Излом. Книга третья. Эмигранты. Долгая дорога домой (Николай Яковлевич Удовиченко) - читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч.2)

– Да, ты прав, – согласились все.

Георгий снова налил араки в рога и в стаканы, повернулся к Денису.

– Скажи слово, Денис. Ты хоть и младше нас с Владимиром, но мудрее.

Денис встал, поднял рог.

– Мы сейчас говорили о войне. Мне и моему другу Николаю было послано Всевышним узнать, что такое война не понаслышке, и мы воевали по-настоящему. Ни тогда, когда мы воевали в Афганистане, ни после, я не испытывал ненависти к моим врагам, афганским моджахедами. Видит небо, я не по своей воле пришел в Афганистан с автоматом. Пусть простит нас Радейгуль, немало ее друзей, знакомых и родственников покинули эту жизнь от наших пуль. Но мы были простыми солдатами. Я приглашаю всех наших гостей выпить за то, чтобы больше никогда и нигде не было войны, чтобы мужчины везде мирно работали, женщины не переживали за мужей, а дети спокойно росли. Пусть всем людям пошлет это Всевышний.

Сейчас встали все, и все выпили, за исключением Хадизат и Радейгуль. Закусили пирогами и мясом.

– Можно мне, слабой женщине, сказать короткое слово? – спросила Радейгуль.

– Кончено можно, – разрешил старший, Георгий.

– У нас так говорят, – встала и начала Радейгуль, – во всем плохом есть хорошее. Да, шурави пришли к нам с оружием и многие наши, не разобравшись, начали войну против них. В том числе и мой отец, мои родственники. Потом, к концу войны разобрались. И воевать перестали. А шурави очень умные люди. Денис у нас в кишлаке сделал электричество, настроил телевизор, мы к нему ходили смотреть передачи. Недалеко от нашего кишлака, в другом кишлаке, открыли больницу и школу, сейчас мой брат Наср учится в школе. А самое главное я встретила среди шурави мое второе солнце. Колиа для меня действительно солнце. Я бы не смогла жить без него.

После этих слов Радайгуль все снова выпили, кроме нее и Хадизат. Хадизат не удержалась, обняла Радайгуль и поцеловала ее. Та же снова прижалась щекой к плечу Николая. Муж обнял ее за плечи.

Сидели еще долго. Произносили тосты, выпивали, беседовали. Разошлись уже поздно, довольные друг другом и общим застольем. Хадизат уложила гостей по комнатам, детей уложили всех вместе на полу, сами же с Денисом легли на диване в зале. На другой день посидели еще, повспоминали родное село, Осетию, сказали несколько тостов. А в понедельник Исаевы проводили дорогих гостей.

– Теперь вы к нам, ждем, – сказал Владимир.

Циала, Зарема и Георгий поддержали его.

– Приезжайте. Очень будем рады. А то мы скоро в море, – приглашал Владимир.

Исаевы обещали приехать, как только выберут время. На этом односельчане и расстались.

Россия в муках и трудностях пыталась вылезти из ямы, в которую ее загнали обстоятельства и неумные руководители. Ельцин еще правил Россией, но правил нехорошо и подло. Издавались законы, на корню подрывавшие малое и среднее предпринимательство, все внимание было нефтеэкспорту. Назначенные быть миллиардерами люди, которым зачастую были чужды интересы страны, зарабатывали огромные деньги и большую часть их через свои компании, зарегистрированные в оффшорных зонах, уводили в иностранные банки. России же оставались крохи. Те, кто понимал создавшуюся ситуацию, как могли противодействовали таким компаниям, но все эти воры-компании находились под крылом Президента. Если бы заработанные деньги умно вкладывались в экономику России, то уже к началу двухтысячных годов Россия цвела бы. И все-таки страна медленно выбиралась из хаоса и нищеты. Нарушая законы, а без этого не могло выжить ни одно предприятие, будь оно промышленным или сельскохозяйственным, организации и фермерские хозяйства с трудом, но выживали, платили работающим людям зарплату, пусть небольшую, но дававшую возможность жить. Очень выручали население дачи и подсобные хозяйства. Заслуги Президента и правительства в этом медленном и болезненном подъеме не было. Правда, немного приструнили криминал, но если возникала необходимость, то криминальные войны все-таки возникали. Лидеры криминала постепенно превращались в респектабельных бизнесменов, их прошлые друзья стали им мешать, и они принялись уничтожать их. В криминальном мире, особенно в России, всегда действовали волчьи законы. Не прекращали своей деятельности крупные заводы, особенно алюминиевые, но они, как правило, были в руках чужаков, уехавших в Израиль и другие страны. И деньги, заработанные заводами, так же оставались за границей, не принося пользы стране. Почти совсем была разрушена космическая и военная промышленность. Армия была развалена. Не имея конкуренции, по всем показателям США выходили на первое место в мире, подмяв Евросоюз и пытаясь диктовать всем свои условия. Только Китай с его набирающей силу экономикой, был мощным конкурентом США. Россия же все время правления Ельцина во всех своих действиях оглядывалась на США и выполняла все их рекомендации, своего рода указания. Было немало умных людей, понимавших, чем это грозит России. Были такие люди и среди военных. По глухим слухам, доходившим до людей, военные как-то даже готовили переворот. Но все, кто причастен к этому, неожиданно умирали или погибали. А слухи оставались слухами. А страна выбиралась из ямы только потому, что люди не хотели умирать, они хотели жить. И люди жили. Но очень многие от безнадеги покинули страну.

Хадизат редактировала написанную книгу. Кое-что не нравилось, исправляла, выбрасывала, заменяла. Текстовый редактор Word в компьютере был хорошим помощником. Все слова, написанные с ошибками, он выделял красной чертой. Но через некоторое время Хадизат поняла, что и за ним нужно следить. Не все русские слова он правильно выделял. Иногда написанные правильно слова он подчеркивал красным, а иногда пропускал неправильно написанные слова. И все-таки помогал он хорошо, экономя время. Хадизат за две недели прошлась один раз по книге, затем еще раз и сейчас она в третий раз редактировала книгу. Книга получилась хорошей. Такие книги читателем читаются взахлеб. Это был роман о людях, попавших в тяжелую жизненную ситуации, и покинувших Родину. Эта книга была о них с Денисом и о их круге друзей. Хотя нигде не назывались ни имена Хадизат и Дениса, ни имена их окружения, книга во многом отражала их жизнь. Время шло. Беременность Хадизат уже приближалась к шести месяцам, она с радостью чувствовала, как в ней растет новая жизнь. Ребенок временами толкался и это было и интересно, и забавно. «Мальчик и должен быть активным» – думала Хадизат. А то, что будет мальчик, она была уверенна. Саша советовала провериться у врачей, они точно скажут, кто родится. Но Хадизат не делала этого.

– Кого Бог дал, того и примем, – говорила она.

Верочка уже подросла, ходила своими ножками и лопотала на своем, еще не совсем понятном для окружающих, языке.

– Мама, иси, иси, – говорила Верочка.

Это значило, что она хочет есть. Хадизат кормила ее. Грудь она уже убрала от нее, девочка с удовольствием ела все, что ей дадут.

– Мама, ать, – просилась девочка, это значило, что она хочет на улицу, гулять.

Времени у Хадизат было мало, но на первом месте была Верочка, потом беременность и только потом книга. К концу седьмого месяца беременности книгу она отредактировала. Позвонила Мурзабеку Джафаровичу, все рассказала ему, и он сказал ей, чтобы она посылала книгу. Книгу она выслала почтой DHL, через пять дней позвонила редактору снова, и он сказал, что книга пришла.

– Читаю дочка, уже второй день. Замахнулась ты сильно на эту работу. Но книга, как я сужу, произведет фурор в литературном мире. Буду говорить откровенно, ничего подобного я не встречал уже давно. Кое-что было, но намного слабее. Ты то как? Как ваша девочка, растет?

– Растет, уже разговаривает.

– Пора еще ребенка заводить.

Хадизат засмеялась.

– Мурзабек Джафарович, говорят что нельзя говорить о неродившемся. Но вам скажу. Мы ждем сына. Я уже на восьмом месяце.

– Ай да молодец! Это же великое женское счастье, милая!

– Согласна. Вот рожу, немного подрастет, и мы приедем в гости все в месте.

– Помните, что я вас буду ждать. Обязательно загляните к старику. Обязательно. А книгу твою я издам. Пиши третью книгу.

– Пишу, когда есть время. За год, может быть, управлюсь.

– Дай Бог, тебе дочка, да и всей твоей семье счастья и успеха.

– Спасибо.

На этом разговор закончился, Хадизат осталась довольна им.

В семейной жизни Хадизат все было по-прежнему. Денис относился к ней с уважением и любовью, а ее беременность и ожидание сына еще больше поднимало Хадизат в глазах Дениса. Были у них мелкие недоразумения и споры, но эти явления неизбежны в семейной жизни. Но до конфликтов никогда не доходило. Денис всегда вспоминал слова отца, что с женщиной нужно вести себя так же, как и с ребенком. А природное воспитание осетинки Хадизат всегда помогало ей вовремя уступить мужу, потом осознав, что он был прав. Если же ее не покидало чувство в неправости Дениса, она молча делала по-своему, и, как правило, Денис никогда не возражал. Денис много работал, из рейсов не вылезал и, взяв небольшой кредит, купил второй трак. Сейчас он иногда мог остаться дома, отправив в рейс наемных водителей, Сергей продолжал работать с ним. Постепенно накапливал капитал, отдал кредит и сейчас все получаемые деньги от рейсов, за вычетом зарплаты водителям, на мелкий ремонт и обслуживание, которые всегда возникают в процессе работы машин, оставались ему. Дела его шли хорошо, он был удачлив в бизнесе. Даже менеджер компании частенько хлопал его по плечу, говоря, что Денис молодец. Этот ненавязчивый человек почему-то отмечал Дениса среди других владельцев траков и всегда старался ему помочь.

Осень на тихоокеанском побережье Северной Америке, в канадской провинции Британская Колумбия и в штатах Вашингтон и Орегон США, всегда обильна дождями и ветрами. Погода бывает всегда промозглой и не дает тепла. В один из таких дней глубокой осени Денис поехал в рейс с Сергеем. Хадизат была на сносях, она должна была родить вот-вот. Денис не хотел ехать, но один из водителей приболел, а заменить было не кем. Договорились с Сашей, что если вдруг у Хадизат наступят роды, то она присмотрит за Верочкой. Проехав штат Орегон, вошли в теплые края. Солнце светило на синем, без облачка, небе. Это был сильный контраст с Ванкувером и Сиэтлом. Приехали в Сан Диего, где должны были разгрузить контейнер и взять груз на Мехико, в Мексику. Здесь вообще было настоящее лето. Через два дня были в Мехико, здесь стояла жара. В Мехико сдали контейнер, погрузили другой, до самого Ванкувера, и пошли назад, решив отдохнуть и переночевать на территории США. Ночевали в небольшом отеле при заправочной станции. Помылись, поужинали.

– Пиво будешь? – спросил Сергей, – Я сейчас принесу.

– Нет, не хочу, – отказался Денис, он не любил этот напиток.

– Тогда возьму водки.

– Тоже не очень хочется. Возьми лучше бутылочку маленькую коньяка. Выпью сто граммов.

– Хорошо, – сказал Сергей и ушел.

У Дениса на душе было неспокойно. Он не мог понять, в чем дело и отнес это на счет усталости. Пришел Сергей, принес коньяк и баранину по-мексикански. Сели, приготовились поесть. У Сергея зазвонил мобильный телефон.

– Да! Саша, ты? Спасибо, что позвонила. Мы уже на обратном пути и решили заночевать в США, в отеле. Завтра утром выйдем и дня через два будем дома.

Саша что-то говорила, Сергей заулыбался, поглядывая на Дениса. Потом воскликнул.

– Вот это да!

И расхохотался так, что даже на кровать прилег и задрыгал ногами.

– Сейчас, сейчас! На трубку, – протянул он телефон Денису.

Денис взял телефон.

– Да, слушаю, Саша!

– Привет, многодетный папа. Сейчас кое-что скажу тебе. Держись и не падай!

– Говори! Не томи! – Денис догадался, что Хадизат родила.

– Значит так, я не раз слышала, что на Кавказе за хорошую весть дарят подарки. Это так?

– Да, так, есть такой обычай.

– Тогда с тебя подарок! Держись крепче. С двойней тебя, Денис!

– Что? С какой двойней!

– С такой. Хадизат сегодня утром родила тебе двойню, мальчика и девочку.

Денис ошалело оглядывался, стараясь осмыслить сказанное Сашей.

– Так что ты многодетный папа теперь. У вас теперь трое детишек.

– А как Верочка?

– Нормально, вон Дениска наш ее пирожным кормит. Оба измазались, как поросята.

– Ничего себе, вот это Хадизат порадовала, так порадовала! А подарок с меня, даже не сомневайся.

– Я про подарок так, в шутку, не беспокойся.

– Нет, нет, я обычай должен исполнить. Хадизат ведь осетинка!

– Ну все, радуйся, и, пожалуйста, отдай телефон Сереже.

Денис отдал телефон Сергею. Он еще немного поговорил с Сашей и отключил связь.

– Может поедем? – спросил Денис, – Ты будешь спать, а я ночь посижу за рулем.

– Не нужно, Денис, давай отдохнем. Твоих двойняшек обмоем.

– Хорошо, наливай!

Сергей налил коньяка.

– За твоих двоих, их сестричку, маму и за тебя! – сказал Сергей.

– Спасибо! Господи, я даже представить себе не могу, что у нас в семье добавилось двое.

– Все увидишь вживую, нечего представлять. Поехали!

Выпили, начали есть баранину. Она была вкусной, приготовленной с чесноком и перцем. Ели с удовольствием, проголодались. Денис о чем-то думал, качал головой и хмыкал. Иногда у него вырывалось «ну и ну!». Коньяк немного расслабил Дениса, первое впечатление от случившегося начало проходить. Денис представил себе, как будет забирать Хадизат из роддома и двух малышей. Допили коньяк, доели мясо. Денис растянулся на кровати. На душе сразу успокоилось. Он долго думал, потом разделся, лег и заснул.

Утром встали, помылись, попили кофе и тронулись на север. Дорога домой всегда легче, чем от дома. Ровно работал двигатель, под колеса трака стелилась трасса, накручивая на колеса мили и мили. Денис сидел за рулем, Сергей расположился на пассажирском сидении. На душе у Дениса было хорошо. Когда жизнь ладится, то плохому дороги в душу нет.

Домой приехали через двое суток, утром. Сергей высадил Дениса возле дома.

– Иди, многодетный папа, я отгоню машину на терминал.

– Спасибо, Сергей, побежал я разбираться что к чему.

Денис заскочил к Саше, та, увидев его, засыпала поздравлениями и причитаниями.

– Ты позвони в госпиталь, в родильное отделение, вот телефон.

Она подала ему листок бумаги с телефоном.

– А ты звонила?

– Звонила, мне сказали, что все в порядке, никаких осложнений нет.

– Сейчас и я позвоню.

Забрав Верочку, Денис пошел к себе. Верочка что-то говорила, но Денис плохо понимал ее, был отвлечен мыслями о Хадизат и малышах. Заняв Верочку игрушками, Денис набрал номер телефона.

– Здравствуйте, – поздоровался Денис, – я Денис Исаев, моя жена находится у вас, ее зовут Хадизат Исаева.

– Здравствуйте, – ответил голос по-русски, – вы же русский?

– Да, русский.

– А почему вы не звонили раньше?

– Я был в рейсе, я работаю водителем на траке, приехал только что. Но о том, что жена родила, я узнал, будучи в США. Мне позвонили и сообщили наши друзья.

– А Хадизат это имя какой национальности?

– Мы с моей женой из Осетии, односельчане. Жена у меня осетиночка.

– Значит так, Денис, ваша жена родила двойню, вы это знаете. Здоровье вашей жены хорошее. Сейчас она кормит малышей. Позвоните минут через двадцать, и я приглашу вашу жену к телефону. Кстати, она у вас такая красавица, что поискать.

– Спасибо. Я позвоню вам через двадцать минут.

Денис поиграл с Верочкой, покормил ее и через двадцать минут позвонил снова.

– Я Денис Исаев, звонил сегодня, вы сказали перезвонить минут через двадцать. Вот звоню.

– Сейчас, – снова по-русски ответил голос, – сейчас позову вашу ненаглядную.

Денис ждал. Послышались голоса, отдаленные звуки шагов и сразу же голос Хадизат.

– Деня…. Мой хороший! Я такая счастливая, если бы у меня были крылья, то я бы улетела в небо! Какие они прелести! Огромное спасибо тебе за них.

– Старался, – пошутил Денис, -тебе спасибо, Хадиза, тебе. Ты как себя чувствуешь?

– Очень хорошо. Немножко слабость есть, но это мелочи, пройдет. А сыночек так кушает, прямо молодец. И доченька хорошо ест.

– Сын мужчиной растет, он и должен хорошо кушать.

– Конечно! Как называть будем?

– Я думаю, что одной бабушке мы уже подарили внучку с ее именем, бабушке Вере. Поэтому доченьку я предлагаю назвать Зарой, а вот сыночка даже не знаю как и назвать. Назвать именем одного из дедушек, второго бы не обидеть. Я позвоню им и посоветуюсь.

– Хорошо.

– Тебя когда выпишут?

– Ты же знаешь, здесь долго не держат. Думаю, что завтра или послезавтра. Сегодня после родов третий день. Я сейчас спрошу.

Послышались отголоски разговора, потом Хадизат снова заговорила.

– Говорят, что завтра можно домой.

– Я тогда завтра позвоню утром.

– Давай лучше сделаем так. Я утром покормлю их и позвоню тебе сама.

– Давай так. Что-либо нужно нам? Я все приготовлю.

– Детское я сама куплю, готовила для одного, а получилось видишь как. Но на первое время хватит. А потом купим еще. Рыбы хочу. Прямо какая-то навязчивая идея. Вот хочу рыбы и все.

– Не проблема. Сегодня поеду в T&T и куплю форели дикой, не фермерской, и сазана побольше.

– Деня, а засолить сазана можешь? Как у нас делают.

– Хорошо, тогда куплю три сазана и два засолю. А одного оставлю для еды.

– Ты его в фольгу и в духовку. К моему приезду будет готов.

– Хорошо, милая, так и сделаю. Еще что?

– Пирогов осетинских хочу, но это я уже сама испеку.

– Да, печь пироги я не мастер.

– Все, Деня, меня гонят от телефона. Пока, поцелуй Верочку за меня.

– Пока, конечно, поцелую.

На этом разговор их прервался. Денис взял Верочку, посадил на колени, поцеловал.

– Это тебе за маму.

– А де мама? Хосю маме, – засопела Верочка.

– Мама в больнице, завтра будет дома.

– А се такое больнися?

Денис засмеялся.

– Это такой дом. Мама пошла туда за твоим братиком и сестричкой.

– Она батика и сестлиску мне принесет?

– Да, принесет. Мы завтра с тобой поедим и заберем ее. А сейчас мы с тобой поедим в магазин. Поедешь?

– А конфески купис?

– Куплю тебе и конфетки.

Денис одел Верочку, спустился с ней в гараж, и они погрузились в машину. Пристегнув Верочку ремнями на заднем сидении, в специальном кресле для малышей, Денис выехал из гаража. Минут через пятнадцать они приехали к большому супермаркету восточных продуктов T&T. Здесь можно было купить китайские, японские, корейские продукты, овощи, фрукты и всегда был большой выбор свежей рыбы. Денис взял две упаковки свежей дикой форели, упаковку гольца и три больших, килограмма по четыре, сазана. Затем купил Верочке восточных сладостей, расплатился на кассе, и они пошли к машине. Остальное все дома было. Баранину Денис, как всегда, взял в США в магазине, где он встретил Циалу и Зарему с детьми. Поехали с Верочкой домой. Дома положил форель, гольца и одного сазана под морозилку, а двух сазанов засолил в полиэтиленовом пакете. Дня через два-три просолятся, а потом можно будет подвялить. Хадизат любила вяленного сазана. И вдруг Денис сообразил, что вновь рожденным детям спать было негде. Была только кроватка Верочки и еще одна кроватка тоже для одного ребенка. Оставив Верочку у Саши, он поехал за кроваткой. Купил еще одну кроватку, постель к ней и привез домой. Кажется, все! Все приготовил!

На другой день с утра зазвонил телефон. «Хадизат!» – сразу понял шестым чувством Денис. Он схватил трубку.

– Привет, Деня, как ты там, как Верочка?

– Все хорошо, милая. Как наши ребятишки? Когда тебя отпускают?

– Ребятишки хорошо, едят с большим аппетитом. Сказали, что в час ты нас можешь забрать.

– Замечательно. А ведь мы упустили из виду, что у нас только одна кроватка. Но ты не беспокойся, я уже купил вторую.

– Точно, – засмеялась Хадизат, – кто же знал, что Бог нам двоих пошлет? А ты молодец.

– Конечно, молодец. Сазанов я купил, двух засолил, одного сейчас поставлю в духовку в фольге.

– Ой, прямо слюнки потекли.

– А форель жарить? Я и гольца купил.

– Нажарь и форели. А гольца я никогда не ела, да и не видела. Оставь его на потом.

Поговорив и попрощавшись с Хадизат, Денис набил сазана травами и специями, завернул в фольгу и поставил в духовку. Взял большую сковородку и пожарил обе упаковки форели. Время близилось к двенадцати. Пора ехать. Одел Верочку, взял цветы, пакет с шампанским, тортом и двумя коробками конфет и пошел с Верочкой к машине. День был замечательный, природа как бы хотела украсить их семейный праздник: было тепло, небо было синим в легких облачках. Подъехали к госпиталю, к родильному отделению. Вскоре вышли две медсестры, каждая держала на руках по ребенку. С ними вышла и Хадизат, похорошевшая после родов, со счастливым лицом. Денис с Верочкой подошли к ним. Хадизат сразу поцеловала Верочку, потом Дениса. Денис вручил цветы Хадизат. Сестры подали Денису два свертка.

– Поздравляем вас с новорожденными, – сказала одна из сестер по-английски.

Вторая сестра заговорила по-русски.

– С прибавлением вас, растите все хорошо, не болейте!

– Спасибо, – ответил Денис, – это вам от всех нас.

Он подал пакет. Русская сестра взяла пакет и на английском объяснила другой сестре, что по традициям страны, откуда муж и жена, в роддоме всегда благодарят сестер такими подарками. Та засмеялась и согласно кивнула головой.

– Thank you so much! – поблагодарила она.

– Спасибо большое, – поблагодарила и русская медсестра.

Денис с двумя малышами на руках попросил медсестру сфотографировать его, потом сфотографировались всей семьей и потом еще раз все с медсестрами. В последнем случае попросили сфотографировать их прохожего. Денис понес малышей к машине. Следом шли Верочка и Хадизат. Посадив всех на заднее сидение, Денис сел за руль.

– А се там? – спросила Верочка и показала на завернутого в одеяльце новорожденного брата.

– Иди, покажу, – засмеялась Хадизат, и откинула с лица новорожденного покрывало. Верочка с удивлением смотрела на ребенка. Потом сделала обиженное лицо и отвернулась.

– Что с тобой, Верочка? – начала успокаивать ее Хадизат, – Это же твои братик и сестричка!

– А се мы деать с ими будем? – спросила Верочка.

– Они будут с нами жить и вырастут большими, с тобой вместе.

Верочка задумалась. Потом взяла свою любимую куклу, которую всегда носила с собой, и протянула брату.

– Пусь поиглает, – сказала она.

Хадизат засмеялась и рассказала сидевшему за рулем Денису о происшедшем, он не видел этой сцены.

– Молодец, Верочка, ты совсем не жадная, правда?

– Павда, я не задная, – ответила дочь.

Денис с дороги позвонил Саше и Радейгуль и сказал, что они подъезжают к дому. Минут через десять будут. Подъехав к дому, увидели Сашу, Сергея, Радейгуль с большим животом, она скоро тоже должна была родить, здесь же были их дети. Саша стояла с большим букетом.

– Придется вас здесь выгрузить, не в гараже, – сказал Денис.

Остановился и все вышли из машины. Хадизат несла на руках обоих малышей.

– О, Аллах, какой день сегодня! – воскликнула Радейгуль, – Посмотрите, сколько нас стало!

– Ура, нашего полку прибыло! – засмеялась Саша.

Они обе взяли по малышу, а Хадизат вручили цветы. Так и шла она к дому вся в цветах, неся цветы, подаренные Денисом и подругами. Лицо ее счастливо сияло. Сергей подошел к Денису.

– Я вчера трак поставил на терминале, сказал в компании, что ты не появишься несколько дней и объяснил причину. Так что наслаждайся семейным счастьем. Поздравляю тебя еще раз.

– Спасибо, Сергей, большое спасибо. А я ведь и вправду на седьмом небе!

– Вот и будь там, но не забывай иногда спускаться сюда и о нас помни.

– Обязательно.

– Давай ключи, я поставлю твою машину в гараж. А ты иди домой. Я сейчас тоже буду.

Денис подал ему ключи и пошел в дом. Поднявшись на свой этаж, он еще в коридоре услышал восхищенные охи и ахи женщин, несшиеся из-за двери своей квартиры. «Интересно они устроены, эти женщины, – подумал он, – у них выражение эмоций в общении это главное. Хотя, конечно, рождение двойни и для меня кажется случаем необычным». Зашел в квартиру. Оба новорожденных лежали распеленатые в своих кроватках, одетые в теплые костюмчики. Денис решил рассмотреть ребятишек. Подошел. Из-за спин суетившихся женщин начал рассматривать детей. Дочь была вылитой мамой, а вот сын был похож на Ахсара, своего деда, папу Хадизат.

– И как ты думаешь, на кого они похожи? – спросила Радейгуль.

– Доченька на Хадизат, а сын на ее папу.

– Я ее папу никогда не видела, но мне кажется, что они оба очень похожи на Хадизат.

– И мне так кажется, – подхватила Саша.

– Зато Верочка и внешностью, и характером это вылитый папа. Как будто срисовали, – засмеялась Хадизат.

– Не совсем. Внимательно посмотрите, она же на индианку похожа, – сказал Денис, – У нас ведь по материнской линии индийцы в роду есть.

– Индийцы? Вот это да! – ахнула Саша.

Пришел Сергей, отдал ключи от машины Денису. Тоже посмотрел на детей.

– На кого похожи? – спросила Саша.

– Да что там разобрать, – засмеялся Сергей, – они еще совсем маленькие. Сами на себя похожи.

Хадизат закрыла обеих детей шторками на кроватках.

– Все, у нас в народе говорят, что новорожденных нельзя долго показывать.

– У нас тоже так говорят, – сказала Радейгуль, – и никогда не показывают чужим, пока ребенку не исполнится год.

Саша и Хадизат уже накрыли стол. Поставили наготовленное Денисом, Саша принесла свои знаменитые пирожки, Радейгуль принесла баранину и халву с фисташками, которую сама сделала. Все уселись за стол. Денис разлил по стопкам сливовицу, не наливал только Хадизат и Радейгуль. Поднял стопку.

– Всевышний наградил нашу семью большим счастьем. Он послал нам двоих детишек. Низкий поклон Всевышнему за его подарок. Спасибо и моей Хадизат. Нелегко ведь выносить и родить, да еще двоих. Нам, мужчинам, это не понять. Выпьем же за Всевышнего, Хадизат и наших малышей.

Все выпили. Потом Денис наливал еще гостям, но сам больше не пил. Гости, посидев немного, ушли. Все понимали, что роженице нужен отдых. Денис посмотрел на часы и прикинул: в Предгорном было половина шестого утра.

– Хадиза, я хочу позвонить в Предгорное. Порадовать дедов и бабок.

– Звони, Сколько там сейчас времени?

– Половина шестого утра.

– Нормально. В это время уже можно и проснуться.

Денис начал набирать номер, используя карточку для телефонных звонков. Так было дешевле. Звонок никак не проходил. Тогда Денис махнул рукой на карточку и позвонил с телефона напрямую. И удивительно, звонок сразу прошел. Через некоторое время услышал голос Батрадза.

– Батрадз, брат, здравствуй! – заговорил по-осетински Денис, – Это я, Денис!

– О, здравствуй! Очень рад тебя слышать. Как дела?

– Все у меня в порядке, как ты? Как там все наши?

– Все хорошо у нас. Все в порядке.

– С племянником и племянницей тебя. Хадизат родила двойню, сегодня забрал из роддома.

– Ну вы с ней даете! О, Всевышний, какая радость! Сейчас подниму всех. Ага, вот Марина бежит.

– Алло, алло, – послышался голом Марины, – это ты, Денис? Что там у вас? Чего Батрадз кричал?

– У нас пополнение. Хадизат родила мальчика и девочку, сегодня забрал их из роддома.

– Уррра-а-а! Наших стало больше! Какая молодец, моя сестричка! Мама, мама, иди скорей! – кричала Марина в восторге.

– Здравствуй, Денис, – послышался голос Зары, – что там у вас? Мы ждем вестей от вас, Хадизат должна уже родить.

– Она и родила уже, сразу двоих – сына и дочь. Теперь у нас с ней трое детей!

– Слава Богу! Да, в нашем роду двойни не редкость. Поэтому женщины в нашем роду небольшого роста, хотя и красавицы. Поздравляю вас! Ахсар ушел за твоими родителями, сейчас все придут. Эх, хотя бы одним глазом глянуть на вас всех.

– За зиму малыши подрастут, окрепнут, а летом мы с ними приедем. Или, если хотите, сделаем вызов вам, приезжайте вы.

– Куда уж нам! Стареем мы. Там болит, там колит.

– Нечего стареть! Нужно быть молодыми. Нужно еще правнуков увидеть.

– Хорошо, – засмеялась Зара, – так и быть, будем правнуков ждать. Вот и Вера с Дмитрием подошли.

– Сынок, поздравляю вас с двойней, Ахсар все рассказал нам. Мы уже не спали, он прибежал, сказал, что ты звонишь и все рассказал. Господи, как же вы далеко!

– Ничего, мама! Сейчас нет понятия далеко, есть понятие дорого. Самолетом за сутки можно в любую точку мира добраться.

– Как решили назвать малышей?

– Твоим именем, мама, мы уже назвали старшую. Значит девочка будет Зарой. А как назвать мальчика, пусть решают сами деды. Как скажут, так и назовем.

Вера передала слова Дениса окружающим. Те удовлетворенно закивали головами, потом Ахсар сказал, чтобы назвали Дмитрием, но Дмитрий настаивал на имени Ахсара. Потом решили бросить жребий. Марина взяла две бумажки, нарисовала на одной крестик, потом скатала их, перемешала и спрятала по бумажке в каждом кулаке, заложив руки назад. Ахсар показал на левую руку, Дмитрий на правую. Бумажка с крестиком оказалась в левой руке. Все засмеялись и поздравили Ахсара.

– Денис, мальчика назовите Ахсаром, здесь деды даже жребий бросили и по жребию имя досталось деду Ахсару.

– Все ясно, так и будет! Можете не сомневаться.

– Денька, дай трубку сестричке! Разговорились здесь все, а про сестричку и не вспомнили.

Денис отдал телефон Хадизат.

– Привет, Мариночка, как я хочу увидеть тебя! Соскучилась до не могу! – кричала в трубку Хадизат.

– Хадя, Хадя, поздравляю тебя! Очень рада за вас! Как они там?

– Едят и спят, это их дело такое. А Верочка в машине, когда ехали домой, подарила Ахсару свою любимую куклу. Пусть играет, говорит, я не жадная.

Марина расхохоталась.

– Вот молодец какая! Ты посмотри. Ты то как?

– Ничего, неплохо. Слабость небольшая есть еще, но это скоро пройдет.

Говорили с Мариной минут десять. Потом трубку взял Ахсар.

– Здравствуй, дочь! Как ты, как Денис, как твои малыши?

– Здравствуй, папа! Все у нас хорошо. Мальчика назовем так, как вы решили. А девочку Денис сразу решил назвать Зарой.

– Спасибо. Мы сегодня соберем гостей, порадуемся сами и людей порадуем. Вы с Хугаевыми встречались?

– Да, они все приезжали, с детьми. И Георгий с Циалой, и Владимир с Заремой. Встретили их как полагается, как встречают гостей в Осетии. Сейчас Владимир и Георгий в море.

– Сейчас позвоню родителям Владимира, чтобы выезжали, а к родителям Георгия схожу, здесь недалеко. Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо. Немного слабость есть, но это пройдет.

– Дай Денису трубку.

Хадизат передала трубку Денису.

– Здравствуй, Денис! Поздравляю тебя с прибавлением. Ты настоящий мужчина!

– Спасибо большое.

– Как твоя работа?

– Все у меня хорошо. Купил второй грузовик. Зарабатываю деньги.

– Молодец. Домой когда приедете?

– Планируем летом. Малыши немного подрастут, окрепнут и мы приедем.

– Ждем вас. Помните, что дорога к дому самая сладкая.

Потом говорила снова Хадизат с Дмитрием, с Верой, с Зарой, потом Марина снова завладела телефоном. Потом Денис, уже прощаясь, поговорил с Батрадзом.

– Как там Башир?

– Все у него нормально. Работал в Тюменской области, заработал денег, сейчас женился. Жена в положении. Мы с Мариной были у них на прошлой неделе. Привет тебе и Хадизат от них.

– А Руслан как?

– Руслан уже взрослый человек. Заканчивает институт в городе.

– А с ингушами как?

– Все тихо. Бывают споры, но не больше. Василий восстановил связи прежние с соседним ингушским селом, праздновали вместе окончание сельхозработ. Василий помирил кровников, те сейчас друг к другу даже в гости ездят. Самое удивительное, что среди них оказались даже однофамильцы. Осетины Гагиевы и ингуши Гагиевы. А ты же знаешь кавказский обычай – однофамильцы это родственники. Во время праздника было общее застолье, потом соревновались в борьбе, в джигитовке. Все прошло замечательно, никаких эксцессов. Правда, неприязненные взгляды кое у кого я заметил с обеих сторон.

– Слава Богу, утихомирилось все.

– Да, свадьба скоро. Наш парень ингушскую девочку высватал. С соседнего села. Помог в сватовстве Юсуп, старейшина из Темирюрта, девочка его родственница. Они с Бежаном ездили к ее родителям.

– Как я рад всем твоим словам. Хоть люди станут спокойно жить. На будке был?

– Был. Один раз ходил летом, прожил пять дней, как раз окно в сельхозработах было. Потом в конце сентября был, здоровенного кабана убил. Потом ездил за ним на лошади.

– А как там косулька Саша, спрашивает Хадизат?

– Все у нее хорошо. Только иногда выйдет на улицу и смотрит стоит. Хадизат, видимо, ждет.

– Летом увидятся.

На этом попрощались и закончили разговор. Денис повернулся к Хадизат, обнял ее. Та приникла к нему, и они долго молчали. Хорошо здесь, в Канаде, и страна хорошая, и люди хорошие, и круг друзей замечательный, но все чужое. Домой тянет. Зовет Предгорное, зовут синие дали кавказских предгорий и гор, зовут быстрые воды Светлой и Сунжи. Зовут родные края. Денис и Хадизат молчали, но каждый понимал, о чем думает другой. Хадизат тяжело вздохнула. Денис погладил ее по волосам.

– Не расстраивайся. Тебе нельзя, все передастся малышам. Летом съездим домой.

– Я не расстраиваюсь, только грустно на душе.

– Что сделаешь, если наша жизнь сложилась так. Мы ведь не выбирали судьбу, ее Всевышний дал нам.

– Я согласна с тобой. Но все-таки домой хочется.

– Батрадз говорит, что косулька Саша иногда выходит на улицу и долго стоит смотрит. Тебя ждет.

– Ой, а я и забыла про нее спросить. Живая, значит!

– Живая. Но у косуль жизнь короче человеческой, Саша уже к старости приближается.

– Наверное, ты прав. Интересно, а Абрек, Светлая как?

– Ничего не спросил. Следующий раз будем звонить и спросим.

Малыши начали кряхтеть, проявлять беспокойство, значит хотят есть. Хадизат накормила их, они снова заснули. Легли спать уже после одиннадцати. Хадизат ночью вставала несколько раз, меняла памперсы у малышей, кормила их. Каждый раз просыпался Денис, как мог старался помочь.

– Спи, ты все равно не сможешь их накормить. Да они тебя еще и плохо чувствуют, не привыкли.

– Накормить не смогу, а памперсы поменять смогу.

Утром немного поспали подольше. Потом встали, позавтракали. Денис решил съездить и посмотреть, как там его траки, его работа. Один трак в рейсе, на нем Николай. Должен приехать послезавтра. Радейгуль родит, нужно будет его подменить, дать немного отдохнуть. Денис собрался и поехал на терминал.

А в Предгорном события разворачивались вовсю. Ахсар после разговора с дочерью и зятем тут же позвонил родителям Владимира.

– Здравствуйте, как у вас дела?

– О, Ахсар! Да все у нас хорошо. А как у вас?

– Не просто хорошо, а очень хорошо. Только что звонили дочь с зятем из Канады, у них родилась двойня, мальчик и девочка. Мальчика назвали моим именем, а девочку Зарой. Так что собирайтесь, берите Таню с Колей, и давайте к нам. Ближе к вечеру сядем за стол.

– Поздравляем вас. А Таня с Колей и сыном у вас, у Ахмета. А мы сейчас начнем собираться и через минут сорок выедем.

– Давайте, ждем вас.

– Обязательно будем, ждите.

– Не прощаюсь, ждем, до встречи.

Ахсар пошел к Василию, попросил продать бычка. Привел его домой, они с Дмитрием закололи его и освежевали. Зара пекла пироги. Дмитрий и Ахсар обошли друзей, соседей. Пригласили их на вечер. Целый день Исаевы и Калоевы прокрутились в заботах. Не каждый день ведь рождаются внуки, да сразу двое. Кувд готовился как на большой праздник. Да это и был большой праздник для обеих семей. После пяти подъехали Калюжные. Как всегда, привезли яства своего изготовления, вино, коньяк. Разгрузили машину, поставили ее у Ахмета. Потом пришли все: Ахмет, Андрей Захарович, Анна Яковлевна, Коля с Таней с маленьким, чуть больше года, Ахметом.

– Ну, брат, – сказал Андрей Захарович, – поздравляю тебя. Очень рад. Даже не знаю, как и радость за тебя выразить.

– А вот сейчас и выразим, – засмеялся Ахсар, – давай Дмитрий, наливай. Выпьем за гостей.

Дмитрий налил араки в рога.

– Вот и продолжился наш род, – поднял рог Ахсар, – значит Всевышнему было так угодно. Пусть растут малыши. Счастья им и хорошей дороги в жизни.

– Да будет так, как ты сказал, – поддержали его Дмитрий и Андрей Захарович.

Выпили. Закусили квашенной капустой с луком и подсолнечным маслом.

– Нет, представляете, двоих дочь родила. В роду Зары это не редкость. У них женщины очень красивые, небольшого роста и часто рожают двойню. Вот и Хадизат родила двойню.

– Дай Бог ей и малышам здоровья! – сказал Дмитрий.

– Да самое интересное, что назвали детишек в честь меня и Зары. Значит будут ходить по жизни Ахсар и Зара, теперь уже не муж и жена, а брат и сестра. У меня прямо грудь распирает от гордости и радости.

Начали собираться гости. Как всегда, все что-либо несли, приготовленное дома.

У двора остановилась машина, не очень новая «Лада». В свете уличного фонаря было видно, как из машины вышел пожилой полноватый мужчина, одетый в костюм, при галстуке. Так в селе никто не одевался. Мужчина направился к воротам Калоевых. Ахсар встал и пошел навстречу.

– Добрый вечер, – поздоровался мужчина, – мне сказали, что здесь живут Калоевы.

– Да, все правильно, – сказал Ахсар, открывая калитку в воротах, – проходите.

Мужчина прошел.

– Меня зовут Мурзабек Джафарович, с вашей дочерью Хадизат мы хорошо знакомы. И к ней возник у меня разговор, а я потерял ее телефон.

– Пройдемте за стол, там и поговорим о деле.

Ахсар провел гостя под навес, где сидели Андрей Захарович и Дмитрий. Сели. Поинтересовались друг у друга делами. Потом Ахсар налил в рога араки, гостю тоже. Зара, увидев гостя, принесла порезанный пирог.

– За гостя нашего, посланника божьего, – поднял рог Ахсар.

Все выпили, закусили.

– Вы сказали, Мурзабек Джафарович, что хорошо знаете мою дочь.

– Да, это так. Я помогал ей издавать все ее книги.

– Ах, вот вы кто! – воскликнул Ахсар, – В хороший день Всевышний и хороших гостей нам посылает! Очень жалею, что не познакомился с вами раньше. Телефон мы вам дадим, не беспокойтесь. А сейчас пойдем за общий стол, гости уже нас ждут. Великое торжество сегодня у нас.

– Какое? – спросил Мурзабек Джафарович.

– Сегодня звонили из Канады дочь с зятем. Хадизат родила двойню, мальчика и девочку. Вот мы со сватом, – указал он на Дмитрия, – и решили сделать сегодня праздник.

– Вот это да! – сказал Мурзабек Джафарович, – Такое, конечно, нужно отпраздновать. А вашего сына, – сказал он Дмитрию,– я тоже знаю. Денис хороший человек и настоящий мужчина.

Все четверо поднялись и пошли в дом. Гости уже сидели за столом, все вместе – мужчины и женщины. Адат явно был сломан. Но традиции были соблюдены. Старшим за столом посадили Ахмета, он и начал руководить застольем. Самым молодым за столом был Николай, сын Калюжных. Он и взял на себя обязанность прислуживать старшим. Наливал араку, вино, коньяк, подавал мясо старшим, делал все так, как делается у осетин. Ахмет поднял рог, приготовившись к первому тосту. Все притихли.

– Всевышний дал сегодня прекрасный день нашим друзьям. Их дочь, которую мы все хорошо знаем как замечательную женщину, родила двойню, мальчика и девочку. Согласно старому обычаю девочку назвали Зарой, а мальчика Ахсаром. Сейчас другое время, чем то, в котором пришлось начинать жизнь нам. И дочери Ахсара, ее мужа и ее дочери, а также новорожденных малышей нет с нами, они далеко, в Канаде. Что делать, так распорядилась жизнь. У меня самого дочь живет сейчас с мужем и детьми в Америке. Выпьем за Всевышнего и за его дар нашим друзьям. А новорожденные дети пусть растут настоящими людьми.

– Пусть будет так, как ты сказал, – ответил голосами стол, -Амен.

Все выпили. Потекли разговоры, слышались поздравления, говорились тосты. Сидели долго, начали расходиться уже за полночь. Мурзабек Джафарович, большой любитель коньяка, попробовав домашний коньяк Андрея Захаровича, был удивлен.

– Что за коньяк? Изумительный, никогда не пробовал, – спросил он Андрея Захаровича.

Тот засмеялся в ответ.

– Это мой домашний коньяк, сам делаю.

– Вас с вашим коньяком на выставку нужно послать. Отменный коньяк. И сколько лет выдержки?

– Не меньше десяти.

– Тогда все понятно, вот это да!

Андрей Захарович подозвал Колю.

– Найди трехлитровую банку и нацеди в нее коньяка. Закрой плотно, поставь в сумку и принеси сюда.

Минут через пятнадцать Коля принес сумку.

– Вот здесь мой коньяк, – сказал Мурзабеку Джафаровичу Андрей Захарович, – возьмите это домой.

Мурзабек Джафарович заглянул в сумку.

– Да вы что, зачем столько?

– Вы же не собираетесь завтра помирать? Пригодится.

– Я не знаю, как вас благодарить.

– А никак. Просто, когда будете пить, вспомните меня.

Мурзабек Джафарович попрощался со всеми и пошел к машине. Он не боялся ехать выпивши, он просто никогда не бывал пьян. И четко умел регулировать свои действия даже после бутылки коньяка. В кармане у него лежала бумажка с номером телефона Хадизат, написанная и поданная ему Мариной.

Гости разошлись, остались самые близкие – Исаевы, Ахмет с Таней и Николаем, маленький Ахмет уже спал, остались Калюжные и старшие Калоевы. Молодые Калоевы ушли, сказав, что нужно уложить детей, для них уже поздно. Сидели, спокойно разговаривали, иногда выпивали. Время было уже далеко за полночь.

– Наблюдаю я жизнь, – сказала Анна Яковлевна, – как же интересно она складывается. Ведь не так уж много времени назад мы даже и не подозревали о существовании друг друга. И вот, благодаря нашим детям, мы приобрели прекрасных друзей, хороших людей.

– Знаете, – поддержал ее Ахмет, – я тоже люблю наблюдать жизнь и делать из нее выводы. Правда и сам попадался в капканы жизни. Но жизнь сводит людей, которые похожи друг на друга. Плохие уходят, хорошие остаются.

– Простите меня, я молодая, но хотела бы сказать немного, – сказала Таня.

– Скажи, – разрешил ей отец.

– В одной философской книге я прочла такое выражение: подобное притягивается подобным.

– Какие умные слова! – воскликнул Дмитрий, – И ведь это правда. Посмотри, плохие люди всегда находят плохих людей, а хорошие люди тянутся к хорошим.

– Да, так, – кивнула головой Анна Яковлевна.

– Здесь нужен тост, – сказал Ахмет.

Коля поднялся и налил всем коньяка. Ахмет поднял рог.

– Как сказал этот философ, такое же притягивается таким же. Всевышний мудро все регулирует. Он дает идущим по жизни возможность встретить таких же. Но плохих людей лучше не встречать. Выпьем за то, чтобы сидящим здесь хорошим людям встречались только хорошие люди.

– Пусть твои слова сбудутся, – ответили все.

На этом застолье закончилось. Женщины помогли Заре убраться, потом все разошлись, чтобы завтра собраться вновь. Праздник по случаю рождения внуков длился два дня, даже на третий день посидели за столом и выпили Калоевы и Исаевы.

Забористая волна била в скулу процессора, заставляя его то нырять в воду носом, то высоко поднимать его. Аляскинский залив перепахивался ветром, вся его поверхность была в белых барашках. Ловцы, небольшие суда, ушли в бухты, прячась от непогоды, процессор тоже шел в одно из укрытий на Кодьяке, одном из островов Алеутской гряды. Последнюю неделю шторм не утихал. Он не усиливался и не слабел, но сегодня разогнал всю рыболовную флотилию по укрытиям, достигнув восьми балов. Ловцы-траулера не ловили из-за плохой погоды, и капитан процессора решил переждать непогоду, а заодно и сэкономить топливо. Прогноз на ближайшие дни был штормовой ветер. Георгий стоял в рубке, наблюдая взбесившееся море. Волна забрызгивала стекла рубки, и он включил вращающиеся окна. Потом подошел к экрану локатора. На нем вырисовался остров Кодьяк, уже близкий. Георгий прикинул: оставалось миль двадцать, не больше. При небыстром ходе, которым шел процессор, часа за два должны были дойти к острову. Бухта, в которой намеревались укрыться, была обращена к стороне залива. А ход было нельзя увеличивать – слишком высокая волна и слишком сильная качка, рождавшая очень большие углы кренов. Судно, ныряя в волну и выскакивая из нее, шло к входу в бухту. Прошло более половины вахты Георгия, когда судно начало входить в узкий проход в укрытие. Георгий провел судно через проход и качка сразу стихла. Несмотря на низкие тучи и ливший дождь, Георгий рассмотрел несколько траулеров и еще один процессор, укрывшиеся в бухте. Бухта врезалась глубоко в остров и окружающие горы не давали ветру, гулявшему над просторами открытого моря, проникать сюда. Георгий не первый раз был в этих краях. Он посещал Алеуты еще на советских траулерах. Остров имел не очень уютный вид. Черные скалы, кое-где поросшие хвойным лесом, падавшие со скал потоки небольших водопадов, рожденных островными ручьями, темно-серое небо создавали угрюмое окружение. Необжитый Север не очень привлекателен для человека. Георгий провел судно вглубь бухты, выбрал место и судно бросило якорь. Георгий вышел на крыло мостика. Над скалами выл ветер, но сюда не доставал. Вдалеке виднелся поселок местных жителей, алеутов. Этот народ, родственный американским индейцам Северо-Запада, жил на островах с незапамятных времен. Осмотрев в бинокль скалы, Георгий поежился от холода и пошел снова в рубку. Несмотря на лето, было довольно прохладно, Север давал знать о себе. Через некоторое время кончилась вахта. Сдав вахту сменившему его штурману, флегматичному рыжему шотландцу, Георгий пошел к себе в каюту. Через некоторое время пришел Владимир. Сел у стола в каюте.

– Ну, что? Добрались до тихого места? – спросил Владимир.

– Добрались, черт бы его побрал. Все нервы вымотало и все внутренности свернуло.

– Мелочь, нам не привыкать.

– Да, не привыкать. А вот рыбу не ловим, это плохо.

– Время еще достаточно, траулера выберут квоту, мы переработаем.

– Кстати, ты видел, какие траулера появились у нашей компании? Типа наших российских РТМСов, пока только два. Сами и ловят, и перерабатывают.

– Я видел один как то, но далеко. Не разобрал. Думал из россиян кто-то.

– Их сейчас пробуют здесь, но эти суда для дальних рейсов. Значит компания планирует рейсы в дальние моря. А у нас на Базе все это было десятилетиями налажено и опробовано. И все развалили.

– Что сделаешь? Мы с тобой ничему не могли помешать. Может быть и нам придется поработать на новых траулерах.

– Я разговаривал по радиотелефону с капитаном одного из новых больших траулеров, он говорит, что компания в этом году закупит еще восемь таких судов. А где они собираются работать, я не знаю.

– Будут работать по всему миру, как это делали мы и делают японцы, шведы, поляки. Российский рыболовный флот практически ушел и освободил нишу на морских просторах. А свято место пусто не бывает, ты это знаешь.

– Согласен. Но рано или поздно Россия постарается все это возродить. Как же это трудно будет ей сделать!

– Трудно, Георгий, не возражаю, но делать это придется и сделать это будет нужно. А мы с тобой поможем. Мы с тобой люди опытные уже, набили руку.

– Поможем… были бы суда. Ты домой давно звонил?

– Вчера. Зарема привет тебе передает. Алан с Милой, говорит, дерутся, но и друг без друга жить не могут. Алан не знаю в кого такой, любит похулиганить. А Мила девочка спокойная у тебя, любит рисовать, детские книжки с картинками рассматривать. А этот поросенок то гвоздиком ее платье прибьет, то еще что-нибудь сделает. А недавно, говорит Зарема, взял и склеил книжки Милы. Зарема начинает его наказывать, а Мила в слезы – не надо, мол, мы так играем.

Георгий рассмеялся. Вспомнил пухлощекую Милу, умевшего по-особому хмуриться, Алана и представил, как они играют друг с другом.

– А младшие как?

– Растут. Русана называет Алана абреком, где только и слово такое взяла, кто научил, не знаю. Тот ее и Азу за косички таскает. Аза как-то говорит, рассказывает Зарема: «Тетя Зарема, давайте его отдадим куда нибудь». Я так смеялся.

– Идет время, растут дети.

– Рассказывает про Исаевых. Хадизат родила осенью двойню, Денис купил второй трак, прямо точно капиталистом стал. Молодец парень. Собираются в августе в Предгорное.

– Молодец парень, ничего ни у кого не просил, сам на свой страх и риск пустился в предпринимательство и добился успеха. И знаешь, его пример наталкивает меня на одну мысль…

– На какую?

– Ладно, расскажу. Хотя это все очень сыро. Кстати, может по рюмке пропустим?

– Давай. Что у тебя? У меня в каюте даже арака есть, Зарема в рейс дала.

– Оставь араку к какому-либо хорошему случаю. Давай коньяку выпьем, у меня есть.

– Давай.

Георгий достал бутылку испанского «Торреса», стаканы. Из холодильника достал хлеб в пакете и слабосоленую чавычу, красную икру, которую делал сам. Нарезал луку.

– Можно взять на камбузе гамбургеры, но не могу я к ним привыкнуть. Вата и вата. Нет лучше нашей пищи. Кстати, у меня есть баранина копченая, брал в рейс.

– Давай.

– Вот и пообедаем.

Налил в рюмки коньяк, поднял глаза к небу.

– О, Стыр Хуцау, за тебя, пошли нам возможность исполнить наши желания!

Выпили. Владимир подумал, что для американца странно прозвучал бы этот осетинский тост среди дальних северных островов. До того, как выпьют третий тост, говорить о деле не полагалось. Хотя Владимир горел нетерпением узнать, что же за мысль есть у его друга. Выпили второй тост за родителей и предков, выпили третий тост за жен и детей. Владимир рассмеялся.

– Ты чего? – спросил его Георгий.

– Вспомнил, как мы с тобой в Новой Зеландии пили за жен и детей, которых не было. А сейчас смотри, у нас и жены прекрасные есть и по двое детей.

– Так это же замечательно, Володя!

– Без сомнения.

– А мы с тобой поедем в Осетию в этом году?

– Думаю, что да. Я хочу после этого рейса.

– Ты хочешь… Я тоже хочу. Да и жены не откажутся.

– Давай тогда согласуем с Исаевыми, чтобы приехать в Предгорное в одно время.

– Постараемся так и сделать. Ну так что за мысль у тебя? Рассказывай.

Георгий немного задумался, опустив голову. Потом поднял голову и посмотрел на Владимира.

– Давно у меня эта мысль, я об этом говорил тебе еще в Росси, на Базе, ты просто забыл об этом. А после встречи с Исаевыми меня эта мысль не отпускает. А мысль, Володя, вот какая…. Почему бы нам не взять с тобой в аренду траулер? Даже большой, такой какие были на Базе, в России. А может и два. Посмотри, Денис не побоялся рискнуть. А что нам мешает? Дело мы с тобой хорошо знаем, работаем в нем давно, так что потянем, как я думаю.

Здесь задумался Владимир. Мысль интересная, но…

– Нужно, Жора, хорошенько все обдумать. Но в принципе, как я думаю, это сделать можно. Главное, чтобы были квоты на рыбу. Нужно поговорить с людьми, которые владеют траулерами, узнать все, что и как.

– Среди ловцов, обеспечивающих нас рыбой, многие являются владельцами. Если они получают квоты, то и мы должны получить.

– Все-таки нужно будет досконально все изучить. И на берегу проконсультироваться. Без хорошего адвоката не обойдемся.

– Поговорим с ловцами, узнаем. Подумаем, порешаем. Не боги горшки обжигают, говорили древние.

– Что ж, начинаем думать и претворять наши идеи в жизнь. А где ты хочешь это сделать? В США или в России?

– Сперва здесь, здесь начать легче. Потом поедем в Россию и изучим обстановку там. Но со временем, я думаю, переберемся в Россию. А компанию можно будет увести в оффшорную зону. Иначе в России на налогах прогоришь.

– Что ж, давай думать.

– За это и выпить не грех, – сказал Георгий, наливая рюмки.

– До вахты выспишься?

– Конечно, да и шторм этот минимум на двое-трое суток. Так что вахта на якоре это, сам знаешь, отдых.

– За успех нашего еще не начавшегося дела, – поднял рюмку Владимир.

– Да сбудутся твои слова!

Выпили коньяк. Поели соленой чавычи с луком. Потом сидели некоторое время молча. Владимир нарушил тишину.

– Я вспомнил. В Сиэтле есть брокерская компания, которая занимается поисками судов для лизинга, то есть аренды с последующим выкупом. Все владельцы брали свои суда в лизинг. Там можно подыскать траулер. Потом, главное, в любом бизнесе это рынок. Что это значит? Что мы должны обеспечить себя контрактами с покупателями продукции. Тогда дело стоит начинать.

– Хорошая мысль. Это, пожалуй, самое важное.

– Но вот что мне еще подсказывает моя голова, – сказал Владимир, – О сбыте продукции нужно поговорить в компании, можно сперва со Стивом. Они дадут ориентировку, какая продукция нужна на рынке, соответственно под эту продукцию и подыскивать траулер – переработчик. А может быть сама компания будет брать нашу продукцию. И даст под это часть своей квоты. Потому что за квоту на рыбу нужно платить, а это немалые деньги. И чем меньше мы возьмем денег в банке, тем лучше.

Георгий даже в ладоши хлопнул и привстал со стула, потом снова сел.

– Володя, да у тебя не голова, а дом советов, как говорили в СССР. Смотри, ты мне уже всю дорожку впереди высветил. Мне уже многое стало ясным.

– Это образ мышления, Жора, связанный с моей профессией. Статистика говорит, что большинство успешных деловых людей в мире имеют техническое образование. Техника любит тех, кто глубоко понимает ее устройство и ее рабочие процессы. Бизнес любит то же самое.

Георгий хлопнул друга по плечу.

– Дай Бог твоей голове и дальше так ясно мыслить.

Налил еще коньяка.

– Не много ли? Больше половины бутылки уже выпили.

– Не много. Пьем ведь по-осетински, а в осетинском застолье пьяных не бывает.

– Ну что ж, пить так пить, сказал котенок, когда несли его топить. Помнишь старую морскую шутку?

– Помню, в молодости мы часто так говорили. А сейчас нам уже за тридцать пять перевалило, мы люди семейные, имеем жен, детей, так что должны остепениться.

– Ну не ожидал от тебя! В старики себя записываешь. А ведь у нас на Кавказе говорят, что настоящий мужчина и в сто лет мужчина.

Оба рассмеялись.

– Это ты прав. Тебе не рассказывали в Предгорном о родственнике Ахсара, папы Заремы?

– Не помню. Напомни, пожалуйста.

– В семьдесят два года женился на тридцатилетней вдове. А сейчас у них уже трое детей подростков. Младшей девочке четырнадцать лет. Зарема говорит, что видела его, так он выглядит на сорок. А ему уже под девяносто.

– Во! А что я тебе говорил? Давай, поднимай рюмку.

Подняли рюмки.

– За то, чтобы Всевышний всегда хранил нашу молодость и не давал нам стареть.

– Аминь, – сказал Владимир.

Снова выпили. Закусили красной икрой с накрошенным в нее луком , ели ее ложкой.

– Мы с тобой как короли! – засмеялся Георгий, – Коньяк пьем и едим икру ложкой.

– Так ее вон сколько, иди и бери на фабрике переработки. Они же ее не едят, англоязычные, называют рыбьи яйца и относятся к ней с брезгливостью. Пускают всю на туковую муку, вместе с внутренностями. Правда, сейчас с наплывом иммигрантов из бывшего СССР и Восточной Европы, некоторые компании делают ее. Выпускают по советской технологии и мастера в основном бывшие наши технологи.

– А мы с тобой ничего выбрасывать не будем на своих судах. Все пойдет в дело. А икру можно поставлять и в Россию.

– Продумаем, Георгий.

Постепенно, в разговорах, допили коньяк.

– Ну все, цель наша ясна, буду мыслить, – сказал Владимир, – а теперь я пошел. А ты ложись отдыхать.

– Я так и сделаю. А вечером позвоню Циале. Как они там интересно?

Владимир ушел. Георгий убрал со стола и лег отдыхать.

Разговор с Георгием и его планы засел в голове Владимира. По своему складу характера он всегда глубоко вникал в любое дело, изучал его, мысленно анализировал, старался предугадать скрытые преграды и в конце концов получал ясное представление о деле. Затем вносил свои поправки, снова проигрывал все уже с поправками и делал окончательный вывод. Так было во всем. Исключением, пожалуй, была женитьба Владимира на Зареме, когда он ничего не анализировал, а увидел девушку и полностью доверился ей. И не ошибся. Вон какая у него жена! Такую поискать! Так сработала его интуиция. А с лизингом траулеров интуиции было мало, нужен был точный расчет. И он начал работать над этой идеей с присущей ему старательностью и дотошностью. После того, как шторм над Аляскинским заливом кончился, флот возобновил работу. Ловцы ловили лосося, сдавали его на процессоры и береговые перерабатывающие фабрики, ночи и дни слились в одно целое. Рыбаки живут моментом, когда идет рыба, от этой рыбы зависит их заработок. Кончится время хода рыбы, и никто не разрешит ловить тебе, даже если ты не выбрал квоту на нее. Поэтому все торопились. Владимир встречался с владельцами ловцов, говорил с ними, они рассказывали ему подробности приобретения судов, из этих разговоров все яснее вырисовывалась картина того, что они задумали. Но ловец это судно мелкое, а они хотели взять большой морозильный траулер, могущий как ловить, так и перерабатывать рыбу. Владимир и Георгий чуть ли не каждый день встречались и обсуждали свои планы. Нужно было дорабатывать все. И без помощи не обойтись. Купить траулер это не трак купить. Траулер стоит миллионы долларов. Где их взять? «Будем искать, – думал Владимир, – денег везде много, но их дают только надежным людям и под заклад». Нужно было ждать берега. Только по приходу с рейса можно было окончательно прояснить все. Что ж, Владимир и Георгий набрались терпения. Работали, как все, звонили женам. Попросили их согласовать поездку в Предгорное с Исаевыми. Зарема сказала, что Денис не против подождать их. Исаевы собирались ехать в августе, а рейс у Георгия и Владимира заканчивался в сентябре, в первой половине. Это время в Предгорном очень хорошее. Почти собран урожай, начинаются более легкие дни, чем летом. Как-то в конце июля Владимир в очередной раз позвонил Зареме. Трубку она взяла сразу.

– Здравствуй, Володенька, здравствуй! Как ты?

– Да все хорошо, ничего особого не произошло. Работаем, как всегда.

– Хочу тебя увидеть, соскучилась до невозможности.

– Скоро буду, осталось немного. Месяца полтора. Детишки как?

– Все замечательно. Алан только хулиганит. Растет парень. С Милой у них дружба, не разольешь водой. Но вечно они друг другу что-нибудь сделают. Та его котом дразнит, а он ее за косички дергает.

– А как Русаночка? – спросил Владимир о своей любимице.

– Хорошо, спокойная девочка и… и какая-то теплая душой. Всегда всем старается сделать хорошо, прямо не девочка, а ангел.

– Видимо в бабушку покойную пошла, та по рассказам тоже такая же была. А как Хугаевы?

– Тоже все в порядке. Мила вон с утра у нас, а Циала с Азой пошли по магазинам. Георгий звонил вчера им. Он в курсе всех их дел.

– Ясно. Я тоже соскучился, по тебе, по детям.

– Знаешь, вот придешь с рейса, и я тебя больше никуда не отпущу. Прижмусь к тебе и так буду сидеть.

– А ты еще детишек не хочешь?

– Ой, – засмеялась Зарема, – я и не знаю. А ты?

– Я хочу, хотя бы еще одного или одну.

– Лучше девочку. Если еще один такой, как Алан, то они свет перевернут вверх ногами.

– Я не против, девочку так девочку. Ладно, обсудим это потом. Устаешь?

– Есть немного, дети маленькие, а возле маленьких детей всегда много работы. Но это не страшно. Встречу тебя такой же, как всегда.

– Молодец ты у меня, слов не нахожу для похвал.

– Ну, ты уж скажешь. Женщина как женщина.

– Нет, для меня ты особая женщина.

– Спасибо, Володенька. Я хочу к тебе.

– Отращивай крылья и лети.

– Уже отращиваю. Прорезаются.

Снова посмеялись.

– Ладно, Заремочка, буду прощаться.

– Погоди, Алан хочет поговорить с тобой.

– Давай.

– Папа, здравствуй, – послышалось из трубки.

– Здравствуй, Алан. Как ты там? Мама говорит, что балуешься?

– Ей бы только жаловаться. А чего эта Мила котом меня дразнит?

– Ну, наверное, ей кажется, что ты похож на кота. И ничего плохого в этом нет. Кошки они хорошие.

– Так мне кажется, что она похожа на обезьяну, я же не называю ее обезьяной.

– Алан, нельзя так говорить на девочек. Девочки они тоже хорошие. А ты что, не можешь не баловаться?

Алан подумал и вздохнул.

– Не получается… Как-то само из меня вырывается.

Владимир рассмеялся.

– А Русана далеко от тебя?

– Вот рядом.

– Дай ей трубку, а с тобой прощаюсь. Пожалуйста, веди себя хорошо, не огорчай нашу маму.

– До свидания, папа. Не буду.

– Папа, здластуй! – послышался голос Русаны.

– Здравствуй, Русаночка! Как ты там, моя хорошая?

– Все неплохо. Иглаю, лисую, тебя зду.

Русана еще плохо выговаривала некоторые звуки.

– Я скоро буду дома. Что тебе привезти?

– Не знаю.

Трубка замолчала, потом снова заговорила голосом Заремы.

– Все, ушла твоя доченька играть. Там Мила речку с горами рисует, а Русаночка ей помогает.

– До свидания, Зарема. Детишек поцелуй и скажи им, что это от меня. Мне скоро на подвахту.

– До свидания. Ждем тебя, очень ждем.

На этом разговор прекратился.

На судне шли обычные рабочие дни. Принимали рыбу у ловцов, небольших траулеров, перерабатывали ее. Все, даже ведущие специалисты, ходили на фабрику переработки и работали там. Несмотря на насыщенность механизмами и автоматикой, ручного труда оставалось вдоволь. Времени свободного у людей почти не было, знали только работу, еду, сон и снова работу. Владимир начинал свой день с обхода и проверки всего вверенного ему хозяйства. Проверял двигатели и генераторы в машинном отделении, подшипники гребного вала, технологическое оборудование на фабрике, лебедки на палубе, рулевое устройство. Записывал найденные отклонения и неисправности в блокнот, потом поручал рабочей бригаде устранять их. Но неисправности были редким явлением, техника работала на совесть. И Владимир был доволен. Времени не хватало, зато дни шли быстро, сливаясь в сплошную работу. Процессор выпустил уже много продукции, но еще работал в районе лова, он будет работать до тех пор, пока ловцы не выберут взятую ими квоту. Тогда и закончится рейс. Тогда процессор и ловцы пойдут в родной порт, в Сиэтл, встанут у причала, подремонтируются, подкрасятся, а люди получат долгожданный отдых. Так же работали и в СССР на Базе, только там было немного труднее, было меньше автоматики. А в принципе работа рыбака в любой стране одинакова. Правда, платили рыбакам в таких странах, как США, Япония, Норвегия намного больше, чем в СССР. Встречаясь с японскими рыбаками, советские рыбаки с удивлением слушали их рассказы о заработке: проработав десять лет, японский рыбак обеспечивал себя средствами на всю жизнь. А рейсы у них были такие же по времени, как и у советских рыбаков – от нескольких месяцев до года и более. Заработок рыбака всегда зависел от продолжительности рейса, вида выловленной рыбы и ее количества. Американцы не работали так трудно. Основная потребность в рыбе у них покрывалась рыбой с ферм. По качеству, конечно, она уступала дикой, но была неплохой. Основной целью рыболовства в США это было снабжение рынка дикой рыбой, рыбой, которую не разводили на фермах, лов пород рыбы, дававших наибольшую прибыль. Такой рыбой был минтай. Добытая из него икра в ястыках морозилась и потом выбрасывалась на аукционы в Сиэтле и в Южной Корее, в Пусане. Это приносило огромные прибыли. Рейсы были не длинными, обычно от двух до трех месяцев. Самые длинные рейсы были четыре – четыре с половиной месяца на лове лосося. Платили рыбодобывающие компании своим рыбакам хорошо. И все равно американцы не очень охотно шли в море за рыбой. Эта работа не являлась для них престижной, можно было найти работу с таким же заработком и на берегу. Набирали рыбаков, особенно рядовой состав, со всего мира. На переработке на береговых фабриках Аляски и Алеутских островов, на ловцах и процессорах работало много иностранцев – мексиканцев, поляков, греков, сербов, а в последнее время, после развала СССР, появилось много людей из бывших республик Союза. Их было бы намного больше, но въехать в США было не просто. Да и выдерживали такой труд не все. Как правило, быстро отсеивались все, приехавшие из Мексики и Центральной Америки. Русским, сербам и полякам такой труд был привычен.

После работы на фабрике, уже ближе к вечеру, Владимир вышел на верхнюю палубу, где располагались спасательные боты, ботдек, подышать свежим воздухом. Зелено-синяя гладь залива тихо колыхалась водой перед его взором. Над процессором кружила большая стая чаек, подбиравших все, что смывалось с процессора. Стая касаток, выставив свои плавники, шла по своим делам поодаль от судна. Этим лучше не попадаться, они съедают все, что найдут в море. Сивучи, морские тюлени, при их появлении иногда даже прячутся под бортом судна. А если есть поблизости берег или ледяное поле, то выбираются на них. Но с ледяных полей касатки научились их добывать. Две-три касатки разгоняются, создают большую волну, и она смывает сивучей в воду. А дальше они уже никуда не денутся и пойдут на корм касаткам. Длинный северный летний день заканчивался. Тусклое красноватое солнце клонилось к горизонту, чтобы ненадолго, часа на три-четыре скрыться. Летом на Севере почти нет ночи и ночи светлые, почти день. Владимир долго стоял, любовался морем и закатом. На море можно смотреть бесконечно, как на огонь. Взгляд никогда не устает и смотреть не надоедает. «Скоро домой» – подумал Владимир – Надоело все». Скорее бы. Там ждут любящие его люди – Зарема, Алан, Русана. Владимир планировал поработать с брокером по лизингу судна и потом поехать к родителям вместе с семьей. Ведь не были уже два года, Мила вон как выросла. Времени будет достаточно, чтобы отдохнуть. Звонил недавно Исаевым, Денис и Хадизат тоже планируют поехать. Но они все-таки решили уехать раньше, в конце августа. Разрыв во времени их приезда небольшой, встретятся в Предгорном. Владимир иногда думал, как закручивается жизнь в своем течении. Связались невидимыми нитями Кавказ и Северная Америка, далекое осетинское село Предгорное и Сиэтл, Ванкувер, восточные воды Тихого океана. И живут люди из Армавира и Предгорного в городах Северной Америки. Хорошо хоть нашли друг друга, знаются друг с другом, по возможности ездят в гости. А время идет, растут дети. Не успеешь оглянуться, как они вырастут. И возникнут новые задачи и новые заботы. Ведь недаром говорят, что маленькие дети это маленькие заботы, а большие дети это большие заботы.

– Я смотрю из рубки на тебя, ты уже давно здесь стоишь. О чем думаешь? – послышался с крыла мостика голос Георгия.

– Домой хочу, к жене и к детям, – ответил Владимир.

Георгий вздохнул.

– Я тоже. И что-то у меня совсем настроение падает ходить в море.

– Нужно осуществить нашу цель, взять судно, тогда можно будет и на берегу оставаться.

– Первое время нам придется много поработать, а только потом можно и на берегу посидеть. Пока все настроишь.

– Настроим, только бы получилось. Что мы с тобой работы боимся?

– Нет, конечно, работы не боимся.

– Вот скоро придем домой и все станет намного ясней.

– Да. Я думаю, с недельку нужно будет для разговоров с брокером, адвокатами. И еще я надеюсь на помощь Стива. Он должен знать всю схему аренды и лизинга.

– Поговорим и со Стивом. Пройдемся по всем инстанциям, чтобы была информация для размышления, а потом улетим к родителям. А то внуки уже подросли у дедов с бабками, а они их и не видели.

– Полетим обязательно, уже неудобно перед родителями.

– Я сперва в Армавир, потом приедем в Предгорное.

– Я там буду. Лягу на копну сена и ничего больше делать не буду.

– Долго не пролежишь, жена с детьми сгонят.

Георгий засмеялся.

– Это самое приятное. Пусть сгоняют.

Набежавшая волна слегка качнула судно.

– Пойду подправлю курс, чтобы судно не качалось. Вечер, ветерок хоть и слабый, изменил направление, небольшую волну поднял. Нужно положить судно носом к волне.

Георгий ушел. Владимир постоял еще немного и тоже пошел в каюту. Лег на диван, взял книгу. Но не читалось. В голове все время мысли о детях, о жене. Зарема, кажется, соглашается заиметь третьего ребенка. А он с удовольствием пойдет на это. И ему все равно, кто родится – мальчик или девочка. Для него нет никакой разницы. А Алан, сынок, растет, немного хулиганит, но это же парень растет. Он и должен расти активным и проявлять во всем инициативу. Иначе что же это будет за мужчина? И говорит, что не может не баловаться, оно с него само выходит. Владимир улыбнулся. Баловство это своего рода игра, только границы нельзя переходить. Этому он его будет учить. А Русаночка, Зарема говорит, имеет теплую душу. Это замечательно для девочки, будущей женщины. Пускай такой и растет. Нужно только готовить ее к тому, что в жизни есть не только хорошее, но и плохое. Ее тоже будет учить Владимир. Но умница Зарема, как он думал, наверняка учит обоих детей распознавать жизнь.

Раздался стук в дверь и вошел Георгий. У него закончилась вахта. Владимир отложил книгу и встал. Георгий сел тоже на диван. Сидели молча, все давно было переговорено. Но Владимиру не понравился вид Георгия, какой-то он был сумрачный.

– Ты чего такой?

– Что-то пасмурно на душе. Разбередил ты меня своими разговорами и мне тоже домой захотелось. Даже какая-то тоска появилась. Никогда раньше такого не было.

Владимир встал, достал из холодильника коньяк и соленую селедочную икру, посоленную по-японски, научили его когда-то японцы солить так икру. Налил по полстакана коньяка.

– Чтобы Всевышний никогда не посылал нам тоску и грусть в душу.

– Дай Бог!

Выпили. Закусили икрой. Посидели.

– Как, легче стало?

– Вроде бы легче.

– Тогда давай еще по одной.

Владимир снова налил. Чокнулись и молча выпили. Снова посидели, помолчали.

– Когда сниматься домой будем? – спросил Владимир.

– Некоторые ловцы уже ушли. Думаю, что недели через две квоты у всех закончатся. За это время закончатся квоты и у ловцов палтуса.

– Понятно. В любом случае через три недели должны быть дома.

– Да.

– Осталось совсем немного, да только эти последние дни всегда самые длинные и самые трудные.

– Ничего, вытерпим. Не привыкать. А этот душевный налет это все временно.

– Согласен. Еще налить?

– А ты?

– Я больше не хочу, мне хватит.

– А мне налей. Очень уж у тебя икра вкусная.

– Это меня Кавай-сан учил солить. Помнишь его?

– Конечно помню, душевный человек был. Жив ли?

– Если жив, то уже старый совсем. Он уже тогда в годах был.

Владимир налил Георгию коньяка. Тот взял в руки стакан.

– За твоих и моих. Пусть они ждут, мы скоро придем. За нашу встречу с нашими близкими.

– Э, Георгий, погоди. За такой тост и я выпью.

Владимир налил и себе коньяка.

– А вот теперь за то, что ты сказал. За встречу с близкими.

Выпили и снова закусили икрой. Поговорили еще и разошлись.

А на другой день, как всегда, потянулись дни в работе. И снова рыба, рыба, еда сон и снова рыба. Владимир как-то потерял счет дням. Как-то ночью проснулся от чего-то не совсем обычного. Прислушался и понял: процессор шел полным ходом. Под бортами были слышны всплески воды, судно слегка покачивало. Посмотрел на часы. Было половина пятого, значит Георгий уже на мостике. Позвонил на мостик.

– Привет! Куда это мы спешим?

– Все, домой пошли. Рыбу последнюю взяли, суток на двое работы хватит.

– Слава Богу! И сколько по твоим расчетам до Сиэтла?

– Шесть суток, но если добавишь мощностей у главного двигателя, то будем раньше.

– Спать я уже не лягу. Сейчас пойду в машину и посмотрю.

Владимир спустился в машинное отделение, в центральный пост управления. Здесь было тихо, никакого грохота от работавших дизелей. Только шуршали трансформаторы и автоматы за щитом. Пройдясь по компьютеру и посмотрев все данные, Владимир сделал вывод, что главный двигатель можно нагрузить еще процентов на пятнадцать. Связался с мостиком.

– Георгий, отдай мне винт регулируемого шага, я нагружу двигатель до возможного безопасного максимума, и ты заберешь ВРШ назад. Если понадобится забрать раньше, то забирай. Только предупреди.

– Хорошо, забирай. Впереди дорога чистая, не видно ни одного встречного или пересекающего наш курс.

ВРШ переключили с мостика на управление из центрального поста. Владимир медленно начал увеличивать шаг винта. Делал он это не спеша, проверяя данные температуры цилиндров. Часа через полтора компьютер выдал сообщение, что дальнейшее увеличение шага винта нежелательно. Владимир еще посидел с час в центральном посту. Температура по цилиндрам была в пределах допустимой. Позвонил на мостик.

– Как сейчас идем?

– Не идем, а летим, – ответил Георгий, – скорость иногда уходит за семнадцать узлов. Так мы за четверо с половиной суток дойдем.

– Вот и прекрасно.

Владимир нажал мышкой кнопку на дисплее, чтобы компьютер передавал данные на дисплей в каюте и пошел проверять механизмы. Все было в порядке.

Владимир поднялся на мостик. Георгий был в штурманской рубке. Уже рассвело, занимался день. Было немногим больше шести утра по судовому времени.

– У нас сейчас есть разница с временем в Сиэтле? – спросил Владимир Георгия.

– Да есть, мы живем на час позднее, чем в Сиэтле.

– Значит у наших уже восьмой час. Можно позвонить домой?

– Звони, конечно.

Владимир взял трубку радиотелефона, вышел на канал связи с береговыми телефонными линиями и набрал номер домашнего телефона. Через три сигнала вызова услышал свежий голос Заремы.

– Заремочка, доброе утро! Это я. Ты уже не спишь?

– Здравствуй, Володя. Ты же знаешь, я не люблю долго спать. И много спать тоже. Как ты, где ты?

– Все, милая, скоро встретимся. Мы идем домой. Дней через пять будем дома. Дня через три позвони в диспетчерскую компании, и они тебе дадут время нашего прихода.

В трубке помолчали, потом послышались всхлипывания.

– Ты чего, – удивился Владимир, – я что, тебя расстроил?

– Я очень обрадовалась, – со вздохом сказала Зарема, – очень… Наконец то скоро будем вместе. Только в этот раз я так наскучалась, что и слов не нахожу. Никогда так не скучала, никогда… Просто каждый день был как год. Вот и потекли мои женские слезы, когда услышала, что ты идешь домой. Все, больше никуда тебя не пущу, ни в какие моря, пока… пока не надоешь. А надоесть ты никогда не надоешь. Смотри, даже колени стали ватными, как услышала тебя. Села в кресло, не могу стоять.

– Заремочка, милая, не нужно так. Ну профессия у меня такая. Зато у нас с Георгием есть планы, которые заставят нас посидеть на берегу долго.

– А в отпуск не поедем?

– В отпуск поедем обязательно. Как детишки?

– Русаночка немного простыла, горлышко покраснело, но уже все проходит. Я ей травок заварила и дала попить. А Алан… Алан хулиганище прямо. Знаешь что он сделал?

– Что?

– Взял и отвинтил ножку у стола, она же там на шурупы была привинчена. А потом взял и распилил эту ножку на две части пилой, которую ты купил, забыла, как ее называют…

– Ножовкой.

– Да, да, ножовкой. Я к нему – зачем ты это сделал? А он говорит, что хотел посмотреть, что там внутри. Пришлось наказать. Поставила в угол. Он стоял-стоял, а потом, слышу, поет. Прислушалась. Так он пел вот что: «Наша мама просто чудо, лучше нет на свете» и еще что-то в этом же роде. Посмеялась и отпустила его с угла. Мила увидела распиленную ножку и спрашивает, зачем это? Я ей рассказала. Она так серьезно подумала и потом говорит: «Коты все такие, за ними глаз и глаз нужен». И смех, и горе. И откуда она этого кота взяла?

Владимир уже не смеялся, а хохотал. Георгий вопросительно смотрел на него. Владимир махнул рукой – потом, мол, расскажу все.

– Не надо его за шалости наказывать. Лучше, если ты его не будешь наказывать совсем. Мальчика должен наказывать мужчина, а вот девочку женщина.

– Я знаю этот народный обычай, но ведь тебя же нет!

– А ты собирай все его шалости, а я приду и накажу.

– Да ему тогда месяц в углу стоять придется, если я соберу за твое отсутствие все его шалости.

Теперь смеялась уже Зарема.

– Лучше не наказывать его совсем, он растет и у него проявляется ко всему любопытство. А будем наказывать, он потеряет интерес к познанию окружающего. Любопытный всегда много знает и много делает.

– Да я и так его не очень-то ограничиваю. Но стол испортить – это надо было додуматься.

– Стол другой купим.

– Да уже купила. Тот выбросила. Он и раньше мне не нравился, спасибо Алан помог.

– Что еще интересного?

– Приезжали Исаевы, ночевали у нас. Это они приехали к нам перед отъездом в Осетию. Денис прямо дрожал от нетерпения. Хадизат такая красавица! При трех детях, да еще двое близнецы. Эти близняшки просто чудо. Улыбаются, что-то агукают, я была просто в восторге. Передавали тебе и Георгию привет. А я передала привет всем своим родичам в Предгорном.

– Молодец. Привет тебе от Георгия, привет его Циале и детишкам. Георгий рядом стоит.

– Сейчас, после разговора сбегаю к ним, привет передам. Что готовить к приходу?

– Пироги обязательно. И что приготовишь, все съедим.

– Хорошо. Пироги будут.

– Ну все, прощаюсь. До скорого свидания.

– Жду.

– Только не волнуйся и не плачь.

Зарема вздохнула.

– Не буду. Ждем тебя.

Владимир положил трубку.

– Что там натворил твой наследник, что ты так смеялся? – спросил Георгий.

Владимир рассказал. Георгий тоже посмеялся.

– Так и дом разберет, где живут, – смеясь, произнес Георгий.

– За дом не хватит денег расплатиться.

Вахта Георгия шла к концу. Владимир вышел на крыло мостика. Посмотрел на выхлопные трубы. Выхлоп выбрасывался бесцветный, значит двигатели не перегружены, форсунки распыляют топливо качественно. Судно шло быстро, разрезая носом легкие волны, встречный ветер был чувствительным из-за большой скорости. Уже взошло солнце, без красных оттенков. Значит, погода будет безветренная, тихая. Стая чаек следовала за судном. Они всегда следуют за идущим по морю судном. Владимир пошел к себе. По пути встретил технолога, флегматичного ирландца. Поздоровались.

– Ты, Владимир, на переработку рыбы больше не ходи. Мы ее суток за двое сами переработаем, без помощников.

– Хорошо, – ответил Владимир.

Пошел к себе в каюту. В кабинете проверил показания компьютера по машинам и механизмам, все было в порядке. Присел на диван. За бортом тихо плескалось море.

Процессор “Northern Dawn”, что значит «Северная заря», вошел в пролив Хуан де Фука утром. До Сиэтла оставалось совсем немного. Георгий позвонил домой и сказал Циале, что они скоро будут у причала.

– Я уже звонила диспетчеру, он дает ваш подход на час дня.

– Да, примерно так мы и будем.

– Скорей хочу увидеть тебя. Сейчас возьмусь за пироги. Мила с Азой вчера извелись, дожидаясь папу. Мила тебе песенку заготовила, а Аза весь день крутилась в новом платье и спрашивала меня: «Мама, как я, красивая?».

– Я тоже рвусь к вам. Соскучился очень.

– К часу будем на причале. До встречи.

– До встречи.

Прошли пролив, который располагался южнее острова Ванкувер, повернули на юг. Здесь скорость сбавили. Пошли неглубокие места, согласно морским правилам судовождения здесь нельзя было идти с большой скоростью. Вокруг были разбросаны десятки мелких островов, покрытых лесом. Кое-где на островах курились дымки. Это отдыхающие на своих лодках с моторами и катерах приехали развлечься. Вот слева начал надвигаться берег, городские постройки. Уже невооруженным глазом были видны автомобили и люди. «Северная заря» вошла в узкий лиман, пошла по нему малым ходом. По обеим сторонам лимана раскинулись частные дома в зарослях садов и цветников. Потом пошли высотные дома, это был деловой центр морских компаний. Вот и причалы компании. Два юрких буксира подскочили к процессору, взяли его под борта, как красавицу берут под руки кавалеры. Георгий был уже свободен от ходовой вахты, и они с Владимиром стояли на ботдеке, смотрели на причал. На причале людей было немного. В основном жены комсостава.

– Вон наши стоят, – показал глазами Георгий.

– Не могу разглядеть. Где?

– Вон слева от красной легковущки.

– Ага, увидел. И они, кажется, нас тоже видят. Да видят, машут руками.

Владимир и Георгий тоже помахали руками. Судно плавно коснулось левым бортом пирса, матросы подали концы на берег. Гаши концов береговые матросы накинули на кнехты, матросы судна лебедками натянули, как говорят моряки – набили, концы. Спустили трап. «Да, это не встреча на Базе, – отметил про себя Владимир, – ни оркестра, ни музыки». Но цветы у встречающих были. Встречающие поднялись по трапу на борт, встречаемые моряками. Моряки целовали детей, жен, слышались приветствия и восклицания. Из встречающих Владимира и Георгия первой на борт поднялась Циала с Милой и Азой. Георгий обнял жену, поцеловал и сразу же взял на руки детей.

– А выросли то как! Да вы совсем взрослые.

– Платье, платье у Азы похвали, она специально для папы его одела, – шепнула Циала.

Георгий понимающе улыбнулся.

– Ой, какое платье у тебя, Аза! Платье прямо очень красивое, а ты в нем тоже совсем красивая!

Аза довольно заулыбалась, обняв отца за шею. Мила вдруг хлопнула в ладошки и запела по-осетински. Песенка была простой и незатейливой. Но это так растрогало Георгия, что он чуть не прослезился. Надо же, песенку выучила, да еще по-осетински.

Зарема приникла к Владимиру и всхлипывала. Она раз за разом целовала его, потом постояв, снова начинала целовать. Из глаз текли слезы.

– Успокойся, не нужно. Все уже позади, и мы вместе. Дай детишек обнять.

Он взял Русану и прижал ее маленькое теплое тело к себе. Та обхватила его шею руками.

– Папа, а мы тебя очень ждали. Мама пирогов всяких напекла. А Алан стол распилил.

Владимир взял и Алана, тот по своему обыкновению хмурил брови. И вдруг заплакал.

– Ты-то чего плачешь? – спросил Вдадимир.

– Маму жалко, она без тебя часто плакала. А стол я больше не буду пилить. И маму не буду расстраивать.

– Все, все, успокоились. А то я тоже заплачу, – сказал Владимир.

Русана немного удивленно посмотрела на него.

– Папы же не плачут, – сказала она.

Эти слова насмешили всех и сняли напряжение. Владимир с детьми на руках повел жену в каюту. Зайдя в каюту, посадил всех на диван.

– Это твой домик здесь? – спросила Русана, – Ты здесь живешь?

– Здесь я живу, и не один, а с вашими фотографиями.

Владимир указал на фотографии Заремы и детей.

– А мне здесь нравится, – сказал Алан.

– И мне тоже, – поддержала его Русана.

– Мы домой когда поедем? – спросила Зарема.

– Сейчас узнаю.

Владимир позвонил капитану и спросил его, какие его дальнейшие действия. Капитан сказал, что должен подойти береговой инженер с помощниками, которые примут судно и будут обслуживать его, потом Владимиру можно будет ехать домой. Береговой экипаж пришел минут через десять. Помощники инженера пошли осматривать механизмы, инженер посмотрел данные в компьютере. Минут через тридцать пришли помощники.

– Как? – спросил их инженер.

– Все в отличном состоянии.

Владимир и инженер подписали приемо-сдаточный акт.

– Все, вы свободны, – сказал инженер.

Владимир собрал семью, взял сумки с вещами и приготовленной в море рыбой, и все пошли к трапу. Спустились с трапа. У судна уже стояли грузовики с рефрижераторными емкостями, технолог и береговые грузчики вовсю разгружали продукцию с судна. Подошли к машине. Машины Георгия уже не было, Хугаевы уехали. Владимир посадил детей на заднее сидение, пристегнул их.

– Садись ты за руль, – сказала Зарема, – у меня от волнения руки дрожат и колени ватные.

– Хорошо, – сказал Владимир и слегка щелкнул Зарему по кончику носа, – тоже мне.

– Тебе бы так, – вздохнула Зарема.

Владимир сел за руль, и они поехали домой. Дом, где Калюжные и Хугаевы арендовали квартиры, находился недалеко, минут пятнадцать езды на машине. Приехали к дому, поставили машину в гараж. Машина Хугаевых уже стояла там. Пошли домой. Зайдя в квартиру, Владимир так был взволнован приходом и встречей, что сперва сел в зале на диван. Огляделся. Вокруг все по-прежнему, только на небольшом столике в углу лежала отпиленная Аланом ножка от стола. Владимир засмеялся.

– А это зачем хранишь? – спросил он Зарему.

– Чтобы помнил, что так делать нельзя.

– Да, это я отпилил, – сказал Алан, – я потом выброшу. Я и так буду помнить.

– Возьми и отнеси в мусорный контейнер, – сказал Владимир, – придешь и я начну разбирать сумки.

Алан взял отпиленную ножку стола и ушел на улицу. Когда он возвратился, Владимир взялся разбирать сумки. Отдал Зареме несколько больших кусков засоленной чавычи, копченой угольной рыбы и синекорого палтуса, потом подарил Русане большую морскую раковину, такую же раковину подарил и Алану.

– Приложите уши к раковине и услышите, как шумит море.

Русана приложила ухо к наружной стороне раковины.

– Не так, – научил ее Владимир, – приложи ухо к отверстию. Вон смотри, Алан правильно сделал.

Русана приложила ухо к отверстию.

– Правда, папа, море шумит, – сказала она.

– Красиво шумит, как будто что-то рассказывает, – подтвердил Алан.

Зарема в это время вовсю собирала на стол. Нарезала пироги, рыбу, поставила любимую Владимиром картошку с чесноком и подсолнечным маслом, своего изобретения салаты, сваренную нежную молодую телятину. Владимиру казалось, что блюда сияли. «Вот что значит сделать с душой» – подумал он.

– Что будешь пить? – спросила Зарема, – Есть сливовица и араку я тоже сделала.

– Давай араку.

– Поставлю то и то, там сам выберешь.

Все, Стол был готов. Все сели за стол. Зарема села слева от Владимира, взяла его за предплечье. Владимир налил араку в стаканы. Немного задумался. Потом поднял стакан.

– Я не буду долго говорить. Только поблагодарю Бога, что он дал мне такую жену и такую маму моим детям. Спасибо тебе, Всевышний. За тебя, милая Заремочка, и за наших детей.

Выпил все до дна, Зарема тоже выпила. Начали есть, все проголодались.

– Боже, какие пироги вкусные! – воскликнул Владимир.

– Правда нравятся? – спросила польщенная Зарема.

– Правда, без всякого подхалимства.

– Кушай. А вот этот салат попробуй. Сама придумала. Из креветок, фасоли и огурцов.

Владимир попробовал. Остался доволен.

– Вкусно, Заремочка!

– Ешь, ешь, милый, для тебя все.

Дети налегали на картошку и на слабосоленые чавычу и палтуса, привезенную Владимиром, Зарема тоже.

– Никогда не ела вот такую рыбу, – сказала Зарема, показывая палтус, – жирная, как сало. Что за рыба?

– Синекорый палтус. Палтусов много пород: синекорый, белокорый, желтокорый, еще какие-то есть, я все и не знаю. Этот самый вкусный. Но еще жирнее и вкуснее угольная. Там в свертке три штуки копченные есть, ты просто не добралась до них.

– Сейчас, исправлю ошибку, – Зарема встала и пошла на кухню.

Через некоторое время принесла нарезанную угольную. Владимир налил еще. Поднял стакан.

– За нашу маму, – сказал он, обращаясь к детям, – лучше нашей мамы нет.

– Да, – сказал Алан, – я ее очень люблю. И тебя папа люблю.

– Я тоже вас люблю, – призналась и Русана, – очень, очень.

– Лучше нашей мамы нету

Во всем белом свете.

Очень любим мы ее

И нельзя нам без нее, – пропел вдруг Алан.

< Назад Далее >