А мне пора ехать.
На прощание обмениваюсь с Мауро крепким искренним рукопожатием. Всё-таки по его милости я сегодня попал в почти что сказку.
– И ещё поблагодари хозяйку дома, хоть мне и не довелось с ней познакомиться, – говорю я напоследок, стараясь быть учтивым до конца. Мол, видели мы кино про аристократов, знаем, как у вас заведено.
Мауро пожимает плечами.
– Или ты плохо говоришь по-итальянски, или я что-то не понимаю! – удивлённо произносит он. – Почему не удалось познакомиться?
– Ты меня не представил!
– Ведь ты сам… – растерянно произносит Мауро. – Подожди! – оживляется он. – Ты не догадался?!
– О чём?
– А кто, по-твоему, Ремина?!
Тут я ощущаю легкий укол под сердцем. Неужели? Ну, конечно же, мелькает мысль, вся эта затея с переодеванием… стала бы Ремина так распоряжаться в чужом доме? Вот оно что! Вдова миллионера. Владелица огромного состояния. А Паола, выходит, её дочь. От этих догадок мои виски словно сдавливает стальной обруч, а ноги делаются ватными, грозя предательски подломиться в коленях.
– Сколько же ей лет?.. – едва слышно выдыхаю я.
– Денис, что с тобой? – Голос Мауро звучит так, будто уши мои набиты ватой. – Ты в порядке?
– Да… конечно…
***
Плыву, широко загребая руками. Вода держит так, что утонуть практически невозможно. Хочется плыть и плыть, пока хватит сил. Впереди голубой горизонт, сзади далёкая полоска берега. Волны набегают слева наискосок. Иногда одна из них захлёстывает меня с головой. Тогда я фыркаю, отплёвываюсь и жмурюсь, подставляя лицо солнцу и ветру, чтобы они поскорее обсушили его. Соль беспощадно ест глаза. Чёрное море на этот счёт гораздо милосерднее.
Ночью почти не спал. В редкие минуты забыться мне являлась Ремина. Из-под полумаски она испытующе-лукаво смотрела не меня и звала… Звала в ту самую комнату… И я, не в силах отказать, шел за ней, с трудом переставляя ватные ноги. Но как только мы поднимались по винтовой лестнице на второй этаж, нас встречал Мауро. «Ты не догадался?» – ехидно спрашивал он меня, и я просыпался, терзаемый одним и тем же вопросом: «сколько же ей лет?». И сейчас этот вопрос не даёт мне покоя. Разве можно угадать в Ремине умудрённую опытом женщину, мать двадцатилетней дочери? Это кажется мне просто невероятным. На вид Ремина едва ли старше меня! Но… что я хочу? Большие деньги дают шанс хорошо выглядеть в любом возрасте… Месяц назад мне исполнился тридцать один год, всего лишь тридцать один! И мне надо, во что бы то ни стало, выбросить Ремину из головы, не хватало сохнуть по старухам, пусть и хорошо сохранившимся! Так я решил ещё под утро, когда оранжевый диск солнца осторожно показался из-за горизонта, а я потерял всякую надежду выспаться. Так я решил… Но вот сейчас в тёплой воде Лигурийского моря опять думаю о Ремине вместо того, чтобы по полной программе получать удовольствие от купания!
Я делаю глубокий вдох и резко ныряю под высокую волну. С гулом она проносится надо мной и с глухим хлопком разваливается где-то позади, породив несколько волн поменьше. Вынырнув на поверхность, я ожесточённо мотаю головой, не давая стекающей с волос воде попасть в глаза. Откидываюсь на спину. Дышу как можно глубже. Отдыхаю, стараюсь полностью освободить сознание от мыслей. Небо надо мной кажется безумно далёким, совсем не таким, как у нас, – пусть даже в самую ясную погоду. Новая высокая волна поднимает меня на своём хребте, и, прежде чем рухнуть вниз, вдали я замечаю белое пятно. Оно на столько мало, что я принимаю его за облако у горизонта. Но постепенно пятно увеличивается и вскоре превращается в корабль. Я с интересом наблюдаю за ним. Ветер усиливается, волны начинают расти, а корабль приближается всё быстрее. И вот я уже вижу огромную бело-голубую двухпалубную яхту, которая, обгоняя волны, разрубая их килем, движется к берегу. Яхта проходит так близко, что на нижней палубе я могу отчётливо рассмотреть полуголого загорелого до черноты мужчину. Он машет мне рукой.
– Всё в порядке, сеньор? – выкрикивает он. – Вы далеко заплыли! Помощь нужна?
– Всё отлично! – отвечаю я. – Сам справлюсь!
Миновав меня, яхта поворачивает, становясь левым бортом вдоль берега, и на её корме я читаю название: «Ремина».
– Да что же это такое! – восклицаю я и ударяю ладонью по воде. – Наваждение какое-то!
Рывком я переворачиваюсь со спины на живот и устремляюсь к берегу «кролем». Тело гудит от напряжения, лёгкие работают на полную мощность. Мгновениями я чувствую, что вот-вот задохнусь, но темп не сбавляю, полностью вкладываюсь в заплыв, думая лишь о том, что нужно плыть как можно быстрее.
Наконец, ноги касаются дна, и я выбегаю на берег. Со всего маху падаю на мокрый песок у воды. Дышу надсадно, временем срываясь на хрип. В висках бухает. Накатывающиеся на берег волны захлёстывают меня по пояс.
Немного отдышавшись, осматриваю пляж. Чуть поодаль пара пенсионного возраста занимается гимнастикой. Мужчина в длинных шортах, над которыми нависает солидное брюшко, женщина в цветастом купальнике. Больше никого. Основная масса отдыхающих, нарезвившись за ночь в барах и на дискотеках, еще спит.
Лежу, не считая времени, бездумно смотрю на пенсионеров. Те возятся по-своему, выполняют незамысловатые упражнения. По лицам видно, что это доставляет им настоящее удовольствие. Солнце постепенно прогревает воздух. После бессонной ночи меня начинает смаривать. Когда глаза мои почти совсем слипаются, перед моим носом, выбрасывая из-под себя мокрый песок, мелькает пара миниатюрных ступней. Наверняка бежит женщина, но даже посмотреть ей вслед, чтобы полюбоваться несомненно упругой спортивной попкой, лениво. Вслед за первой парой ступней появляется вторая – гораздо крупнее, а потом и третья – совсем маленькие. Сон уходит. Оттолкнувшись руками от песка, я встаю на колени и смотрю вслед бегунам. Первой бежит высокая стройная женщина, за ней мужчина, чуть ниже её ростом, а за ним мальчик.
Ладно, пойду в номер. Заплыв изрядно вымотал меня, может, теперь удастся заснуть.
В холле отеля меня ко мне подходит портье.
– Господин Стрельников? – уточняет он по-английски.
– Да.
– За вами приезжала машина.
– Машина?! – удивляюсь я. – Вы уверены, что за мной?
– Водитель назвал ваше имя.
– Что за машина?
– Белый «Ролс-Ройс».
– Меня интересует, кто её прислал, – уточняю я.
– Это мне не известно, – виноватым тоном произносит портье. – Я не стал уточнять, думал, вы знаете, кто за вами посылает…
…К себе в номер я поднимаюсь по лестнице и в изрядной задумчивости. Кто это заинтересовался моей персоной настолько, что присылает машину, да не простую, а «Ройс»? Единственный, кого могу заподозрить, – это Мауро. Но зачем я ему опять понадобился? Хочет затащить на очередное семейное торжество? Ну уж нет. Увольте. Идите вы с вашими смокингами и фраками… А я как-нибудь джинсами обойдусь… Ох ты! А ведь я вчера уехал не переодевшись, – внезапно осеняет меня. Как же я до сих пор об этом не вспомнил? Значит, мои поношенные шмотки остались у Ремины, а мне достался шикарный костюмчик…
– Выгодный обмен! – усмехаюсь я вслух и вхожу в номер.
Но тогда вполне возможно, что машина приезжала за костюмом. Ведь он наверняка дорогой. Может, даже от какого-нибудь Кардена. Проснулась Ремина по утру, спохватилась, что вчерашний русский смылся, прихватив вещички, и послала водителя забрать. Но откуда ей известно, где я живу? Разве что Мауро рассказал или Паола? Ну да, они знают.
Едва успеваю принять душ, как в номер без стука входит Паша.
– Где шлялся? – спрашивает он недовольно. – Замотался тебе стучать!
– Купаться ходил.
– А меня чего не позвал?
– Рано было, думал, спишь еще. – Я внимательно присматриваюсь к Павлу и, отметив его несколько потрепанный вид, ехидно интересуюсь: – Или ночь была бессонной?
Паша морщится и выразительно машет рукой.
– Какой-то ты недовольный… – подмечаю я. – Опять осечка?
– Угу, – смущённо бурчит Павел.
– Как же ты так?
– Да хрен его знает! – восклицает Паша. – Всю ночь на балконе просидели, звёздами любовались…
Прямо скажу, Паша изрядно удивляет меня своим интересом к Мариночке. И что он в ней нашел? Пустышка ведь самая настоящая. Смазливая конечно. Но мало что ли красивых женщин?
– И за всю ночь ты не проявил никакой активности? – спрашиваю я. – Ты же Дон Гуан в русской версии. Мариночки должны штабелями падать к твоим ногам.
– Понимаешь… – мнётся Паша, – не знаю, что со мной. Такие женщины были у меня… такие, – он мечтательно закатывает глаза, – а тут, как школьник на первом свидании… Только и смог за плечи обнять.
– Слушай, а может это любовь?
– Да иди ты, – вяло отмахивается Павел, и тут же возбужденно восклицает: – Какая нахрен любовь? К кому?
Это он точно подметил.
– Хотя… не знаю… – сникает мой приятель и умолкает, не окончив фразу.
Приплыли. Советовал я ему бросить эту особу, но больше не стану. Пусть сам разбирается, не маленький.
– Как у тебя-то дела? – меняет Паша тему разговора. – Хорошо погулял?
– Вполне.
– За Паолой приударил? – оживляется Паша, и в глазах его загорается озорной огонёк.
– Там кроме меня желающих хватало.
– Понятно, – говорит Паша тоном, дающим понять, что ничего иного он от меня не ожидал.
– Гостей много было, кормили хорошо?
– По полной программе, – отвечаю я неопределенно.
– Ясно… Не хочешь рассказывать, не надо…
– Не обижайся, ладно? – Мне действительно не хочется вспоминать о вчерашнем. – Как-нибудь потом.
– Как скажешь. Пойдем завтракать?
Прежде чем выйти из номера, я собираю в охапку полученную от Ремины одежду и запихиваю её в целлофановый пакет с логотипом «Дьюти Фри». Спустившись в холл, подхожу к портье.
– Чем могу служить? – с готовностью спрашивает он.
– Если машина придет опять, спросите у водителя, не это ли ему нужно, – говорю я и вручаю портье пакет с одеждой.
Принимать пищу в нашем отеле можно либо в просторном зале ресторана, либо под открытым небом на веранде. Конечно же, при хорошей погоде большинство отдыхающих предпочитают второй вариант. Поэтому к нашему приходу все столики на веранде оказываются занятыми. Завтрак проходит по принципу шведского стола – ешь сколько хочешь. Сегодня на выбор предложены разнообразные салаты, крупные маслины, варёные яйца, сыр, фрукты и, конечно же, итальянская паста. Накладываем на тарелки всё, что приглянётся, и усаживаемся за стол. Едим не спеша, запиваем минералкой. Покончив с трапезой, отправляемся к бассейну. Располагаемся в шезлонгах. Бассейн огромный, он разделен на две части – одна глубокая, другая помельче. Лежим молча, смотрим на воду. Постепенно к бассейну подтягиваются отдыхающие. Всё громче звучит многоголосый детский смех. Малышня и взрослые с шумом барахтаются в воде. В центре бассейна сооружен бар. Можно подплыть и заказать коктейль и лёгкую закуску. Из бара доносится музыка. Вокруг бассейна посажены кусты, цветущие крупными ярко-красными цветами. Красота. Тепло, светло, можно лежать и ни о чём не думать. От куста к кусту ходит мужчина лет под сорок с большим полиэтиленовым мешком и садовыми ножницами. Следуя ведомому лишь ему принципу, он отрезает у куста ту или иную ветку, не забывая обрывать у цветков подсохшие лепестки.
– Вот работа, – произносит Паша, лениво ковыряясь в зубах зубочисткой. – Не бей лежачего. Мне б такую. Обрывай лепестки и больше никаких тебе забот…
– А ещё лучше – совсем не работать, – усмехаюсь я.
– Ага.
– Неужели надоело? – язвительно осведомляюсь я.
– Не то чтобы надоело. Тут дело в другом, – задумчиво говорит Паша. – Чем больше работаю, тем чаще задумываюсь о том, что работаю не на себя, а на чужого дядю. Кто там сказал?.. – запинается Павел. – Короче, не важно кто, но сказал правильно: «Надоело вращать жернова чужих мельниц».
Вот тебе раз! – мысленно изумляюсь я. Оказывается, мой приятель разделяет жизненную позицию известного поэта.
– Ну так бросай! – подначиваю я Пашу.
– Бросил бы, но кушать хочется, – вздыхает он.
О, как ты прав, друг мой! И я бы бросил, но надолго ли? Скорее всего, до первых холодов… И вращать надоело, и деться от этого некуда. Навеки мы скованы необходимостью ходить на работу. Работа. Рабочий. Раб. Вот такая у меня выстраивается цепочка. И можно конечно поспорить. Сказать, что строй-то теперь далеко не рабовладельческий и право не крепостное… А что изменилось после отмены рабовладельческого строя и крепостного права? По большому счёту – ничего. Ну, разве что не может барин забавы ради убить или покалечить. А так… Как и раньше, есть хозяева, и есть рабочие. Как и раньше, хозяева сами не пашут и не жнут. Нанимают рабочих. Рабовладельцы, князья, барья, наниматели. Теперь им даже проще живётся, ведь рабочих не нужно содержать, давать им кров, как было при том же крепостном праве, когда какой-никакой, а домишко работнику строили. Сейчас можно отделываться подачками в виде зарплаты. А уж если учесть, что и эти жалкие подачки стараются всячески урезать и зажать, то…
– Пора освежиться! – восклицает Паша и, хлопнув меня по плечу, вскакивает с лежака.
Отбросив невесёлые мысли, спешу за приятелем. С разбега ныряю в бассейн. Прохладно – словно миллион иголочек впивается в кожу. Но после нескольких мощных движений руками и ногами становится теплее. Плыву под водой, приоткрыв глаза, жмусь к выложенному цветной плиткой дну. Лавирую между множеством ног, стараюсь проплыть, как можно дольше. Выныриваю посреди бассейна у бара. Паша оказывается неподалёку.
Заказав по коктейлю «Виски-Кола», мы усаживаемся у барной стойки на торчащие из воды стульчики.
– Какие планы на день? – спрашивает Паша, на просвет любуясь темной пузырящейся жидкостью в высоком узком стакане – чуть шире медицинской мензурки.
– Никаких, – отвечаю честно.
– Значит, будем бездельничать.
Он ставит стакан на стойку, взбирается на стульчик и ныряет с него в воду. Я заказываю ещё один коктейль.
Пока Паша беззаботно плещется среди отдыхающих, музыка, звучащая из бара, становится всё громче. Вскоре у бассейна появляется смуглый мускулистый парень в полосатых спортивных трусах и оранжевой бейсболке. В руках он держит микрофон. Объявляет:
– Дамы и господа, настало время водной аэробики.
Положив микрофон на свободный лежак, парень бежит вокруг бассейна и по пути скидывает в него всех, кто не особо сопротивляется. Предпочтение отдаёт молодым девушкам. Те с визгом плюхаются в воду, а одна из них падает чуть ли не на голову Паше. Он реагирует мгновенно: отступает в сторону и подхватывает её на руки. От неожиданности девушка вскрикивает и обхватывает Павла за шею. Ни на секунду не сомневаюсь, что теперь этот ловелас попробует воспользоваться ситуацией для заведения знакомства. Так и выходит. Состроив мужественную физиономию героя-спасателя, Паша что-то говорит в испуганное личико незнакомки. Что именно, из-за гомона купающихся, я не слышу. Девушка растерянно улыбается ему в ответ. Павел произносит ещё что-то. Девушка продолжает улыбаться, но теперь на лице её нарисовано откровенное непонимание. Видимо, по-русски она, как говорится, ни бельмеса. Я оставляю их объясняться языком жестов и вылезаю из бассейна.
Подойдя к лежакам, натыкаюсь на Мариночку. В руках она держит большую тарелку с виноградом.
– Привет!
– А я смотрю, вроде, ваши вещи лежат… – говорит она вместо ответного приветствия.
Я подтаскиваю свободный лежак поближе к нашим:
– Располагайся.
Мариночка садится, закидывает ногу за ногу. Протягивает мне тарелку:
– Угощайся.
Беру массивную гроздь, отрываю от неё ягоду и с удовольствием кладу в рот.
– А Паша где? – интересуется Мариночка.
– Где-то там, – указываю я на бассейн.
Там творится спортивная вакханалия. Массовик-затейник в бейсболке что есть мочи дует в свисток и выкрикивает команды, а отдыхающие не совсем слаженно выполняют незатейливые упражнения: хлопают ладонями над головой, подпрыгивают на месте и приседают. Взглядом отыскиваю Павла. Он с энтузиазмом скачет рядом с новой знакомой.
Когда сеанс аэробики заканчивается, Паша со «спасённой» им девушкой усаживаются на бортике бассейна. Активно жестикулируя, Павел пытается что-то рассказывать. Девушка отвечает ему заливистым смехом.
До сих пор апатично посматривающая на бассейн, Мариночка оживляется. Отставив тарелку с виноградом, устремляет гневный взгляд на воркующую парочку. Сейчас что-то будет, усмехаюсь я про себя. Но вопреки моим ожиданиям, Мариночка не бросается выяснять, что это за девицу подцепил её ухажёр. На лице Мариночки нарисовано возмущение. Она ёрзает на месте, а Паша у бассейна переходит к активным действиям – обнимает новую подружку сначала за плечи, а спустя минуту – за талию. Девушка пытается освободиться от объятий, но не слишком настойчиво.
Чаша Мариночкиного терпения переполняется. Возмущённо фыркнув, она вскакивает и быстро удаляется в сторону пляжа.
– Женщины просто рвали его на куски, – тихо произношу я ей вслед. Чёрт, да ведь я просто завидую Пашке! С какой лёгкостью он умудряется отыскать подход к женщине. Еще полчаса назад совершенно незнакомая с ним особа теперь просто-таки заглядывает ему в рот.
Девушка у бассейна действительно с интересом слушает всё, что говорит Павел. Она уже не старается отстраниться, а, напротив, жмётся к нему.