Золушка вернулась в свою комнату, пройдя по потайным переходам. Только так она могла попасть в ту часть безлюдного замка, где располагалась ее комната. Вернуться драконом на маленький балкончик она не могла.
Возле кабинета отца задержалась.
Мачеха и отец ругались между собой.
– Ингира, забудь о свадьбе, принц выразился ясно! Он пожелал, чтобы мы отправили Золушку на отбор.
Золушка приникла к стене, к слуховому окну, замерев. Сердце забилось чаще. Как же она не подумала о том, что отец и мачеха обязательно будут обсуждать события сегодняшнего дня.
– Немрут, неужели ты думаешь, что безродная полукровка может занять место с королевской особой, а после стать королевой? Кто позволит ему? Он еще не король, и вряд ли доживет, как первый наследник, если пойдет поперек Совета магов. Его убьют, как его старшего брата!
– Это не нам решать! – резко прикрикнул отец.
– Тогда подумай вот о чем, – мачеха была злая, голос ее срывался, – этот замок и земли мы получили от короля. Король дал – король взял, у нас могут все отнять в любую минуту. А уж если принц станет королем, то это случится непременно – новая метла метет по-новому. И куда мы пойдем? В твоем старом поместье живут мои родители, мои братья и сестры, неужели мы выгоним их? Куда? Сигхур предложил нам замок и земли, с приличным месторождением. Когда они станут нашими, никакой король не сможет наложить на них лапу! Нужно перенести свадьбу, сыграть ее раньше, пока не принесли приглашение, чтобы Золушка к тому времени была уже замужем!
– Но мы не сможем сыграть свадьбу до выпускного бала!
– До выпускного бала приглашения тоже не принесут! – отрезала мачеха. – Сигхур, твоя дочь будет богата, а когда этот старикашка отбросит крылья, мы подберем ей мужа, с которым она будет еще и счастлива. Ты знаешь, что трое моих братьев свободны и не обременены брачными обязательствами, и все они готовы хоть сейчас жениться на бесприданнице.
– Ингира, перестань! Я не позволю тебе продавать мою дочь!
– Продавать? – взвизгнула мачеха. – Немрут, ты знаешь, что нам достался участок горы с пустой породой, мы бедны, как подвальные крысы. Я сделала все, чтобы наша семья ни в чем не нуждалась, чтобы мы сохранили статус, а наши дочери могли найти себе достойную партию. Мы давно уже живем на то, что нам присылает этот старик! Если помолвку отменить, нам придется все вернуть! У нас нет таких средств. Это не я, это ты давно продаешь свою дочь! Но я не позволю тебе сломать жизнь еще и моим дочерям!
– Об этом не может быть и речи! – повысил голос отец. – Мы выдадим ее замуж после отбора, – резко оборвал он мачеху.
Мачеха не сдавалась.
– Огневицу уже рассматривают в качестве жены несколько достойных драконов, а если Огневица и Ядвига получат приглашение на отбор, на их руку и сердце выстроится очередь. И сейчас, когда мы так близки к успеху, ты не можешь сделать так, чтобы мы остались на улице!
– Мы дождемся отбора, – повторил отец тихо, но твердо. – А сейчас подбери Золушке приличную комнату. Сигхур посылает нам поистине королевские дары, думаешь, он будет рад узнать, что ты пожалела купить для нее даже платье?
– Зачем покупать? Ей вполне подойдет одежда наших дочерей, из которых они выросли. Я ни копейки не потрачу на эту приблуду, даже если меня будут жечь каленым железом.
– Каким же я был глупцом… – голос отца прозвучал устало. —Может, принц прав, и ты не моя пара… Что ты творишь, Ингира? Ты посеяла в нашей семьи вражду. Золушка и ее сестры уже никогда не будут близки, они ненавидят друг друга, и эту ненависть взрастила ты! Твоя ревность украла у нас тридцать пять лет жизни, разбила наше счастье на тысячу осколков.
– Немрут, я думаю о нас, я думаю о будущем наших дочерей. Наших дочерей! Чтобы им не пришлось сидеть взаперти и ждать своих мужей, пока те скачут на гулящих ведьмах без стыда и совести! Расскажи мне, какой она была, чтобы я не мучилась… Та, которая понесла с первого раза! Мы пятьсот лет ждали, когда я смогу зачать… Расскажи мне, какая она – высокая, низкая, красивая или страшная? Каким зельем она тебя опоила?! – мачеха сорвалась в крик. – Где это было?!
– В Цингале… В столице Ливингора, – голос отца прозвучал тихо. – Она была чуть выше Золушки. Худенькая и легкая, будто перышко. Я не видел ее лица, она была в маске из золотых перьев. На руке ее была татуировка в виде жар-птицы и руническая вязь. Я смог прочесть только «Отран», имя какого-то бога альвов. Еще было золотое кольцо в виде чешуйчатой змеи, держащей в пасти крупный рубин… В прочем, не знаю, что это был за камень, он несколько раз менял цвет, и становился то синим, как сапфир, то зеленым, как изумруд. Глаза под маской блестели, в них отражалась луна, и светлые волосы струились по плечам. А еще она смеялась… И у нее был приятный запах сирени и земли после дождя… Все, я больше ничего не знаю о ней. Если ты ищешь сходство Золушки и ее матери, я не могу сказать, насколько они похожи. Ингира, это ты не даешь мне выбросить ту ночь из памяти, ты не даешь мне забыть, оставляя постель мою пустой и холодной. Я виноват перед тобой, но я не собираюсь казнить себя всю мою жизнь за мимолетное увлечение в пьяном угаре. Я ушел со службы, перебираю бумажки, я дома, тут, рядом с тобой, чего ты еще хочешь?! Хватит, хватит, остановись! Пусть все идет так, как предназначено судьбой, не стоит ей перечить, тем более все складывается, как нельзя лучше. Пусть все три дочери участвуют в отборе, а после решим, как лучше выдать их замуж.
– Золушка – опасный конкурент, принц весь день провел с нею, – зло процедила мачеха. – Он явно положил на нее глаз. Я не допущу, чтобы эта безродная полукровка, которую нам навязали, обошла моих дочерей!
– Там будет три сотни избранных, она не опаснее остальных, – утомленно, надломленным тоном произнес отец. – Лучше узнай, как проходили предыдущие отборы и хорошенько подготовь их. Они должны продержаться, как можно дольше. Ингира, неважно, кто там победит, уж точно не истинная пара. Маги выберут ту, которая покажется им полезной для государства. Брачная печать разорвет связь, он будет жить с избранной долго и счастливо. Будущий король должен быть с холодной головой и покоем в душе. Что хорошего в том, что мы изводим друг друга? Я не сплю ночами, потому что тебя нет рядом, а будь мы не истинной парой, мне было бы все равно.
– Ты никогда не войдешь в мою спальню! – вскрикнула мачеха и заплакала, стали слышны ее всхлипывания. Наверное, отец обнял ее: он еще говорил что-то, но тихо и неразборчиво, будто шептал на ухо.
Золушка на цыпочках прошла дальше, спустилась по лестнице на два этажа ниже, скользнув в безлюдный коридор, оказавшись в той части замка, где располагались подсобные и хозяйственные помещения и бытовки для слуг. Вечером они пустовали, после работы люди предпочитали возвращаться в деревни, к своим семьям, утром возвращались на рабочие места, переодеваясь внизу, в комнате охраны. Вышколенные слуги старались не мешать обитателям замка и не попадать им лишний раз на глаза.
Саламандр ждал ее в комнате. Золушка прыгнула на кровать, пристроившись рядом.
– Иксер, мы целовались с принцем! – поделилась она своей радостью.
Иксер сел, в раздумье помахивая хвостом.
– И ты мне ничего не скажешь? – не выдержала она.
– А я должен? – саламандр равнодушно зевнул. – Я верю, что он увлечен тобой, ты необычная драконница. Но он королевский сын, а ты дракон-полукровка. Если завтра ему прикажут жениться на оборотнице, потому что нужно заключить мирный договор с оборотнями в Северных землях, он женится. А когда храмовники его заклеймят брачной печатью, он забудет тебя.
Холодный голос саламандра больно ударил в сердце. Он почти слово в слово повторил то, что она только что подслушала в кабинете отца.
– Ты тоже думаешь, что мы не сможем быть вместе?
– Золушка, оглянись вокруг! – Иксер сочувственно положил лапу ей на колени. – Твоя помолвка еще в силе. Принц во дворце, а мы в каморке. И завтра с утра, вот увидишь, мачеха нагрузить тебя работой. Ничего не изменилось.
– Не нагрузит, – Золушка тихо и предвкушающе рассмеялась. – Вот увидишь, завтра вместо меня будут работать Ядвига и Огневица… А еще я кое-что узнала о маме, – радостно сообщила она. – Город и страну, в котором они встретились. У нее светлые волосы, ведьмовская татуировка на руке, и кольцо в виде змеи с камнем, который меняет цвет.
Иксер приподнял морду, задумчиво уставившись в пространство.
– Кольцо можно украсть, продать, потерять, а волосы и татуировка уже кое-что. – он оживился. – Ты не можешь расспросить отца поподробнее?
– Я попробую. Только не знаю, как. Он не слишком-то со мной многословен. А если намекну, что кое-что знаю, он поймет, что я подслушивала. А еще моя мама пахнет морозной свежестью, сиренью и землей после дождя! – мечтательно вспомнила Золушка, поглаживая Иксера между ушами.
– Запах – это тоже кое-что! – промурлыкал саламандр. – По запаху мы ее из-под земли достанем!
– А еще… – глаза Золушки заблестели. Она встала. Подошла к столу, потянулась, проведя рукой по стене. Там, где раньше были нарисованные ею цветы, остался голый серый камень.
– Вот-вот, хотел тебя спросить… – Иксер недоуменно уставился на стену. – Зачем ты стерла рисунок? Красиво же было. Без них стена выглядит обшарпанной.
– Я их материализовала и высадила на берегу. Не знаю, как это произошло, – Золушка подняла ладони, рассматривая пальцы. – Я думала о принце. А потом вдруг из меня вышел свет, закружился, и цветы упали на стол.
Саламандр подобрался, прищурив взгляд.
– Тебе удалось создать растение? – Иксер возбужденно спрыгнул на пол, взобрался на стол, щупая лягушачьими когтистыми лапами стену. – Золушка, ты понимаешь, что это значит? – обернулся он. – Ты светлый альв! Ты должна это закрепить! Мы будем самыми богатыми в человеческих землях!
– Но… у меня нормальные уши, немножко только! – Золушка пощупала их, убедившись, что они не отрасли за это время. – Я совсем не похожа на альва.
– Ты альв наполовину, а магия оказалась доминирующей! Может, рванем в человеческие земли прямо сейчас? Здесь учить тебя их магии никто не будет. Может, да ну его это совершеннолетие? Что оно тебе дает? Только то, что тебя можно продать какому-нибудь старику подороже.
– Иксер, но отбор… – с мольбой взглянула Золушка на друга. – Если меня пригласят, я останусь. Прошло столько лет, а мама обо мне ни разу не вспомнила. Она могла бы хоть раз меня навестить, узнать, как я живу, как у меня дела.
Саламандр тяжело промолчал – возразить оказалось нечего. Посещать земли драконов людям не запрещали. Обычно, сюда перебирались те, кто хотел подзаработать. По человеческим меркам, за службу в драконьих землях платили очень хорошо. Кто-то приезжал, кто-то возвращался назад, сколотив капитал. Мать Золушки так и не объявилась.
– Я все же надеюсь, что у твоей мамы найдется веская причина, почему она от тебя отказалась, – грустно согласился он. – В конце концов, твоя мама – не главное. Мы летим в человеческие земли, чтобы избежать уготовленной тебе участи.
Золушка переоделась в ночнушку, залезла под одеяло, потушила светильник на стене.
Иксер улегся в ногах и быстро заснул, посапывая.
А ей не спалось, сон не шел. Она пыталась представить принца, желающего ей спокойной ночи, но как раз сегодня не получилось. Слишком много произошло событий за этот день. Удивительных и неожиданных. Ей даже ее кровать сейчас казалась необыкновенной, как и подушка, к которой она прижималась щекой. Здесь, на этой кровати, повалив на подушку, принц признался ей в любви.
Ей! Ей одной!
Он думал о ней, мечтал, желал, как женщину. И она прислушивалась к себе, к своим чувствам. Она еще не знала, каково это быть женщиной, но физиологию в Академии преподавали, и из того, что происходит между женщиной и мужчиной не делали секрета. Через месяц любая ее сокурсница могла выйти замуж, стать матерью. Многие драконницы об этом мечтали, а кое-кто уже попробовал запретную любовь, перешептываясь об этом с подругами на переменах. Но раньше это были лишь слова и картинки, вызывающие стыдливость.
Она вдруг вспомнила то, что давило в спину твердо и упруго, когда наткнулась на принца…
Если они будут вместе, эта штука однажды войдет в ее лоно, чтобы унять то сладостное поскребывание и приятную щекотку внизу живота, спускающуюся вниз сладкой ноющей болью, требующей удовлетворения.
От одной мысли о близости с принцем щекотка нарастала, мысли начинали мешаться, а внимание приковывалось к до одури приятным спазмам, и она невольно потрогала себя, почувствовав, как там все набухло и увлажнилось. От легкого касания пальцем по телу прошлась сладчайшая судорога и перехватило дыхание.
Золушка до боли прикусила палец, чтобы отвлечься. Иксер спал в ногах, и от непристойных желаний ей стало неудобно. Но как же хотелось, чтобы принц продолжил то, что она начала.
Да, она была готова стать женщиной!
Женщиной принца!