Появившийся из-за распашных дверей, вероятно, ведущих на кухню, Сергей Ефимыч оказался человеком в возрасте, когда пенсионером назвать – обидится, а как-то иначе – язык не повернется. Для таких придумали термин предпенсионеры и это слово буквально крутилось у меня на языке до тех пор, пока он, внимательно рассматривая мой нос, не произнес:
– Ну, да, так и есть.
– То есть? – едва дыша, спросил я.
– Мне шестьдесят два.
– Но я не спгашивал ваш возгаст, – вежливо ответил я, так как человек, жизнь проживший, заслуживал уважения.
– Вслух – нет.
«Что за телепатия!» – воскликнул я, как нарочно – про себя. Но Сергей Ефимыч ответил мне вслух:
– У вас просто отличный мозг. Идеи исходят из него настолько ярко, что я могу читать ваши мысли не напрягаясь. Совершенно. А теперь позвольте… Андрей?
– Вы это тоже в моем мозгу нашли? – спросил я, чувствуя, что пришла пора чего-то да бояться в этом жутковатом месте.
– Нет, в ее, – он кивнул в сторону Алины и одновременно с этим прилепил мне небольшой кругляш пластыря на переносицу. – А у тебя-то что?
– У меня легкое проникающее, но пуля застряла, – ответила она.
– И ты, несмотря на это, влупила две чашки кофе, подняла себе давление и ждешь, пока сердце само кровь выгонит. Причем вовнутрь!
– Она у меня в квартире сознание теряла, – быстро ответил я, а потом удивился тому, что нос нормально пропускает воздух и не мешает говорить. – Ух ты, это… – но Сергей Ефимыч потерял ко мне интерес так же быстро, как и его пластырь исправил нос:
– И молчишь! Потеря сознания значит, что с кровью у тебя беда полная! Сколько таких, – он указал на мою переносицу, – ты уже лепила себе?
– Пять, – помолчав, виновато призналась Алина.
– Пять… Мы же виделись позавчера, а их можно один, – он воздел палец вверх, – всего один за два дня! Организм не может переработать те вещества, которые я туда вкладываю, даже с дополнительными стимуляторами безопасно для печени! Рано или поздно ты себя просто убьешь.
– Уже не в первый раз так делаю, – с раздражением ответила девушка.
– А я в последний раз предупреждаю. Тебе всего двадцать три…
Я поймал себя на мысли, что выглядит она старше своих лет. А уж дело ли в том, что это из-за тех странных пластырей, которые могут в минуту убрать боль из ноги и залечить поврежденный нос… хрен его знает.
– Зачем я здесь? – спросил я у обоих, потому что интерес к моей персоне явно угасал. Не то что бы внимания требовал мой внутренний эгоист, но раз меня сюда притащили, продемонстрировали какие-то невнятные технологии, эффектные, однако же, то должны быть и объяснения.
– Ты не сказала ему? – спросил Сергей Ефимыч.
– Нет, – глухо ответила Алина.
– Убери это, – мужчина одним пальцем сдвинул пистолет ближе к ней, а потом повернулся в мою сторону. – Есть догадки?
– Шпионы? ФСБ? Тайные, подчиненные лично президенту, структуры?
– Все мимо, – вздохнул Сергей Ефимыч.
Я внимательно смотрел на седого, с пышной шевелюрой и усатого человека, который при определенном ракурсе смотрелся бы добродушным дедушкой. Но отчего я чувствовал, что все это далеко не так просто.
– Если капитал-шоу поле чудес окончено…
– В нашем деле паясничать не стоит, – тихо предупредил он. – Все очень серьезно. Ты же проверила, чтобы у него телефона не было? – спросил он у Алины, которая немного пришла в себя.
– Да, выкинула. Другого нет.
– А выбрала его почему?
– Меня поймали, могли бы схватить, а он такой… нормальный оказался. Понимающий, – сбивчиво, как троечник, на ходу придумывающий ответ, сообщила Алина.
– Врешь ведь, как всегда, – слабо улыбнулся Сергей Ефимыч, а девушка покраснела.
– Он писатель.
– О, писатель. Пиар? Сочинять можешь на ходу?
– Я… э… да!
Дополнять, что не в такой ситуации можно что-то делать, я не стал. Однако меня попросили более настойчиво:
– В формате новости, например, об очередном взорванном автомобиле.
– И все? Криминал какой-то.
– А что-то еще нужно?
– Очередной «хлопок», – начал сочинять я. – сотряс улицы города…
– Пойдет, – оборвал меня Сергей Ефимыч. – А если бы это была легенда?
– До чего странный запрос, я вам не нейросеть. А вообще, попросите ее, она сделает.
– Все отслеживается, а мы не можем так светиться.
– Тогда я тем более перестаю понимать, что происходит, – вздохнул я, только что обнадеживший себя тем, что мне хоть что-то расскажут.
– Ты знаешь Серова? – вдруг спросил меня Сергей Ефимыч.
– А вы? – задал я встречный вопрос, насторожившись окончательно. Как чуял, что все это будет завязано на моего долбанного психолога.
– Знаю, но он не ключевая фигура в нашем вопросе. Так что ситуация немного осложняется.
Ключевая фигура, чей-то вопрос. Я посмотрел на Сергея Ефимыча, как на психа. Он в ответ изобразил обезоруживающе добрую улыбку:
– Психи, Андрей, лишь те люди, которые принимают границы, навязанные им другими людьми. Моральные, этические, физические границы. Между городами, областями, государствами. Все это… тормозит нас. Люди превращаются в группы по интересам, которые на самом деле одинаковые, но подчиняются требованиям одного-двух человек. Понимаешь, о чем я говорю?
– С трудом, но… да. Понимаю, – кивнул я. – Границы – блажь и ложь. Их не должно быть.
– Именно! – воскликнул Сергей Ефимыч, пока я смотрел на других посетителей кофейни. – Ты нам пригодишься.
– Так вы меня искали или…
– Случайно нашли. Ты с нами? – спросил он меня как-то странно. Я недоверчиво посмотрел на старика, а тот беззаботно улыбнулся и повторил вопрос, но губы его не шевелились.
Это же просто… магия! Ощущение чего-то необычного, волшебного, охватило меня полностью, поглотило, точно ныряешь в воду идеальной температуры – когда не можешь вдохнуть, но не чувствуешь разницы между водой и воздухом.
– Если с нами, просто протяни руку. И узнаешь такие секреты, которые неизвестны даже власть имущим.
В голове сразу сформировалась логическая цепочка: это знание даст мне истинную власть. Левая рука машинально вытянулась вперед.