Глава 1.
Вызов поступил на региональную станцию карабинеров на виа Казанова, когда капитан Флавио Маркон только явился в свой офис.
– Почему мы? Это дело полиции!
– Тело найдено в святилище церкви. Это сфера карабинеров, – ответил оператор.
Флавио вздохнул, отдал приказ своим людям и отправился вниз к дежурной машине.
Он знал, что карабинер не может вечно оставаться на одном месте, и его в любое время могут отправить куда угодно, но все же был уверен, что венецианца не отправят на юг. К сожалению капитан ошибся, и его новым местом службы стал именно юг, и неизвестно еще, что хуже, Сицилия, или Неаполь, в котором он оказался.
Он ненавидел все в этом городе. Шум, хаос на дорогах, мусор. Дрова! Вы только представьте себе дрова на площадях посреди города с ценником наверху! В ХХI веке! Он ненавидел чрезмерную общительность, вечные перчики от сглаза, смесь религиозности и криминальности, всю эту их «Miseria e Nobilita», нищету и благородство, они еще и пансионы так называют! Нашли чем гордиться!
И попробуй, допроси здесь свидетелей. Никто ничего не видел и не знает. За соседним столиком только что выстрелили в упор в синьора с чашечкой кофе, а «никто ничего не видел». Привыкли молчать, разве квартал сдаст своего! А женщины? Где вы видели, чтобы женщины вставали во главе преступной группировки в случае смерти мужа или брата!
Настоятель церкви, падре Чиччо ждал карабинеров на ступенях у входа. –
– Ну, слава Всевышнему! Я услышал шум когда зашел в церковь. Осторожно! – невысокий толстенький священник указал на низкие своды на лестнице в крипту.
Господи, эти кости! Как они могут их почитать? Это ненормально. Капитан отвел взгляд, но черепа и кости были повсюду.
– Она здесь. – Священник указал на фигуру на скамье.
Статуя могла быть шедевром Эпохи Возрождения. Прекрасная, как ангел девушка на мраморной скамье.
– Здесь хоронили усопших по время чумы. И девушку кто-то посадил в позе скульптуры. Вы приезжий, с севера?
Капитан кивнул.
– Общение с мертвыми это важная часть религиозной жизни Неаполя. Люди приходят еженедельно, с детьми, внуками, разговаривают с усопшими. Здесь тысячи следов.
Судебный медик коротко поздоровался, осмотрел тело.
– В крипте нет следов крови. Убита в другом месте. Ее ударили ножом дважды. – Он шагнул в сторону и что-то хрустнуло под ногами.
Это было маленькое серебряное сердце. Возможно, ex-voto, благодарность за исцеление. А может быть, это оставил убийца. Сердечко упаковали в пластик.
– Когда я был маленьким, – сказал судебный медик, – отец ставил ведро с водой перед входной дверью в ночь поминовения. Чтобы мертвые могли пить, входя в дом. Однажды я заметил, что воды меньше не становится, и сказал об этом, так мать сразу плюнула, чтобы я не навлек сглаз на семью.
– К чему это вы? – поинтересовался Флавио. Они ненормальные, эти неаполитанцы, какой сглаз, какая вода!
– Мы молились: Sante Anime del Purgatorio pregate per noi che pregiamo per voi. – Святые Души Чистилища, молитесь за нас, как мы молимся за вас.
– Да к чему это все?
– Церковь! Эта церковь священна для неаполитанцев, – пояснил падре Чиччо. – Принеся сюда эту девушку и посадив вот так, убийца хочет что-то сказать.
***
Капитан вышел на улицу, свежий воздух привел его в чувство.
– Зачем присылать сюда северянина? – в который раз подумал он. – Как я могу раскрыть преступление, если я не знаю, не понимаю. чем они тут живут.
Народ собирался вокруг уличного святилища у стен соседнего монастыря. Капитан подошел поближе и тут же позвал своих карабинеров. Несколько свечей окружали лужу крови.
Святилище представляло собой грубый деревянный ящик с фигуркой святой, которая так выгорела на солнце, что ее трудно было опознать. Обычный в таких случаях ящик для сбора пожертвований отсутствовал. Внутри святилища лежала пара маленьких лимонов – видимо подношение
– Кто зажег свечи?
Толпа молчала, люди стали потихоньку расходиться. Священник окликнул старуху с сумкой на тележке:
– Ассунта, останься. – И пояснил: – Это она нашла тело.
Из окна соседнего дома послышалась музыка. Кто-то играл Шопена на рояле. Какой-то абсурд во всем происходящем, – подумал Флавио и обернулся к старухе.
– Что вы здесь делали этим утром?
– Я убираю крипту. Каждое утро.
– Вы пришли одна?
– Одна. Только я и ангел.
– Синьора, – вмешался один из карабинеров. – У храма мы нашли блюдце с маслом. Это вы положили его туда против сглаза?
– Да, я поставила миску.
Флавио выругался про себя. Кошмар какой-то!
– Вы знаете мертвую девушку?
– Я уборщица, а не полицейский.
– Вы оставили миску, – снова вмешался карабинер. – Хотели защитить убитую. Почему?
– Я не сделала ничего плохого. Девочка была мертва.
– Что вы увидели на масле?
– Ведьму. Поэтому я помолилась.
– От какой ведьмы вы хотели защитить девушку? Кто желал ей зла?
– Я ничего не сделала.
– Возможно вы что-то видели, что может нам помочь.
– Я ничего не видела.
– Мы отвезем вас в участок.
– Мне 82 года. Вы хотите меня напугать? Никто не должен умирать молодым. Поэтому я хотела помочь этой девочке.
– Чтобы ей помочь надо найти убийцу.
– Сейчас. – Старуха долго рылась в своей огромной сумке, шуршала и гремела, наконец вынула маленькую дамскую сумочку. – Ищите, это лучше, чем забирать старых женщин в участок, красавчик!
Она плюнула на пол и пошла, волоча за собой сумку на колесах.
– На вашем месте я бы неделю носил рубашку наизнанку, – фыркнул один из карабинеров.
– Не понял?
– Когда соседка сказала, что я милый мальчик, тетя заставила меня ходить в рубашке наизнанку, чтобы сглаз не тронул меня. А она назвала вас красавчиком.
– Я надеюсь, ты шутишь? – Флавио поклялся, что как только вернется на станцию, напишет заявление о переводе. Хоть куда, только прочь из этого города!
В сумке оказалась губная помада, мобильный телефон, студенческий билет на имя Бритты Эрикссон, 28 лет.
– Ну, хотя бы знаем, кто она.
– Разойдитесь! – карабинеры разгоняли вновь собравшуюся толпу.
– Это общественная улица, стоим, где хотим! – Прошипел кто-то
– Интересно, как убийца проник в запертую церковь? – спросил капитан.
– Замок обычный, очень старый, его легко открыть. Думаете, это убийца зажег свечи?
– Не знаю, это вы специалист по местным суевериям, вам видней, – пробурчал Флавио.
***
Оказалось, что девушка жила недалеко, на виа Тарзия. Карабинеры решили прогуляться пешком.
Белье висело поперек узких улочек словно праздничные гирлянды, натянутые между жилыми домами. Народ не стесняясь сушил огромные лифчики (Флавио испугался, представив, для какой груди они предназначались), панталоны, брюки и рубашки. У двери подъезда – крошечная сушилка с разложенными на ней детскими вещами: пинетками ползунками.
Наконец мимо магазинчиков и лавок они вышли в переулок, заставленный прилавками букинистов и продавцов виниловых пластинок, затем через высокую арку на площадь Данте. В двух шагах находился искомый переулок.
На лестничной площадке 7 этажа дверь была открыта, возле нее стояла женщина с лохматым терьером на поводке, вытирала заплаканные глаза.
– Вы квартирная хозяйка?
– Да. Меня зовут Лучия ди Мартино. Ваши сотрудники мне уже позвонили. Мне сказали… бедная девочка!
– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Можно войти?
Женщина посторонилась.
Крупная женщина с большими руками, чуть за 70, Лучия удивила черными как вороново крыло волосами без малейшей седины. Над верхней губой торчало несколько усиков.
– Бритта ночевала дома?
– Она была здесь вчера вечером. Сказала, что много работы, готовится к зачету. Отказалась ужинать, выглядела уставшей. А потом я услышала, как щелкнул замок. Не знаю, куда она пошла на ночь глядя.
– Какой она была?
– Жизнерадостной, энергичной. Не то что мы. Любила Неаполь, изучала город, я бы сказала, она знала его лучше чем я! Хотите посмотреть ее комнату?
Карабинеры прошли по темному коридору. Дверь в комнату была открыта, полотенца брошены на не заправленную кровать.
Простая обстановка, белые стены, маленький столик. В шкафу дорогая одежда – Гуччи, Прада. Почему шведская девушка жила здесь, снимала маленькую комнату, если так одевалась?
– К ней приходили мужчины?
– Да, и даже оставались ночевать. А к утру тихонько уходили, но я же все слышала. Но немного, двое или трое.
– И все ночевали?
– Нет, кто-то один.
– Вы его знаете?
– Я даже не знаю, как его зовут. И не видела толком. Я была не против, дело молодое.
– Ничего особенного не замечали в последнее время?
– Даже не знаю, как сказать… однажды я случайно увидела ее на улице. Она забирала деньги из ящика для пожертвований.
– Как она его открыла?
– У нее был ключ.
– Вы спросили ее?
– Нет. Она сама пришла ко мне следующим вечером и сказала, что нашла подработку. Собирает деньги для храмов.
– Но это же работа мелких банд.– включился тот же карабинер, что рассказывал про рубашку наизнанку.
– Она и сказала, что работает на семью Палумбо.
– Иностранка, девушка? Такого не бывает.
– Она сказала, что мать больна и она нуждается в этой работе. Вы человек со стороны, да? – повернулась Лучия к капитану. – Обычно даже Каморра не решалась совершать преступления возле святынь, под взором святых или Мадонны и Иисуса. В прежние времена только воры протягивали веревки через темные переулки, чтобы ночью сбить людей с толку и ограбить их. Монах-доминиканец убедил короля дать деньги на масляные лампы, но воры их уничтожили. Поэтому король распорядился установить перед статуями святых благодарственные свечи. Люди любили святыни. Но теперь Каморра взяла верх, и святыни стали еще одним бизнесом, вроде лотереи.
– Совместное предприятие Каморры и Ватикана, – хихикнул карабинер, но синьора взглянула на него с укором.
Распрощавшись с Лучией, карабинеры вышли во внутренний двор.
Капитан остановился поговорить с привратником. Двери старинного палаццо в самом центре Неаполя запирались на ночь, у жильцов были свои ключи. Утром, заступая на свой пост, привратник отпирал дверь и бдил на своем посту до самого вечера.
– Хорошая девочка, хоть и иностранка, всегда здоровалась, спрашивала, как дела. Как и другая, с которой они вчера пили кофе. Блондинка! – Мечтательно произнес старый привратник и сдвинул кепку на затылок, почесал лоб. – Она мне кофе принесла, представляете?
– Какая блондинка?
– Заехала вчера, туристка. Да вон она как раз, – пожилой синьор кивнул в сторону лифта и расплылся в улыбке.
Флавио взглянул в направлении лифтов и замер, потеряв дар речи. Ему навстречу шла Алессандра, с которой они встретились в Венеции, попали в невероятную историю по воле старой графини, но очень быстро потеряли контакт. Внутри екнуло. Он больше не был один в чужом и непонятном Неаполе…
Молодая женщина поздоровалась со старым Пеппино, подняла глаза и тоже замерла на месте.
Так они и стояли, пока привратник, почуяв, что на его глазах происходит что-то интересное, не закашлял громко, и не вывел обоих из оцепенения.
