Владик нашёл на даче свою старую игрушку – плюшевого тигрёнка Тошку. Все говорят, что Владик уже большой, поэтому, наверное, про мягкие игрушки надо забыть. Но у Владика не получилось просто выбросить любимчика, с которым он подружился ещё с пелёнок. Осенью начнётся взрослая жизнь: «подготовишка к школе» и кружок спортивный, в который папа сына уже записал. Сейчас, когда никто не видел, мальчик с грустью посмотрел в Тошкин глаз и прижал тигрика к себе. На самом деле у Тошки глаза было два, но когда один потерялся, мама пришила на это место пуговицу. Пуговица была некрасивой и не такой выпуклой, как родной глаз. Папа засмеялся и почему-то назвал Тошку «Кутузов». Владик немного даже обиделся, но так как не знал ничего про Кутузова, на всякий случай промолчал. Он потом спросил у мамы, кто такой «Кузоватов», но она не поняла. А Владик уже и не помнил, как точно папа назвал одноглазого тигрёнка. Он пытался вспомнить, но не смог. Так и забылся этот случай, а пуговица вместо глаза осталась. Она немного изменила местоположение: видимо, на даче шёл сильный дождь, который проник даже сквозь старую оконную раму, и картонная коробка с игрушками подмокла снизу. Так как Тошка лежал на самом дне, придавленный другими игрушками – конструктором и машиной – он сплющился как раз на ту сторону, где была пришита пуговица вместо глаза.
Владик решил Тошку пока не выбрасывать и спрятал в рукав куртки, которая пылилась на гвозде. Эту куртку он почти не надевал, потому что на дачу его привозили только в тёплое время года.
Возвратившись с дачи домой, с неохотой ковыряясь в тарелке с густым и уже порядком остывшим супом, он спросил бабушку:
– Ба, зачем ты кладёшь в суп лук?
Бабушка сегодня была, видимо, не в настроении, поэтому вместо ответа сказала:
– Раз кладу, значит, надо есть.
Владик понял, что так и придётся сделать. Но он всё же продолжил вылавливать жареный лук и складывать его на стол, пряча под ободок тарелки. Конечно, бабушка потом всё это найдёт, будет стыдить внука, но ведь лук- то уже будет не в желудке, а в мусорном ведре.
Когда казалось, что все ненавистные кусочки были извлечены, вдруг попался самый большой, который Владик сразу не увидел, видимо, спутав с капустой. И был этот кусочек лука жёлтым и полосатым. Прямо как Тошка, которого мальчик сразу же вспомнил. Он начал раскачиваться на стуле, на что бабушка заметила:
– Так, друг мой, давай доедай сначала, а покачаешься потом.
Владик послушно стал скрести ложкой по тарелке и как- то само собой у него вырвалось:
– Ба, а тигры – это львы?
Бабушка, не оборачиваясь, перемешивая деревянной лопаткой что-то на сковородке, просто ответила:
– Нет, друг мой, тигры – это дикие кошки. Самые большие кошки на планете.
– Ко-о-шки? – удивлённо протянул мальчик.
Суп, наконец, был съеден. Бабушка, забирая тарелку, даже притопнула ногой:
– Смотри ж ты, так и не ел лук!
Владик, чтобы сменить тему разговора, вернулся к беседе про тигров. Уж очень он почему- то заскучал по Тошке и представил, как тому сейчас одиноко на даче в курточном рукаве. Вот если бы была у Тошки семья, они бы все вместе собрались, прижались друг к другу и согрелись. Им было бы не только теплее, но и мягче. Вопрос получится как раз про семью:
– Ба, а у тигров есть семья?
Теперь бабушка к нему повернулась, подозрительно прищурилась и спросила:
– И чего это мы сегодня так тиграми интересуемся? Ну, отвечай, натворил, что ли, чего? Что- то полосками разрисовал?
Владик, выпучив глаза, что подтверждало, по его мнению, честность, повертел головой:
– Нет, просто интересно.
То, что он услышал, его удивило. А услышал он, что у тигров нет семьи. Они ведут одинокий образ жизни. Им так нравится. И Владику сразу стало весело и хорошо оттого, что Тошка на даче не заскучает.