Когда ПСВ встречался с «Миланом» на Кубке Гампера в Барселоне, я играл в защите. Вероятно, я произвел хорошее впечатление, потому что после игры технический директор итальянской команды Ариедо Брайда зашел к нам в раздевалку, посмотрел на меня и сказал: «Следующий сезон. Ты – играть “Милан”? Ты играть “Милан”?» Естественно, я был польщен. «Si, si», – ответил я, и в ближайшие несколько месяцев мы разговаривали регулярно, пока Брайда и президент клуба Сильвио Берлускони не сделали официальное предложение ПСВ. Ханс Краай-старший, тренер команды, не хотел меня отпускать, но совет директоров ПСВ согласился на трансфер стоимостью в 16,5 миллиона гульденов (7,5 миллиона евро) – тогда это было рекордом. В «Милане» меня спросили, что я думаю о Марко ван Бастене, с которым играл в сборной. Через несколько недель итальянский клуб выхватил Марко из «Аякса».
Когда я попал в «Милан» (и когда, как и предсказывал Кройф, против меня дружно встали все Нидерланды), тренер Арриго Сакки поставил меня на правый край атаки. Команда придерживалась схемы 4–3–3, центральным нападающим был Пьетро Паоло Вирдис, а слева играл Марко ван Бастен. Но успех пришел, когда мы перешли на 4–4–2, что произошло случайно, как это нередко и бывает с великими командами.
Марко ван Бастен, один из лидеров команды, повредил лодыжку в матче с «Фиорентиной». На следующей неделе мы играли с главным соперником «Милана» – «Вероной». Без Марко. На острие атаки были только мы с Вирдисом, и «Верона» была уничтожена. Поэтому Сакки переключился на постоянное использование 4–4–2 со мной и Вирдисом в линии нападения. Повреждение ван Бастена все равно вынуждало его оставаться вне состава большую часть сезона.
Переход с правого края атаки в схеме 4–3–3 на роль бомбардира в 4–4–2 требует изменения мышления и игровых качеств – как для команды, так и для отдельных игроков. В «Милане» нам удалось сделать это быстро. Новая система подходила команде, как сделанный на заказ дорогой итальянский костюм. Мне как игроку не составляло труда соответствовать физическим требованиям новой системы, хотя она предполагала больше единоборств в противостоянии с центральными защитниками соперника.
Ближе к концу сезона Марко вернулся на поле к игре с «Наполи» – тогдашними чемпионами Италии, где выступали два звездных игрока – Диего Марадона и Джанфранко Дзола[3]. Ван Бастен вышел в атаке вместо Вирдиса и тоже забил. Два голландца в атаке. На поле я особенно хорошо взаимодействовал с нападающим Марко ван Бастеном, правым защитником Мауро Тассотти и полузащитником Франком Райкаардом. Эти трое были всегда неподалеку, и мы могли обыгрываться в треугольниках. Мы так хорошо сыгрались, что защищаться соперникам было непросто, как бы здорово они ни были готовы.
Затем я перешел в «Милане» на правый фланг полузащиты. Снова пришлось адаптироваться. Поскольку я хорошо бегал, преимуществом для меня стало наличие пространства у бровки. Мне все еще было сложно реализовать все свои лучшие качества в тесноте штрафной площади. Получив место для разбега на правом фланге, я знал, что делать. Хотя против «Милана» любая команда играла от обороны, мы все равно могли создать себе пространство, выманивая соперника вперед. Получив мяч, мы быстро переходили в атаку, и я шел вдоль боковой, откуда простреливал на набегавшего ван Бастена или Вирдиса.
Мой прострел был результатом тренировок, а не природного дара. В «Фейеноорде» я постоянно простреливал в штрафную, поскольку это ключевое оружие при игре по схеме 4–3–3. «Фейеноорд» стремился играть на половине поля соперника в условиях ограниченного пространства, когда часто приходилось простреливать, даже еще не пройдя соперника.
Немцы называют подобный тип крученой передачи мимо вытянутой ноги защитника Bananenflanke – «банановым прострелом». Его мастером считался Манфред Кальтц из «Гамбурга». Мы с Петером Хаутманом, великолепным нападающим, который особенно хорошо играл головой, часами тренировали прострелы и их завершение. Хаутман отвечал за удар, я – за пас: я всегда делал передачу на полной скорости, на все сто процентов, в то время как большинство игроков на тренировке пускают мяч всего на 60 процентов от максимума.
Мое телосложение вызвало неожиданную проблему. Я бегу длинным шагом, так что его приходилось точно оценивать. Времени для дриблинга при этом не оставалось. Когда же пространства было мало, мои физические данные создавали еще одну сложность: я не мог скорректировать свой темп, сделав мелкий дополнительный шаг, в отличие от менее высоких игроков. Поэтому расчет был особенно важен.
Если соперников при этом нет, то все хорошо. Но обычно тебя кто-то старается остановить. А как насчет нападающего, который ждет прострела? Что он делает? Куда он переместился? Какую позицию он собирается занять? Поэтому я постоянно тренировался с Хаутманом, нашим основным центрфорвардом, чтобы выработать автоматическое взаимодействие.
В процессе тренировок я старался найти оптимальный способ удара, выяснить, какой частью ноги бить. Научиться простреливать так, чтобы мяч шел не слишком близко к воротам и не слишком высоко. Я выяснил, что эффективнее всего бить средней частью внутренней стороны стопы, немного поднимая мяч. Помимо этого, нужно было выработать оптимальную силу передачи. Если я бил слишком сильно, то мяч перелетал через всю штрафную. Если же силы было недостаточно, то я не мог проконтролировать, куда пойдет передача. Грань очень тонкая, но при должных тренировках вскоре начинаешь ее понимать.
Через какое-то время я уже мог простреливать на Хаутмана с закрытыми глазами – я мог выбирать идеальное время и место для передачи и делать ее на полной скорости. Мне даже не нужно было искать глазами его или кого-то еще из игроков. Я выработал своего рода широкоэкранное зрение: уголком глаза я видел гетры разного цвета в штрафной площадке и точно понимал, на кого нужно делать передачу. Простреливая, нужно держать в уме движение адресата вперед. Поэтому нужно стремиться к тому, чтобы мяч оказался прямо перед нападающим и тот мог бы встретиться с ним и нанести удар головой.
Когда вы делаете прострел, нужно предугадать, куда собираются вбегать ваши одноклубники. С нападающим эти рывки нужно обговорить заранее. Так взаимодействие будет автоматическим: например, если нападающий делает ложное движение в сторону ближнего угла вратарской, вы посылаете мяч на дальний угол, и наоборот. Вы оба должны четко понимать, что делает партнер, потому что навес на ближний угол – это совсем другое дело, чем навес на дальний. Первый должен быть жестче и ниже, а второй – сильнее и немного выше. Часто на пути такого навеса оказываются два высоких центральных защитника, и надо сделать так, чтобы навес их миновал.
Нападающие применяют ложные движения, чтобы освободиться от опекунов. Если стоять столбом или бежать прямо к воротам, не скрывая своих намерений, защищающейся стороне будет проще. Чтобы закрыть такого нападающего, достаточно не отпускать его или выбегать на него. В таком случае, если пас не достигает нападающего, виноват в этом всегда он, а не игрок, дающий передачу. Нападающему нужно заставить защитников гадать, пытаться обмануть соперника, но не партнеров по команде. В итоге настает момент, когда больше не надо дополнительно сосредотачиваться на таких вещах – все происходит автоматически.
Лионель Месси и Криштиану Роналду забивают много и почти всегда после рывков. Когда их команды владеют мячом, они постоянно перемещаются, чтобы соперники не понимали, что же они собираются делать. Перед тем как оказаться в ударной позиции, они обычно избавляются от опекунов при помощи множества ложных рывков и перемещений. Этим суперигрокам часто приходится иметь дело не с одним, а с двумя или даже тремя защитниками, которые должны их держать. Лишь обманув опекунов, они могут найти свободную позицию в штрафной. Только поняв это, можно ответить на регулярные жалобы телекомментаторов: «Каким образом Месси (или Роналду) дали столько пространства в штрафной?» Тогда-то и понимаешь, что делает этих игроков такими особенными.
Просто потрясающе смотреть на то, как Месси и Роналду обманывают соперника даже во время движения с мячом, ведя его на полной скорости мимо защитника. Неуловимыми движениями тела они запутывают соперника, оставляя его просто стоять, а сами продолжают бежать, не теряя темпа. Так великие игроки создают сами для себя дополнительное время и пространство, чтобы выйти на ударную позицию, освободиться от защитника и направить мяч прямо в сетку.
Защитники понимают всю опасность ситуации, но все равно бегут не в том направлении. Объяснить это просто: когда вы бежите назад, то меньше контролируете тело и легко теряете равновесие при малейшем повороте или смещении. Когда же вы бежите вперед, то равновесие сохранить куда легче, при этом темп задает тот, у кого мяч.
В атаке «Милана» Марко ван Бастен был непревзойденным мастером финтов и обманных движений. Его товарищи по команде должны были их предугадывать. Я на правом краю атаки знал, как будет развиваться наступление, когда с мячом на левом краю обороны был Паоло Мальдини. Пас мог последовать не центральному нападающему ван Бастену, а мне – и наоборот. Я предпочитал, чтобы мяч получал Марко, потому что понимал, что будет дальше.
Конечно, от нас не ожидалось, что мы должны бежать прямо туда, куда направляется мяч; нужно было проложить туда дорогу шаг за шагом. Паоло Мальдини или полузащитник Карло Анчелотти направляли мяч вперед на ван Бастена, а тот скидывал его на полузащитника Деметрио Альбертини. Я, с защитником на спине, делал ложное движение в сторону Альбертини, а затем убегал подальше от опекуна. Все, что оставалось Альбертини, – по воздуху послать мне мяч в свободное пространство.
Такая атака, которую я только что описал, может случиться разве что в отсутствие команды соперников. Это чисто теоретическая атака – идеальная ситуация, которую нужно стараться воссоздать на практике. В реальности же нужно понимать, что вы можете потерять мяч на любой стадии наступления.
Мне как игроку нужно было четко представлять, что делать и в чем состоит моя задача, если Анчелотти, ван Бастен или Альбертини потеряют мяч при продвижении вперед. В «Милане» мы постоянно тренировали смену ролей при потере мяча во время позиционной атаки. Основная цель – так организовать оборону, чтобы не пропустить гол. (При возвращении мяча организация имеет меньше значения и создается больше простора для интуитивной игры.)
Даже на самом высоком уровне мы часто видим треугольную перепасовку между вратарем и двумя центральными защитниками. Это безответственно, если вы вообще собираетесь выигрывать, потому что так играть слишком рискованно. Но подобная игра, кажется, сохранилась только в Нидерландах. В других странах команды в таких ситуациях просто выбивают мяч как можно дальше в поле.
Даже «Барселона» регулярно совершает тяжкий грех выхода в атаку через центр. В прошлом сезоне[4] это привело к серьезным проблемам в игре против «Сельты» (Виго). Жерар Пике слишком долго держал мяч, замешкался, потерял его, и «Сельта» открыла счет. Если даже «Барселона» не умеет так выходить в атаку, то более скромным командам незачем и пробовать. Что же тогда делать, если все впереди плотно прикрыты?
Отдайте мяч назад вратарю, и он пошлет его на другую половину поля, где за него поборются нападающие. В конце концов, не всегда можно успешно выйти из обороны в атаку.
Все должно начинаться еще с нападающих. Они должны заставить противников развивать атаку по флангу, потому что там больше шансов накрыть игрока и вернуть себе мяч: боковая линия служит словно бы дополнительным защитником. В центре, в середине поля, вы более уязвимы, и у владеющих мячом гораздо больше шансов вас обойти: в конце концов, тут они могут двигаться и влево, и вправо, и попросту вперед. Здесь ключевой будет роль тренера. Независимо от игровой схемы задача тренера – найти решение этой проблемы.
Эти два правила защиты были основными для «Милана». Их вбили мне в голову еще во время первого сезона (1987/88); я хорошо их усвоил, и во втором моем сезоне за «Милан» мы завоевали Кубок чемпионов и вообще играли блестяще. Ни один соперник не мог с нами справиться. К началу следующего сезона, однако, все они проанализировали нашу игру и приспособили под нее собственную стратегию. Это усложнило нашу задачу и заставило команду развиваться.
Один из очевидных ответов – выбор стартового состава: из него исчезают одни игроки и появляются другие, наделенные конкретными качествами. Так создается элемент неожиданности. Это очень сложный процесс. Тренеры терпеть не могут менять победивший состав. В результате даже для таких топ-клубов, как мюнхенская «Бавария» или «Барселона», оказывается невозможным выиграть Лигу чемпионов дважды подряд.
Единственный способ победить дважды подряд – тщательный анализ и подстройка действий команды. При этом игроки должны оставаться сосредоточенными, голодными до побед и мотивированными. Важнее всего иметь игроков с выдающимися индивидуальными качествами в линии атаки.
До того как мы отобрались на чемпионат Европы 1988 года, который проходил тогда еще в ФРГ, у национальной сборной Голландии случилась полоса крупных разочарований. Так, в 1983 году мы не смогли попасть на чемпионат Европы 1984 года во Франции, уступив по разнице мячей Испании (в последнем туре те обыграли Мальту 12:1). Два года спустя мы упустили шанс сыграть на чемпионате мира в Мексике, когда под занавес решающей игры против Бельгии нам забил Жорж Грюн.
В итоге в ФРГ мы приехали в роли необстрелянных новичков, хотя самим игрокам опыта было не занимать. «Аякс» только что победил в Кубке обладателей кубков; незадолго до чемпионата Европы ПСВ взял Кубок европейских чемпионов, а в Италии мы с Марко ван Бастеном выиграли в составе «Милана» Серию А.
Как ни странно, первый же матч мы проиграли – России (или, как тогда она называлась, Советскому Союзу) со счетом 0:1. Несмотря на первоначальную неудачу, нам повезло в последней встрече в группе с ирландцами, которую мы выиграли благодаря единственному голу Вима Кифта, забитому необычным ударом головой. К тому же Кифт был в офсайде.
Для сборной Нидерландов настоящим финалом стала полуфинальная встреча с ФРГ. За четырнадцать лет до того вся страна рыдала у телевизоров, когда голландцы испытали горечь поражения от немцев в финале чемпионата мира 1974 года. Настало время поквитаться.
Игра приобрела непредсказуемые обороты: немцы заработали совершенно справедливый пенальти, а нам одиннадцатиметровый фактически подарил румынский судья Йоан Игна. В Германии в матче против немцев получить в подарок пенальти было вдвойне неожиданно, но в полуфиналах таких турниров просто обязаны случаться сенсации. Рональд Куман уверенно реализовал свой шанс, а команда испытала такой подъем, что ван Бастен вскоре провел решающий мяч.
После этого мы почувствовали, что чемпионат уже выигран, насладились сладостью мести, а я закатил большую вечеринку в Гамбурге. Мы чувствовали себя королями мира. На следующий день мы вылетели на финал в Мюнхен, и вся команда пошла на концерт Уитни Хьюстон. Сейчас такое просто немыслимо. И только после того, как тренер Ринус Михелс собрал нас на тактическое занятие, мы наконец смогли сосредоточиться на настоящем финале, в котором должны были снова встретиться со сборной СССР: «Вы добились выдающегося результата, но сейчас, раз уж мы приехали в Мюнхен, надо бы выиграть и финал. После этого можно будет успокоиться и отдохнуть».
Мы были абсолютно уверены в победе, хотя вообще-то команда русских была сильнее. У меня даже нет нормального объяснения этому – нам просто так казалось. Наш вратарь Ханс ван Брёкелен даже отразил пенальти. Прекрасная симметрия: в первой игре мы были сильнее, но победила Россия; в финале сильнее были русские, но выиграли мы. Игра закончилась со счетом 2:0, забили я и ван Бастен.
Моя собственная роль на чемпионате Европы была довольно скромной, хоть я и был капитаном команды. Я либо был вторым нападающим, либо играл слева или справа в схеме 4–4–2, в зависимости от того, где мои действия были эффективнее против конкретного соперника. Я очень устал и был полностью разбит после напряженного первого сезона в «Милане». С моральной и физической точки зрения я чувствовал полное истощение после победного завершения итальянского сезона.
В начале турнира я был слишком утомлен и не мог играть с той же энергией, какую выказывал в «Милане», как бы мне того ни хотелось. Михелс даже отобрал у меня право бить штрафные. К счастью, ван Бастен восстановился к турниру после нескольких пропущенных из-за травмы месяцев и проведенного на скамейке первого матча с русскими. Марко был свеж, и я постоянно пасовал ему.
Я наступил на горло собственной песне и полностью подчинил себя команде и результату. Форма вернулась ко мне в финале, и в награду Михелс вновь предложил мне бить штрафные. Это стало косвенной причиной первого гола. После моего штрафного последовал угловой, который мне удалось замкнуть ударом головой, – 1:0. Затем ван Бастен выдающимся ударом с лету подвел итог матчу и окончательно сделал нас чемпионами. Во французском издании L’Équipe мой первый гол впоследствии назвали «забытым».
В 1988 году сборная Нидерландов наконец-то смогла взять крупный трофей после поражений в финалах чемпионатов мира 1974 и 1978 годов. Затем, в 2010 году, мы дошли до финала чемпионата мира в ЮАР. Я очень горжусь нашими достижениями в мире футбола. Да, Нидерланды – небольшая страна, но в 1974 году мы изменили игру своей концепцией тотального футбола. Мы были пионерами и даже сейчас, когда нам не удалось отобраться на чемпионат Европы во Франции в 2016 году, считаемся одними из гигантов международного футбола.
Зрелым футболистом я стал именно в «Милане». Во многом это произошло благодаря моему новому окружению. Италия в конце 1980-х – начале 1990-х годов привлекала лучших игроков со всего мира. В клубах могло играть до трех иностранных футболистов, а деньги не были препятствием: тогда итальянский чемпионат был тем, чем сегодня стал английский. В итальянских клубах играли лучшие: Марадона, Райкаард, ван Бастен, Зико, Фалькао, Даниэль Пассарелла, Лотар Маттеус, Збигнев Бонек, Мишель Платини, Юрген Клинсманн, Пребен Элькьер-Ларсен, Анди Бреме, Микаэль Лаудруп и многие другие. В самой Италии тоже были игроки мирового класса – Франко Барези, Карло Анчелотти, Роберто Баджо, Паоло Мальдини, Джузеппе Бергоми, Пьетро Верховод, Роберто Манчини и другие.
Уровень футбола в итальянской Серии А намного превосходил другие европейские лиги. Различия между ними были такими же, как сейчас между испанской Примерой и высшими дивизионами остальных европейских чемпионатов. Хорошие футболисты способствовали росту мастерства друг друга, так что конкуренция была высочайшей.
Для нападающих Серия А могла стать тяжелым испытанием: каждый итальянец хорошо знал, как защищаться, играй он в «Ювентусе» или в каком-нибудь «Кремонезе», «Лечче», «Асколи» или «Чезене». Нужно было постоянно опережать соперников, чтобы создать хотя бы тень голевого момента.
В «Фиорентине» играл Даниэль Пассарелла, капитан сборной Аргентины, которая стала чемпионом мира в 1978 году. Есть фотография, на которой он бьет меня локтем прямо в лицо. В той игре я забил гол и еще раз попал в штангу, так что он в качестве моего опекуна сменил не то Джузеппе Бергоми, не то Риккардо Ферри. «Добро пожаловать в Серию А», – рявкнул он. Пассарелла был очень суровый парень, настоящий аргентинский убийца. «Ты был слишком большим парнем, надо было что-то с этим сделать», – признался он недавно, когда нам довелось снова встретиться. Мы оба посмеялись.
Верховод из «Сампдории» был одним из лучших защитников, против которых мне приходилось играть. Спросите ван Бастена, что он думает о Верховоде. Марко лишь однажды удалось забить, играя против этого звездного защитника: он подкараулил мяч, отскочивший от штанги.
Голландские клубы не готовят игроков меняться ролями после потери мяча. Нападающим это может быть сложно, поскольку они все внимание уделяют мячу. В свой первый сезон в «Милане», когда я, нападающий, упускал шанс, то оставался там, где был, переживая разочарование или просто пользуясь возможностью отдохнуть. Чтобы отказаться от этого, я должен был сказать себе: Рууд, сначала отойди на позицию, где можно подумать или отдохнуть. В «Милане» Сакки или же игроки – Анчелотти и Барези – всегда готовы были вернуть меня к реальности, если я погружался в раздумья и терял свою позицию в организованной обороне.
Спокойно стоять после неудачной атаки недопустимо. Некоторые игроки, промахнувшись, со стыдом смотрят в землю и не спеша отходят. На самом же деле нужно, не теряя контроля над полем, бежать прямо на свою позицию, иначе вратарь перебросит мяч через тебя левому или правому защитнику, у которых будет полно времени на организацию контратаки. В «Милане» каждый игрок автоматически переключал свою роль при потере мяча. Если ты не умел этого делать, то просто не попадал в состав. Дисциплинированная игра сводила к минимуму любые сюрпризы, которые готовил нам соперник. «Милан» невозможно было ничем удивить благодаря нашей отличной организации. Только истинно великие игроки – Марадона, Дзола, Карека, Зико или Клинсманн – могли заставить нас потрудиться благодаря своему выдающемуся индивидуальному мастерству.