Ф
БРЕЖНЕВ и ДНЕПРОГЭС как СТАЛИНСКОЕ ЧУДО.
ДРУЗЬЯ ПО НУЖДЕ
Июнь. Ранним утром солнце частью нависло над Карпатами, прорезав себе место в темной полоске линии горизонта. Хозяин земли и галактики. Яркий в истоке свет рассеивается и тускнеет, проходя сквозь горные и равнинные пейзажи, бросая незамысловатые тени на склоны гор, где вовсю цветет и пахнет долина белоснежных нарцисс и нетронутые цивилизацией стражники гор- буковые рощи..Постоянство и стабильность, чего не скажешь о суете его подопечных: то войны и разрушения. то мир и восстановление
. В Винницах в доме офицеров генерал Брежнев проводит собрание политуправления Закарпатского военного округа.
Молодой генерал, обычно спокойный и рассудительный, сегодня показывает нервозность и несдержанность- что-то случилось. Он продолжает::
–Друзья, наши отношения с Западом обострились. Речь Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 г положила начало другой войне- холодной. Он предложил создать союз англосаксонских стран против нашей страны под видом борьбы против коммунизма. Тут коммунизм не при чем Войска из Ирана мы выведем- это дело времени, но это их не остановит: они будут опоясывать нашу страну базами и будут сжимать кольцо все туже и туже. Их план: стравить народ, раздробить страну по принципу:»разделяй и властвуй». Мы не позволили это сделать Гитлеру, который провозгласил:» Главной задачей немецкой государственной деятельности на все времена- предотвратить дальнейшее увеличение численности славян» Гитлер издох, а его идея жива:– натравить русских против украинцев, армян против азербайджанцев, казахов против узбек и так далее..
Из зала один офицер громко заговорил, обрывая Брежнева.
–Вы что-то хотите сказать?– обратился к нему Брежнев.
Офицер оттолкнул спинку переднего сиденья и встал.
– Майор Масейко. Я хотел процитировать Бисмарка,– произнес он.
–И что он сказал?
Офицер кашлянул
–Могущество России невозможно подорвать, не отделив от нее Украину. Причем необходимо не только разделить их, но и противопоставить. При помощи продажной элиты изменить самосознание людей, чтобы они, забыв родство, возненавидели друг друга. А остальное –дело времени.
–Верно, -одобрил Брежнев.– Спасибо за дополнение. -Мне часто задают вопрос, почему США такая богатая, а наша страна бедная, хотя вкалываем на все сто..
–Не забывайте, что наша страна в войне понесла тяжелые потери: стерто с лица земли 1700 городов, 70 тысяч сел, 320 тысяч промышленных предприятий, 64 тысяч километров железных дорог, 98 тысяч колхозов. И у некоторых появляется вопрос, почему США такой богатый, а мы бедные.. Отвечу: первая мировая война, которая унесла миллионы жизней в Европе, превратила США из крупнейшего в мире должника в крупнейшего кредитора, а вторая мировая война сделала США самой богатой страной мира. Почему? Потому что на войне они делали деньги. Хотя они были нашими союзниками, они никогда не прекращали снабжение Вермахта нефтью и кредитами через нейтральные страны, такие, как Испания и Швейцария. Скажу вам: в законах капитала нет слова о совести. Так что наш временный антигитлеровский союз был дружбой по нужде.
Они и сегодня продолжают вынашивать планы блицкрига на Москву. Так план операции «Немыслимое» предполагал начало войны 1 июля 1945 года еще когда война не закончилась, но сила которую мы показали при штурме Берлина отбила им эту охоту на неопределенный срок.. Американцы прощупывали нас и начали сбивать наши самолеты. Но спасибо Кожедубу- он взлетел и за раз сбил два американских самолета в небе над Берлином.
Оратор сделал затяжную паузу.
-Вы что, совсем бдительность потеряли,– глаза генерала засверкали.– Победили войну и решили почивать на лаврах.. И вы думаете, что вам можно нарушать дисциплину, пьянствовать, разделять людей по национальностям., и наплевать на военную подготовку.– Он потянулся к граненному стакану с кристально чистой водой и поднес его к губам, не отрывая взгляда от офицеров.– Капитан Коваленко, вы жалуетесь, что никак вас не возвысят в майоры. Но,как- одно происшествие за другим? Можете объяснить, что у вас там происходит.– побег вашего вооруженного солдата из части обсуждают в министерстве обороны, как бы чтобы из капитана в солдаты вас не перевели.
Капитан встал и виноватым взглядом посмотрел по сторонам, почистил горло два раза от комка, который подступил от волнения.
–Товарищ генерал, извините: мы его упустили,– голос капитана задрожал.-Это не солдат, а старшина Стенников из династии военных. Всегда подтянутый, исполнительный, примерный во всем. Когда его задержали у него оказалось четыре магазина патронов и сказал, что собирался в Африку негров защищать. Одним словом.…
По залу прокатилась волна смеха. Капитан чуть подождал и продолжил:
–Одним словом, он сошел с ума..
–Вы его довели?– спросил генерал.
–Нет. Любовь несчастная.
–Вот видите, научить солдат правильно любить тоже ваша обязанность товарищи фронтовики: разучились за пять лет войны,,– произнес Брежнев.– Это основа основ.– Он перевел взгляд на задние ряды, где с трепетом ожидал своей очереди для объяснений другой капитан-Неверов.
– Капитан Неверов расскажет, какой радужный прием они оказали ревизору финансового управления. Хорошо, что не генерал, а то бы головы уже полетели.
Неверов встал с опущенной головой..Все. уже осведомленные о происшествии заржали и посмотрели на капитана.
–Что вы на меня уставились как на обезьяну в зоопарке,– возмутился капитан.– Несчастный случай это, товарищ генерал.
–А можно поподробнее, чтобы другим неповадно было.
–Этот полковник зачастил к нам,– начал Неверов.– У него астма что-ли или аллергия в Москве. А здесь он родился и чувствует себя хорошо: ветер с Карпат, чистый воздух., соответствующие тепло и влажность. Он нам изрядно надоел- три раза в год заставляет ворошить ненужные бумаги под видом ревизии. А сам балдеет. В субботу он попросил разжечь баню, Я это поручил рядовому Стрижу, который это делает все время для командира полковника Колбасенко. Он затопил баню и услышал, как двери с противоположной стороны захлопнулись, и он смиренно стал ожидать. Через некоторое время, когда он увидел Колбасенко в спортивной форме, идущего по направлению к стадиону, он удивился- так быстро. Он забежал в тамбур и на вешалке увидел форму полковника и, подумав, что командир ее забыл, снял ее, аккуратно сложил, закрыл двери на замок и ушел. Тем временем ревизор, насладившийся паром, решил выйти, но обнаруживает, что дверь закрыта. У него начинается паника и начинает кричать. А кто его услышит- на стадионе футбол. Он каким то образом впопыхах снимает одну створку двери с петли и она падает на ветхую перегородку, в которую упиралась тумбочка в топке, на которой стояла бутылка с керосином. Бутылка падает на раскаленные камни парилки и вспыхивает пожар. Он разбивает стекло и чудом протискивается в маленькое окно. Потом стал бегать вокруг бани и кричать. Первым прибег Колбасенко, одел его и успокоил. И женщины в столовой видело это.Надеюсь, он забудет дорогу к нам.
–А как наказали солдата?– спросил генерал.
–Отправили в отпуск.
Генерал постучал пальцем по столу, успокаивая аудиторию.
–Это не смешно, товарищи. Вообще, черт знает что: взрыв боекомплекта в танке, побег с автоматом, поджог, пьянство. Вы меня подведете под монастырь,даже могут вызвать в ЦК.
Внезапно отворяется дверь и в проеме двери застывает фигура помощника генерала с тревогой в глазах.
–Что такое?– спросил ошарашенный генерал, возвращая стакан на стол..
–Товарищ генерал, вас срочно вызывают в Киев на заседание ЦК.
Генерал застыл с открытым ртом и лишь спустя несколько секунд, он пришел в себя и проронил:
–Как в воду глядел,– промолвил Брежнев, уверенный в том, что нелицеприятного разговора не избежать.. Он изменился в лице: брови опустидлись вниз, уголки губ оттянулись, улетучилась уверенность и импульсивность. Когда он, собрав свои бумаги, стал уходить с опущенными плечами, в зале наступила тишина: все догадывались, что генералу не избежать наказания из-за глупой и случайной череды инцидентов.
Когда закрылась дверь, взгляды офицеров устремились в середину зала, где с опущенной головой продолжал сидеть капитан, виновный в разборках на высоком окружном уровне.
–Если хоть один волос упадет с головы Леонида, я тебя зарою,– с иронией пригрозил офицер Неверову.
–Да, пошел ты,– откликнулся Неверов..Приедешь- я для тебя тоже баню затоплю.
В КИЕВ
.
Выйдя из здания, Брежнев глянул на часы и залезая в служебный « Виллис», спросил водителя:
–Успеем, Фомич?
–Конечно, 270 километров для этого фронтовика максимум четыре часа,– гордо заявил Фомич.– Его скорость 100 км. в час Это машина нам досталась из охраны Жукова.– Он обеими руками ударил по рулю. А до войны я ездил на ЗИСе- возил Темеза. Великий человек: по характеру вы мне напоминаете его. Мог запросто посидеть и поболтать с рабочими. Он за два года отстроил Крещатик.
Брежнев хорошо разбирался в людях и знал, что если подзадорить Фомича, то трудно будет его остановить- пусть болтает: дорога длинная, а в голове пусто.
–Он архитектор?
–Нет. Он секретарь горкома партии и руководил строительством. Архитекторы, я убедился – странный и упрямый народ, но знающий свое дело.
–С чего ты это взял?
–Мне часто приходилось слышать, как они обсуждали, кричали, но архитекторы всегда стояли на своем. В итоге- центр Киева украшает десять административных зданий. Особенно я запомнил Ивана Фомина. Он был ученый, академик что ли. Все с ним советовались.
–Чем он отличился?
–А вы не видели до войны столичное здание Совета народных комиссаров, самое большое строение Киева. Начали строить в 1936 и закончили в 1938 году. Его строили для комиссариата внутренних дел, но Хрущев передал Совету народных комиссаров. С закругленными коридорами и множеством углов напоминает крепость.
–Видел, но не знал, что это Фомин. Еще кого знали?
–Владимира Заболотного. Он спректировал здание Верховного Совета в1936 году. В том же году был спроектирован здание Киевского военного округа Сергеем Григорьевым. Но все-таки главным творцом облика Киева я считаю Иосифа Каракиса: он автор множества проектов жилых и общественных зданий,..– он, выезжая из городского шума, повернул голову в сторону шефа и заметил на его лице полное безразличие к тому , что он говорит- видно, Брежнева интересовали совершенно другие проблемы. Он замолк и туже ухватился за руль, набирая обороты двигателя.
–Фомич, почему молчите?– спросил Брежнев, догадавшись о причине тишины: он мог слушать другого, но думать о своем- война научит не только этому. Но сегодня он выдал себя- слишком глубоко зарылся в собственные мысли.-Я слушаю вас.
–А что говорить-то,– выдохнул Фомич.– После немцев там была полная разруха. В 1943 году знаете с чего начали восстановление- у пяти домохозяек, которые встали перед Зданием комиссариата из инструментов были: одна лопата, один лом. одни кирки и одни носилки. Только позже это стало массовым, народным…
Брежнев закемарил: голова стала шататься взад -вперед. Фомич сосредоточился на дороге и, надеясь скоро увидеть родной город, отдался воспоминаниям.
« 25 февраля 1944 году Совнарком принял постановление по расчистке завалов. Война продолжалась, но все понимали и спешили вернуть любимому городу прежний довоенный вид. Улицу разбили на восемь участков и распределили по районам города и народ повалил и даже домохозяйки- кто с чем: ведра, лопаты, грабли, кирки. Горожане работали в две смены и численность их доходила до 15 тысяч человек. Расчистка приобрела всенародный размах, но людей не хватало. Власти вызвали население сел и тогда улицы заполнились девчатами. «Елена Хавро- девушка девятнадцати лет, красивая с высокими скулами, большими добрыми глазами и отзывчивым сердцем заводила всех силой духа и чувством юмора. Ее бригада, бригада Елены Хавро творила чудеса- за двенадцать минут на спор выгружали трамвайные платформы весом 12 тонн. Но один день ее бригада долго не выходила на работу. Что случилось? Она лежала в бараке без элементарных удобств, без пола и отопления; ничком на деревянной кушетке, окутанная в фуфайку и шерстяную шаль. Она тихо рыдала. На глазах у девочек были слезы. «Не трогайте ее,– сказала ее подруга.– Она получила письмо… Ее парень погиб» Выходило, что она работала на два фронта, на фронте любви она потерпела поражение и можно понять: ее хрупкое сердце разбивалось на мелкие кусочки. На следующий день всей бригадой ее провожали домой, в село, чтобы дожить свое горе. Бригада распалась»
.
На подступах к столице Украины Брежнев зашевелился:
–Остановимся?
–Да, конечно,– ответил водитель поникшим голосом. Он уже знал то место, где Брежнев захоронил в братской могиле 21 солдат из разведотряда, мимо которого он никогда не проезжал без знака памяти. Он проехал еще несколько километров и остановился. Брежнев вышел и сразу же поторопился к сопке, на ходу срывая цветы по обочине тропинки. Фомич знал, что будет происходить дальше. Насыпь выделялась, но редкостная зеленая трава покорила ее, поглошая в свои объятия: теперь она с ними-одна целая. Свежий воздух, чистое небо и легкий ветерок добавляли скорби- ведь они могли бы наслаждаться ими, как и мы. Недожитые годы, недолюбившие сердца, обманутые надежды.
Брежнев сел на корточки и приложил руку, -благородную, припухлую между пальцами, расчерченную венами- которая через годы будет вершать судьбы стран и народов мира, к могиле, ладонью пригнув ростки травы -"земля пухом". Минута молчания. Над головой крякнула ворона. Умная птица- догадалась, в чем дело. Брежнев глянул на небо и в мыслях вновь стал анализировать бой: если бы не бомба с самолета, то группа осталась бы жива. Они героически взяли высоту и радовались как дети с "ура" и ничего не успели сделать, когда над их головами внезапно под шум канонады спикировал враг.
–Одного не пойму, Фомич,– произнес Брежнев, вставая с колен и оттряхивая пыль.– Немцы- такие же как и мы: две руки, две ноги, умеющие думать, любить, переживать, радоваться, но откуда в них столько ненависти! Это точно не с молоком матери.
Фомич продолжал думать о Хавро- может быть ,ее парень нашел покой здесь. Спрошу потом. Ах, да: как я спрошу о нем, если я не знаю его имени и фамилии. А что с ней, интересно и где она сейчас.
–Не знаю. товарищ генерал,– сердечно произнес Фомич.
–А я знаю,– вымолвил Брежнев.– Это фашизм, который на чаше весов перевешивает все человеческое и приходит из ада. -Он говорил тихо, вкрадчиво, как бы, рассуждая с самим собой.– В Берлине ко мне привели немецкого мальчика-сорванца лет десяти двенадцати, который оказал ожесточенное сопротивление среди обломков своего дома. Там погибла его семья, а он мстил за фюрера. Фашизм, я понял, -это заразное заболевание.
Через полчаса "Виллис" преодолевал расстояние к зданию ЦК партии среди восстанавливающихся из пепла зданий города. Волнение росло. Было жарко.
Наконец они доехали до здания ЦК, машина передними колесами уперлась в бордюр и резко остановилась, бросив вперед пассажира.
Брежнев вышел из машины, осмотрелся и восхищенный красотой здания, засунул голову в кабину и спросил:– Фомич, а кто построил это здание?
Фомич обнажил зубы и улыбнулся.
–Это здание, если не ошибаюсь, проектировал архитектор из Ленинграда Иосиф Лангбард.
– Спасибо, Фомич, за экскурс в историю архитектуры Киева.
Фомич взглядом провожал шефа, который с легкостью отдалялся по ступенькам подъезда здания ЦК. В офицерском парадном кителе коричневого цвета с поднятым воротом, брюках темного цвета, в фуражке с кантом, кокардой из позолоченного металла и двумя Орденами Ленина на груди он выглядел великолепно.
Охранник, выяснив фамилию посетителя, стал проводить Брежнева по коридорам с высокими потолками в кабинет Секретаря партии. В приемной мужчина средних лет задумчиво встал из-за стола и представился. Он, ухватившись за ручку двери, с секунду задумался и набравшись смелости, дернул дверь и вошел внутрь.
Сразу же раздались громкие голоса, среди которых Брежнев выделил голос Хрущева. Волнение нарастало.
Помощник вернулся и, держа двери открытыми, произнес:
–Войдите.– Зычный административный голос.
Брежнев сделал три шага и оказался внутри большого кабинета, где на него глазели несколько человек. Вот он, Хрущев в пиджаке серого цвета, белой сорочке и галстуке. Лицо потное, волевое. Брежнев представился. Хрущев встал, пристально изучая лицо нового знакомого. Они поздоровались за руку. Брежнев не смог по лицу определить причину вызова на ковер, но что-то будет.
–Садись, Леонид.– приказал Хрущев.– Форму генерала снять: она тебе больше не понадобится…
«Что за чертовщина,– подумал Брежнев, полный желания отстоять честь мундира. Не вы мне его дал и не вам ее снимать. В этой форме я прошагал парад Победы на Красной площади…»
–Оденете гражданскую форму,– продолжал Хрущев.-Вы кто по специальности?
–Инженер- металлург.
–Станете инженер- строителем,– пауза. «К чему это? думал Брежнев. Один из присутствующих заулыбался. Обстановка добрая: у Брежнева отлегло от сердца.– Получится?
–Не знаю. Я – металлург.
–Теперь будете и металлургом, и строителем и политработником. Строительство- это самое великое дело, на что способен человек. Я думаю, Леонид, у вас есть представление.что такое бетон, кирпич. арматура и вообще знаете ли вы о великих строителях нашей страны, ну ,например, кто строил это красивое здание, в котором мы находимся?
Брежнев вспомнил Фомича.
–Конечно.
–Кто?
–Ленинградский архитектор Иосиф Лангбард.
Хрущев пришел в восторг.
–Молодец,– произнес он. -Уверен, что многие в этом здании не знают этого. А здание комиссариата?
–Иван Фомин.
Хрущев задумался, затем встал и стал расхаживать туда-сюда возле своего кресла.
–У нас большие проблемы, Леонид,– с укоризной присутствующим громко сказал секретарь.– Надо страну восстанавливать. а мы больше болтаем, суетимся, заседаем, а дело стоит. Он сел, затем, выдержав паузу сжал кулак и ударил по столу.– Грохот и полная тишина.– Я понимаю: предстоит громадная работа. Пятилетний план никто не отменил. –Он свел руки вместе и стал барабанить указательным пальцем правой руки о кулак левой-. нервный тик. Несколько секунд он молчал, успокаиваясь.
–Леонид, я наводил справки о тебе и не хочу ошибиться. Я рекомендую тебя первым секретарем в Запорожский обком партии. Там у меня два первоочередных объекта: «Днепрогэс» и завод »Запорожсталь»,– пауза. У Брежнева в голове пронесся вихрь мыслей- такое доверие. Он молчал.
–Ты меня слышишь, Леонид?
–Да, Никита Сергеевич,– ответил Брежнев.– Это столь ответственная должность и я…
–Никаких «я»,-отрезал Хрущев.– Это приказ партии:»Днепрогэс» и «Запорожсталь». Кстати. Вы увлекаетесь историей Киева- знаете хорошо всех архитекторов?
–Нет,– ответил Брежнев.– Это Фомич пока ехали из Винницы, рассказал мне про наши достопримечательности.
–Фомичев!?-командир танковой бригады?
–Нет, нет. Это мой водитель. У него кличка такая.
–Мне бы такого умного водителя,– сказал Хрущев улыбаясь, затем, посерьезнев, собрал руку в кулак- привычка что ли- опустил на стол. –Леонид. Мое решение окончательное. Если не успеешь завершить восстановление объектов в намеченный срок, у тебя не будет будущего. Понимаешь?
Брежнев слегка приоткрыл рот- внутри все взбунтовало. Он сосредоточился и вызывающе глядя на Хрущева и ,перейдя, на активные действия, произнес:
–Что надо сделать?
Хрущев издал смешок.
–Я же говорил: восстановить Днепрогэс и «Запорожсталь»,– твердым голосом произнес Хрущев, а деталях: нужно расчистить двести пятьдесят тысяч раздробленного бетона, восстановить сто тридцать тысяч кубометров кладки, в тело плотины надо вложить 80 тысяч кубометров нового бетона и железобетона и так далее. Механизмов не хватает, инструментов не хватает. Есть только,– Хрущев выставил вперед растопыренные руки,– руки, чтобы работать и,– затем он постучал по голове,– голова, чтобы думать.
Брежнев на минуту потерял уверенность. Он попросил лист бумаги и ручку- быстро под взглядом секретарей партии или членов бюро сделал наброски, чтобы хоть представить невообразимое.
–Ну, что? – Хрущев ждал ответа.
–Мои полномочия?– спросил Брежнев.
–Ты полный хозяин в области,– произнес Хрущев, сталкиваясь с характером.
–А за пределами области?
–А за пределами области –пока хозяин я,– с сарказмом проговорил Хрущев, Он бросил взгляд на коллег за столом и улыбнулся.– Хотя, ты знаешь, Леонид, я начинаю понимать тебя- на Украине можешь делать все, а за пределами Украины я сейчас позвоню товарищу Сталину и спрошу.
Хрущев собрался духом и потянулся к правительственному телефону В кабинете наступила гробовая тишина. Брежнев не верил собственным ушам.
–Ало.– другим, уже волнующим голосом произнес Хрущев.– Ало! Хрущев говорит. Соедините меня с товарищем Сталиным.
Полная тишина. Пальцы Хрущева левой руки забарабанили по столу. Пот на лице заблестел еще больше.
Щелчок.
–Да, я слушаю.– акцент Сталина, наводивший трепет.– Говори Никита.
–Товарищ Сталин, хочу вам доложить: я нашел и утвердил секретаря обкома Запорожья.
–Кто это?
–Начальник плитуправления Закарпатского военного округа Леонид Брежнев, товарищ Сталин.
–Действуйте, Никита. Передай ему: если не справится, то голову сниму.
–Есть , товарищ Сталин.
Хрущев повесил трубку и выдохнул. Еще с минуту он не мог говорить.
–Понятно, Леонид Ильич?
Брежнев чувствовал себя как во сне- такой резкий оборот в жизни и такая ответственность.
–Я согласен.– твердо сказал Брежнев. На войне ему снились сны похуже.
Когда Брежнев вышел из кабинета, Хрущев сказал:
–Я, кажется, наконец нашел человека, на которого можно положится..
с
ЧАСТЬ2
Брежнев сидел в фое здания ЦК и размышлял о повороте судьбы- человек войны, человек освободитель, врачеватель солдатских душ Смогу ли взвалить на плечи организацию восстановления после разрушения. Днепрогэс. Он курил, глазел по сторонам, люди с бумагами выскакивали из кабинетов и исчезали в других. Муравейник. Он откинул голову на спинку дивана. Воротник гимнастерки сдавливал горло- он отстегнул верхнюю пуговицу и закрыл глаза. Днепрогэс.Гордость.Тайна.Трагедия. Легенда советской индустрии. Эх,Днепрогэс.
«…наступая, мы придвинулись к Днепру осенью 1943 года и танки зашли на левый берег Днепра и три гвардейские стрелковые дивизии форсировали реку у плотины. Еще один плацдарм появился в селе Коневское. И вдруг неожиданно наступление остановилось по всему фронту на целых два месяца. Никто не знал, в чем дело. Над Красной Армией нависла угроза самой большой техногенной катастрофы войны. Немцы заложили в плотину более 200 тыс. тонн взрывчатки и 100 авиационных бомб весом 500 кг. каждый. Взрыв такой силы мог смыть целые армии на южном течении реки. Время остановилось. Под особым секретом командование отобрало 19 бойцов-добровольцев, среди которых были саперы, разведчики, водолазы. Два месяца героический отряд каждую ночь подбирались под охраняемую плотину по отвесным стенам и скалам. Чтобы обследовать каждую деталь предстоящей операции, пройдя огромную сеть подземных коридоров и тоннелей. Они незаметно разрезали кабеля, меняли их соединения, чтобы ввести в заблуждение охранную систему. Беспрецедентная операция по степени сложности и эффективности. Когда в ночь 30 декабря наши войска неожиданно пошли вперед, командующий 1-ой танковой армией вермахта Макензен отдал приказ на взрыв и у немцев волосы встали дыбом, когда за поворотом рычага не последовало взрыва- советские воины превзошли их. Неизвестный солдат так и остался лежать на верху платины со свинцом в груди, с перерезанным кабелем в одной руке и ножом в другой как символ бесстрашия и героизма. Так шаг за шагом ковалась великая победа.
–Леонид Ильич!
Леонид, погруженный в собственные мысли не увидел и не услышал человека, который вышел из кабинета начальника отдела промышленности.
–Леонид Ильич!
Брежнев встрепенулся, роняя недокуренную сигарету под ноги.
–Извините, произнес Брежнев.– Я, кажется, задремал.
–Я вас понимаю- с утра на ногах. Вы хоть пообедали?
–Да, слегка.
–Слегка это как?
–Хлеб и сало ,– Брежнев улыбнулся.
Усаживаясь за длинный стол, заведующий отделом доложил:
–Меня зовут Борис Александрович и меня попросили проинструктировать вас- не удивляйтесь бюрократической церемонии, Леонид, но я должен ввести вас в курс дела. Согласны?
–Конечно. Хотелось бы услышать немного об истории станции. Я так понимаю: вы участник…
После Победы вместе с Брежневым руководил восстановлением разрушенной промышленности на Украине (заведующий отделом промышленности ЦК КП Украины). Когда Сталин направил Брежнева в Молдавию, то туда поехал и Щелоков. Брежнев доверил ему один из самых сложных участков работы – создавать промышленность республики, которой до этого не существовало вообще. После прихода Брежнева к власти, он поручил Николаю Анисимовичу заново создать союзное МВД, что и было с успехом сделано. Как видим, Брежнев не раз убеждался в огромных возможностях Щелокова как руководителя, он опирался на него, очень ценил и даже по-братски любил. Вот вам и «жена понравилась».
Следует отметить, что вклад Н. А. Щелокова, поднявшегося из самых «низов» и выросшего вместе со всей страной руководителя, его личный энергичный вклад в развитие страны в предвоенный и послевоенный периоды трудно переоценить. «В своей жизни я как-то всегда шел прямой дорогой, не оглядываясь направо и налево, не примеряясь ни к чему. Может, это происходило потому, что в жизни я почти никогда не обжигался, а поэтому всегда шел смело и прямо вперед, с одной только целью, с одной ясной идеей для себя: работать, работать и работать, постоянно выискивая в работе новое. И это постоянное стремление найти новое, чего не было до тебя, делало мой труд интересным, увлекательным до самозабвения. Именно такой труд является источником творческой радости, морального удовлетворения. Так было в молодости, так я готовился в ВУЗ, работал на шахте, так работал в промышленности, на советской и на партийной работе, таким я был во все годы войны на фронте, таким остался и сейчас», – эти слова министра, взятые мною из его личного архива, могут служить его жизненным кредо.
Но, что это были за помещения! Пол земляной, утрамбованный, смазанный глиной и усыпанный мелким песком. В редких случаях его выстилали каменными плитами. Еще реже он бывал деревянным. Стены высотой 2–2,3 метра – из штучного или плитового камня, на извести. Известь же шла на побелку стен снаружи и внутри. Только некоторые жилища имели потолки. В других случаях поверх стропил настилали доски, подмазывали их глиной и белили известью.
Барак имел восемь окон, внутренние дощатые перегородки и примитивное приспособление для проветривания. Его разгораживали обычно на две половины. В каждой половине – русская печь, плита, еще ода печь, предназначенная для отопления жилища в зимнее время, нары и два стола. В углу – особые нары для хранения посуды и продуктов.
В коридоре между двумя жилыми отделениями – деревянные бочки с питьевой водой. Вечерами отделения освещались керосиновыми лампами, которые висели под потолками. Свет был тусклый – читать или писать едва удавалось. Метрах в тридцати от помещения находились ямы отхожих мест, обнесенные частоколом.
Щелоковым полагалась одна комната (она же и кухня). В семье было трое сыновей, все спали на полу. Рядом, через дом, была церковь, куда маленького Николая с братьями Филиппом и Сергеем мама приучала ходить. С этим связаны и его первые детские впечатления. Особенно от долгих богослужений под Рождество и Пасху.
ОДНОКАШНИКИ ЛЕНЯ БРЕЖНЕВ И ИГНАТИЙ НОВИКОВ, А ТАКЖЕ ИХ ДРУГ КОСТЯ ГРУШЕВОЙ
В рабочем поселке – Каменское (в будущем город Днепродзержинск) под Днепропетровском в 1906 году в рабочей семье родился Леонид Брежнев. Знакомство с ним у Николая Щелокова впереди, оно не только станет знаковым в его судьбе, но и выльется в настоящую мужскую дружбу на всю оставшуюся жизнь.
Происхождение будущих друзей одинаковое. Отец Леонида – Илья Яковлевич, был рабочим-металлургом на Каменском металлургическом заводе, условия работы на котором считались одними из самых тяжелых. Мать – Наталья Денисовна, занималась домашним хозяйством. У Леонида были еще брат Яков и сестра Вера.
Детство Л. И. Брежнева прошло в рабочей слободке, которая называлась «Нижняя колония». Помимо двух православных церквей, католического костела, лютеранской кирхи и синагоги, там располагалось бессчетное количество трактиров и казенных винных лавок. Но к юго-западу от поселка, в «Верхней колонии», был совсем иной мир: стояли двухэтажные, просторные, благоустроенные дома заводской администрации. Люди, которые там жили, были не чета рабочим. И с малых лет Леонид наблюдал закрытую для него сытую и благополучную жизнь лишь издали, из-за решетки городского сада
О жизненной позиции Леонида, выбранной еще в детстве и закалившейся с годами, говорит такой эпизод: «Недалеко от парка в городе Каменском, где жила семья Ильи Брежнева, разместился цирк. Денег на билеты, естественно, не было. Сосед Брежневых, работая в нем сторожем, иногда пропускал через задние ворота детей Ильи и Натальи. Об этом прознала жадная до зрелищ городская детвора, и однажды, когда ворота открыли, чтобы впустить братьев Брежневых, целая ватага ребят хлынула в проем, сбив с ног маленького Яшу. Боясь, что малыша затопчут насмерть, Леонид, расставив руки и пытаясь удержать обезумевших юных зрителей, кричал: «Стойте, куда же вы, там же человек! «Человек» тем временем поднялся, как ни в чем не бывало, отряхнулся и получил от брата подзатыльник. «За что?» – заплакал он. «Чтобы на ногах крепче держался», – ответил Леонид»[4].
В девять лет Леонид Брежнев был принят в приготовительный класс Каменской мужской гимназии. До этого детей рабочих в гимназию не допускали. Лишь в связи с потребностями растущего производства для них был устроен особый конкурс. Брали самых способных, примерно одного из пятнадцати. В тот год в гимназию приняли семерых сыновей рабочих. Основная масса гимназистов принадлежала к среде чиновников, богатого купечества и заводского начальства.
Таких, как Леонид Брежнев, в гимназии называли «казенными стипендиатами». Они не получали стипендию, но при условии отличных успехов их освобождали от платы за обучение.
После революции, в голод 1920—21 годов семья Брежневых ушла в Курскую область, в родные места Ильи Брежнева. Там располагалось село Брежневка, где многие жители носили фамилию Брежневы. И все Брежневы приходились друг другу дальней или близкой родней. По воспоминаниям генерал-лейтенанта милиции Вячеслава Панкина, возглавлявшего УВД Курской области с 1972 по 1984 годы, Л. И. Брежнев и в преклонном возрасте не забывал те места. Вячеслав Панкин с руководством области не раз встречал Брежнева на перроне, когда тот останавливался в Курске по пути в Крым. «Он почему-то часто обращался ко мне. Интересовался селом Брежневкой, откуда родом его родители: «Как там дубрава?» Кто-то опрометчиво сказал, что вырубили, и генсек расстроился. Вспомнил, как подростками поджидали девчат, несших в подолах орехи. «А мы их за сиськи тискали». «Леонид Ильич!» – увещевал Черненко. Областное начальство пыталось всегда использовать момент, чтобы обратиться с просьбами: «Дайте машины на уборку свеклы!» «Если б я был царь! – улыбался Брежнев. – А то пока доеду до Крыма, все раздам – ничего от государства не останется»[5].
В Курске Леонид окончил землемерный техникум и несколько лет работал в земельных отделах исполкомов в Белоруссии, Курске, Свердловске.
В каменской гимназии вместе с Леонидом Брежневым учился и другой сын рабочего-металлурга – Игнатий Новиков. Правда, закончить учебу ему не удалось. В 1919 году его отец и мать почти одновременно умирают, оставив двоих маленьких детей. Тринадцатилетний Игнатий определяет брата и сестру в детский дом, сам бросает учебу и, чтобы не погибнуть от голода, нанимается батраком, затем работает подручным кузнеца. Пережив голод, отправляется в Донбасс, где трудится на шахте Буденновского шахтоуправления в Юзовке (ныне Донецк) плитовым и коногоном.
В девятнадцать Игнатий возвращается в Днепродзержинск, где вновь начал действовать металлургический завод. Устраивается на работу в силовой цех смазчиком, постепенно осваивает специальности слесаря и машиниста. Понимая, что необходимо учиться, поступает на вечернее отделение энергетического факультета Днепродзержинского металлургического института.
Через три года в родной город возвращается Брежнев, он поступает в металлургический институт, на ту же специальность, что и Новиков. Они вместе работают на заводе и в профкоме института.
К моменту своего возвращения Брежнев был уже семейным человеком, у него росла дочь Галина. Игнатий Новиков женился в двадцать лет. В тот же год вступил в партию. Анна – его избранница – также работала на заводе.
Вот что рассказывала о том времени жена Л. И. Брежнева Виктория Петровна: «…В 1931 году приехали в Днепродзержинск. У Лени нет работы, а факультет вечерний, надо обязательно работать на заводе. И он поступает в теплосиловой цех кочегаром. Работали там в три смены. Получалось так: когда утром идет на работу, то вечером – в институт, а если вечером работает – утром учится. Бывало, придет, одни зубы белые: кочегар есть кочегар! Ванны не было. Воду на плите нагревали, кочегара отмывали, в студента превращали! Мы плиту коксом топили, он хорошо горит, легкий, от него меньше копоти, он чище, чем уголь. Потом, правда, сделали душ, ванну. Вот так четыре годика прокрутились. Закончил он институт в 1935 году. Диплом защитил с отличием. В условиях, в каких мы жили, да еще работали, это не так просто»[6].
Вместе с Игнатием Новиковым на вечернем отделении энергетического факультета учился их общий с Брежневым друг – Костя Грушевой. Он родился в городе Смела Черкасской области в семье бухгалтера. Кроме него у родителей было четверо дочерей. Из детей Константин был самым старшим. В 1921 году, окончив семилетку, он работал на Смелянском сахарном заводе помощником слесаря, через год вступил в комсомол.
Вскоре Константин перевозит всю семью в Днепродзержинск. Дом Грушевых располагался по соседству с Брежневыми, а матери друзей были близкими подругами.
С 1925 года Грушевой – секретарь РК ВЛКСМ на Украине, через два года вступил в партию.
Затем поступил в Днепропетровский металлургический институт им. И. В. Сталина, где он познакомился со Щелоковым. Когда в Днепродзержинском институте открылось отделение прокатки Грушевой перевелся ближе к дому. Но дружбу они не потеряли.
В одно время с Брежневым Днепродзержинский металлургический институт закончил и будущий помощник генсека Г. Э. Цуканов. Перед самой войной его направят на металлургический завод имени Дзержинского, где он руководил штамповочным цехом, который при его участии был реконструирован под выпуск военной продукции.
Другой товарищ Брежнева по институту – Г. С. Павлов. В 1936 году он стал заместителем директора учебного комбината при заводе. С 1940 года началась его партийная карьера.
Игнатий Новиков являлся председателем профкома института, членом бюро партколлектива. Затем его возглавил Константин Грушевой. В партком входил Брежнев, позже ставший его председателем. Именно отсюда началась его политическая карьера. И именно Новиков с Грушевым поспособствовали ее самым первым шагам, увидев в Леониде прирожденного руководителя.
В 1935 году в многотиражной газете «Знамя Дзержинки» появилась первая печатная заметка о Леониде Брежневе. В ней говорилось: «Молодой инженер Леонид Брежнев обещает дать многое. И он даст… Потому что он выкован из крепкого материала»[7].
Игнатий Новиков окончил институт раньше Леонида Брежнева. Их пути на некоторое время разойдутся. Его направят сначала инженером коксохимического института в город Коммунарск, затем на работу в цветную металлургию в Казахстан, в мае 1937-го – главным инженером Саратовского свинцового завода № 236, где за успешную работу молодой руководитель будет награжден орденом Трудового Красного Знамени. С началом войны Игнатий Новиков назначен секретарем по промышленности Саратовского обкома.
Добавлю, что в будущем И. Т. Новикова на крупный пост заместителя председателя Совета Министров СССР, председателя Госстроя назначит Н. С. Хрущев. Это произойдет за два года до октябрьского пленума 1964 года, на котором Хрущев своими соратниками будет освобожден от занимаемых обязанностей.
Но тогда ничто не говорило о предназначении днепродзержинских товарищей, все для них только начиналось…
В том числе и для Николая Щелокова. Он «крепко держался на ногах», по примеру отца Анисима Митрофановича решил стать металлургом и был готов к любым трудностям и испытаниям на этом
ЗНАКОМСТВО С ЛЕОНИДОМ БРЕЖНЕВЫМ
В один из дней конца 30-х годов (1939 года) новенький «Бьюик Лимитед» подкатил к зданию Днепропетровского обкома партии. Шофер – молодой парень по фамилии Рябенко – ожидал свое начальство, с которым еще не был знаком. Он только получил свое первое повышение. Из обкома вышел почти столь же молодой парень – щеголеватый, с густыми черными бровями, спортивный, в белой рубашке с засученными рукавами. Уверенно уселся в машину.
– Поехали, – обратился он к шоферу.
– Куда? – насмешливо возразил шофер. – Я жду секретаря обкома Брежнева.
– Я и есть Брежнев.
– Ну да? – изумился шофер.
Эта встреча определит дальнейшую судьбу шофера. Все последующие годы, с небольшим перерывом в военные годы, он проработает с щеголеватым знакомым.
На фронте Александр Рябенко был ординарцем у К. С. Грушевого. Однажды они вместе случайно заехали на территорию к немцам. Поняв, куда попали, к этому моменту уже обнаруженные врагом, они по открытому полю под обстрелом врага на своем «Газике» чудом выбрались к своим. Когда Брежнев станет генсеком, Рябенко возглавит его личную охрану.
Брежнев был направлен в Днепропетровск из городского Совета родного Днепродзержинска, где ведал вопросами строительства и городского хозяйства. Толчок его карьере в рядах ВКП(б) был дан его другом Грушевым, занимавшим пост первого секретаря горкома.
В мае 1938 года Брежнев был назначен заведующим отделом советской торговли Днепропетровского обкома, а 7 февраля 1939 года избран секретарем по пропаганде Днепропетровского областного комитета КП(б) Украины. В этом качестве он обратил на себя внимание первого секретаря КП(б) Украины Хрущева.
Серьезно укрепилось положение К. С. Грушевого, в 1939 году избранного вторым секретарем Днепропетровского обкома. В то время Днепропетровская область занимала почти треть Украинской ССР и включала в себя также современные Запорожскую и часть Николаевской областей.
А Цинев, поработав на заводе им. К. Либкнехта, после того, как Щелоков стал председателем горисполкома партии, стал секретарем Ленинского райкома Днепропетровска. Перед самой войной занял должность секретаря горкома.
В конце 30-х Леонид Брежнев и знакомится с Николаем Щелоковым. Николай Анисимович много выступал перед трудовыми коллективами. Брежнев же отвечал за пропаганду. К тому же у них был общий друг – Константин Грушевой… Все это быстро их сблизило.
Они похожи по характеру. Молодые, яркие и широкие натуры, хороши собой, очень энергичные, влюбленные в поэзию, живопись, театр, обожают охоту. У них складываются не только деловые, но и дружеские отношения.
Добавлю, К. С. Грушевой был необычайно одарен музыкально. Он играл сразу на нескольких инструментах: аккордеоне, пианино, балалайке, банджо. Под его руководством, менее искушенные в этом деле, Брежнев и Щелоков садились за пианино и нажимали нужные клавиши, подыгрывая другу. «А какой Грушевой в застолье! По слуху подбирает аккомпанемент для певца, сам поет и, кажется, если представится случай, вот-вот пустится в пляс! В искусстве он разбирается тонко и строго…», – скажет о нем в своих мемуарах легендарная актриса Малого театра Елена Гоголева[15].
У Константина Грушевого была очень красивая жена Фрида. Она была не только хороша собой, но и веселая, волевая и очень чистоплотная женщина. Фрида Иогановна происходила из семьи обрусевших немцев. В 1935 году у Грушевых рождается сын, которого они назвали Леонидом.
В Днепропетровске Грушевые, Брежневы, Щелоков, Циневы проживали рядом. Их дети росли вместе, а жены дружили (за исключением неженатого Н. А. Щелокова).
В Днепропетровске Леонид Брежнев познакомился с Тамарой Лаверченко, учащейся техникума рентгеновского оборудования. Красавица она была редкая!
Тамара родилась в Москве в 1923 году, выросла в Днепропетровске, где ее отец Николай Петрович Лаверченко работал начальником цеха на заводе имени Петровского. Он умер в 1935 году, через три года умерла и ее мама.
Это знакомство станет для Брежнева началом большой любви. Он много лет был влюблен в эту женщину. С началом войны, когда он уедет на фронт, к себе он переведет и свою Тамару. Она будет служить при политотделе.
Из книги племянницы Леонида Ильича Любови Брежневой «Племянница генсека»[16]: «Какая это была женщина, Тома моя! Любил ее как… Благодаря ей и выжил. Очень жить хотелось, когда рядом такое чудо. С ума сходил, от одного ее голоса в дрожь бросало. Однажды вышел из блиндажа, иду по окопу. Темно было совсем, ночь была сказочная, с луной, звездами. Роскошь, одним словом. Слышу, Тамара моя за поворотом с кем-то из офицеров разговаривает и смеется. Остановился я, слушаю как завороженный, и такое счастье меня охватило, так что-то сердце сжалось, прислонился я к стене и заплакал».
Надо сказать, что до Брежнева, Тамара встречалась с Щелоковым. Вот как Тамара Николаевна сегодня вспоминает то время: «Я с подругой познакомилась с Николаем Анисимовичем и с моим будущим мужем Семеном Филипповичем Николаевым на стадионе. Николай Анисимович был председатель горсовета, а Семен Филиппович – его зам. Это был 1939 год. Как раз второй тайм закончился, дали дополнительное время. Они подошли: «Девочки, за кого вы болели?» Я говорю: «За тех, кто лучше играл…» Мы разговорились, потом поехали в цирк. В перерыв пошли в буфет, смотрим, а Николай Анисимович туда- сюда, у него нет кошелька, в другом костюме оставил. Но там директор цирка так и ходил за ними… Угостили нас, посидели. Приехали домой. Мой Семен Филиппович ушел, у него с кем-то свидание было, а я Николаю Анисимовичу оставила свой номер телефона. На второй день он мне позвонил. Так мы начали с ним встречаться…»[17]
С началом войны Тамара эвакуировалась в Краснодарский край, затем в Кисловодск, где работала в госпитале. Потом перевелась в одну из воинских частей, откуда ее и забрал Леонид Брежнев.
«Николай Анисимович мне потом написал записку: «Для Щелокова хватит!» Так мы с ним расстались. Я была с Леонидом Ильичом и какое-то время мы не виделись. Потом встречались в компаниях общих, когда армии были рядом. Он к нам как-то приезжал с девушкой. Молодой же был, холостой. И такой красавец!..»[18]
Как видим, женский фактор никак не отразился на взаимоотношениях Брежнева и Щелокова. Это была настоящая мужская дружба!
С молодости Леонид Брежнев придерживался либерального метода руководства, его отличала простота, мягкость, обаяние и доброта. Причем ему удавалось из приказов делать просьбу.
Его стиль взаимоотношения с людьми особенно отмечал Щелоков: «Куда бы он ни приходил на новое место работы, он не «расчищал», как это любят делать некоторые, вокруг себя старые кадры. Он работал с теми же людьми и всегда добивался успеха. Даже те, которые числились отстающими и плохими работниками, у него работали хорошо. Он не любил менять людей и, как правило, с теми же людьми добивался успеха.
Вот уж поистине людей он воспринимает такими, какими они есть, с их слабостями и недостатками и извлекает из этого проценты. Это золотое качество только выдающихся руководителей, талантливых организаторов»[19].
Известен такой случай, произошедший, когда Леонид Брежнев был секретарем Днепропетровского обкома партии. К нему пришли согласовывать вопрос об аресте какого-то человека за распространение антисоветских анекдотов. Брежнев потребовал выяснить, что это были за анекдоты и каким образом «антисоветчик» распространял их. Оказалось, один анекдот он рассказал в очереди за молоком, а второй – во время скандала в булочной, где продавали несвежий хлеб.
«Арестовывать его не за что, – объявил Брежнев. – Бороться надо не с теми, кто рассказывает анекдоты, а с теми, кто поставляет несвежий хлеб и создает очереди за молоком…»
Вечером 5 июля в обком пришло постановление Государственного комитета обороны об эвакуации строившегося в Днепропетровске моторного завода, а также еще не законченного реконструкцией машиностроительного завода.
В считанные дни, отведенные для этого, был проведен полный демонтаж этих заводов для погрузки станков и различного оборудования в железнодорожные составы. Эвакуацию провели организованно, без нервозности. «Оборудование, буквально до последнего винтика и гайки, установили и уложили на своевременно поданные платформы. Инженерно-технический персонал, рабочих и служащих обеспечили продовольствием, деньгами и усадили в теплушки. К середине июля был отправлен последний, как мы его называли, «специальный» эшелон», – вспоминал К. С. Грушевой.