Начало.
Она представилась Инной. Но Лера хотела бы её называть Инной Ивановной, или Сергеевной, или еще как-нибудь. Но только не просто имением. Инне было хорошо за сорок, и она работала риэлтором по аренде недвижимости. В «недоделовом», костюме, состоящий из кофты, увенчанной на вороте перьями неизвестного происхождения и узкой юбки, явно скопированной у японских гейш, а потому не предназначенной для ходьбы. Риэлторша была дерганная, с фальшивой улыбкой, обнажающей прокуренные желтые зубы и нервно теребившая папку с договорами аренды.
– Да, да. – Закудахтала курицей Инна и прыснула кривой улыбкой. – Это мы с Вами вчера созванивались. – Она заискивающе заглянула Лере в глаза, и как ей показалось, этот взгляд пронзил электричеством какое-то особое место в голове, что торопливо зазвенело тревогой.
– Да. – Лера, в ответ мило улыбнулась. Она знала, что её не испорченная временем и испытаниями двадцати двухлетняя красота, одинаково обезоруживающе действует на представителей обоих полов. Она, белокожая блонди, с алыми губами, пушистыми ресницами, томно раскрывающимися опахалами, прекрасно понимала, как её красота завораживает. – Вы, говорили, что у Вас есть квартира, которая подойдет под мои требования. – Инна, соглашаясь, быстро закивала головой. – Вы же понимаете, – продолжила Лера, – я учусь, работа не приносит достаточного дохода, чтобы оплачивать…, – тут она замялась, подбирая слово, – более дорогое жилье. Поэтому мне нужно доступное, по моим средствам и, чтобы площадь была примерно в тех рамках, что мы обсуждали. – Говоря про учебу, девушка несколько кривила душой, ведь именно сейчас у неё были каникулы. Впрочем, ничего не заподозрившая, или проигнорировавшая довод Инна, никак не среагировала.
– Конечно, конечно. – Инна дернула плечом. – У нас как раз есть такая квартира, и она недавно освободилась. До Вас там жили два парня, как Вы, тоже студенты. Но они буквально позавчера съехали. – Она печально выдохнула. – По семейным обстоятельствам. – И увидев взгляд Леры и неправильно его растолковав, торопливо продолжила. – Нет, нет! Вы не подумайте! Все прилично. Ребята были образцовые, на них не поступило ни одной жалобы от соседей. Напротив, соседи только положительно отзывались о них и платили ребята всегда заранее. И, конечно, они как съехали, привели все в порядок. Так что и у хозяев не было причин для негативных отзывов.
– А кто хозяева? – Поинтересовалась Лера.
– О. – Многозначительно начала риэлторша. – Они из другого города. Из Москвы. Я так думаю.
– Так Вы не знаете? – Удивилась девушка.
– Ну, Вы знаете, – начала Инна, – у нас фирма большая, клиентов много и у каждого своя ситуация. – Она посмотрела на Леру, ища понимания. – Свои секреты. – Она нервно дернула верхней губой. – Налоги там и прочее. Вот и просят некоторые аспекты держать закрытыми. В тайне. – Женщина нервно хрустнула пальцами руки, сжимающей папку.
– А с кем же тогда договор будем заключать?
– С нашей фирмой. С Миллениумом две тысячи. – И, видимо, снова неверно растолковав реакцию девушки, торопливо продолжила. – Вы не думайте! Мы фирма давняя, стабильная. У нас репутация и имя. Нас многие знают, и не было ни одного случая, чтобы появлялись нарекания на нашу работу. Подпишите договор с гарантиями возврата денег, если что-то не устроит, Вам все сразу вернут! И у нас есть свой круглосуточный колл-центр, так что звоните, поможем. – Она снова заглянула Лере в глаза, но, не поймав её взгляда, разочарованно отступила.
– А что с арендной платой? Сколько и когда платить, и за сколько месяцев вперед. Я понимаю, что вчера мы с Вами это обсудили, но давайте еще раз проговорим.
– Да, конечно! – Обрадовалась Инна, чувствуя приближение сделки. – Тогда озвучу все. Панельный дом, пять этажей. Квартира расположена на третьем этаже, окнами на проезжую часть. Балкон застеклен, вдоль дома растут высокие деревья, так что пыли Вы не увидите. В самой квартире одна комната на двадцать один метр, кухня шесть, коридор и ванная. Всего тридцать шесть метров. Огороженная придомовая парковка. Рядом парк, магазины, школы и детсады. Остановка общественного транспорта в шаговой доступности. Квартира полностью меблирована. Есть телевизор, холодильник, кухонный гарнитур и интернет. Стоимость три тысячи пятьсот рублей в месяц. – Лера чуть не подпрыгнула от радости! Цена была очень заманчивой, но волновал последний вопрос.
– Что с соседями?
– Они Вас не побеспокоят. В подъезде, в основном, живут старики, а они уже все спокойные. – Инна впервые искренне улыбнулась. – Вам не надо их бояться.
– Ну, хорошо. – Успокоено ответила девушка. – Тогда посмотрим квартиру?
– Да. – Кивнула Инна. – Вот сам дом. – Она указала на «хрущевку» начала шестидесятых годов, но все еще прилично выглядевшей. По крайней мере, Лера не заметила явных недостатков, и ее сердце учащенно забилось, в ожидании предстоящего просмотра.
Они подошли к дому, на углу которого красовалась синяя табличка «ул. Красная 67». Вдоль дома росли высокие деревья, а через дворовую дорогу был парк, в котором росли такие же деревья. Была детская площадка, на которой возилась стайка малышей, и грудились их мамочки с колясками, что-то оживленно обсуждая, но их не было слышно, звук заглушал проезжая часть. На парковке стояли редкие машины, а возле одной, особенно печальной, насквозь ржавой, два подвыпивших мужичка в майках алкоголичках, перепачканные черным, неторопливо допивали пиво возле открытого капота. Этот двор был таким же, как и миллионы других – стареющий, доживающий свою одинокую жизнь. И даже редкие коммунальщики не могли эту жизнь сколь-нибудь украсить в радужные тона. Но Леру это устраивало.
Они вошли в тень дома, и словно внешний мир исчез: пропали звуки близкой дороги, жару сменила прохлада, отчего девушке одетой легко, по-летнему, стало зябко. И было что-то непонятное, словно появилось чувство легкой тревоги, сбившее благостный настрой.
– Тут всегда так. – Улыбнулась верхней губой Инна. – Летом прохладно, даже в самую жару, а после зимы, почти до мая, снег лежит. Так, что Вы не удивляйтесь – привыкните. А вот и наш подъезд. – Риэлторша указала на нужную металлическую, окрашенную зеленым, дверь, над которой числился номер «4». Набрала код на замке, внутри щелкнуло, дверь открылась. – Прошу! – Пропустила она девушку вперед.
В подъезде пахло подвалом, нафталином и сигаретным дымом. Знакомыми запахами с детства и внезапная тревога, вдруг появившаяся возле дома, пропала, заменяемая уютным и спокойным, защищенным, словно бы она была в родительском доме, чувством. Они поднялись на третий этаж по бетонной лестнице, разбитыми на площадки с тремя входами и другие, с окном на улицу. В одно она заглянула, но там сизым заволокло стекло и, Лера так и не смогла разглядеть парк, площадку, детей и их мам. Но это было не важно, потому что они уже стояли возле нужной двери, под номером «58». Дверь была основательная, стальная, черная, с глазком в центре, с блестевшей хромом тяжелой ручкой, и тремя замками.
Инна вставила ключ, хрустнув механизмами, провернула в замке, а тот, словно ждал этого, глухо и жадно провернулся, втягивая жало цилиндров в себя. Впуская их внутрь. Они вошли.
Квартира встретила солнечным теплом и запахом хлеба, и еще такой обстановкой, от которой становилось спокойно, словно все тревоги покидали разом, хотелось просто лечь, вытянуть ноги и проспать целый день ни о чем не думая. Справа был санузел, прямо кухня, направо комната, а за ней застекленный балкон. Из мебели: в комнате – огромный шкаф со стеклянными дверями, все запоминавший отражениями, стол, кровать, телевизор, два стула; два темных истукана – зеркальных шкафа в коридоре, в одном из них пряталась стиральная машина; кухонный гарнитур не плохого качества, уголок со столом и ванная комната со всем необходимым. На окнах тяжелые шторы. Лера еще раз оглянулась, её все устраивало и она невольно заулыбалась. Видя реакцию девушки, оживилась, разгоняясь напором, риэлторша.
– Что скажите? – Криво улыбнулась Инна. – Все так, как Вам нужно?
– Если у Вас больше ни чего нет….
– Конечно, есть! – Возмутилась Инна, почувствовав, что может потерять сделку. – Но там же цена от десяти тысяч. Вы же сами вчера….
– Меня все устраивает. – Успокаивающе улыбнулась Лера. – Давайте подпишем договор.
Договор был стандартный – одни обязывались, другие гарантировали. Поставили подписи, Лера внесла трехмесячную оплату вперед, Инна дала свою визитку. И уже перед самым выходом, она обернулась и произнесла бесцветным тоном:
– Вы хорошая, берегите себя. – Женщина вышла в прохладу подъезда, хлопнула дверью, а та чавкнула в ответ, закрываясь. И все.
Девушка, ошарашенная последними словами Инны, осталась стоять одна в пустой квартире с копией договора в руках. А потом, словно ожила, разморозилась, отбрасывая сказанное странной женщиной. Плюнула и стала прикидывать, что нужно сделать, чтобы придать этому гнездышку подобающий её представлениям вид. Но сначала обошла квартиру еще раз, привыкая к ней, впуская её в свою жизнь, пусть даже на короткий период. Светлая кухня, темный коридор, комната в полусумраке, душный балкон. На балконе подергала ручки створок, но они не поддались, не открылись. А может просто у неё не хватило сил провернуть не удобные ручки. Впрочем, для неё это было не важным.
– Ну, ни чего. Дождусь Артема, он откроет их мне. – Она вышла с балкона, переступив порожек, подняла глаза и увидела отражение в зеркальном шкафу, который стоял напротив неё.
Вместо себя она увидела темный силуэт фигуры, который словно в киселе, копировал её движения с большим отставанием. От неожиданности ахнула, моргнула. Открыла глаза, в отражении была Лера и повторяла все-то же, что и оригинал.
***
– Ничего не было в этой квартире ужасного или пугающего. – Думала Лера про себя, застилая кровать новым постельным бельем. За окнами вечерняя мгла залила собой все до горизонта, где солнце тонуло в изрезанном городскими зубами закате. Вскоре он тоже потух, испепелив до черноты небосклон. А тут, в ее новой квартире, день не собирался никуда уходить, блестел на потолке галогеновыми лампами в люстре, отражался линзами в стеклах рам. Телевизор, голосом ведущего федерального канала, загробным голосом вещал очередные раскрытые тайны инопланетян, создавая приватную атмосферу двух собеседников. Она любила эту передачу за её веселую нелепицу и легкий налет идиотизма – всегда нравилось наблюдать за человеком, говорящим полную околесицу с серьезным лицом.
Лера застелила постель, а потом с размаху прыгнула в неё, поднимая волны пушистого одеяла вокруг себя. Сегодня Артем не придет, а значит, эта огромная кровать будет принадлежать ей одной всю ночь! Лера перевернулась на спину, раскинула руки по сторонам и блаженно заулыбалась – наконец-то она обрела вполне себе достойный вариант за вменяемые деньги.
Девушка переоделась в ночное белье, сходила в ванную умылась, вернулась в кровать, досмотрела передачу и, проигнорировав рекламу, яростно зазывавшую узнать «секреты вождения по-русски», безразлично выключила гипноящик. Утром вставать на работу. И, кстати, Инна была права – в подъезде и в соседних квартирах было очень тихо, с того времени, как она вселилась не было ни одного звука исходившего от жителей, если не считать близкой дороги.
– Который час! – Она проснулась и никак не могла понять, где она, что с ней и что ее могло разбудить. Посмотрела на электронные часы, те показывали 3:37 утра. – О, боже! – Протянула девушка, но делать было нечего, надо попробовать себя заставить заснуть. Лера закрыла глаза и представила, что только что отключила телевизор, бубнящий аутогенные заклинания и её снова закружил водоворот входа в сон.
– Кто тут! – Перепуганная, она вскочила с кровати, бросилась к выключателю, щелкнула им, люстра залила дневным светом все пространство комнаты. В комнате никого не было. Она подняла тапочек и вооруженная этим оружием проверила все места, где по её предположениям, мог прятаться злоумышленник. Но никого не было ни в комнате, ни в коридоре и тем более на кухне. Последней не проверенной осталась ванна.
Девушка рывком открыла дверь и щелкнула выключателем, ее встретило зеркало, висевшее на противоположной стене к выходу и отразившее все, что увидело. А в нем был коридор, входная металлическая дверь, косяк и сама входная, белая дверь в ванную и она, стоявшая спиной сама к себе, открывшая дверь в ванную. Лера вскрикнула, отшатнулась и на мгновение зажмурила глаза от ужаса, но вновь открыла, не веря себе. В зеркале была она, перепуганная, с белым фосфорным лицом от страха, стояла в дверях, смотрела себе в лицо. Отошла от белой двери, отражение повторило, помахала себе рукой, зашла вовнутрь, показала зубы – и тут зеркало не сфальшивило.
– Пересмотрела я этих передач про всякое. – Она зашла на кухню, налила стакан бутилированной воды, выпила залпом, а потом нашла это. Лера могла поклясться, что днем его не было! В углу, возле самого потолка, у той стены, что была уличной, сквозь обои проступило черное пятно, размера примерно с перепелиное яйцо. Боясь к нему приближаться и справедливо предполагая, что это может оказаться черной плесенью, принесла смартфон, включила камеру, приблизила и сфотографировала. Завтра будет, что предъявить Инне! Риэлторша сама предложила звонить по любому поводу, вот и посмотрим, как быстро Лера получит ответ на свой вопрос! Она прошла в комнату, выключила свет, бросилась в одеяло, еще хранившее тепло, и мгновение спустя уже спала.
Утро настало белесое, безветренное. Туман, рожденный ночной истомой, смешивался с городским смогом, который, к утру так и не рассеялся. В окнах плавали ватные сизые облака, и лишь только истеричные сигналы клаксонов, давали знать о том, что все же наступило утро. Она подняла голову, грузную, треснутую, полную набатов и ватой в ушах, и не поверила в новый день. Но, впрочем, этот день был понедельником, и в её состоянии было мало чего удивительного – начало недели всегда пытали её организм подобными пробуждениями.
Преодолевая возросшее кроватное притяжение, Лера все же поднялась, прошла в ванную, убедилась, что зеркало отражает все правильно, начала пробуждаться к жизни. А потом было ароматное молотое кофе, заваренное в кофейнике и два круассана. Посмотрела на часы – времени было в обрез, не стала тратить минуты на уборку кровати, нарисовала лицо, оделась в «секси-доспех», как она называла свой офисный костюм и выскочила на улицу, процокав три этажа на шпильках.
Туман почти рассеялся, лишь редкие рваные ватные лоскуты проплывали мимо, а дом, несмотря на другое время дня, все так же своей геометрией рождал тень на парк, парковку, детскую площадку. Она вышла. Возле подъезда замерзали, укутанные в какие-то тряпки три черствые старухи и шамкали беззубыми ртами. Говорили.
–Она так и сказала, – мямлила треснутой дубовой корой та, что сидела посередине, – я еще молодуха. Если не видишь сейчас, то скоро все увидишь. Прямо так и сказала. А самой больше, чем мне. Цаца нашлась.
– Это она так на студентиков разохотилась. – Прошипилявила другая, что сидела слева и была похожа на изюм, – а они же Никольские были. Вот и прошляпила.
– Да не прошляпила, – каркнула третья, что сидела справа, – сила в ней не та, что в нашем дворнике, что ей с Николкой-то спорить. Женская в ней воля, не мужская. Кто ж позволит то.
– Здравствуйте. – Самым милым голосом, от которого сдавались самые свирепые мужики, поздоровалась Лера со старухами.
А те притихли, словно до этого не замечали её, вышедшую из темноты подъезда, хлопнув стальной дверью и проходившей мимо. Так и застыли, словно три статуи, заморозились и даже влажный туман не мог растопить этих поз. И она уже собралась пройти дальше, даже, невзирая на неучтивость этого поступка, но тут одна голова повернулась, издавая неприятное похрустывание и та старуха, что была похожа на кору дерева, произнесла трескучим голосом, впрочем, не смотря на неё:
– Ты иди дочка, иди. – И она снова застыла, уже в новой позе. Поняв, что тут добиться ничего не получиться, Лера решила поставить ситуацию на паузу, и вернуться к ней позже.
Лера работала в крупной городской библиотеке, и в ее задачу входило оцифрование старых экземпляров книг. Работа достаточно пыльная – без респиратора и специального костюма не подойти. Но перед тем, как облачится во все «рабочее», она обязательно покрутиться в офисе, возбуждая даже самых отчаявшихся женатиков, позволяя первобытным инстинктам брать вверх над цивилизованностью и образованностью. Лере нравилась эта работа.
Её начальник, Иван Ефимович, не раз замечая такое её поведение, выговаривал и все грозился наказать, но не наказывал. Ему, как и остальным, Лерино присутствие стало отдушиной в сумерках ежедневной рутины. Она, словно солнечный лучик, однажды к ним ворвалась, а потом так и запуталась в их дебрях. Её тут любили и поддерживали, и даже не смотря на вечное ворчание бухгалтерши-пенсионерки Лидии Федоровны, увивались за ней хвостами. Но она не слишком этим пользовалась и манипулировала, жалея этих безнадежных тружеников наследства всемирной литературы, как они сами себя кичливо называли. И ей гордились, вызывали жгучую зависть сотрудников других отделов. И только этим считали себя более достойными и во всем лучшими. А она поддерживала в них этот огонь, не особо раздувая, боясь того, что они не опытные обожгутся, сгорят. Ведь они были такими хрупкими и несмышлеными, в попытках ей понравится, что ей становилось их жалко.
– Лера. – Подозвал её к себе Иван Ефимович. – Ты сегодня плохо выглядишь. Что-то случилось?
– Нет, что Вы. – Она рассмеялась и положила ладонь ему на предплечье, она знала магию таких контактов. – Просто плохо спала.
– Ну, хорошо. – Улыбнулся ей в ответ Иван Ефимович. – Сегодня не будет твоих помощников, поэтому и объем работы дам поменьше, чтобы справилась. Иди на раздачу, там все ждет. Действительно, на стойке лежало три объемных тома с листком задания сверху. Она бегло пробежала глазами и, поняв, что тут работы на четыре часа, почувствовала подъем сил.
С работы ей удалось вырваться пораньше и она, счастливая, улыбалась в ответ жарким лучам летнего солнца. Девушке предстояло провести остаток дня в поисках неизвестного никому и ей, в том числе украшения, но которое обязательно подходит под цвет её глаз. Но прежде предстоял один звонок. Она набрала номер, прижала трубку к уху и мир замер в ожидании голоса.
– Инна, здравствуйте. Это Лера. У меня Ваша визитка. – По другую сторону, абонент здоровался, интересовался её делами. – Да, да. – Подтверждала девушка. – У меня на кухне пятно на стене появилось. Черное. Я подумала, что это может стать неудобством. Да, да. Его раньше я не видела. Хорошо, через пару дней, я Вас жду.
И снова часы её жизни, дрогнув секундной стрелкой, пошли, отсчитывая счастливые моменты.
Домой возвращалась она уже вечером. То таинственное, а потому редкое украшение, которое искала, Лера не нашла, зато порадовала себя другими многочисленными покупками, отмечая каждой некое внутреннее событие: «Вот это хорошо будет смотреться за столом её новой съемной квартиры. А вот это для ванной комнаты. Ух, ты! Это для Артема, когда прейдет, для того…. Не важно, возьму и её, тем более такая скидка».
С разноцветными, так приятно шуршащими, бумажными пакетами, она подошла к бетонной стене, наполненной жильцами, на часах было время вечернее, 6:00. На углу стены, все так же, былым по синему, красовалась надпись «ул. Красная 67». И все так же, строгими линиями, чертила тень прямоугольник на парк, парковку, детскую площадку. А на площадке, радостно и беззвучно пищали и возились детишки под зоркими орлиными взглядами их мамаш. Редкие пешеходы, попадавшие с теплого летнего воздуха, в ловушку прохлады дома, спустя некоторое время, словно бы их что-то начинало тревожить, оглядывались по сторонам, не понимая, как оказались в этом месте и торопливо покидали эту ловушку холода. Девушка вошла в тень, уже зная, что сейчас произойдет, но все так и не готовая, вздрогнула от прикосновений первых холодных поглаживаний по оголенной коже рук. Дошла до своего подъезда, удивилась пустующей лавочке, открыла стальную дверь бетонного склепа подъезда, вошла вовнутрь.
Первые два этажа, освещенные колодцами окон, а потому такие правильные, естественные, все еще дарили ей переживания эйфории, и она их отстучала шпильками радостно, быстро. А потом было странное окно третьего, её этажа, туманное, полупрозрачное. Она, проходя мимо, пригляделась к нему, и ей показалось, что разглядела что-то на стекле. Лера подошла к окну, подышала, оставляя свое тепло на нем, присматриваясь к проявляющемуся рисунку, и все никак не могла взять в толк, что же за послание оставлено на стекле. Было похоже на причудливое лицо, но слишком маленькое, буквально величиной с ладонь, словно кто то, озоруя, оставил его тут, а оно вышло таким необычным. Решив, что вернется обязательно к этому стеклу, как только разгребет все срочные дела, девушка поднялась на свой этаж, открыла дверь ключом. Замок зло рыкнув, по-волчьи щелкнул механизмами в конце. Дверь открылась и захлопнулась за ней, смачно присосавшись к косяку. И все. Внешнего мира больше не существовало, внутри тепло, уютно и спокойно, только звуки улицы пробивались редкими автомобильными сигналами и тихим шелестом шин. Она была дома.
Лера разложила покупки на кровати и, понимая всю значимость предстоящего действия, решила его отложить в угоду менее значимого, но иногда столь же приятного события – она должна позвонить Артему, узнать, сможет ли он сегодня посетить её новое гнездышко.
– Алло, Артем. – Многообещающе, соблазнительно, давая всеми нотками в голосе понять, что сегодня она доступна как никогда, прощебетала Лера в трубку. – Ты сегодня приедешь, у меня подарок для тебя. – Потом послушала трубку, наморщила нос, надула губы, чтобы соответствовать вселенскому разочарованию, чтобы Артем сгорел со стыда. – Ну, Артем. – Протянула она, но у парня не получалось и тогда она попрощалась с ним, почти не жалея. Этот вечер обещал ей другие удовольствие и восторг. Она включила телевизор и стала раскладывать вещи по своему, а значит самому наилучшему представлению. Телевизор вошел в её пространство звуком, картинки девушке были не интересны. Все на том же канале, отражая студию в очках, вещал, размахивая руками, ведущий про очередную разгаданную несуществующую тайну.
– Мы сегодня поговорим об очень интересной теме возрождения. Но возрождение не в искусстве, а человека, человеческой жизни. И возможно ли это по своей сути? – Лера немного прибавила звук, понесла какую-то безделушку на кухню, и там могло быть не слышно, – … христиане, а до них пифагорейцы и еще раньше, древние вавилоняне, верили в переселение душ. И не только по наступлению страшного суда можно возродиться, следуя верованиям. Как известно, ядро всех религий одно, и ни для кого секрет, что наша, христианская вера, имеет более древние корни. Именно от них, от древних вероучений и воплощалась эта идея о реинкарнации. Помните, как в Евангелии от Матвея, Иисус Христос упоминает древнегреческое слово «палингенезия», словно обосновывая возрождение понятным для всех термином, оправдывая существование страшного суда. А ведь это не что иное, как метемпсихоз, созданного уже теологами существующей, христианской веры, не допускающих перерождение, но так страстно его оправдывающих, во имя целей церкви. И даже знаменитый своими теологическими работами, Роберт Бертон, в «Анатомии меланхолии» пишет следующее: «От того пифагорейцы защищали метемпсихоз и палингенезию, что души переходят из одного тела в другое». Не станет ли это твердым основание верить в то, что есть нечто, способствующее переходу души из одного тела в другое?
В дверь постучали. От неожиданности Лера вздрогнула, сердце прыгнуло и разогналось, застучало. Она прошла в комнату, отключила звук, включила в коридоре свет и заглянула в глазок входной двери. В подъезде стоял мужчина в полицейской форме и терпеливо ждал. Девушка скользнула взглядом по циферблату часов, стрелки указывали на 7:00 вечера.
– Кто там? – Её сердце все еще продолжало бешено стучать, но увидев полицейского, успокоилось, больше не ощущая страха в неожиданности.
– Старший лейтенант полиций Петров. Мне нужно задать Вам пару вопросов. – Петров поднял голову и заглянул в глазок, отвечая на её невидимый взгляд. Потом достал красное удостоверение, продемонстрировал ей.
– Хорошо, сейчас! – Крикнула она ему. Посмотрела на кровать и с досадой разглядела кружевное нижнее белье – подарок Артему: «Вот же принесло в неурочный час гостя!» – подумала Лера про себя. Схватила его, кинула, как попало в шкаф, еще какие-то вещи полетели туда же, способные выдать её одиночество, накинула халат в разноцветных бесформенных пятнах, тапочки на ноги, пригладила волосы и открыла дверь.
Старший лейтенант был невысок ростом, но кряжист, тщательно выбрит. Отглаженная форма реагировала агрессивными стрелками на каждое движение. На вид Петрову было не больше двадцати пяти, двадцати семи лет, и он был женат – заметила она с легким расстройством кольцо.
– Старший лейтенант полиций Петров. – Вновь представился он, заглядывая любопытствующим взглядом внутрь, как только она открыла дверь. – Представитесь, пожалуйста. – Попросил-потребовал он. Она сунула ему заранее приготовленный паспорт, Петров бегло пробежал корку глазами. – Валерия Дмитриевна, Вам знакомы эти граждане? – Он протянул ей две фотографии, на которых улыбались двое парней. Один был высок и худощав, в белой майке и синих джинсах. Обнимал хрупкую девушку за талию, белозубо улыбался. Второй, темненький, немного восточной внешности с раскосыми глазами, чуть ниже роста, но тоже улыбался, но на фотографии был один. По ощущению фотография была одна, но после обработки, парней разделили, чтобы облегчить опознание. Очень было похоже, что парни дружили и скорее всего с ними что-то случилось.
– Нет. – Честно ответила она. – Я их не видела прежде.
– Валерия Дмитриевна, что Вам известно о прежних жильцах этой квартиры?
– Специалист фирмы, что порекомендовала это жилье, говорила что-то о двух студентах, передо мной проживавших тут. Но Инна сказала, что они съехали по каким-то семейным обстоятельствам.
– У Вас остался номер специалиста, Инны? – Вера кивнула и передала визитку Петрову. Номера агентства и риэлторши у неё сохранились в телефоне. – Хорошо. – Старший лейтенант кивнул головой. – Может Вам есть что-то добавить? Возможно, какие-то детали.
– Особо нечего. Инна, то есть специалист, говорила, что ребята были спокойные, на них не было жалоб и платили всегда заранее. А что случилось? – Поинтересовалась она.
– Граждане Ким и Сердееченко пропали четырнадцать дней назад. С родственниками на связь не выходят, в институте не появляются, о своих планах никого не извещали, в том числе сокурсников. Если что-то Вам станет известно, – он протянул кусок картона, – звоните в любое время. Петров попрощался, Лера закрыла за ним дверь, зло хлопнувшую, и так осталась стоять в оцепенении, обдумывая пропажу молодых людей.
–… воля не умирает, но благодаря доктрине метемпсихоза, перерождается в другом индивидууме. – Неожиданно, от чего она вздрогнула и покрылась гусиной кожей, включился звуком телевизор. Словно случился некий сбой и он, перезагрузив функции устройства, добавил звука. Она зашла в комнату. На экране, размахивая длинными руками, пританцовывал все тот же ведущий, распаляясь во внутреннем квесте придуманных историй, все ближе приближаясь к эмоциональной кульминации. – Еще Плутарх говорил о переселение душ с помощью палингенезии, и тому подтверждение первый человек имеющий подобное рождение. История нам рассказывает о библейском Мелхиседеке, не имевшего ни отца, ни матери, а у его жизни не было начала и не было конца. И хотя, в современной религии принято замалчивать подобные факты, однако они имеют место быть и страшный суд становиться уже не таким ужасным, если знать, что этой жизнью ничего не заканчивается… – Лера выключила звук, не в силах больше слушать эту ерунду, притянутую за уши.
– Как-то странно. – Подумала она про себя. – Возможно, что парни просто решили съехать на другую квартиру, лучшую. Нашли дополнительный источник финансирования и переехали с этой дыры, а другим не сказали, потому что не хотели раньше времени расстраивать новостью. Может это просто протест такой, против тотального контроля со стороны родителей и института. Хотя, – Лера вдруг вспомнила слова Петрова, – прошло уже две недели, а от парней ни слуха, ни духа. Впрочем, может еще все будет хорошо, пропажа найдется и все будут довольны.
Она зашла в ванную, умылась, зеркало было любезным и показало самые лучшие её стороны, скрыв недостатки, а потом пошла на кухню. Разогрела купленную порцию горохового супа, насыпала в него ржаных гренок и уселась за стол. Она не особо любила готовить, считая готовку причиной потери фигуры. Но зато любила стряпню кухарки одного сетевого магазина и всегда там затаривалась, когда та работала. Лера ела не торопясь, тщательно прожевывая крупные куски мяса. За окном, несмотря на позднее время, было почти 11:00 ночи, жизнь продолжала течь транспортными потоками, разрезала ночь огнями фар и резкими сигналами клаксонов. Но до нее звуки долетали приглушенными, далекими, словно вся эта жизнь была на другом континенте, а она наблюдала за ней со стороны, не участвуя. Так Лере казалось, что она что-то может изменить в своей жизни, взглянув вот так на неё, отстраненно.
Над головой протопали быстрыми, мелкими шажками чьи-то пятки. Звук был таким громким и неожиданным, что Лера выронила ложку в тарелку с недоеденным супом, и тот каплями замарал все вокруг, в том числе халат. Она раздраженно смахнула суп салфеткой и подумала про себя: «Вот тебе и старики, устроили ночные догонялки. Ошиблась Инна, все же живет кто-то надо мной, моложе тех старух у подъезда. Впрочем, одного непоседу еще можно вытерпеть». – И она, возвращаясь к тарелке супа, зацепилась взглядом за случайное. Вчерашнее пятно выросло, и по размеру почти достигло куриное яйцо. Но, насколько она понимала, ни одна плесень не способна так быстро расти, если, конечно, поражение на стене, под обоями, было кратно больше видимого.
– Черт! – В сердцах проговорила девушка. – Что же это за напасть! Таким темпом, когда приедет помогать Инна, пятно станет величиной с верблюда, и тогда придется менять все обои, чтобы скрыть последствия. – Насколько опасна эта плесень? – Она открыла браузер на телефоне, набила в поисковой строке нужное и прочла:
«…Чёрная ядовитая плесень (или по-научному Stachybotrys chartarum) – это гриб, который в дикой природе почти не встречается, но очень любит влажные помещения… Исследователи университета Кларксон установили, что опасная чёрная плесень может не только плохо влиять на самочувствие человека, но и вызывать депрессию и даже галлюцинации….»
– Ну, здорово! Еще мне галлюцинаций не хватало! Если в обещанный срок не устранит Инна, как обещала, заставлю Артема ободрать обои, победить эту заразу, чего бы это ни стоило и компенсировать её затраты агенством!
Над головой снова забухали мелкими шажками, но она не стала уделять этому событию значение, поставила недоеденный суп в раковину, и пошла спать, решив, что утром решать любые трудности намного легче, чем впечатлившись ночными фантомами, стараться вынести приговор итогу дня.
Её что-то разбудило, и она долго хлопала глазами в кромешную темноту зашторенного окна. Поискала глазами электронное табло будильника, на нем светились цифры 3:33 утра. Растерев лицо руками, и решив, что в этой ситуации лучшим решение будет сходить на кухню, выпить стакан теплого молока. Преодолев барьер между «под и над» одеялом, она спустила ноги, и тут случилось это.
Безумный, резкий, истеричный хохот прорезал потолочную бетонную плиту, ударил по ушам нервной, панической атакой. Она так не спустила ноги на пол, нырнув обратно под одеяло, завернувшись в плотный кокон, дрожа как осиновый лист, и повторяя не останавливаясь.
– БожеСпасииСохрани, БожеСпасииСохрани, БожеСпасииСохрани!
Смех прекратился так же неожиданно, как начался. Она смогла это определить по тому, что больше ничто не пыталось перекричать её мантру. Лера осторожно высунула голову, прислушалась – было тихо. Тогда осмелев, но все так же, завернутая в одеяло, встала с кровати и попробовала дойти до заряжающегося телефона. Над головой пронеслись, оглушая знакомые дробные шаги, пересекающие комнату от балкона, до противоположной стены и так бесконечно, не задерживаясь, не сбиваясь, не останавливаясь. Поняв, что это не так страшно, как дикий смех, Лера взяла телефон и тут же чуть его не выронила. Наверху шаги разогнались, а потом, словно не успев затормозить, грузное тело врезалось в стену. И еще раз, еще раз. Наступила тишина. Перепуганная Лера заставила себя дотянутся до упавшего смартфона, взяла его в руки, он осветил её лицо, откликаясь на прикосновения. Тачпад показывал 3:43.
Наверху тоже стало что-то происходить, оттуда донеслись возня и невнятное бормотание. Девушка, предчувствуя неладное, торопливо разблокировала телефон, что получилось только с третьего раза, вошла в телефонную книгу и попыталась найти нужный номер.
Затряслись руки, бесконтрольно, не подчиняясь более ей. А сверху отчетливее забормотали, переходя на громкую речь, и ей стало казаться, что в несвязанных скороговорках слышаться отдельные слова.
– …наатроншшмоат….…в вечность……правит……атумшшшшзаклинаю…
Бормотание несколько раз переходило в громкий шепот, и оттого Лере казалось, что наверху шипит ядовитая змея. Руки продолжали трястись и тут, она словно потеряла зрение. Вокруг неё наступила абсолютная тьма, граничащая с пустотой, и даже свет экрана телефона не мог пробиться в зрачок. Потом проявилось желтым, дымным пятном, приблизилось. В пятне света стояла белая лошадь и мотала головой. Эта лошадь никуда не торопилась, и почему-то было ужасно понятно, что она пришла имена к ней, к Лере, с одной ей ведомой целью. Лера закричала в ужасе, и ей тут же вернули комнату, в которой она пряталась на кровати, услужливый свет экрана телефона, тишину в квартире и твердость рук. Но она не могла остановиться, поддавшись панике и выкрутив нервы узлами, хлыстала себя истерикой. И уже когда не осталось сил, упала в беспамятстве на край кровати.
Лера очнулась лежа на спине, она знала, что её что-то разбудило, но никак не могла понять что. Посмотрела на прикроватные электронные часы, цифры показывали 3:44 утра. Прислушалась к внутренним чувствам, но они не проснувшиеся, нечего ей не ответили, смолчали. Девушка перевернулась и ощутила знакомый предмет под рукой, им оказался смартфон. Она, удивленная, взяла его, абсолютно уверенная, что перед сном ставила на зарядку, включила подсветку экрана. Заряд аккумулятора показывал 100%.
– Нервы расшалились. – Сказала сама себе, успокаивая. – Ходила во сне. – Нашла удобный ответ девушка и снова заснула. Через три часа ей нужно вставать на работу.
Утро не задалось. Она проснулась полностью разбитой, словно её пытали всю ночь самым изощренным способом, а потом еще заставили ворочать камни. Лера буквально заставила себя встать и пойти умываться. Зеркало в ванной все так же продолжало услужливо показывать привычное, но сегодня самой девушке не понравился её отраженный вид. Взлохмаченная, с синими кругами под глазами, с мятым лицом.
– Да уж, видок. – Прокомментировала она свою натуру. – Сегодня особо придется быть талантливой, чтобы выглядеть хотя бы как вчера. Девушка умылась, расчесалась, привела себя в порядок волшебной косметикой, выпила крепкого кофе и, натянув счастливую улыбку, вышла на лестничную площадку.
Подъезд её встретил затхлым сладковатым запахом, в котором она так и не смогла ничего распознать. Было неприятно. А еще, почему то, было промозгло и холодно, словно на улице стояло не лето, а поздняя осень, когда дневные температуры не еще не опускались ниже плюсовых значений, а ночные, уже держались минусовыми. И бетонный мешок подъезда, напитавшись ночной мерзлотой, не спешил её отдавать утру, не прогревался. Лера зябко поежилась, жалея, что не взяла кофту, наспех заперла дверь, ключ не глядя, кинула в кожаную черную сумку и выскочила во двор. Её встретило тепло июльского утра и прежний косой отворот брошенной тени дома на «ул. Красной 67». Старухи были на месте.
– Пришшшол. – Прошепелявила, ни к кому особо не обращаясь, та, что была похожа на дерево, но было понятно, что две другие её услышали. Они согласно, медленно, словно во сне, закивали сухими головами. – Сссама вчера видела.
– Молодой, красивый? – Каркнула другая.
– Даа. – Протянула первая. – Ссскоро всё узнаем.
– Узнаем, узнаем. – Вторили ей старухи.
– Здравствуйте. – Милым тоном, поздоровалась Лера. Старухи замерли, но она, так и не дождавшись от них ответа, мысленно плюнула на этих безумных и пошла дальше, уже ничего не стесняясь и не сдерживаясь, вызывая зависть редких прохожих. За спиной на лавочке заскрипели, пытались повернуться головами, трухлявыми телами, но не выходило, беззубо шлепали словами – определениями Лериной гендерной прихоти.
Перешагнув образованную четкую линию тени, отбрасываемой домом и солнечным светом, она удивилась её четкой грани, словно это была линия терминатора на каком-нибудь спутнике солнечной системы. Не сказать, что она сильно разбиралась в науке космоса, да и в остальных науках тоже была далеко не сильна, просто иногда пересматривала популярные программы, и где-то подобное видела. А после определение запало в мозг, найдя удобную ассоциацию.
Работа, как и прежде, принесла удовлетворение осознанием своей привлекательности, тем, что обычно занятые чем-то мужчины, заинтересованно поднимали озабоченные лица, рассматривали её, оценивали, пускали слюни. Лере нравилось наблюдать, как постепенно эмоции на лицах мужчин сменялись на совершенно другую озабоченность, не деловую. Но сегодняшний ритуал стал не таким, к которому она уже успела привыкнуть. Мужчины были прежними и выделяемые ими флюиды мало чем отличались от обычных, но к ним что-то примешалось, словно испортив чистый охотничий азарт не совсем ясным желанием добыть трофей. Её по-прежнему хотели добиться, но без понимания для чего. И Леру это смущало, нервировало, раздражало. Словно бы в ней исчезла та волшебная часть её самой, что представляла её внутреннюю суть.
Она выскочила из библиотеки в туалет, к зеркалу. Осмотрела себя, как можно было со всех сторон, пригляделась к лицу – все было на месте.
– Что же тогда не так? – подумала девушка. – Что они такого разглядели, чего не вижу я? – Лера еще раз подошла к зеркалу, рассмотрела уже в который раз себя, повертелась и ничего так и не найдя, списала все на прихоти капризных мужиков, улыбнулась. И тут её словно пронзило током – улыбка вышла кривой, больше поднимающую верхнюю губу, свидетельствуя оскал и никак не симпатию. – Что это! – Испуганно воскликнула Лера. – Ааа! – Она прижала ладонь ко рту, зажимая невольный возглас.
Немного успокоившись, вернулась к зеркалу, осторожно заглядывая в него. В нем была все та же Лера, что и прежде и ничто в ней не изменилось, красное и черное на блонди, короткая юбка, упругая грудь в раскрытой сорочке. Все правильно, кроме её такой лучезарной, такой искренней, такой всепобеждающей улыбки!
Она попробовала еще раз, верхняя губа, против её воли, первая поползла вверх, обнажая белые зубы, и не смотря на всю остальную внешнюю привлекательность, эта улыбка девушку пугала. Тогда она помогла своей новой улыбке руками, раздвигая губы пальцами и делая так, как если бы улыбалась сама. Получилось не естественно и даже жутковато. Плюнув на потуги сделать лучше и списав на усталость и недосыпание, Лера решила процесс возвращения её одного из главных орудий оставить до прихода домой. Тем более, что сегодня прейдет Артем и поможет ей с восстановлением лицевых мышц. Девушка хищно облизнула губы, вышла из туалетной комнаты и вернулась к главному – к захвату, если не мира, то этого офиса.
Конец рабочего дня наступил неожиданно, словно время, отведенное на выполнение обязанностей, кануло в пропасть, не отметилось в прожитой жизни точками. Она посмотрела на часы, стрелки показывали 17:05. Девушка с облегчение хлопнула книгой, прежде поставив в нужном месте закладку, покидала, теперь не нужную канцелярию по местам, схватила сумку и набрала номер на телефоне, все это время покорно дожидающегося своей очереди. Смартфон, словно верный друг, обрадовавшийся долгожданной встрече, радостно отвечал гудками в ухо. На другом конце взяли трубку, ответили, согласились на сказанное. Лера заулыбалась, офисные мужики, отлепившись от неё взглядами, уткнулись в экраны.
Её ждал теплый вечер, и если бы не долгожданная встреча, девушка ни куда не торопясь и взяв клубничное мороженное, прошла недалекий путь, в полтора километра, разделявшего работу и съемную квартиру, пешком. Но сегодня её ждали, и ждала она. Зазвонил телефон, она подняла трубку:
– Алло, Валерия Дмитриевна, это я, Инна. Мы с Вами договаривались, я могу прийти сегодня. – В трубке послушали её ответ. – На 18:00 Вам будет удобно? – Снова подождали. – Хорошо, тогда до встречи.
Лера упрекнула себя в нерешительности перенести встречу на положенное время. Но потом, подумав, что женщина, скорее всего, придет одна и вряд ли что-то сможет исправить, а потому это времени займет не так много, спокойно дождалась маршрутного автобуса, простояла в нем короткие две остановки, вышла на своей. Артем уже ждал её, обнял за талию, закружил, целовал в шею. Она смеялась от его щекоток и была счастливой.
Потом вкратце посвятила его о скором приходе риэлторши и, словно бы вспомнив, сказала ему:
– Артем, а ты не мог бы пройтись по соседним квартирам, познакомится с моими соседями. – Он поинтересовался, что её беспокоит. – Да ничего, просто я их никогда не видела, а ты же знаешь, как полезно знать, кто живет с тобой рядом. – Она засмеялась его предположению, что если тихие соседи, то с большой вероятностью могут оказаться маньяками. – Да, ну какие маньяки. Инна, -имея в виду риэлторшу, – говорила, что в подъезде в основном живут старики. Над нами кто-то точно живет, я слышала как кто-то бегал. – Он спросил, кто бы это мог быть. – Ты сходи к ним, поздоровайся, познакомься. Я не могу, – ответила на его вопрос, – мне хватает тех старух, что возле подъезда сидят и вечно кого-то обсуждают. Не хватает мне, чтобы еще и соседи начали судачить. – Он облизал взглядом её фигуру, показывая, что судачить, действительно было о чем.
Они подошли к подъезду, возле которого уже стояла Инна и ослепительно улыбалась белоснежной улыбкой. На ней был достаточно откровенный наряд, не оставляющий почти места для мужской фантазии, а её фигура, словно стала стройнее, предлагая на оценку значимое. Артем, хоть и дрожал от наступившей прохлады внутри придомовой тени, но все никак не мог оторвать взгляд от набухшей груди женщины. Старух не было. Игравшие дети на площадке, доносились прерывистыми писками и редким смехом, мамаши улыбались им, стоящим у подъезда. Они поздоровались, Лера достала ключи, впустила их двоих вовнутрь, потом вошла сама. Артем шел следом за Инной и лицезрел её виляющий зад, и так мило разговаривал, чем вызвал острый приступ Лериной ревности. Поднялись к квартире под номером 58, Артем и Инна подвинулись, пропуская хозяйку, столкнувшись руками и грудью, Лера съязвила, но открыла дверь, впуская этих двоих через порог.
Артем был впервые в квартире и от увиденного расплылся в улыбке. К его приходу Лера многое успела украсить и расставить, как считала нужным, а особая атмосфера помещения, добавляла таинственного шарма в жилье. Он прокомментировал так, как она и рассчитывала. Все разулись, прошли на кухню, Лера показала черное пятно, величиной с кулак взрослого мужчины, Инна сокрушенно поцокала языком, достала смартфон, сфотографировала с нескольких ракурсов, кому-то отослала фотографии, потом набрала номер. Ей ответили почти сразу, словно ждали звонка. Она описала проблему, проинформировала об отосланных фото, указала, на что обратить особое внимание, в ответ получила инструкции, закивала головой, подтверждая. Все это время, Артем продолжал смотреть на риэлторшу, на её, вдруг ставшую такой соблазнительной, фигуру, на колыхающуюся грудь, на полуоткрытые алые губы, обнажавшие, в удивительно идеальной улыбке, фарфоровые ровные зубы.
Инна передала слова специалиста, который по описаниям и присланным фотографиям, распознал в пятне черную плесень и порекомендовал не приближаться к ней и не трогать. Сказал, что будет в Лереной квартире завтра, в это же время и все устранит в течение часа. На том все решив, распрощались. Девушка, помня предательство молодого человека, послала знакомиться с соседями, а тем временем, решив привести себя в порядок, зашла в ванную и, остолбенев, уставилась в зеркало. Отражение вновь не смотрело на неё, игнорируя, повернулось спиной, не спешило возвращать правильный вид. И сколько бы она не моргала и не терла глаза, вид оставался прежним, и только когда вернувшийся Артем хлопнул дверью, она, отвлекшись и повернувшись взглядом обратно, увидела свое лицо. Решив не пугать своими невероятностями парня, спросила, как у него все прошло. Он ответил, что из соседей ему удалось поговорить только с одним, и то, с первого этажа, сумасшедшим стариком, видом похожим на бомжа. На вопрос о других людях, проживающих в доме, он ответил странно, что людей тут никогда не было. А если решились жить в этом доме, то в самое время запастись всякими оккультными штуками, иначе и всем придет каюк, как и прочем, жившим тут.
Она вспомнила о студентах, живших в этой квартире прежде и пропавших в неизвестности. Вспомнила вопросы участкового Петрова и о его визитке, и ей жутко захотелось ему позвонить, узнать о судьбе парней, но решила этого не делать при Артеме, не давать повода для беспокойства. Тем более, что сегодня был только их вечер и они его так долго ждали.
Лера включила телевизор, чтобы он своим фоном наполнил квартиру живыми звуками, так не хватающими, порой этому дому, разогрела, купленное приготовленное мясо, попросила парня открыть вино. Сели перед голубым экраном, после рекламы началась её любимая передача.
– Здравствуйте, мои дорогие телезрители! Настал тот момент, когда силы зла и силы добра должны встретиться в решающей битве! И это не просто слова. Ведь добро и зло имеют весьма четкие очертания, имеют свойства идеологий и культур. Христианства и магической гоетии, а лучше сказать, практической демонологии. Именно такое зло, рожденное и культивируемое цивилизованным варварством, восстало из пепла и претендует на мировое господство. Хочется сразу сказать, что варварство это не простое, а имеет многовековые корни, уходящие вглубь веков, когда первые отступники, предавая свое племя, вызывали кровавых демонов мести, продавали свои души за темные услуги. Именно во времена появления книги Гримуар и сатанинской каббалы, случился великий надлом в континентальной материковой плите, выпустив старших демонов ада, вселившихся в еще тех, первых лидеров стран. Именно с тех времен, странами управляют не люди, но исчадия зла, своими земными воплощениями, внушают лживые догмы, ведут к человеческому краху. К краху всей цивилизации!
Лера отключила звук, сегодняшний поток безумств, лившийся из зомбоящика, был особенно агрессивен, и поцеловала Артема. Они занялись главным.
Конец.
Часы показывали 23:53. Лера пошла готовить легкий перекус на кухню, Артем приводил себя в порядок в ванной. Настроение было приподнятое, хотелось петь и все страхи, что случились прежде, теперь казались незначительными, больше надуманными, чем случившимися по-настоящему. Она заварила ароматного молотого кофе, рассчитывая на продолжение, нажарила глазунью, таким образом, чтобы желток оставался ярким, текучим, вынула черный нарезанный ломтями хлеб, приготовленный на сахарном сиропе, с семечками. Расставила все по местам, разложила вилки и стала ждать Артема.
Он вышел из ванны в её халате в бесформенных цветных пятнах, обтирая её же полотенцем волосы досуха, улыбался ей. Уселся напротив, похвалил Лерину хозяйственность, стал жадно уплетать яичницу, мурзясь от удовольствия. Она ему что-то рассказывала незначительное, он, в ответ кивал головой. Лера так и не приступала к еде, ощущая какое-то новое чувство, от которого ей хотелось прижать голову Артема к груди и гладить его по волосам. Желтый свет кухонной люстры, теплом заливал все вокруг, и так уютно, хорошо ей сейчас было, что хотелось продолжения, чтобы этот момент не заканчивался никогда.
Над головой протопали знакомые пятки, сначала в одну сторону, а потом возвращаясь и разогнавшись, в другую. Разогнавшись, тело врезалось в стену, а через мгновение, обмякшим шлепком упало на пол, над ними. Лера от неожиданности вздрогнула. Она так не ждала этого сегодня! Именно там, наверху, могли бы подождать, не нарушать их идеалистический вечер, не отворачивать от неё Артема! Парень, оторвался от вкусного занятия, от тарелки, и удивленно посмотрел на неё:
– Все нормально. – Она улыбнулась ему. – Так иногда бывает. Завтра вызову участкового, пусть проверит. – Над головой раздался болезненный стон. Артем не мог больше ждать, он хотел все выяснить и при необходимости помочь, а она, испытывая внезапную слабость, не смогла его остановить. Парень, переодевшись в свое, вышел в подъезд, протопал два марша и постучал в дверь над ними. Потребовал, чтобы открыли.
После не раздалось ни звука, словно и не было ушедшего Артема, словно он не стучал в дверь, не требовал громким голосом. Она ждала его. Пять минут, десять – ничего. А в голове уже вызревала опухоль тревоги, паники. И чувствуя неизбежность их прихода, схватила первое попавшее под руку, ей оказалась нержавеющая вилка, блестевшая серебром, и бросилась вслед за Артемом.
Подъезд, встретил Леру ледяным дыханием, и она одетая в одну полупрозрачную ночнушку и тапочки на босую ногу, моментально покрылась гусиной кожей. Выставив вперед поблескивавшее жало вилки, ступила на первую ступеньку. Сверху раздались всхлипывающие звуки.
– Артем! – Крикнула она в пустой бетонный склеп, эхо вернулось искаженным, наполненным иным смыслом.
– Т-е-м. Т-е-м.
– Артем, это ты? – Она встала на следующую ступень, а потом еще выше.
– Т-е-м-Ы. Т-е-м-Ы. – Сверху к всхлипываниям присоединились чавкающие звуки.
– Артем, это ты? Откликнись!
– Т-е-м-Ы-Й. Т-е-м-Ы-Й.
Руки, вопреки её желанию, сильно задрожали, и она, чуть не выронив вилку и больше не в силах оттягивать встречу с неизвестным, бросилась вперед, перешагивая через ступени, повернула на лестничной клетке, прошла по инерции еще пару ступень и охнула, отброшенная назад увиденным. Паника, которую она после время так успешно прогоняла от себя, настигла её тут, на подъездном марше, впечатала в стену, навалилась стопудовой тяжестью на грудь, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.
– Ииии. Ииии. – Пыталась протолкнуть в себя воздух Лера, но ничего не выходило. – Аааа. Аартем. – Смогла она выдохнуть остатки воздуха и тут же ей дали вздохнуть большой глоток, но потом снова надавили на грудь ладонью ужаса, выжимая из неё силы.
Её Артем, попав в неведомую западню и лишенный головы, лежал животом на полу, прижатый к металлу двери обрубком шеи и дергался, высасываемый, словно муха пауком, входной дверью квартиры, на которой должен был стоять номер 61, но которого не было. Внизу, где было мертвое тело парня, пульсировала полостями, наполненными множественными мелкими зубами, пасть, напоминавшая присоску кольчатого червя. Она расширялась и сужалась, всасывая, впитывая жидкости из Артема. Именно эта дверь издавала те страшные звуки. А вокруг неё, уже набухали кроваво-красные артерии.
С криком ужаса, Лера бросилась по лестнице вниз, к двери своей квартиры, к своему спасению!
– Нужно позвонить в милицию! – Металась мысль в голове. Она влетела в квартиру и, прежде, чем хлопнуть дверью, в непрозрачном, затуманенном подъездном стекле, разглядело лицо мужчины, удивительно похожего на её Артема!
Она развернулась, поймала себя отраженную в зеркале ванной, и отражение то, стоящее к ней спиной, стало поворачиваться, медленно, но не останавливаясь. Лера хлопнула незакрытой белой ставнею, кинулась на кухню, дернула с зарядки телефон и, перед тем, как набрать нужный номер, её взгляд что-то привлекло. Это оказалось черным пятном, которое набухло через обои тяжелой каплей, и теперь свисало, грозя лопнуть в любую секунду.
Лера бросилась в комнату, закрыла дверь, прижала ручку стулом и, несмотря на отчаянно дрожащие руки, набрала 102.
– Дежурная часть, лейтенант Давыденко, слушаю. – Ответили ей.
– Улица Красная 67, квартира 58. Срочно, помогите! Меня хотят убить! – Истерично закричала Лера в трубку.
– Алло! Девушка, назовитесь. Повторите адрес! Алло, Вы меня слышите? Алло! – Она не стала вешать трубку, кинула смартфон к двери, разделяющую комнату и коридор, а сама залезла под одеяло и стала слушать.
– Алло! Вы слышите меня? Оперативная группа уже выехала к Вам. Алло, повторите свой адрес. – В трубке не молчали.
На кухне раздался мерзкий писк и треск обоев, она поняла, что с пятном что-то происходит. Треск усиливался, а потом раздался резкий хлопок и что-то грузное и мерзко-мокрое, шлепнулось с высоты на пол. Спустя минуту, с кухни донеслись новые звуки, там захрустело позвонками, недовольно заворочались, а потом шлепнули снова, но уже ближе к её двери. Через секунду на кухне шлепнули еще раз, словно шагали. И тут Лера поняла страшное, что в тех звуках с кухни, продавливаемых сквозь слизь, было знакомое – это были те самые пятки с четвертого этажа! И это существо сейчас, по инвалидному привыкая к новым ощущениям, шло за ней!
– Мама, мамочка! Прошу тебя! Забери меня отсюда, пожалуйста! – Всхлипывая и трясясь от ужаса, запричитала она под одеялом. – Боже, ты мой, божечки! – Лера схватила крестик, висевший на груди. – Спаси и сохрани меня! Спаси и сохрани! Пожалуйста, пожалуйста!
– …наатроншшмоат….…в вечность……правит……атумшшшшзаклинаю… – Скороговоркой зачастили за тонкой стеной, разделявшей кухню и комнату.
В дверь ударили с такой силой, что она выбила щепу со стороны зала. Потом еще раз и еще. Снова и снова. Стул не выдержал и съехал в сторону, но дверь, расщепленная, слетевшая с верхней петли, застыла в полуоткрывшимся состоянии, не впуская и не выпуская. Раздался вой множества сирен. За дверью, торопясь, усилили напор, но она так и осталась неприступной.
На первом этаже взломали магнитный замок и уже топали человеческой сороконожкой наверх, разъяренно сопя, к её квартире, спасать. Ворвались вовнутрь, раздались яростные удары тупыми предметами по телу, отборная матершина и брезгливое фырканье. Разнесли дверь в ванную, перевернули все на кухне, смели заклинившую дверь в комнату. Вынули её из одеяла, дрожащую, в полуобморочном состоянии, перепуганную. Перекинули через плечо, извлекли из квартиры, из дома, на воздух. Дали нашатыря и спирта. Показали кулак с отогнутым большим пальцем и растворились черные, в черном нутре подъезда, продолжать его потрошить. К ней подошел мужчина в белом халате, воткнул иглу в руку, и у неё все растворилось в сознании.
Был солнечный день, когда её отпустили из больницы. А до этого была неделя восстановления после испытанного шока, были бесконечные расспросы полицией о причинах нападения иеё связях с сатанистами, либо с террористическими группировками. И когда им стало ясно, что она не имеет ничего общего с этими людьми, от Леры отстали. После допроса, на следующий день она видела репортаж на местном новостном канале о чудовищной находке по адресу «ул. Красная 67, в квартире без номера». В той самой квартире, что убила её Артема, следователями было найдено сорок два трупа, в этом числе семнадцать несовершеннолетних детей, девятнадцать женщин и шестеро мужчин. Она тогда еще подумала, что Артема туда тоже посчитали. Еще в репортаже указывалось, что на стенах подъезда, была нанесена магическая символика, дающая, по предположениям, силу и связь с адскими существами. Как на самом деле это работало, не уточнялось, только говорилось, что символы обнаружились под слоями краски, на стенах и потолке. Теперь для неё это стало не важным. Когда страсти улеглись, Лера бросила учебу, уволилась с работы, связалась с родителями и предупредила их о своем скором приезде, не вдаваясь в подробности.
Ей оставалось одно дело – забрать свои вещи из квартиры 58.
Лера села на нужный маршрут, и автобус в скором времени привез её на нужную остановку. Она вышла, прошла короткие сто метров от остановки до дома на Красной, и встала удивленная произошедшим изменениям. Дом уже не отбрасывал тени, но напротив, пропускал все до одного солнечные лучи, давая прогреваться парку, детской площадке, парковке и случайным пешеходам. Девушка посмотрела на детскую площадку, теперь залитую солнечным светом, и разглядела все ту же картину – мамаши выгуливали своих детишек, а те радостно визжа и смеясь, озоровали под строгим присмотром. А потом, видимо замеченная, рассматривающей их, ей замахали руками, приглашая. Ей улыбались.
Она подошла, поздоровалась, ей радушно ответили, приглашали в гости, знакомились. Дети бегали вокруг них, радовались жизни, и от этого ей стало так тепло и уютно, что она не хотела покидать новых знакомых.
– Я же говорила, что нет в ней воли мужской. Николкнины они, Николкины. Теперь вот замаливать будет, вон какая стала. – Раздался за спиной старушечий голос.
– Ничего, теперь замолит. – Ответил ей другой скрипучий голос.
– В этот раз ей просто повезло. – Ответила третья старуха.
Лера обернулась и увидела всех трех, сидящих у неё за спиной старух, и глядящими вперед невидящими глазами. Она перевела с них взгляд, на подъезд, куда собиралась сходить за вещами и обомлела.
Возле дома на Красной 67 прометал асфальт невзрачного вида мужичек в фартуке на рабочую форму и в рабочей же кепи. А к нему уже шла девушка очень похожая на Леру, такая же молодая, стройная красивая, в коротком белом платье и с развивающими на ветру волосами. Красное и черное на блонди. Девушка улыбалась, подошла к дворнику, обняла его и поцеловала в небритую щеку. Он поправил кепи, шлепнул девушку по заду и показал на стальную, выкрашенную зеленым, дверь подъезда, и прежде чем войту вовнутрь, девушка повернулась к Лере и показала ей розовый язык, дразнясь.
Лера схватила свою сумку, сунула внутрь руку, зашуршала такими сейчас ненужными вещами, а потом, потеряв терпение, вытрясла содержимое на лужайку, схватила блюдце зеркальца, посмотрела в него и тут же выронила из ослабевших рук. На неё смотрело отражение Инны и пыталось криво улыбнуться в ответ.
– Оставайся дочка, оставайся. – Проскрипел ржавыми петлями голос.