…Пришел ко мне интервьюер. Этакий худой малый, с глазами, как гвозди. Оговариваюсь, образ этот я взял у Михайловского. У него была дама с глазами, как гвозди, а тут интервьюер. Ну-с, хорошо. Пришел, представился: Пронин, Виктор Иванович, из «Иллюстрированной России».
– Очень рад, чем могу служить?
– Как изволите жить и работать?
Я – отнекиваться.
– Куда там? Мирон Петрович… интересы журнала… сам Бунин, Иван Алексеевич дал показание, как живет и работает…
– Да, по правде сказать, я и сам не знаю, как живу и работаю…
– Ну, вот, – не знаете. Как же это так?
– Так и не знаю, не замечал – у меня дела поважнее этого…
– Но Бунин, Иван Алексеевич, Куприн, Александр Иванович… несравненная Теффи…
– Убедительно. Что же однако надо сказать?..
– Что хотите, – обрадовался Виктор Иванович, – только, чтобы повеселее.
– Как это – повеселее, я не Марк Твен.
– А вы попробуйте. Самое пустое дело. Вот, например, французский писатель. Продиктует такое изящное «как живет и работает», что читатель пальчики будет облизывать. Русский писатель бука. Почему? Да не хочу. Да зачем?..
– Вы что же это? Ругаться пришли?
– И в помыслах не было. Просто – наблюдение мое. И, кроме того, в интересах журнала… Принесешь редактору не то, что нужно, заскрипит передними зубами и от злости интервьюшную бумажку съест…
– Часто он так, – спросил я…
– Всегда, – храбро солгал Виктор Иванович…
– Ну, если так… то берите карандаш и пишите… хотя, право, я не знаю…
– Ничего не надо знать, – подхватил Пронин, – просто расскажите весело, как живете и работаете. Например, – вдохновенно стал он подсказывать, вонзив в меня свои гвозди, – что обыкновенно вы свой день начинаете с того, что надеваете филактерии[1]