Введение

Объект и предмет истории государства и права зарубежных стран

Объект науки и учебной дисциплины «История государства и права зарубежных стран» составляет государство и право в историческом прошлом.

Предмет – нечто иное, он определяется тем, под каким углом зрения, в каком аспекте рассматривается данный объект, зачем, для чего, с какой целью мы изучаем материал, что хотим узнать и понять. При этом следует учитывать, что предмет науки и предмет учебной дисциплины подчас значительно разнятся. Позиция автора в вопросе о предмете учебной дисциплины, представленная в данном учебнике, имеет следующие составляющие.

Первое. История государства и права как учебная дисциплина не охватывает и не может охватить весь фактический материал о прошлом своего объекта. Поэтому она знакомит с наиболее характерными и типичными фактами, отражающими общие процессы и особенности движения государства и права.

Второе. В отличие от специальных исторических и юридических дисциплин в истории государства и права, изучение государственности отдельных стран, памятников права, его отраслей, институтов не есть самостоятельная цель, но лишь средство дать панорамное видение их движения.

Третье. Выражая свою юридическую природу, история государства и права не только говорит о том, «как было дело», но подразумевает активное освоение материала, его приближение к пониманию современного; круг рассматриваемых объектов расширяется за счет включения в него укрупненных единиц исторического процесса; выделяются проблемное изложение, методологические аспекты изучения государства и права – все это ориентирует сознание на поиск наиболее значительного, интересного, позволяет выйти за рамки узко практического.

Четвертое. История государства и права не может не говорить о «цветах времени». Она не прах пережитого, не «зеленоватая формула», но колоссальная реальность. Прошлое развитие государства и права – напряженная волнующая картина, пронизанная пафосом побед, драматизмом и трагизмом поражений. Отражая эти стороны действительности, историко-правовая наука более полно передает правду истории и в то же время активно участвует в формировании жизненной позиции гражданина, его отношения к современным событиям.

Пятое. В определении объема фактического материала, его конкретизации и детализации учитывается время, отводимое на изучение дисциплины и факт ее преподавания на первых курсах вузов.

История способна преодолевать дробность частных наук, помогает мыслить масштабно, укрепляет методологический характер юридического образования, активизирует его воспитательную функцию, участвует в становлении мировоззренческой и эмоционально-мотивационной сторон личности юриста, формирует его правовую культуру.

Таким образом, под предметом учебной дисциплины истории государства и права понимается прошлое государства и права в движении к своим современным состояниям, наиболее полно, ярко и выразительно раскрываемое в избранных образцах, проблемах развития, в характерных и типичных фактах, тенденциях и закономерностях, в их ценностном содержании.

Исходя из определения предмета дисциплины, в учебнике речь идет не просто об Индии, Китае, Египте или Англии, но в их истории выделяется, например, сословное деление населения – в Индии по Законам Ману; конфуцианское и легистское понимание государства и права в Китае; сопоставляются афинская демократия и восточная деспотия в Египте; излагаются черты раннего состояния права по Законнику Хаммурапи, Законам XII таблиц, Салической правде; государство и право в Риме рассматриваются как идеальная модель развития целостной правовой системы; в истории Средних веков подчеркивается своеобразие мусульманского государства и права; определяются общие черты и особенности развития государства во Франции, Англии, Германии и т. д.

В разделах по Новой и Новейшей истории изложение материала в таком плане представляет значительную трудность ввиду иного масштаба временных изменений. Здесь процессы развития подчас не получили полного завершения, и о них зачастую трудно судить вполне определенно. Поэтому нередко приходится довольствоваться лишь выделением наиболее крупных событий, тенденций движения, а то и просто излагать факты в их хронологической последовательности, оставляя на будущее выделение событий и процессов, определяющих лицо времени, закономерности движения.

При этом теория и история государства и права различаются тем, что о реальном, так же как и о закономерностях, история рассказывает языком конкретных фактов. История может быть рупором идей, лишь убеждая своей конкретностью. Пагубно, однако, не видеть связи между историей и теорией, они имеют смежные области, взаимно дополняют друг друга.

Цивилизационное развитие государства и права. Наряду со сказанным выше в основание предмета «История государства и права» в данном учебнике положено цивилизационное понимание исторического процесса, при котором в ряду многих факторов, определяющих государство и право, за исходное принимаются природные свойства народа, групп народов, образующих цивилизацию.

Цивилизационное понимание исторического процесса, цивилизационный подход к истории государства и права предполагают их рассмотрение как ряда последовательно или параллельно развивающихся цивилизаций с присущими им государственно-правовыми системами и своеобразием форм.

Согласно цивилизационной концепции народ или группа народов, а с ними государство и право, образуя культурно-историческую общность (цивилизацию), проходят в своем развитии стадии раннего, зрелого и позднего возрастов, затем сходят с исторической сцены. «Живут и умирают подобно органическим телам» (В. О. Ключевский). На смену одним народам и цивилизациям приходят другие, которые отчасти наследуют достижения прошлых.

Циклическое развитие у разных народов идет ускоренно или замедленно. И в современном мире в глубинах Африки или Австралии еще есть народы, имеющие лишь зачатки государственности и незнакомые с идеей прогресса. Напротив, в странах Запада наблюдаются ускоренные преобразования. У каждой цивилизации – свой особый, неповторимый путь, «свой эпилог, своя сущность и формы». Цивилизации не только отторгают друг друга, противоборствуют, но и взаимодействуют, сближаются, взаимопроникают.

Возникновение государства и права, отдельные их качественные состояния в разнообразных вариациях обусловливаются в первую очередь этническим своеобразием народа, его психоэмоциональным обликом на каждой ступени своего развития. Согласно с этим, опыт государственно-правового строительства приобретает действительную ценность лишь с учетом конкретных условий места, времени и состояния народа. Мудрый правитель прежде всего должен знать свой народ – что он может стерпеть, чего жаждет, на что способен.

Цивилизационная концепция исторического процесса не отрицает воздействия на государство и право многих факторов: характера экономических отношений, географических условий, религиозных верований, демографической обстановки, остроты внутренних и внешних противоречий и т. д. Случается и так, что в конкретной исторической обстановке личность правителя приобретает решающее значение. Более непосредственно движение государственно-правовых систем от энтропии, аморфности к универсальному, абсолюту и «мировой идее» осуществляется благодаря реализации субъективного фактора, при выделяющейся роли одного или многих, через эмпирическое ощущение необходимости или его абстрактно-логическое осознание в идеях и теориях. Рассудочная деятельность приобретает качество разумного, когда согласуется с природой человека и логикой движения государства и права.

Восток и Запад в истории государства и права. Географически Восток и Запад – понятия крайне расплывчатые. В науке данные термины употребляются для обозначения различий эволюционных процессов или типов эволюции прежде всего в странах Азии и Европы.

Цивилизационный подход совместно с использованием сравнительного метода в изучении государства и права предполагает различать и учитывать общее и особенное Востока и Запада. Западное нередко противопоставляется восточному. Запад и Восток, различия которых видятся в особом образе жизни, структуре сознания, мировоззрении, считаются двумя половинами мира с присущими им разными идеологиями и системами ценностей, отличающимися представлениями о человеке и его миссии.

Различия Востока и Запада не раз подчеркивались в литературе: «Восток есть Восток, Запад есть Запад, и им никогда не соединиться» (Р. Киплинг). Действительно, цивилизации Индии и Китая сохраняют черты социальной и культурной неповторимости до наших дней. Их самобытность есть и будет существовать вопреки всей силе интеграционных процессов современного мира. То же самое можно сказать и о России. Все же лишь непомерным преувеличением одной стороны сравнения и определенной политической заданностью можно объяснить высказывание одного из крайних западно-украинских националистов: «Россия и Европа – вещи несовместимые, взаимоисключающие. Европа заканчивается там, где начинается русский язык, менталитет, культура».

Запад воспринимается как спираль, ввинченная вверх; Восток – как «нечто шарообразное, когда прошлое от будущего не отслоишь, здесь совершенствование и упорядочение осуществляются на одном уровне».

Другой взгляд на природу различий Востока и Запада исходит из принципа единства исторического процесса – все народы и их государственно-правовые системы проходят одни и те же стадии развития, но на Востоке мы имеем их растянутость во времени с невыраженностью этапов развития при «колоссальной устойчивости» в сознании и быту исконных обычаев и традиций. Более конкретно различия Востока и Запада проявляются в следующих характеризующих их чертах.

На Востоке в психоэмоциональном и этническом облике народов, их менталитете подчеркнуто женское, а с тем и большая религиозность, духовность. Для Востока характерно длительное сохранение религиозного мировоззрения, национального своеобразия, традиционных устоев с чувством должного, а также коллективистских, общинных и «соборных» начал общежития с патриархальными, теологическими представлениями о назначении государства. Устойчивость обычаев и традиций, с одной стороны, делает общественно-государственные устои более прочными, но, с другой стороны, сковывает инициативу, самостоятельность, свободу личности, что определяет «застойный» характер развития. Здесь мы имеем преобладание монархических, авторитарных начал власти, ослабленность демократических институтов при широком участии государства в делах общества.

Преимущество восточной культуры перед западной, подошедшей, как утверждают, к своему закату, видится в таких качествах народов Востока, как дисциплина, авторитет власти, подчинение личных устремлений коллективному началу, вера в иерархию, стремление избежать конфронтации, забота о «сохранении лица», господство государства над обществом (а общества над индивидуумом), равно как предпочтение «благожелательного» авторитаризма над западной демократией. Иногда при этом вспоминают библейское: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира, чтобы посрамить сильное…и незнатное мира и униженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее».

Нечто иное наблюдается на Западе. В странах западных цивилизаций традиционное общество сменяется ускоренным развитием с совершенствованием и усложнением общественных отношений, когда происходит раскрепощение личности, раскрываются ее творческие способности, укрепляется индивидуализм с рационалистическим характером мировоззрения. На этой основе устанавливается республиканская форма правления, достигаются вершины культуры, получают распространение универсальные начала государственности. Затем следуют увядание, разложение и исход (Древняя Греция, Древний Рим).

Восточное отождествляется с длительным сохранением глубинных основ человеческого общежития, сохранением предрассудков, а отчасти и проявлениями варварства, через которые, однако, бьет жизненная сила. Западное привлекает подвижностью на основе рационального, достижениями высот в науке и культуре, свободой личности, республиканской формой правления, изобилием материальных благ. Но в западном обнаруживается и зыбкость жизненного порядка с проявлениями крайностей индивидуализма и эгоизма, неудержимым стремлением к потреблению, наслаждению, комфорту. Постижение глубинных тайн природы и технологий сочетается здесь с ослаблением общественных связей, проявлениями болезненности. Еще Кьеркегор и Достоевский обращали внимание на оборотную сторону эмансипации личности: одиночество, своеволие, отчуждение. Вещь стала мерой людей («Я есть то, что у меня есть» – Эрих Фромм). Радикальный индивидуализм на Западе, ведущий к разобщенности людей, осуждается и Папой Римским. Западное далеко не во всем оказывается лучшим.

В реальной истории государства и права западное и восточное находятся в том или ином соотношении. Различия не абсолютны: западным государствам принадлежит одно, а восточным – другое. Еще Гегель отмечал, что Восток и Запад есть в каждой вещи. Это – различия прогрессистских и консервативных Начал развития, одно без другого немыслимо, но разное их соотношение для каждого времени и народа вполне реально. Различия «духа Востока и плоти Запада» в современном мире приобретают подчас весьма резкие очертания. Так, в 1995 г. Председатель КНР Чжао Цзиян отмечал, что враждебные силы Запада ни на момент не оставили свои планы вестернизировать и разделить Китай.

Цивилизационный подход к пониманию государства и права требует учитывать особенности государственности России. Ее государственно-правовое и экономическое развитие имеет в своей основе евразийскую этническую общность. В России различия Востока и Запада предстают в противостоянии сложившегося уклада и голого рационализма, в верности традициям и стремлении к вершинам цивилизации, достижению западных стандартов жизни. Россия аккумулирует в себе восточное и западное, то и другое переплетается в тканях ее тела. Преодоление Россией сегодняшних трудностей и противоречий видится не в бездумной вестернизации и отказе от своей природы, но в уважительном отношении к особенности каждого народа и, благодаря этому, движении по пути прогресса к своему возмужанию.

Психоэмоциональный облик народов, их этническая обособленность как Богом данное самоценны, подлежат сохранению как виды живой природы. Действующая в Новейшей истории тенденция к достижению универсального, единого и общего как в праве, так и в создании мирового порядка, может осуществляться лишь на основе признания за каждым народом права на самобытность, сохранение своих обычаев, традиций, своего лица.

Стадиальность развития. Составной частью цивилизационной теории является учение о спиралевидном движении государства и права, о циклах и стадиях их развития, отражающих переход количества в новое качество, и повторяемость.

Стадиальность развития общественных явлений, государства и права была подмечена в глубокой древности. Хорошо известно, например, учение Полибия о движении форм государственности. Полибий считал, что государство подобно живому организму проходит стадию становления, потом – расцвета, потом – упадка. Затем следует новый цикл. Он считал, что таков круговорот государственного общежития, таков порядок природы, согласно коему формы правления меняются, переходя одна в другую, и снова возвращаются.[1] В эпоху Возрождения соединение идей круговорота и поступательного движения в развернутом виде представлено в «Новой науке» Джамбаттисто Вико. Как писал Н. И. Конрад: «Ход истории у Вико идет не по замкнутому кругу, а по спирали, что означает не вечное повторение одного и того же, пусть и в разных формах, а в целом движение вперед».

В Новейшее время цикличность, стадиальность развития народов, государства и права нашли отражение в учении о цивилизационном ходе истории А. Тойнби. По Тойнби, история человечества представляет собой наличие более двух десятков цивилизаций (шумерская, египетская, китайская, индусская, западная и т. д.), между которыми лишь в Новое время в той или иной мере устанавливается преемственная связь. Иногда, в отличие от западной, выделяют также и православную цивилизацию. Крупный российский историк Л. Н. Гумилев считал, что весь цикл развития занимает 1200, 1500 лет. Сначала наблюдается резкий взлет, затем чередование подъемов и депрессий, потом ослабление жизнедеятельности, ведущее к успокоению, и, наконец, медленный упадок, прерываемый новым взлетом.[2] Каждой фазе развития соответствует своя, особая форма государственности.

В раннем состоянии общества, при неразвитости, скованности личности права народа сосредоточиваются в лице монарха. Достигнув зрелости, народ берет дело управления государством в свои руки. Преобладающей формой правления становится республика с более или менее четким разделением законодательной, исполнительной и судебной властей. При республике более широко, но подчас лишь для свободных, утверждаются права человека. Наконец, в позднем состоянии при болезненности стареющего общественного тела государственная власть вновь сосредоточивается в одном лице, лице императора – тоже монархия, но с мощным, разветвленным государственным аппаратом, который все более широко вмешивается в регулирование общественных отношений и до поры до времени поддерживает силы дряхлеющего организма. Затем громоздкий, дорогостоящий, продажный и все менее эффективный государственный аппарат становится еще одной причиной гибели всей системы общественных отношений.

Стадиальность отдельной государственно-правовой системы более четко обнаруживается в истории Древнего Рима – раннее состояние, классическое, постклассическое.

Стадиальность свойственна не только всему обществу и целостной государственно-правовой системе, но и отдельным этапам их движения. Хорошо изучена и достаточно полно описана стадиальность развития государства и права при раннем состоянии западной цивилизации на территории средневековой Франции: раннефеодальное государство, сеньориальная монархия, сословно-представительная монархия, абсолютная монархия. Хорошо различимы особенности прохождения этих фаз, стадий развития в Англии, Германии, России.

Стадиальность обнаруживается и при переходе на новый уровень развития в прохождении стадии надлома – революции (в широком смысле слова): либерально-демократический строй, революционная диктатура, военная диктатура, движение вспять, этап завершающих преобразований.

Надлом сопровождается более или менее длительным периодом, когда в силу крайнего обострения внутренних противоречий, дезориентации государства и права и сопутствующих им внешних угрозах жизнь народа, его целостность и независимость подвергаются серьезной опасности.

О юридической специфике истории государства и права. Данная отрасль научного знания и учебная дисциплина – не самоцель и ни в коем случае не «политика, обращенная в прошлое». Если историк вживается в прошлое, как бы живет прошлым, то юрист строит настоящее, готовит будущее. Такое различие не абсолютно, но оно все же окрашивает и определяет особенное, специфику предмета и методологии истории государства и права. Вместе с тем задачи юридического образования решаются здесь не узко утилитарно, но предполагают максимальное расширение профессионального кругозора юриста. Главенствующий в «гражданской истории» принцип предельно полного, в хронологической последовательности изложения материала трансформируется благодаря расширению сферы логического, ценностному подходу, чем преодолевается односторонность описательства, фактологизма, мелкотемья.

Источниковедческая работа – собирание материала, изучение памятников права, состояний государства и права в отдельных странах – прежде всего дело общей истории или страноведения. В этой работе участвуют и историки-юристы, но их главная задача – приблизить знание прошлого к пониманию современного, раскрыть в конкретном фактическом материале природу и многообразие форм, тенденций, закономерностей и ценностного содержания государства и права (их отраслей, институтов, основных понятий), обратить внимание на обусловливающие их факторы, а также ознакомить с опытом государственно-правового регулирования общественных отношений, помочь осознанию места государства и права в мировом историческом процессе.

Как не соответствующие юридической специфике в учебнике не выделяются разделы об общественном строе с рассмотрением классовой структуры общества. В объект истории государства и права включается изучение не классов, но сословий, рассматриваемых в разделах о правовом положении населения.

Факты, закономерности, оценочные суждения. Фактический материал истории государства и права, факты истории, свидетельствуя о прошлом и отражая многогранность, подчас противоречивость, полифонизм реального, составляют основу, фундамент не только историко-правовой науки, но и всего правоведения, изучения государства, права и в настоящем, и в будущем.

Следует, однако, учитывать, что под фактами истории понимают и сами события прошлого, и свидетельства о них (документы, воспоминания и т. д.), а также научные факты – сведения о прошлом, которые прошли «сито» отбора, научную обработку, введены в систему научного знания.

К сожалению, уже в исторических источниках содержатся пробелы, искажения реального. И в научных фактах одни детали событий опущены, другие, наоборот, выделены, приподняты. Исторические научные факты – это наиболее значительные, типичные, выразительные факты прошлого. Изначальный признак исторического научного факта – его характерность, выразительность.

Понятия характерного и типичного близки друг другу, но первое более широко по своему содержанию. Характерное – то, что выделяет исторический факт, привлекает к нему внимание, делает интересным. Характерное в исторических фактах – самое простое, но содержит в зачатке и самое сложное, теоретическое и морально-эстетическое осознание исторических процессов. Оно отчасти интуитивно, но существует и развивается, становясь все более точным инструментом познания на почве передового для своего времени мировоззрения. Есть в понятии характерного и нечто такое, что превышает какой-либо один уровень знания. Здесь сохраняется уважение к непознанному. Отчасти поэтому лучшие исторические работы прошлых лет не теряют своей ценности и в наше время. История в характерных фактах – это отбор фактов на основе опыта общежития и регулирования человеческих отношений в процессе духовного развития и общения с природой.

В отборе и описании исторических фактов историк стремится быть максимально точным и объективным. Однако следует не забывать, что полная копийность недостижима, а педантичное описание всех деталей способно лишь увести в сторону от достижения истины. Ложно представление, будто бы сами факты без их осмысления способны дать истинное знание. Научный исторический факт – не мертвый слепок с действительности, не пассивное, но преобразованное в сознании отражение реального. Уже в нем для истории открываются самые широкие возможности стать правдивой, напряженной, волнующей картиной развития государства и права. Но чрезмерное обилие фактов мешает думать. Вот почему так важно, особенно применительно к Новейшей истории с лавиной информации, правильно выбирать, отбирать факты, способные дать полное, объективное знание.

Исторические факты – начало знания, а история, лишь рассказывающая о них, составляет только часть целостной историко-правовой науки.

Закономерности – тоже факты истории. Без логического осмысления история выглядит как хаотическое нагромождение событий и ситуаций. Прежде всего обращает на себя внимание закономерность тесной связи государства и права с жизнью общества, определяемой обликом народа, окружающими природными условиями, экономикой, культурой, религией. Так, афинская демократия и восточная деспотия могут быть правильно поняты и оценены лишь с учетом состояний общества в Афинах и Древнем Египте. Рассмотрение государства и права отдельных стран и народов предполагает учитывать стадиальность развития (раннее, зрелое, позднее состояния). Преемственность можно отчетливо видеть в рецепции римского права на Европейском континенте, а повторяемость – в Англии, где влияние внешнего фактора было ограничено, и внутренне присущая правовой системе закономерность, как и в Риме, получила возможность раскрыться полнее. Вариантность проявляется в том, что в расположенных рядом Англии и Франции при сходных исторических условиях развитие права имело значительные различия: во Франции на основе преемственности право как бы переступало свои начальные формы, а в Англии право во многом повторяет движение римского права.

Изучение истории государства и права в закономерностях имеет слабую сторону: оно ограничивает разнообразие, многогранность реального хода исторического процесса. Правда истории при этом подчиняется некоторому достигнутому уровню знаний, подчас ее искажают в силу приверженности той или иной теоретической установке. Такой подход в рамках марксистской концепции позволял, например, игнорировать неадекватное влияние экономического фактора на государство и право; несоразмерно выпячивалась их подчиненность «базису» и обусловленность классовой борьбой, принижалась внутренняя логика их развития, относительная самостоятельность: не только особая устойчивость, но и способность предвосхищать успехи экономического роста.

Раскрытие закономерностей в истории государства и права учитывает два обстоятельства: во-первых, общее, закономерное в истории лишь приподнимается, но не отрывается от конкретного, внешнего, случайного. Историк-юрист не только формулирует выводы, но и раскрывает содержание общего, закономерного с противоборствующими тенденциями, влиянием случайных факторов, со всем тем, что способствовало, препятствовало, искажало проявление закономерного. Во-вторых, историческая закономерность «в чистом виде» – лишь исключение. Как правило, она проявляется в виде тенденции, сплошь и рядом действует зигзагообразно (через промежутки во времени), перемежаясь с закономерностями иного порядка, видоизменяясь под действием подчас непредсказуемого фактора. Следует согласиться с тем, что абсолютизация исторической закономерности обессмысливает человеческую деятельность – «в истории нет чистой необходимости, лишенной человеческого начала, но нет и свободы без необходимости».

Парадокс исторического процесса заключается в том, что закономерное и непредсказуемое идут в нем рука об руку. По мере продвижения на восток местные условия, особый человеческий фактор, а также новое, появляющееся в ходе поступательного развития, постоянно меняют лицо исторической закономерности, характер ее действия, а отчасти и содержание. Не исчезая, закономерное предстает перед нами во всем своем многообразии.

Оценки. Из предмета истории государства и права нельзя устранить ценностное содержание исторических событий и оценочные суждения. Трудно себе представить полноценную историко-правовую работу, в которой показ объективной обусловленности рабства или фашизма не сопровождался бы их оценкой.

Действительно, оценки подвижны, изменчивы, подчас субъективны. Однако и субъективное, тем более в его разнообразии, несет частичку объективного знания. В оценочных суждениях отражается отношение людей прошлых поколений к фактам своего времени. Но допустимы и оценки «с высоты современности». Они не отрицают историзм, но дополняют знание прошлого, приближая к осознанию современного. Уже в том, что мы считаем важным, на каких фактах и деталях останавливаем свое внимание, в самом характере изложения наличествует суд истории.

Знакомясь с фактами прошлого, мы узнаем то, что видим; изучая закономерности, приближаемся к постижению сути явлений; в оценочных суждениях нам раскрывается значение государственных преобразований для человека, для народа, для человеческого сообщества.

Характеризуя предмет истории государства и права, следует учитывать, что он не раз и навсегда данное, «застывшее», но развивается, изменяется. «Повзросление» той или иной отрасли знания ведет к стремлению целостно осознать рассматриваемый объект в его наиболее крупных структурных подразделениях, закономерностях и оценках. Следует иметь в виду и то, что в каждой отрасли знания имеют право на существование разные школы, по-своему определяющие предмет, выделяя в нем те или иные его стороны. Отдельные, подчас существенные, аспекты предмета истории государства и права могут быть выделены благодаря личностным качествам изучающего – его опыту и таланту, остроте видения и интуиции, а также увлеченности той или иной стороной предмета знаний.

Методология изучения дисциплины

Методология историко-правовых дисциплин включает в себя разрабатываемые философией и теорией общие представления о природе, назначении, развитии государства и права, а также конкретные приемы, методы изучения материала. Предмет науки и учебной дисциплины тесно связан с методологией. Подчас именно предмет определяет, с помощью каких методов изучается материал. Но бывает и наоборот, когда используемая методология выделяет то, на что направлена ищущая мысль. Так, сравнительно-исторический метод как выделение общего и особенного у государства и права разных народов и цивилизаций на сходных витках спиралевидного развития, с одной стороны, нацеливает на изучение природы наиболее характерных и типичных фактов, с другой стороны, позволяет освободить изложение от многократного повторения материала одной и той же смысловой нагрузки. Владение методологией составляет решающее условие продвижения вперед научного знания, в высокой степени характеризует профессионализм специалиста. В настоящее время создается отдельная отрасль научного знания о методах исследований – эпистемология.

Методология истории государства и права по задачам и целям, определяемым в ее предмете, включает в себя различные приемы и средства рассмотрения и анализа своего объекта.

Повествовательный метод. История, например, может предстать перед нами как «непредвзятый рассказ о прошлом» на основе «чувства исторического интереса». Если, однако, такой рассказ и не подчинен теоретическим построениям, то он все же не свободен от уровня знаний и ценностных ориентиров исследователя, его времени.

Методы индукции и дедукции. Другой подход предполагает использование всего богатства знаний, накопленных историей, философией и теорией. Здесь прежде всего следует сказать о более общих индуктивном и дедуктивном методах. Индуктивный метод – способ исследования и изложения, при котором от наблюдаемых частных фактов переходят к выделению принципов, общих положений теории, установлению закономерностей. Противоположный индуктивному методу дедуктивный метод представляет собой такой способ исследования и изложения, при котором из общих теоретических положений, установленных принципов, закономерностей делаются частные выводы и заключения.

Парадокс науки и обучения состоит в возрастании значения теории и одновременно в повышении роли субъективного фактора – личности того, кто овладеет знанием. Творческое отношение к материалу произрастает на почве достигнутого, но оно не укладывается в жесткие рамки формально логических правил, не может быть шаблонным применением стереотипов. Не раз обращалось внимание на важную роль интуиции в творческом процессе: «Создание общей теории относительности является, может быть, наилучшим примером того, какую роль в процессе познания, наряду с фактами и логикой, могут играть интуиция и даже чисто эстетические соображения» (Л. Келдыш).

Конкретно-исторический анализ может быть поставлен первым в ряду частных приемов и методов изучения истории государства и права. Он позволяет лучше понимать государство и право, исходя из условий, в которых формировались их структура, институты, основные понятия.

Не только экономика, географическое положение, климат и почвы, характер сотрудничества и противоборства социальных групп населения, но и природные свойства народа, его этническое своеобразие, уровень развития, вековые традиции, идеология должны учитываться при анализе состояний и движения государства и права.

Конкретно-исторический анализ предполагает различать не только условия становления, развития государства и права, но и обратное их воздействие на экономику, социальные отношения, культуру.

Сравнительный метод. Среди частных приемов анализа историко-правового материала выделяется сравнительный метод. К. Д. Ушинскому принадлежат слова: «Весь процесс познания есть процесс сравнения». Благодатью для исторического мышления называл сравнительный метод О. Шпенглер. А. Тойнби считал сравнение основным методом выявления развития локальных культур. В последнее время сравнительному методу уделяется повышенное внимание. Во многих странах имеются институты сравнительного изучения права, создан такой институт и в нашей стране. Сравнительный метод в истории государства и права позволяет видеть общее, устанавливать повторяемость, регулярность и на их основе – закономерное, а также выделять особенное, ведущее к осознанию индивидуального.

Сравнительный метод – связующее звено исторического многообразия, он соединяет картину, позволяет видеть весь процесс развития государства и права, задуматься над их судьбами и вместе с тем обогащает мыслительные способности личности.

Уже только наблюдение, когда мы отличаем одно от другого, предполагает сравнение. Опять же и систематизация, классификация фактического материала осуществляются с использованием сравнений. Сравнительный метод способен быть инструментом интеграции знаний, позволяет видеть движение целого, влияние, взаимовлияние правовых систем, в частности влияние прошлого на формирование современных правовых систем. Сравнения необходимы и в оценке событий. Еще Сократ, по сообщению Ксенофонта, считал, что разумный человек, «разделяя в теории и на практике предметы по родам», может отличать добро от зла. Использование сравнительного метода выражает активное отношение к историко-правовому материалу.

Сравнительный метод внешне прост. Он состоит в нахождении сходств и различий в сопоставляемых объектах.

Установление сходства и общего, что более непосредственно ведет к обнаружению закономерности, все же не решает задач познания. Необходимо еще определить природу наблюдаемого сходства, нередко оно – внешнее и случайное. Сходство, общее может быть и прочным, и основательным. Однако если исследователь забыл о различии условий, в которых сложились сходные черты, общее способно обмануть, привести к неверным выводам. Вот почему иногда говорят, что «исторические параллели всегда рискованны».

Неубедительны еще встречающиеся утверждения, будто «правильным» может быть лишь сравнение «однопорядковых показателей», «реально сопоставимых фактов». Не следует забывать: чем существеннее и основательнее сходство, тем выше шанс для сравнения быть банальным. С другой стороны, установление «несравнимости» тоже есть применение сравнительного метода.

Случается, что даже весьма несхожие явления или те, в которых заметно лишь внешнее подобие, неизъяснимым образом наталкивают на правильное решение. Такие сравнения не поддаются научному анализу, но на этом основании они не могут быть отвергнуты. «Смелые сопоставления, фантастические аналогии, сумасшедшие теории, нахождение сходства в самых, казалось бы, удаленных вещах – вот чем полна и славна история науки» (Б. А. Глинский).

Главное в применении сравнительного метода – выделить и сопоставить именно те факты и события, те их стороны, черты, признаки, которые позволяют высветить искомое, ведут к новому знанию. Здесь центр тяжести приходится на наличие у исследователя острого интереса к материалу, на способность поставить задачу и определить цели сравнения. Очень важно так группировать факты, классифицировать и систематизировать материал, чтобы это делало рельефным сходства и различия, вело к их обнаружению. Научную ценность имеют все сравнения, которые позволяют более глубоко заглянуть в природу рассматриваемых явлений.

В изучении истории государства и права сравнительный метод позволяет выделить характерность государственно-правовой системы, ее форм, институтов, высветить логику движения, выявить ее место в истории и общее с развитием других систем государства и права. Сравнение увеличивает ценность сообщаемой источниками информации, помогает овладению опытом прошлого.

Сравнительный метод предполагает знание не только правил, приемов, но и типичных ошибок его использования.

Порой именно ошибки, допускаемые умышленно или невольно, лучше всего обрисовывают нормы применения сравнений. Ошибочными являются, например, те случаи, когда учитывается только сходство или только различие, когда какое-либо сходство или различие неосновательно признается существенным. Игнорирование конкретной обстановки, в которой формировались сравниваемые события, непомерное выпячивание одной стороны и затушевывание другой, недобросовестный подбор фактов для сравнения – все это излюбленные приемы фальсификаторов истории.

Сравнение способно дать первый толчок движению мысли, но оно не может считаться «абсолютным оружием познания», его возможности в полной мере раскрываются при использовании совместно с конкретно-историческим, системно-структурным анализом; методами типологии, актуализма, исходя из учения о стадиальном, спиралевидном развитии.

Метод типологии. Он требует из всего наблюдаемого отбирать и выделять характерное, типичное. Любое конкретное должно быть отражено лишь в том случае, если оно ярко индивидуально или типично, отражает общее. «Тип – главное в истории. Факты политические, религиозные, культурные и даже анекдоты, какими бы красноречивыми они ни были, никогда не излагаются сами по себе, но лишь при условии, что отражают какие-либо черты народного типа».[3]

Метод типологии (идеализации) использован в данном учебнике, например, при выделении этапов римского права в качестве типичного примера развития правовой системы. Применение метода типологии в истории государства и права способствует устранению разрыва между идеографическим (описательным) и генерализирующим (обобщающим) их изучением, между историей и теорией государства и права.

Метод актуализма. Этот метод состоит в использовании современных знаний для изучения прошлого и, наоборот, в использовании знаний прошлого для понимания настоящего и предсказания будущего. Еще Гете заметил: «…произведения природы можно узнавать, только схватывая их в становлении; созрели они и готовы – попробуй-ка, как их понять».[4]

В широком смысле весь характер нашего мышления актуалистичен: о прошлом мы судим на основании современного опыта, выраженного в научных принципах, общих понятиях; у нас нет возможности выйти за рамки нашего бытия, полностью преодолеть налагаемые им ограничения. Применительно к изучению истории государства и права использование метода актуализма проявляется, в частности, в наложении на их прошлое сети современных правовых понятий и терминов, акцентировании внимания на тех их сторонах, которые позволяют лучше понимать действующие государственно-правовые системы, их институты, тенденции их развития.

Методы типологии и актуализма «очищают» историю от нетипичных черт и деталей, вызванных к жизни особыми условиями, представляют рассматриваемые явления как модель, в «классически чистой форме» показывают движение государственно-правовых систем. «В жизни встречаются выдающиеся случаи, которые в своем характерном многообразии стоят… как представители многих других».[5]

Такой подход к истории государства и права чреват их модернизацией, что допустимо лишь при непременном учете отличий исторических эпох и признании ограниченности используемых сравнений и аналогий. Они дают мощный импульс знанию, но не исчерпывают его. Сравнительный метод, типология, актуализм… должны ли мы отказаться от них только потому, что они не дают всеобъемлющего знания? По аналогии можно задать вопрос: должны ли мы отбросить шахтерскую лампу на том основании, что она не освещает любой угол, и потому, что в руках неопытного может привести к взрыву?

Системно-структурный анализ. Результаты типологии, сравнительного рассмотрения истории государства и права помогают применить к их осознанию системно-структурный анализ. Опираясь на понятие целого и части, он позволяет лучше видеть целостность исторического процесса, включающего в себя отдельные взаимосвязанные и относительно самостоятельные части, как в развитии (этапы), так и в структуре сложившегося (отрасли, институты, понятия). Системно-структурный анализ – такой особый угол рассмотрения исследуемого объекта, который ведет к обнаружению существующих между целым и его частями отношений, связей, чем обогащает знание и того, и другого.

Системно-структурный анализ позволяет взглянуть на государство и право как на обособленную сферу жизни общества и ориентирует на выявление различного рода их взаимовлияний. И это не все. Системно-структурный анализ делает обязательным установление места государства и права в мировом историческом процессе, открывает широкие возможности для анализа и характеристики присущих им закономерностей, показывает общий ход спиралевидного движения с «как бы повторяемостью» в результате действия закона отрицания отрицания.

Говоря о методах анализа истории государства и права, нельзя забывать об исторической специфике предмета. История государства и права в полной мере раскрывает свои возможности познания, когда она говорит языком фактов, обладающих высокой степенью характерности, отражающих ведущие черты реального, раскрывающих их особенное и общее, закономерное, человечески ценное и вместе с тем способных дать толчок ассоциативной деятельности сознания, творческой активности познания. Такая история позволяет видеть рассматриваемое явление раскованно, широко, разносторонне.

Перечисленные выше методы, приемы исследования истории государства и права далеко не исчерпывают всего богатства арсенала ее методологии. При решении отдельных задач, изучении тем и вопросов могут быть использованы и другие методы, приемы, средства. Важно, однако, не только знать научный инструментарий, но и уметь им пользоваться, владеть методологией. При ознакомлении с материалом учебника необходимо обратить внимание хотя бы на то, как применяются средства познания при раскрытии отдельных тем. В последующих разделах, например, сравнительный метод более полно использован при выделении различий Востока и Запада, отборе материала при изложении римского права, при характеристике англосаксонской и романо-германской (континентальной) форм права.

Интерес к предмету истории государства и права рождает внимание и желание глубже познать и овладеть методологией ее изучения. Каждый, кто хочет не только знать историю, но приблизиться к ее пониманию, не может не интересоваться методологией.

Загрузка...