Капитан полиции Александр Громов чуть не опоздал на утренний рейс до Тригорска. Он ругал портье, который слишком поздно его разбудил, столичные пробки, медлительного водителя автобуса, не по-июньски хмурое небо. На самом деле причиной его дурного настроения была растерянность. Генерал-майор Веселов вызвал его в Москву и сделал предложение, от которого, с одной стороны, не отказываются, но с другой – означающее переезд в столицу, что Громова нисколько не радовало. В родном Волжске он чувствовал себя уверенно и комфортно, там было все – интересная работа, старые проверенные друзья, налаженные связи, устоявшийся быт, заботливая любимая мама. На новом месте предстояло начинать жизнь сначала, и эта перспектива угнетала капитана.
Он вбежал в зал аэропорта, когда уже объявили о посадке на его рейс. Александр быстро прошел регистрацию, вскочил в автобус, а выйдя из него, попал под дождь. – Ну что за невезуха, – думал он, поднимаясь последним по трапу и рассматривая темнеющие от воды любимые замшевые туфли. Внезапно его взгляд остановился на двух круглых пяточках, которые усевшись на каблучки, с любопытством выглядывали из – под джинсов. Глаза Александра поползли вверх, отмечая, пряменькие ножки, аккуратно затянутую в джинсы попу, легкую курточку и темный хвост, перехваченный резинкой. Его почему-то умилили и развеселили маленькие пяточки, школьная прическа, и он решил непременно познакомиться с их обладательницей. Войдя в самолет, капитан пошел следом за девушкой, но оказалось, что они сидят в разных салонах.
– Раз не удается познакомиться, надо хотя бы взглянуть на нее, – подумал Громов, и во время полета прошел в соседний салон. Девушка сидела у иллюминатора, склонившись над ноутбуком. Ее сосед, обладатель большого живота и двойного подбородка закрывал незнакомку так, что кроме челки на лбу, он ничего не увидел. – Придется знакомиться в аэропорту, решил капитан и вернулся на свое место. Его мысли обратились к курортному Тригорску и он невольно улыбнулся. Там его ждали дамочки – Анна Сергеевна Истомина и Гелена Казимировна Новицкая. Давние подруги, жили много лет в двухэтажном доме, а когда Истомина получила большое наследство брата, превратили его в симпатичный особнячок. Их все считали родственницами, а они не возражали. Обе недавно вышли на пенсию, на свой возраст не обращали внимания, были умны, смешливы, и, сломя голову бежали кого-то спасать и кому-то помогать. Генерал-майор Веселов, старый холостяк, год назад ставший мужем Истоминой, и еще работавший в Москве, называл их партизанками и подпольщицами, обожал жену и ревновал ее к каждому столбу.
Едва самолет совершил посадку, и подали трап, как к нему подлетел джип, из которого выскочили капитан Максим Забелин и майор Борис Комаров. Поздоровавшись с Громовым, быстро усадили его в машину и помчались в город. Он так и не успел увидеть девушку с хвостиком и любопытными пяточками.
– Саша, надеюсь, ты будешь жить у меня? – спросил Максим.
– Можно и у меня, – предложил Борис.
– Нет, мужики, сначала мы едем к нашим дамочкам, здороваемся, целуемся, общаемся, а там посмотрим. Завтра встречаемся и начинаем работать, надеюсь, у вас уже наметки есть?
– Саша, какие могут быть наметки, если генерал приказал найти помещение для отдела и все, – сказал Комаров. Мы не знаем, какое количество сотрудников будет работать, характер действий, уровень секретности и так далее. Надеемся, теперь ты нас просветишь.
– Сам знаешь, чем больше вводных, тем легче искать, – добавил Забелин.
– По телефону Веселов не мог вам всего сказать, да и за последние три дня произошли существенные изменения. В общем, в Тригорске создается Южный отдел Центра спецопераций, который будет заниматься раскрытием резонансных преступлений, а также тех, которые произошли ранее, но преступники так и не были задержаны, и еще кое-чем, – пояснил Громов. Возглавит его Веселов, он же хочет, чтобы вы работали вместе с ним. Скажу сразу, полномочия большие, зарплата повыше, но и работа покруче. Андрей Петрович просил меня узнать, согласны ли вы перейти к нему в непосредственное подчинение. Вы как?
– А ты как думаешь? – улыбнулся Забелин.
– Я тоже готов, – сказал Комаров. Анна Сергеевна знает, что генерал переезжает сюда?
– Еще нет.
– Вот уж обрадуется! – воскликнул Максим. Саша, а ты сам не собираешься перебираться к нам на юг?
– Мне генерал предложил работу в Москве, в министерстве. Честно говоря, переезжать в столицу совсем не хочется, да и к провинциалам, сами знаете, как там относятся, но Веселов настоятельно рекомендует и я сейчас на распутье.
– Надо принимать предложение Андрея Петровича, – заметил Комаров. Он тебя ценит, мне кажется, что у него на тебя большие виды.
– Работать вместе, значит, чаще видеться, – улыбнулся Забелин. Ну, вот мы и приехали. Наши дамочки, котяра и Крыська уже выстроились на крыльце, к приему гостя готовы.
– Здравствуйте, мои дорогие, – бросился к ним с объятиями Громов. Как же я рад вас видеть. А где наша красавица Крысечка? – подхватил он на руки собачку. Ради справедливости следует сказать, что Крыся была откровенной уродинкой. Серобурый окрас, маленькие кривенькие лапки, длинный носик и хвост шнурочком ее никак не красили. Даже глазки на полмордочки и высокий лоб, скрытый челочкой, не смягчали первого впечатления. Но те, кто знал о ее уме, прозорливости, доброте и веселом характере, об этом тут же забывали. Четвероногая барышня командовала собаками в округе, имела собственный спецназ, то есть двух дворняг и была ветреной особой. Она влюблялась во всех мужчин, появляющихся в особняке, но в последнее время ее сердце было отдано командиру спецназа – подполковнику Фоменко, обладателю баса и высоченного роста. Когда он ее сажал на ладонь, поднимал и прижимал к себе, Крыська млела и закатывала глаза от счастья.
– Говорят, ты тут провинилась?[1] – спросил Громов.
Собачка виновато опустила головку, потом оскалилась и лизнула его в подбородок.
– Ах, ты моя подлиза, пойдем в дом, а то наши дамочки изнывают от нетерпения в ожидании новостей. Да и Борис с Максимом слюнки от голода пускают. Но сначала мы вручим всем подарки. Это вяленая чехонь, вез ее с Волги. Копченую, извините, экспроприировал генерал. Гелечка, Анечка, вам пакетики от него, от меня и мамы. Мужики, это ваше, разбирайтесь сами. Крысечка, розовая махровая простынка тебе, голубенькая и побольше – коту. Ну и виски по случаю встречи.
Когда Веселов позвонил жене, все пребывали в состоянии сытости, легкого опьянения и приподнятого настроения.
– Анечка, ты уже знаешь главную новость? – спросил он.
– Какую? – удивилась та.
– Неужели Громов до сих пор не сообщил? Передай, что я разрешаю. Позже перезвоню.
– Саша, что ты должен мне сказать?
Мужчины переглянулись, – генерал переезжает в Тригорск насовсем, – почти хором сказали они. И мы вместе с ним будем работать, – добавил Забелин.
– Правда? – обрадовалась Истомина.
– Наконец-то в нашем доме поселится мужчина! – воскликнула Гелена Казимировна. А там, может, и ко мне какой прибьется, – хихикнула она.
– Гелечка, нам абы какой не нужен. Вы достойны принца на белом коне, – засмеялся Громов.
– Тогда придется давать объявление в газету: «Дама поздней осени, желает познакомиться с мужчиной благородных кровей, без вредных привычек и хронических болезней», – сказала Новицкая, кокетливо изогнув правую бровь.
– Этим требованиям полностью соответствует Найт, овчарка Максима, – улыбнулась Анна Сергеевна. Впрочем, твой котяра Арни тоже.
Посмеявшись, Саша, Борис и Максим оккупировали гостевые апартаменты, чтобы обсудить свои проблемы. Гелена с котом отправились на пенсионерскую тусовку в курортный парк, дабы народ послушать и себя показать. Анна поднялась к себе, с нетерпением ожидая Машу Гольдман, которая только что прилетела из США, привезла привет и посылочку от сына, и обещала появиться минут через сорок. После окончания физико-математического факультета Тригорского университета по приглашению одного из научных центров сын Истоминой – Дмитрий уехал в Америку, где работал почти семь лет и, судя по всему, возвращаться в Россию не торопился, что тревожило и огорчало Анну Сергеевну. За эти годы он дважды приезжал домой, столько же раз она летала к нему, они переписывались по электронной почте, общались по скайпу, и ей казалось, что у сына нет от нее секретов. Они всегда были близки и хорошо понимали друг друга, но в последнее время Анна Сергеевна чувствовала, что в жизни Димы что-то случилось, и он это скрывает. Услышав звонок, она поспешила вниз.
– Машуня, наконец-то, – обняла у входа девушку. Пойдем скорее ко мне, чайку попьем, расскажешь, как съездила, как Америка.
– Штаты по-прежнему загнивают, но пахнут приятно, подробности о поездке прочтете в серии моих репортажей. С Димой виделась пару раз, выглядит прекрасно, просил передать вам подарок. У него все хорошо, работой доволен. Им вроде бы тоже, по крайней мере, по его рассказам. Но я не сомневаюсь, сын у вас умница, талант, а там это ценят. Анна Сергеевна, не смотрите на меня со слезами на глазах. У Димы действительно все в порядке, просто он влюбился.
– В американку? Он же говорил, что они ему не нравятся, и просил найти русскую невесту.
– Нет, – засмеялась Маша. Она француженка, зовут Николь, приехала в США на стажировку в тот же научный центр, вот они и познакомились.
– Господи, как же они общаются? Димочка не знает французского.
– На английском, но чаще на родном. Николь из семьи русских эмигрантов первой волны, чешет по-нашему во всю, правда иногда делает неправильные ударения. Но вы не волнуйтесь, Дима меня с ней познакомил, очень хорошая девушка, честное слово. И влюблена в него по уши.
– Что же он молчал, хоть бы фотографию прислал.
– Сегодня получите после моей встречи с вами, мы с ним так договорились.
Их разговор прервал осторожный стук в дверь и появление улыбающегося Громова.
– Простите, Анна Сергеевна, не знал, что у вас гостья, – слегка смутился он.
– Ничего, знакомьтесь…
– Саша, – быстро представился Громов.
– Маша, – ответила девушка, и все рассмеялись. Анна Сергеевна, я побежала, сами понимаете, у меня куча дел накопилась, потом заскочу.
– Хорошо, Манечка, спасибо, что зашла. Я провожу тебя.
– Позвольте мне это сделать самому. Громов проводил девушку до выхода и внимательно посмотрел вслед. Коротенький сарафанчик, ножки ровненькие, спинка пряменькая, пяточки в тапочках, волосы распущены, челочка присутствует. Вздохнув, он отогнал ненужные мысли и поднялся к Истоминой.
– Анна Сергеевна, можно? Вы, кажется, чем-то озабочены, я могу помочь?
– Нет, нет, Саша, все в порядке. Рассказывай, как у тебя дела, как Мария Ильинична?
– Громов замялся, – у нас дома проблема, хотел бы посоветоваться. Вы же знаете, какие у нас доверительные отношения с мамусиком, но последнее время все изменилось. Она стала позже приходить домой, ссылаясь на работу, по выходным уходит к каким-то подружкам, чего раньше не было, сделала новую стрижку. Я пытался у мамы узнать, что происходит, но она уклоняется от откровенного разговора, и я не знаю, как быть и что делать.
– А что по этому поводу думает аналитик, капитан полиции Громов? – с улыбкой спросила Истомина.
– Анна Сергеевна, как только думаю о маме, начинаю плохо соображать, сумбур в голове и ничего не могу собрать до кучи. Тем более что мозги целый день заняты служебными делами.
– Мария Ильинична в обычном разговоре упоминала, какие-то новые имена, фамилии, события на работе?
– Не помню, она обычно мне рассказывает обо всем, но я тут же все пропускаю мимо.
– А ты вспоминай, с чего все началось, – засмеялась Анна.
– Попробую. Месяца два назад отмечали юбилей их предприятия, мама меня предупредила, что вернется поздно, и чтобы я ее не ждал. Когда она пришла, еще не спал, встретил, увидел ее возбужденную, красивую и сказал что-то про всех мужчин у ее ног. Она засмеялась, посмотрела на себя в зеркало в прихожей и ответила, – почему бы и нет. И что?
– А то, поклонник у мамы появился, скорее всего, он и провожал ее домой. После этого они начали встречаться. Если учесть, что Мария Ильинична человек серьезный, то и отношения у нее с мужчиной такие же, может она в него влюбилась.
– То есть как, в таком возрасте?
– Саша, какой возраст, ей нет и пятидесяти. Твоя мама моложе меня, но вас же не удивляют наши отношения с Андреем Петровичем.
– Нет, – растерянно пробормотал Громов. Почему же она мне ничего не рассказала, я же взрослый, все бы понял.
– Саша, это ты для всех взрослый, а для нее единственный на всю жизнь любимый ребенок. Она боится, что ты ее не поймешь, осудишь, решишь, что предала память отца. Бедная Мария Ильинична, как же она мучается, как переживает.
– Что же мне делать?
– Как говорила моя бабушка, пердеть да бегать. Извини, но у меня нет слов. Какие же вы мужики бестолковые. Срочно выясняй, с кем она встречается, если человек достойный, а я в этом не сомневаюсь, то радуйся за нее.
– Хорошо, я сейчас, пока Забелин не ушел, мы пробьем его в две руки.
– Ты хоть знаешь, о ком идет речь?
– Догадываюсь. Громов ушел, а Истомина взглянула на Крысю, которая прискакала следом за Сашей и внимательно слушала беседу, сидя в кресле. Собачка была очень озабочена. Впереди много дел и всяких событий, о которых никто кроме нее не подозревал. Даже ее любимый подполковник Фоменко. Крыся тихонько вздохнула, конечно, у нее с Громовым были отношения, но это уже пройденный этап, зато у Саши с Машей будет бурный роман и появится рыженькая Глаша. Имя, конечно, дурацкое, но что поделаешь, если они сами такое придумают. На этом ее мысли оборвались и Крыся засопела. Анна Сергеевна прикрыла собачку новой махровой простынкой и спустилась вниз к подруге.
– Вернулась? Как там твои пенсионеры поживают?
– Думаю, что уже нерегулярно, – хихикнула Гелена Казимировна.
– Гелька, вот ты хулиганка. И откуда в тебе всего этого. С одной стороны в вашем роду были польские аристократы, а с другой – кто?
– С другой – все остальные. Подозреваю, что шляхтичи, сосланные в наши края, были большие шалуны и производили на свет кого ни попадя. Наследницей, какой ветки я стала, история умалчивает. Но я не жалуюсь. Ты чего стоишь, давай за работу, пока господа полицейские совещаются, надо стол накрывать. Крыська что делает?
– Отдыхает. Истомина быстро пересказала подруге разговор с Громовым.
– У Марии Ильиничны роман? Как здорово, дай бог, чтобы все у них хорошо сложилось. Ань, вот ты мне скажи, почему у всех что-то происходит в личной жизни, а у меня ничего. Даже намека не наблюдается. Может быть, шляпки виноваты, отвлекая от меня мужское внимание?
– А ты их не носи и тогда взоры сильного пола будут прикованы исключительно к тебе.
– Чтобы я отказалась от шляпок? Да никогда в жизни. Привычка свыше нам дана, – пропела Новицкая.
– Замена счастию она, – продолжила Истомина. Если все твое счастье в привычке носить шляпы, то не жалуйся на жизнь.
– Я не жалуюсь, Анечка, а радуюсь. Скоро твой генерал приедет, у Вари с Федей ребенок будет, мужиков наших переженим, впереди столько дел, а может и приключений добавится.
– Геля, я тебя прошу, никаких приключений. Меня и так уже Андрей упрекает в том, что мы вечно куда – нибудь то встрянем, то вляпаемся.
– Ну да, а он не причем. Сначала грозит уши надрать, потом говорит, что мы молодцы. Не переживай, это он от волнения и беспокойства, потому что нас любит.
– Очень.
– Ну вот, а пока мы любимы, то непобедимы. Ух, ты, вот это я сказанула!
– Гелька, я тебя обожаю.
– И мы тоже, – донесся голос Громова, входящего с Забелиным в кухню. А чем это у вас тут так вкусно пахнет?
– Ребята, мойте руки и за стол, у нас все готово, – засуетилась Новицкая. А где Борис?
– Ускакал по делам, – ответил Саша и схватил с тарелки пирожок.
– А по рукам? – с угрозой сказала Анна.
– Лучше по мозгам, – засмеялся он. Мы все с Максимом выяснили, вы были правы, Анна Сергеевна, я полный идиот. Бедная моя мамулечка, как же она страдает. Ну, ничего, мильйон терзаний прекратим и в Волжск спокойно улетим. Во, как я заговорил.
– Садись за стол, рифмоплет ты наш, – улыбнулась Истомина. Рассказывай, что узнали. Пирожки не хватай, сначала супчик.
– С потрошками? – вышел из ванной комнаты Забелин.
– С ними, Максимушка, и с греночками, как ты любишь, – закудахтала Гелена Казимировна.
– Я не понял, почему к нему такое внимание. Капитан, ты, что в приемные сыновья подался? Так я тоже готов, могу заявление написать, а Крысечка подпишет. Девочка, ты согласна? Собачка, появившаяся в гостиной у Гелены, довольно фыркнула и оскалилась.
– Ну что за балаболка, – засмеялась Истомина. Ешь уже и просвещай нас, а то Геля из-за любопытства на одном месте усидеть не может.
– Ладно уж, но только ради ее необыкновенных пирожков, – не торопясь произнес Саша и снова протянул руку к тарелке с выпечкой.
– Аня, щекочем, ты – с одной стороны, я с другой, – скомандовала Новицкая.
– Нет, я боюсь и сдаюсь, – захохотал Громов. В общем, так, Егор Антонович Стрельников, 55 лет, образование высшее, в прошлом военный, был женат, имеет взрослую дочь, которая вместе с матерью выехала три года назад на ПМЖ в Канаду, где у них проживают родственники. Он не поехал, а может его не выпустили, мы не уточняли, но спустя полтора года жена предложила развестись, так как собралась выходить замуж. Егор Антонович по всем статьям характеризуется положительно, имеет государственные награды. Судя по точкам, где он служил, помотало его изрядно, а жена с дочкой все это время проживали в родимом городе Сочи под крылом у мамы с папой. Поэтому не думаю, что в семье у них была идиллия. У меня все. Что дальше делать?
– Как что? Немедленно звони маме и скажи, что все знаешь, рад за нее и с нетерпением ждешь встречи с Егором Антоновичем, – сказала Истомина.
– Анна Сергеевна, я не смогу. Может, вы как то сами с ней поговорите?
– Нет уж, для нее очень важно слышать твой голос, слова, интонации. И не тяни, она так страдает, а ты чего-то боишься. Не волнуйся, мама все поймет, даже то, что ты не смог сказать.
– Гелечка, можно виски? Я немножко, для храбрости, – жалобно попросил Громов.
– Ну конечно, Сашенька, – засуетилась Гелена Казимировна. Сейчас тебе налью рюмочку. Если хочешь, возьми с собой Крысеньку для моральной поддержки.
Когда Громов собачкой на руках вышел из гостиной, все замолчали.
– Нет, я так не могу, – всхлипнула Новицкая. Может нам тоже принять по пять капель для успокоения?
– Гелечка, наливай, мы с Максимом тебя поддержим.
– Аня, смотри, Крыся пришла. Ну что, Саша поговорил с мамой? Собачка кивнула.
– Все хорошо? Та не отреагировала.
– Анечка, ему, наверное, плохо, – всполошилась Гелена Казимировна. Может валерьянки накапать?
– Лучше еще виски, – услышали они веселый голос Громова. Дамочки, спокойствие, только спокойствие. Поговорил, мамусечка сначала заплакала, а потом сказала, что она самая счастливая мама на свете, потому что у нее замечательный сын. Это чтоб вы знали на всякий случай. Может мне еще чего-нибудь съесть?
– Ну, Сашка, ты и обжора, – засмеялся Забелин.
– Люблю поесть, а на нервной почве особенно, – признался тот и схватил пирожок. Анна Сергеевна, признавайтесь, что это за девушка у вас сегодня была?
– Понравилась?
– Не могу сказать точно, но что-то в ней цепляет, – задумчиво сказал Громов.
– Предупреждаю сразу, ловелас с Волги, я тебе за Машку голову оторву, и не посмотрю, что мы стали почти родственниками.
– Ладно, шутки в сторону, работы много, времени мало. Дамочки, не возражаете, если я у вас поживу, а то вечерние посиделки с Максимом и Борисом известно, чем заканчиваются. А мне надо иметь свежую голову.
– Конечно, – одновременно воскликнули подруги. Гостевые комнаты свободны на обоих этажах, где хочешь, там и живи, – добавила Истомина.
– Тогда я пошел распаковывать вещи, Максим, жду тебя через пятнадцать минут.
– Вот и хорошо, на ужин приготовлю всего вкусненького и побольше, люблю прожорливых мужичков, – пропела Гелена Казимировна.
– А мы с Борисом не такие, а так случайные прохожие, – обиделся Забелин.
– Максимушка, ты расстроился, – всплеснула руками Новицкая. Ну, что ты, мы вас всех очень любим, просто Саша редко к нам приезжает, поэтому над ним и кудахчем. Вы же наши детки, и поэтому одинаково дороги. Я на ужин приготовлю твои любимые блинчики с мясом и немножко их поджарю, тебе же так нравится?
– А вы откуда знаете?
– Ха, две недели назад за ужином ты слопал шесть таких блинов и не подавился, а позавчера вообще кроме них ничего не ел.
– Что, правда? – покраснел Забелин. Я вроде бы незаметно их таскал.
Подруги рассмеялись. – Иди уже, обжора ты наш, – сказала Анна и вздохнула. – Гелечка, я тоже, пожалуй, пойду, на ужин не жди, корми мужиков сама. Гелена Казимировна внимательно посмотрела на нее и кивнула.
На следующее утро в ожидании подруги к завтраку Новицкая жарила сырники и беседовала с Крысей.
– Тебе не кажется, девочка, что у Ани что-то случилось, может, они с Андреем поссорились?
Уткнувшись в свою мисочку собаченция, не отрываясь, покачала головой.
– Значит, дело не в генерале. А в чем? Ну что же я за дуреха такая, она же Машу Гольдман ждала, может с Димочкой что-то? Крыся, не молчи, ты наверняка все знаешь. Ну ладно, не хочешь, не говори. Скажи только, ничего страшного не произошло?
Собачка подняла вверх мордочку, измазанную сметаной, и оскалилась. – Правда, все в порядке? – обрадовалась Гелена, а чего же она расстраивается? Крыся фыркнула и снова зачавкала. – Понятно, ты хочешь сказать, что ее переживания глупости и не стоит на них обращать внимания. А ну прекращай есть, тебе нельзя так много, а то отрастишь пузо, как у Арни и подполковник Фоменко не сможет запихнуть тебя в карман. Не маши хвостом, не возражай старшим. Ишь, моду взяла, никого не слушает, ни с кем не считается, только она одна все знает и во всем разбирается.
– Крыську ругаешь? – вошла в кухню Истомина. В чем она провинилась?
– Еще ни в чем, но профилактика не помешает. Анечка, бери сырнички, сметану, а я вытру мордуленцию нашей барышне. Представляешь, их величество обычные бумажные салфетки не признают, им подавай только влажные. Аристократка, блин. Аня, ты будешь чай с лимоном или с вареньем? Я вчера еще кексиков испекла с изюмом.
– Не жалуйся на девочку, сама же ее и разбаловала. Саша уже ушел?
– За ним Максим час назад заехал, похватали бутерброды и умчались. Успела только термос с кофе сунуть, все у них всухомятку, так и язву могут заработать. Но на обед обещали заскочить.
– Гелечка, может, съездим сейчас на рынок, продуктов прикупим?
– Лучше завтра, на сегодня все есть. Я бульон мясной отварила, ты будешь борщ украинский готовить, он у тебя лучше получается. Там еще творог остался, так мы с тобой вареничков налепим, пару салатиков соорудим и венгерский гуляш сделаем. А сейчас я предлагаю прогуляться по нашему парку. Людей почти нет, одни на работе, другие принимают процедуры, никто не помешает болтать и наслаждаться свежим утром и теплым солнышком. Арни с Крыськой возьмем, пусть тоже побегают. Ты согласна?
– Умеешь, ты Геля, уговаривать, – улыбнулась Истомина, пойду, переоденусь.
Когда она вышла, Новицкая шепнула собачке, – первый этап нашего плана прошел успешно, на свежем воздухе и на сытый желудок я Анечку разговорю. Ты тоже не сиди здесь, а зови кота, пусть свои жиры растрясет.
Подруги шли по аллее и молчали, наконец, Гелена не выдержала, – Аня, ну не томи, рассказывай, что у Димы случилось?
– А ты откуда знаешь, Крыська рассказала? Она вроде бы не присутствовала при нашем разговоре с Машей. Значит, подслушивала, вот паршивка, никуда от нее не спрячешься.
– Ань, как ты думаешь, когда Андрей приезжает и у вас амуры начинаются, она тоже слышит?
– Нет, я ей тогда на ночь в уши воск заливаю. Горячий для надежности.
– Да ты что? – изумилась Гелена Казимировна. Это не больно, на слух не повлияет?
– Не повлияет, – расхохоталась Истомина. Гелька, какая же ты наивная, тебя купить можно на раз.
– Ну и ладно, – поджала губы подруга, ты лучше не отвлекайся и не уходи от ответа. Что там у Димы?
– Влюбился он, – вздохнула Анна.
– Наконец-то у нашего мальчика появилась любимая девушка! – обрадовалась Гелена. Так чего ты расстраиваешься?
– Она иностранка.
– Ну и что, главное, что он счастлив, а какой национальности его девушка – без разницы. Да хоть японка. У них детки такие хорошенькие, и все девочки носят шляпки, я по телевизору видела. А ты тогда будешь япона мать, а твой Андрей…
– Японский городовой, – добавила Анна Сергеевна, и обе начали так хохотать, что перепугали двух голубей, разлетевшихся в разные стороны.
– Да ну тебя, Гелька, вечно у тебя все проблемы смешными становятся.
– Значит, они не серьезные. Так кто у нас будущая невестка?
– Француженка русского происхождения, работает с Димочкой, хорошо говорит по-русски, Маша сказала, что влюблена в него по уши.
– Фотографию видела?
– Да. Светленькая, худенькая, ничего особенного. Но я не люблю знакомиться по фотографии. Снимки редко передают суть человека, поэтому никакой оценки дать не могу. Вот если бы ее увидеть, поговорить, тогда другое дело.
– Ань, вчера не успела у тебя спросить, почему Крыська после Сашиного звонка маме, не ответила на твой вопрос «все ли хорошо»?
– Мне кажется, что Саша немножко всплакнул на радостях или от облегчения, а девочка не поняла, что это значит. Для нее слезы – признак горя, обиды, она еще не знает, что плакать можно и от счастья. Геля, посмотри осторожно направо, видишь двух молодых мужчин в милицейской форме. Они все время пялятся на нас, и что-то обсуждают, не нравится мне это. Давай присядем на скамейку и посмотрим, что будет дальше. Я сейчас еще Крыську позову, пусть, на всякий случай, свой спецназ подтягивает. А ты с ними разговоры разговаривай для прояснения ситуации. Внимание, они направляются к нам.
– Извините, гражданочки, обратился к подругам один из подошедших. Не могли бы вы оказать помощь правоохранительным органам.
– Конечно, конечно, это же наша прямая обязанность, – засуетилась Гелена Казимировна. Только не могли бы вы представиться, это ведь так положено, я по телевизору видела.
Мужчины переглянулись. – Старший сержант Иванов, лейтенант Петренко.
– А удостоверения? – не унималась Новицкая.
Те достали красные корочки и помахали ими. Достаточно? – усмехнулся лейтенант.
– Да, конечно, только по телевизору показывали, что в Москве полицейские носят еще такие блестящие штучки.
– Бабушка, бляхи носят сотрудники ГАИ, а мы работаем в уголовном розыске.
Истомина открыла сумочку, достала платок и принялась им обмахиваться.
Забелин резко развернул машину. – Максим, ты чего? – удивился Громов. – У Анны сработала тревожная кнопка, и включился микрофон, – пояснил тот.
– Вы работаете в уголовном розыске! – воскликнула Новицкая. Ой, как интересно, первый раз в жизни вижу настоящих оперов. Прямо как в «Улицах разбитых фонарей».
– Геля, ну что ты со своими сериалами, видишь, людям нужна помощь, – перебила подругу Анна Сергеевна.
– Да, пожалуйста, пройдемте вон в тот дом, там проходит милицейская операция, и ваше присутствие необходимо, – сказал лейтенант.
В это время у Истоминой зазвонил мобильник. – Извините, это сын, я должна ему ответить. Он каждое утро звонит, беспокоится о моем здоровье. Да, Максим, не волнуйся, у меня все в порядке. Нет, давление не поднялось. Мы сейчас с Гелей вышли из парка и по Курортному бульвару прогуливаемся, дышим чистым воздухом, кот с нами, и его подружка тоже. Не забудь, мы тебя сегодня ждем на блины, а если хочешь, пельменей налепим. Все, дорогой, до вечера.
– Максим, ну что там? – нетерпеливо спросил Громов.
– Они с Гелей гуляют по бульвару, кот и Крыська с ними, следовательно, в случае необходимости девочка подтянет спецназ. Это уже хорошо. Микрофон находится в брелке, который свисает с ручки Аниной сумки, поэтому слышимость отличная. Судя по разговорам, к нашим дамочкам подошли два мужика, назвали себя сотрудниками уголовного розыска и просят о какой-то помощи. Звони Комарову, тот должен быть в курсе. Черт, он на утреннем совещании, может не ответить. Открывай переднюю панель, включай компьютер, посмотри сводки, может, что обнаружишь. Где же их искать на Курортном бульваре, он же длинный.
– Если они с котом, то от дома не могли далеко уйти, он же тяжеленный. Анна Сергеевна должна была на что-то намекнуть, вспоминай весь разговор, – сказал Громов, читая утренние сообщения. Сегодня вроде бы ничего интересного для нас не случилось, посмотрим, что было вчера.
– Саша, она сказала, что ждет вечером на блины, а если захочу, то и пельменей налепит. Мы вчера о блинчиках с мясом говорили, но… Стоп, кафе «Пельмени от Емели» недалеко от их дома. Ориентир есть, что у тебя?
– Два дня подряд квартирные кражи, и заметь, исключительно в утренние часы, когда дома оставались бабушки – старушки. Они сами открывали двери, но почему, до сих пор не выяснено, так как божьи одуванчики в больнице, одна с инфарктом, другая – с подозрением на него. Врачи никого к ним не пускают. Вот же сволочи, если это наши клиенты, то могут использовать наших дамочек в своих целях.
– Саша, а вдруг они вооружены?
– Вряд ли, это же не мокрушники. Включи громкую связь.
– Господа офицеры, мы готовы, только я своего Арни посажу в корзинку, и не торопитесь, он у меня тяжеленький, а если надо спешить, то понесите его сами, – услышали они голос Гелены Казимировны.
– Хорошо, давайте вашего кота, – произнес мужской голос. Вот вы его раскормили.
– Ну, Гелечка, ну умница, лишает мужика свободы движения, Максим, сколько еще ехать? – обеспокоенно спросил Громов.
– Минуты три.
– Хорошего кота должно быть много, – вела свою партию Новицкая, а вот у Анечки такого Арни нет, поэтому она и критикует меня.
– Конечно, как выйдем на прогулку, так носим его по очереди, а еще из-за кота дворняги за нами увязываются, даже боязно становиться, – прорезался голос Анны Сергеевны.
– Спецназ на месте, – пробормотал Забелин.
– Господа офицеры, вы так и не сказали, что нужно делать, а вдруг у нас ничего не получится, и мы сорвем вам операцию? – закудахтала Гелена Казимировна.
– Не волнуйтесь, мы заходим в этот подъезд, поднимаемся на второй этаж, и вы звоните в квартиру.
– А там кто, преступники? Нет, я боюсь, вдруг они начнут стрелять.
– Не успеют, просто вы отвлечете их внимание своим звонком, а в это время в окна ворвется спецназ, – нетерпеливо ответил мужской голос.
– Как в сериале про ментовские войны? – воскликнула Новицкая. А может, вы сами? Я что-то волнуюсь. Вы идите по лестнице вперед с Арни, мне не так страшно будет.
В это время кликнул телефон Истоминой. – Извините, это сын эсемеску прислал, напоминает, что пора лекарство принять, он у меня врач. Геля, тебе тоже пора.
– Пора, так пора, – сказал Гелена Казимировна, и незаметно дернула Арни за хвост. Тот выпрыгнул из корзины и тут же вцепился в причинное место своей жертвы. Крыся тявкнула, ее спецназ дворняги Бим и Бом подлетели ко второму мужчине, который поднимался вслед за Анной, и лязгнули клыками. Мужчины дружно заорали, вбежавшие в подъезд Забелин и Громов, надели на них наручники.
Начальник уголовного розыска УВД города майор Комаров пребывал в не самом радужном настроении. Две квартирные кражи, один почерк, ни одного свидетеля и жертвы на больничной койке. Но почему бабушки сами открывали двери, обычно они очень осторожны. Он включил мобильник и обнаружил пропущенные звонки от Забелина.
– Слушаю тебя, Максим, – буркнул Борис.
– Ты чего такой недовольный, втык получил от начальства за квартирные кражи? – засмеялся тот.
– Типа того. А ты чего такой веселый?
– Могу тебя обрадовать, наши дамочки с котом, Крыськой и ее спецназом задержали твоих клиентов. Подъезжай пока сам, мы с Громовым ждем тебя во дворе дома, где кафе «Пельмени от Емели».
Комаров быстро прыгнул в машину. – Это ж надо, ну нигде без них не отсвятится. Опять генерал будет ругаться, как будто я виноват в том, что они куда-нибудь вляпываются. Но какие же молодцы, такую головную боль с меня сняли. Майор въехал во двор. – Где все? – спросил он Забелина.