свою вину. И я…
– Закройте рот, мисс Райз. И даже не вздумайте выйти отсюда. Если мисс Делон у этого человека, то он может охотиться и за вами. Тем более мы не знаем причин подобного безобразия, – резко обрывает меня месье Леду.
– Да пожалуйста, – закатывая глаза, облокачиваюсь на спинку стула, возвращая своё внимание на экран, как и все остальные.
– Но вот знаете, что меня удивляет в вас, идиоты? А то, что из-за слов какого-то ублюдка вы возомнили себя всесильными. Вы решили, что имеете право нападать на беззащитных девушек сестринства и ломать мебель, угрожать им и считать, что вы, стадо баранов, можете совершить переворот? Нет, ваш лидер, тот, кто заварил всё это, прячется и напуган последствиями. Он сбежал и ожидает, когда всё закончится, чтобы вы сделали всю грязную работу за него. Не глупо ли? Очень. Вы её и сделали. Вы прекратили посещать занятия, превратились в пьяниц и наркоманов, а впереди вас ждёт огромный мир, в котором множество других красок. Только вы их не увидите. Для вас главная задача – уничтожить Эмиру Райз, потому что она сильнее вас всех. Она лидер. Она принцесса. Она не виновна ни в одном проступке, в котором созналась. И сейчас я вам это докажу, – экран темнеет, и камеру, как будто передвигают.
Что он сказал? Он упомянул ЕГО? И нет… нет…
Рукой тянусь к сумочке, оставленной на столе, но не нахожу и поворачиваю голову. Её нет! Там пистолет! Там моя свобода!
Встречаюсь с довольным взглядом Грога и замечаю, что она у него.
– Отдай… скажи им прекратить… пожалуйста… отдай, – мне плевать от того, что я шёпотом умоляю его.
– Нет, Эмира, я же сказал, что не позволю тебе сделать такое с собой. Ты не падёшь. Он прав. Ты сильная. Ты выдержишь. И ты сдалась, понимаешь? Не позволяй им ломать себя, борись, ведь кто-то за тебя борется. Значит, ты это заслужила, – в его горьких и тихих словах я теряюсь. Это не плану… так не должно было произойти.
– Это твой человек?
– Нет, единственный наш человек – Рафаэль, но я не знаю, где он сейчас. Он, действительно, сбежал. Твой отец зол и готов разорвать его. Поэтому я рад, что среди всех нашёлся один, готовый докопаться до правды и не дать тебе испортить свою жизнь. А это, – Грог под столом достаёт пистолет, и я дёргаюсь к нему, но он выставляет руку, удерживая меня.
– Я забираю. И это должно стать тебе уроком, Эмира. Твой отец никогда спокойно не наблюдал за твоими детскими проступками, так что предполагаю, что он нанял ещё кого-то оберегать тебя. На то он и отец, – Грог перекладывает на мои колени сумочку, а я сгораю. Что-то щёлкает внутри, и я осознаю, что теряю шанс. Последний шанс выжить. Я не скажу ему о том, насколько мне тяжело тащить на себе вину других. Не скажу ни о чём, но навсегда запомню то, что никогда не получу желанную свободу. Никогда. Это моя тюрьма, в которой мне придётся и дальше терпеть унижения и боль. Снова никто меня не спросил о том, чего я хочу. Снова кто-то решил всё за меня, точнее, отец. Я уверена, что они всё это спланировали заранее, поэтому Грог был так спокоен, а его слова должны были запутать меня вначале и уверить в том, что всё пойдёт по моему плану. Они поймали меня. Поймали…
– Флоренс! Боже! Флоренс! – Громкий крик раздаётся по тихому и безмолвному кабинету. Я даже вздрагиваю от того ужаса, который вызывает этот крик.
– Господи.
– Можно отследить, откуда ведётся видеозапись?
– Месье Леду, выключайте немедленно!
Несколько голосов сливаются воедино. Преподаватели и члены университетской администрации подскакивают с мест, смотря во все глаза на экран. И я поворачиваюсь к нему, потому что удивление на лице Грога говорит мне о том, что там я увижу нечто устрашающее.
Медленно поворачиваюсь к телевизору, пока крик и причитания матери, слёзы и мольбы громыхают вокруг, разрываемые возмущениями и поисков вариантов оборвать съёмку. Истерика. Паника. Кажется, что я даже слышу голоса студентов, раздающиеся с улицы, стоящих перед зданием, ожидая окончания внутреннего суда.
– Мечты сбываются, да, Эмира? – Шёпот Грога мне на ухо, а внутри всё переворачивается от животного отвращения и шока вперемешку.