Лиса взяла одну лазоревую бусину, что подарил ей дедушка Леший, и бросила в пламя очага.
В ту же минуту по Дому растёкся сизый вязкий туман. Он будто шептал и плакал, а после, затерялся где – то в дальних углах гостиной.
Перед домашними появились полупрозрачные русалки с длинными хвостами. Их распущенные локоны плавно развевались, словно Дом был наполнен не воздухом, а водой. Девушки томно вздыхали и водили хороводы.
Домочадцы разом притихли.
«Сегодня здесь творится волшебство! Да необычное, а лесное!» – пояснила Огненная Лиса, подоспевшей Домоправительнице, которая несла на подносе ароматное рождественское печенье.
Одна из русалок протяжно затянула песнь:
«На манящий сладкий голос, что слышен с реки
Ты придёшь в предрассветную пору, как гость из «вне»,
Позабудешь о чём говорили тебе мужики
И с обрыва в омут бездонный скользнёшь ко мне.
Воды мерно качаясь, примут тебя на дно.
Травы длинные крепче канатов стянут рук кисти.
Напевая у тёмных затонов, ждала давно.
Обережным иконам тебя будет не спасти.
Я укутаю мягким илом твоё чело,
Из речной муравы для тебя сплету покров.
А над волнами утра зарево расцвело,
Чтоб спугнуть с прибрежья речных богов»
С последними звуками русалочьей песни лесное волшебство растаяло.
Домашние ещё долго смотрели на то место, где мгновение назад кружили длиннохвостые русалки.
«Зимой они спят глубоким сном. Но горе тому путнику, что заплутает в русалочью неделю у лесных водоёмов».