– А что ты? – обошел кресло, останавливаясь непозволительно близко и коснувшись рук, провел вверх ладонями. – Между нами ничего не изменится. Буду как и прежде прилетать к тебе, – гладил меня по плечам.

– Хочешь жить на два дома? Там будешь спать с ней, а потом ложиться со мной в постель? – не верила, что он говорит правду.

Должно быть это какой-то дурацкий розыгрыш. Не может он так вероломно растоптать нашу семью и чувства. Я скинула его руки и отвернулась к камину, отойдя от бывшего мужа подальше. Как-то вся сгорбилась, обхватила себя руками, стараясь прогнать внутренний холод, пробирающий до самых костей.

– Мне нужен этот брак, чтобы остаться на плаву, – я даже не заметила, как Стас подошел сзади, положил одну руку мне на тыльную сторону шеи, массируя и расслабляя напряженные мышцы. – Но между мной и тобой будет все, как и прежде. Мои чувства к тебе не изменились. Я люблю только тебя, она просто средство достижения цели.

– Не понимаю…

Обычно такие ласки очень быстро заводили меня, сегодня я с трудом выносила его прикосновения.

– Нравится тебе это или нет. Теперь так будет выглядеть наша жизнь. И помни, я все это делаю для тебя.

– Ради меня? – вырвалась из его объятий, отошла на пару шагов, и снова скрестила руки на груди, словно отгородилась от него. – Ты издеваешься, Стас? Еще и меня во всем обвиняешь?

– Благодаря ее связям, моя компания выйдет совершенно на другой уровень. А ее отец может сделать меня партнером. Представляешь, какие это возможности?

– Ты сам себя-то слышишь! Какие к черту возможности? Меня это как теперь касается? Ты женился на другой! А значит мне ты никто!

Взгляд Стаса потемнел, и он заиграл желваками.

– Не смей мне такого заявлять! – из голоса исчезла мягкость. – Между мной и дочкой Якубы отношения лишь на бумаге! Слышишь? Я никогда не предам тебя! Мне нужен был бизнес и связи, ему зять для отвода глаз. Надоело ему, что дочь позорила семью бесконечными гулянками, дебошами и скандалами. Чтобы как-то мозги ей вставить перекрыл ей доступ ко всем счетам. И поставил условие выйти замуж и завязать со старой компанией, – провел пальцами по волосам, убирая непослушные пряди с лица.

Глаза блестели, и кожа пылала, будто он пробежал марафон.

– Слишком как-то все у тебя гладко, Стас, – безумно хотелось поверить, что это правда и нет между ними ни секса, ни чувств, а лишь так, штамп в паспорте.

Но он теперь чужой муж! Не мой!

– Малыш, – шагнул ко мне. – Я клянусь, что даже пальцем ее не трогал! Ты же знаешь, что я болею тобой. Да и с сексом у нас с годами лишь лучше становится. Зачем тогда мне другая женщина? – попробовал притянуть к себе, но я не далась.

– Хотя бы потому, что она твоя законная супруга. И это твой долг. Может сейчас ты с ней и не спишь, но пройдет время и все изменится. Да и зачем Якубе, чтобы зять наставлял рога его дочери с бывшей? Ты сам-то понимаешь, что пытаешься выдать за правду?

Не складывался у меня в единую картинку его рассказ.

– Потому что надоело за дочку краснеть. Вот и придумал простую, но выгодную для всех трех сторон схему.

– А что, если она и с мужем для отвода глаз вернется к старым привычкам?

– Не вернется, –хмыкнул он. – Слишком любит сытую жизнь, а вечеринки требуют денег. Ну нет у меня ничего с ней! Как я тебе могу доказать?

– Да даже если нет, то я не смогу делать вид, будто ничего не изменилось, – стало так холодно и грустно, будто я вышла на мороз в разгар метели в одной тонкой рубашке.

– Ангел, родная, – подошел ко мне и не взирая на сопротивление обхватил лицо руками, жадно исследуя взглядом, словно изголодался по глазам, губам и даже носу. – Ты моя женщина – любовь моей жизни! Но я не могу отказаться от бизнеса. Я же впаду в депрессию, скачусь на самое дно, и ты со мной таким жить не сможешь. Я клянусь, что брак с дочкой Якубы, – поморщился, будто ему подсунули лимон, вместо сочного винограда, – только формальность. Мы все останемся в выигрыше. Ну не веришь, приезжай на выходных на презентацию моей компании, как части конгломерата Якубы. Сама увидишь все своими глазами. Мы с ней лишь на публику пара, но между нами, даже поцелуев на камеру нет.

Выпалил так горячо, и слышалось в его голосе столько отчаяния, что на миг я засомневалась. Но лишь на миг.

– Нет, Стас. Я не полечу, – устало проговорила, убирая его ладони со своего лица. – Не смогу видеть тебя с другой, даже в качестве постановки.

– Но не руби с плеча, малыш. Тебе просто нужно время, свыкнуться с этой мыслью, а потом ты увидишь, что все между нами, как и раньше.

– Как раньше не будет. Прошу, уходи, Стас. Пока я даже видеть тебя не могу.

– Гонишь, значит? – растерянно посмотрел на меня, оценивая мое состояние.

– Мне нужно подумать, – сказала ему, скорее, чтобы оставил в покое, а не потому, что не знала какое решение принять.

Для себя я все уже решила, но увидев его, червячок сомнений снова показал голову.

– Обещаешь, – как-то сразу поник бывший муж, – что не будешь рубить сгоряча и прежде, чем что-то решить поговоришь со мной?

– Обещаю, – единственное, что я смогла гарантировать ему, прежде чем он перешагнул порог дома.

И стоило ему скрыться с моих глаз, как на меня накатила истерика. Не смотря на предательство и ложь, я все еще любила его и не знала, как отключить это беспощадное чувство.

Глава 16


Следующие два дня, старалась создавать видимость нормальной жизни. Но то жалкое существование, что я влачила, сложно назвать жизнью. Мне кажется, я даже не дышала, а говорить о том, чтобы полноценно функционировать совсем не приходилось. Так плохо я себя не чувствовала даже тогда, после реанимации. Теперь же у меня непросто болело сердце, казалось будто я превратилась в один большой комок боли и любое мое действие и даже мысль заставляли морщиться от невыносимой муки.

Я понимала, что это конец. Конец моего привычного уклада, конец моей жизни, конец всего что я знала и любила, но почему-то не могла принять это. Еще память, такая хитрая штука, что в самое неподходящее время, подкидывала самые дорогие воспоминания.

Мысленно проживала знакомство со Стасом, начало отношений, то, как он красиво ухаживал и как впервые признался в любви. С особым волнением вспоминала наш первый секс и по совместительству мой первый раз. Какой волшебной была та ночь. Боже! Помнила то жуткое время после смерти родителей и то, как Стаст поддерживал меня. Он всегда следил за тем, чтобы я не пропускала приемы у кардиолога, вовремя принимала препараты и вообще, старался максимально облегчить мою жизнь. Предложение выйти замуж, сделанное на воздушном шаре, проплывающим над полями и горами, свадьба достойная принцессы и бесконечное количество ночей любви. У меня до сих пор сводило ноги от одной мысли о том, какими горячими был наш секс.

И вот так все закончилось? Обманом и предательством?

Я отказывалась в это верить. Не может быть, чтобы я так плохо знала собственного мужа, чтобы упустить момент, когда он охладел ко мне. В том-то и дело, что все казалось таким же, как и прежде. Страсть не угасла, зависимость его от меня тоже не уменьшилась. Тогда может быть он не соврал на счет отсутствия отношений с новой женой?

Лишь подумав о другой женщине, как о новой жене своего мужа, меня передернуло и в груди зажгло.

Ерунда какая-то.

К тому же, он дважды обманул меня. Сначала этот глупый и мерзкий развод и ведь когда он вскрылся, Стас мог рассказать о новом браке. К тому же если он фиктивный и не имеет для него никакого значения, то почему же сразу не сознался?

Эти вопросы и мысли жалили меня, кусали, не давая покоя. Простить обман я не могла. Как бы ни любила и не страдала, не получится у меня снова доверять мужчине, так легко обменявшему наши с ним отношения на бизнес, и так хладнокровно предавшего меня, пусть даже только на бумаге.

И что это за жизнь, когда не можешь открыто быть с собственным мужем и должна скрываться от общественности, прятаться. А ведь рано или поздно, он просто перестанет приезжать, сделав выбор не в мою пользу. А мне останется незавидная роль другой женщины – любовницы, живущей лишь от встречи до встречи и жаждущая получить хоть толику внимания. Такая модель отношений не для меня. Особенно после того, как у меня было все.

Но вопреки здравому смыслу и своему решению, я хотела разойтись со Стасом по-хорошему, хотелось убедиться, что он был хоть в чем-то честен со мной, и все что рассказал об отсутствии отношений с новой женой правда.

Не хотелось думать, будто была все годы настолько слепа, что не разглядела в самом близком человеке лжеца и подонка.

Промаявшись две ночи, съедая себя тяжелыми думами, я все же заказала билет на самолет до столицы, приняв приглашение Стаса, но не предупредив его о своем решении.

И это оказалось решающим моментом. Точкой невозврата к прежней жизни.


Настоящее время (вечер по случаю дня рождения Маргариты Якуба)


Не помню, как выбралась на улицу из того гребаного ресторана, как дрожащими руками высыпала таблетки себе на ладони и как глотала лекарство. Кто-то помог мне добраться до такси. Плохо помню, но кажется, это был тот самый бородатый повар, что просил у меня номер телефона в обмен на возможность пройти в ресторан через кухню.

Добралась до гостиницы, с застывшей перед глазами омерзительной картинкой того, как мой бывший муж трахал другую женщину, трусливый взгляд, и целый град ужасных фраз брошенных любимым мужчиной в мой адрес и навсегда отпечатавшиеся у меня на подкорке.

«Это просто сталкерша, не дающая прохода», – снова и снова повторял голос Стаса у меня в голове.

Никогда мне не забыть это зрелище.

И если в первые мгновения я находилась в настолько сильном шоке, что не чувствовала собственного тела. То постепенно возвращающаяся чувствительность, подготавливала меня к такой сильной боли, что казалось – я не проснусь на утро. Меня разрывало на части. Я хватала ртом воздух, не в силах сделать и вдох. Казалось, словно грудную клетку вскрыли без анестезии и вместо того, чтобы привести меня в чувства, вырвали сердце, оставляя изувеченное тело доживать последние мгновения.

Когда первая волна мучений спала, и я перестала намеренно прокручивать в голове сцену в подсобке гостиницы, наступила какая-то апатия. Я лежала, смотрела на то, как колышется от ветра тюль на балконе и думала о нашей последней встрече, о том, как он клялся мне в любви и верности.

«Малыш, клянусь, что даже пальцем ее не трогал! Ты же знаешь, что я болею тобой», – лгал мне в лицо!

Но у меня уже не осталось сил плакать, злиться или выяснять отношения.

После того, что увидела, после того, как он отказался от меня в присутствии другой женщины, выбрав ее, я не хотела не то что слышать его, знать не желала! Теперь он мне никто.

Эти мысли принесли долгожданную легкость.

Проспав пару часов, проснулась с тяжелой головой и абсолютно разбитой. Глаза горели от пролитых слез, тело ломило, а в груди саднило. Хотелось скорее бежать из этого города, подальше от мерзкого подонка. Вот только и дом теперь, совсем не будет казаться надежной крепостью. Как мне жить там, где не только предметы связаны с воспоминаниями о бывшем муже, но и сам дом пропитан его энергией?

Нужно продать коттедж и переехать в другое место.

Но это ведь память, оставшаяся от родителей, я расстаться с их наследством, все равно что стереть последнюю ниточку, связывающую с ними.

С этим вопросом я решила разобраться потом. А для начала сменить замки и перенастроить сигнализацию, и не забыть выбросить все вещи бывшего мужа на помойку.

Составив мысленный план действий даже немного повеселела. Но возвращаться домой все равно оказалось невыносимо тяжело.

Сойдя с самолета и покинув аэропорт, пошла на стоянку, где оставила свою машину. Но стоило лишь нажать на брелок сигнализации, как чья-то широкая ладонь опустилась мне на лицо, затыкая рот, а в следующее мгновение я ощутила укол в шею и тут же картинка перед глазами размазалась, перевернулась и совсем погасла.


Глава 17

Застонала, с трудом разлепив потрескавшиеся губы. Голова гудела, словно в ней поселился растревоженный улей злобных пчел. Во рту пересохло, распухший язык еле ворочался, я даже сглотнуть не могла, чтобы смочить горло. Слюны просто не было.

Что происходит?

Открыла веки, но перед глазами стояла сплошная темень. Абсолютная чернота застила зрение, и как бы я не пыталась проморгаться, она не проходила. Лишь через пару секунд, до меня дошло, что глаза у меня просто завязаны какой-то грубой тканью.

Дернула руками, ногами, и не смогла пошевелиться. Более того, судя по положению тела, я сидела, привязанная за руки и за ноги к стулу.

– К… ч-что… п-происходит? – едва слышно выдавила из себя, с трудом шевеля пересохшими губами.

Откуда-то сбоку послышались шаги, мужской смех, и пошлые шуточки.

– О, ты гляди, Димон, наша спящая красавица очнулась, – раздался совсем рядом прокуренный мужской голос, до меня донеслось его смрадное дыхание. – Доложи боссу, пусть решает, что с ней делать.

– А может того, – предложил второй мужчина, как-то противно усмехнулся, – пока там босс будет решать че каво… распишем ее на двоих? Краля то вон шикарная…

– Бык, ты совсем попутал? Босс велел ее не трогать, – заступился обладатель прокуренного голоса. – Кроме того, с тобой телок делить не интересно… от них мало что остается… Так что, дуй к шефу, за ЦУ.

– Пить… – прошептала едва слышно, – пожалуйста…

Откуда эта чертова слабость? Я даже головы поднять не могла, перед глазами мельтешили мушки. От бешеного сердцебиения в груди сбивалось дыхание, вроде срыва ритма пока нет. Дыши, Лана, дыши.

– Слышь, Димон, подай спящей красавице водицы, – заржал бандит, и следом раздался громкий хлопок двери, удаляющейся топот тяжелых армейских ботинок.

– Пожалуйста, пить…

От звука льющейся воды во рту пересохло еще сильней. Пить хотелось неимоверно. Недаром говорят, голод и жажда, самое страшное, что может случится с человеком.

Они ошибались.

– Слышь, девка, ты это… не вздумай мне помирать тут, – послышался обеспокоенный голос оставшегося бандита, судя по всему, уже не молодого. – Насчет того, чтоб не поить тебя, указаний не было. Вот пей, только осторожно.

Мои губ коснулся край холодной железной кружки. Я открыла рот, с жадностью глотая живительную влагу. Никогда еще, простая холодная вода не казалась мне настолько вкусной.

– Хватит, – мужик отнял кружку, а я разочарованно застонала, желая сделать еще хоть парочку глотков. – Хватит! – прикрикнул он. – Заболеешь еще, возись тут потом с тобой.

Облизнула влажные губы, вроде стало полегче, даже сердце перестало так быстро колотиться.

– Пожалуйста, скажите, где я? Слышите? – пыталась получить хоть какой-то ответ. – Что вам нужно? Деньги? У нас есть деньги, – вряд ли то количество, что лежало на счету можно назвать большой суммой, но этого должно быть достаточно, чтобы откупиться от бандитов.

То, что это именно бандиты, я уже не сомневалась. Только вот что им нужно?

– Сейчас придет босс, и все пояснит, – спокойно, словно удав, произнес бандит. – Слышь, девка, ты не упрямься, он не любит упертых. Все расскажешь, вернешь, и возможно, тебя отпустят. Возможно, даже живой.

– Прошу вас, свяжитесь с моим мужем. Станислав Никольский. Я дам номер телефона. Он вам заплатит. Столько сколько нужно заплатит.

Я сама не верила в то, что говорю, но сейчас готова была сделать что угодно, врать безбожно, лишь бы выбраться отсюда живой, и по возможности, невредимой.

– Пожалуйста, я могу сказать вам номер телефона. Он вам все отдаст, – Боже, что я несу? Разве, после того, что я видела, Стасу есть до меня хоть какое-то дело? Он наверняка, обрадуется, когда узнает, что его бывшую жену похитили, и прикопали где-то в лесу.

Кому понадобилось меня похищать? Для чего? Я не такая богатая, чтобы требовать выкуп.

Ни с кем не ругалась, не ссорилась, никому дорогу не переходила.

Сколько не силилась, так и не вспомнила, кто же мог иметь на меня такой зуб, чтобы похитить среди бела дня на стоянке. И главное, кто же настолько могущественный, что запросто смог это провернуть, и даже никто не пикнул. Никто не поднял шума. Иначе, уверена, сюда бы уже давно ворвались спецназ и полиция с оружием наперевес. Ведь, так все происходило в фильмах и сериалах.

Но в кино, а в реальной жизни… все наоборот.

Кто же меня похитил?

Я вспомнила только нового тестя Стаса, владельца всего и всея, кому могут не нравиться визиты зятя к бывшей или мой визит на праздник его дочери так разозлил его, что решил меня раз и навсегда отвадить от бывшего мужа?

Вполне возможно.

А еще, в памяти всплыл тот кошмарный мужик, что приходил на стрижку, и оставил огромные чаевые.

Неужели, это он? Зачем?

Мне с трудом верилось, чтобы такие как он, обращали внимание на такую как я. Мы из разных миров, и нигде больше не пересекались. Наврятли, он настолько обозлился на меня, что приказал похитить.

Бред!

Не того полета это птица. Да и я не в его вкусе.

Но если не он, тогда кто?

Тут мне вспомнился странный тонированный джип, преследовавший меня несколько дней, а потом вдруг, внезапно пропавший.

– Пожалуйста, позвоните моему мужу.

– Позвоним, можешь не сомневаться! – неожиданно, раздался прямо надо мной хриплый, жесткий, пробирающий до самой души, низкий голос.

Затем, с глаз сорвали повязку, я вскрикнула, этот псих вырвал, наверное, целый клок моих волос, застрявших в узле повязки, что похитители поспешно завязали на моей макушке.

Зажмурилась от яркого света, ударившего прямо в лицо. Заморгала, от резкой вспышки заслезились глаза. По щекам покатились слезы. Наполовину ослепнув, я оглядывалась вокруг.

Не видела, но ощущала его аромат, в жизни никогда не забуду, как пах тот монстр, явившийся в салон на стрижку несколько дней назад.

Это он.

Зверь.

Я по— прежнему его не видела, а память услужливо подсказывала его образ. Громадный и кошмарный, с дикой животной энергетикой, сбивающей с ног. Его аура, опустилась на мои плечи каменной удушающей накидкой. Запах окутал плотным коконом, проникая в поры, заполняя собой все окружающее пространство.

Я помнила, насколько он огромный, напоминающий хищного злобного медведя. Который еще не решил, как со мной поступить. Такой сожрет мгновенно, проглотит и даже не подавиться.

– Кто вы? – заикаясь прошептала я, с ужасом глядя на нависшего надо мной мужчину.

– Как же быстро тебе память отшибло, колючка, – его ухмылка скорее походила на звериный оскал. – Мне твоя стрижка понравилась.

Точно он, тот самый клиент, оставивший большие чаевые.

– И вы из-за этого меня похитили? – откуда во мне только взялось столько смелости?

– Помнишь, значит. Отлично.

Он возвышался надо мной гигантской скалой, подавлял мощной животной энергетикой. Заставлял дрожать и трястись, если бы могла, я бы сейчас выла от ужаса.

Монстр сжал стальной хваткой мою шею, наклонился еще ближе. С шумом вдохнул, и тут же выдохнул, отпустил меня, брезгливо вытирая руку об идеально сидящие черные джинсы.

– Значит так, кукла, слушай внимательно, – забасил незнакомец, отойдя в противоположный конец подвала. – Я говорю, ты слушаешь. Повторять не буду, отдам своим бойцам на пару часиков, быстро поумнеешь, поняла?

Я, замерев от ужаса, поспешно кивнула, постаралась съежиться под его пронзительным взглядом.

Если раньше он смотрел на меня словно дикий зверь на добычу, то сейчас… От его взгляда прокатился мороз по коже. В нем не осталось ничего человеческого. На меня смотрел убийца. Без жалости, без сострадания, без человечности. Пустым взглядом, на дне которого плескалась сама бездна.

– Я не слышу! Ты поняла? – с нажимом прорычал он.

– Д-да, п-поняла, – прошептала заикаясь.

– Отлично. Твой муженек заключил договор с очень достойными людьми. Провести по банковским счетам через твои салоны очень много бабла. Настолько много, что если тебя порежут и разберут на органы, да продадут, этого не хватит чтобы покрыть ущерб, который ты, кукла, нам нанесла. Ты думала, что умнее всех. Обокрала очень влиятельных людей. Нехорошо. Очень нехорошо, – бандит нахмурился, медленно расстегивая темную джинсовую куртку.

Скинул ее на притаившееся в углу, рядом со столом кресло. Он, так же не спеша открыл крышку стоявшего на столе деревянного ящика. Любовно, почти ласково погладил то, что лежало внутри. Затем, взял это в руки. Повернулся ко мне, и я застыла, оказалась не в силах даже заорать от ужаса.

– Такое никому не сойдет с рук. Даже бабе. Отвяжите ее от стула, и подвесьте за руки на крюк к потолку, – хладнокровно приказал бандитам. – Сначала, я тебя накажу, а потом, ты вернешь вдвое больше, чем украла.

– Камера готова, Елизар, – сказал откуда-то сзади тот самый бандит, что уходил докладывать боссу.

– Отлично, – подошел ближе ко мне, удерживая в руках мощную рукоятку кнута, зажимая ремень в ладони второй руки.

– Ч-ч-что это? – напряглась всем телом, спрашивая очевидное.

Но при в виде этого жуткого оружия, иначе не получалось назвать то, что он любовно нес в руках, спина покрылась липким потом.

Он же не собирался им меня бить, верно?

Монстр проигнорировал мой вопрос, встав практически впритык ко мне, так, что я чувствовала, как носы его ботинок упираются мне в туфли. Дернулась, стараясь высвободиться, но веревки намертво привязаны к стулу.

Мужчина смотрел мне прямо в глаза и теперь я увидела, как они загорелись азартом. Почувствовала прикосновение древка, обвязанного кожей к колену. Он повел им вверх к краю моего платья, коснувшись его своим орудием и задирая подол.