***
В тридевятом царстве в том самом тридевятом государстве, там, где поля бескрайние, леса дремучие, болота глубокие, сугробы высокие, жил был царь с царицею, а при них три прекрасных дочери: Марья, Варвара и Марфуша.
А Марфуша была самой младшей и самой милейшей.
Вот издал царь очередной указ на бумаге, каждый год издавал, а чего, и сейчас издал, дочери без женихов маются, скоро четвертый десяток пойдет, а все женихов себе выбрать не могут.
Ладно, Марфушенька-душенька, третий год пошел от роду, рано думать еще, а сестрам то пора, царь с царицею то не молодые уже, внуков хотят во дворце нянчить, да подарками царскими баловать.
– Что в указе то?
– А в указе Царя всея Руси значилось следующее:
«Кто из стран заморских для моих дочерей вещь диковинную добудет, каких свет не видывал, отдам за того любую дочь в жены, окромя младшей, и полцарства в придачу».
Услыхали братья эту молву на местной ярмарке, воротились скорее домой, кваску налили, да давай думать гадать – репу чесать, где вещицу достать.
А Иван на печи лежит, семки щелкает, да в потолок плюет, а одним ухом подслушивает, о чем его браться беседу ведут.
Вскоре и ночь наступила, а потом и рассвет пожаловал, а Иван все думу думает, как ему братьев обхитрить, да самому посвататься к царевым дочерям.
Да только в головушку ничего умного не идет, видно надо в поле собираться, пока братья спят, и там просведовать, как ему, молодому Ивану полцарства получить в карману.
Вышел он значит в чисто поле, прокашлялся, да как крикнет:
– Сивка Бурка, вещая аурка давай сюда явись скорее, работа для тебя есть.
– Чего орешь то, рань то какая, Вань? Опять слова напутал, – послышался голос позади.
– Явилась, значит, не запылилась!?
– Явилась, так кричать то, зачем звал то, выкладывай?
– Вещицу диковинную надо достать из стран заморских для царевых дочерей.
– Ладно, знаю я про это, не тараторь. Вань, ты что жениться что ли надумал? Только нет вещиц у нас диковинных в заморских странах, все перетаскали местные богатыри, да остальные вроде тебя. Нечем удивить царя и его дочерей.
– Может и надумал, а тебе то чего?
– Ох, Вань, если помогу – отпустишь? Устала я от твоих желаний, бегать, исполнять, туда сюда: то жар-птицу, то перо, то цветы, то то, то се… Может и правда жениться тебе надо, Вань?
– Исполняй – отпущу! – рубанул с ходу Иван.
– Ну, будет по-твоему.
***
Осмотрелся Иванушка и глазам своим не верит, куда попал то?
Мимо несутся вереницы коней, а у них нет саней, а только дым из под копыт валит, да силушка под брюхом гремит – неслыханная да невиданная доброму молодцу.
– Фррр…смок этот, ноздри забил, – проворчала Сивка Бурка возле Ивана.
– А где это мы с тобой, Сивка, а?
– Да не тревожься ты, не горюй Иван. Страна это не заморская, но тоже вроде нашей. Вещей диковинных видимо невидимо, всех царю не перетаскать. Подберем что-нибудь тебе, и вернемся в тридевятое царство, там женить тебя будем.
– Черти что ли мне мерещатся или правда конь с человеком разговаривает? – раздался тихий хриплый голос в стороне.
Иван за лапти схватился, глазами зыркает по сторонам, да не поймет, откуда голос то звучит. Сивка Бурка гривой взмахнула, копытом топнула, да промолвила:
– Кому конь, а кому вещая аурка! Выходи супостат из тени на честный бой!
Раздвинув мусорные баки в стороны, показался мужик в старой потрепанной одежде, а в руках пустая стеклянная бутылка.
Он не спеша подошел, и принялся ходить вокруг коня и его спутника кругами, рассматривает их с ног до головы, все в толк взять не может – кто перед ним?
– Вы кто? – хрипло простонал мужик.
– Я Иван, а это Сивка Бурка, со мной, – промямлил Иван, толкая Сивку в бок. – А ты кем будешь добрый молодец?
– Я то, да бомж я, Серега. А по батьке Васильичем величают. Сивка Бурка, говоришь, вот дела? – брякнул мужик, рассматривая коня.
– Слушай, Сергей Васильевич, нам бы вещицу диковинную тут у вас раздобыть, да в царство обратно воротиться, женить Ивана на царевой дочери, – профырчала Сивка Бурка.
– Да! Да такую диковину, чтобы наверняка за меня пошла, – промолвил Иванушка.
– Да можно просто – Серега, – почесывая затылок лохматой головы, ответил бомж. – Я то вам деревня, допустим, помогу, но только и вы мне помогите. У нас в столице, знаете бомжевать нынче, трудновато приходится, пусто в горле пусто в животе.
– Еще один добрый молодец! – прошептала Сивка Бурка. – Всем помогать устала я. Что тебе надобно Сергей Васильевич?
– А что есть у вас? Мне бы опохмелиться для начала.
– Сивка Бурка, вещая аурка встань передо мной… – начал, было, Иван свой монолог.
– Иван, да здесь я уже, не надо этого молвить, – перебила Сивка Ивана, да копытом стукнула об асфальт три раза, да притопнула.
Через пять секунд перед ними ковер выстелился, а на нем яства заморские, угощения царские, да наливка всякая.
Бомж как увидал перед собой фокусы такие, так и упал без сознания. Лежал долго, пока в себя не пришел, глаза открыл, а рядом конь траву жует, а возле него Иванушка – яства с ковра уплетает.
– Так лежать, остынет все. Милости просим отподчивать с нами, – промолвил Иван. – Отведай вот хлебушка нашего с солью.
– Ага, – ответил Серега и подполз к ковру поближе. – Приятного аппетита!
– Что молвишь?
– Говорю, ешьте с удовольствием.
– Благодарствую Васильевич, знатный, царский обед!
– Сивка, а можешь…? – начал бомж.
– Нет!
– Понял!
Как только закончили трапезу, ковер сам свернулся и в воздухе растворился. Бомж долго слов связать не мог от увиденного, а потом оклемался и говорит: