Пролог
Исповедь о расставании и о том, что за ним следует. Что служит ему причиной и почему винить нужно не только того, кто осмелился Вас бросить и перечеркнуть Вашу историю любви первым. Это признание в том, что спустя даже целых семь лет, человек может быть не забыт Вами до конца по причине того, что Ваша любовь закончилась слишком болезненно и категорично не правильно.
Что стоит за одним таким расставанием, которое свершается каждый день, каждый час, тысячами людьми на нашей планете?
Что стоит за той любовью, которая карает Вас за свою погибель потом целых семь лет?
Любовь, которая зародилась в подростковом возрасте, потом закрепилась в ранней юности и переосмыслилась в более зрелом.
Это исповедь.
Оправдание своего вынужденного когда-то ухода, признание своих же ошибок, прощение грехов любимого и многолетняя борьба с последствиями расставания.
История о любви, которая была вынуждена закончиться.
Но не уйти навсегда.
История первая «Зарождение любви»
Эта не была любовь с первого взгляда.
Эта была любовь, которая росла во мне постепенно. Медленно, но верно, превращаясь из обычного чувства привязанности
к громкому: «Не могу без тебя».
***
Говорят, есть два типа любви: с первого взгляда и та, которая приходит со временем. Не из серии, что «стерпится-слюбится», нет. Это больше из ряда «я не знаю, что к тебе чувствую».
Моя история как раз началась с того, что я долго не могла определиться в том, что к нему чувствую.
Потому что чувствовала слишком много.
Наша история началась задолго до того, как мы стали встречаться. Мы познакомились за пять лет до этого и, будучи сопливыми подростками лет тринадцати, я первая влюбилась в него, посчитав тогда, что это безответно и вряд ли правильно.
Он был самым красивым мальчиком в классе, я – новенькой, которая не могла не заметить его. Высокий худощавый мальчишка с приятной улыбкой и пронзительным взглядом. Смышлёный, веселый и очень воспитанный, он как-то сразу выделялся среди сверстников даже не будучи каким-то смазливым. В нем всегда была эта правильная мужская красота, которую так ценит женская половина человечества.
Я рассматривала его и присматривалась к нему около месяца, прежде чем признать, что он мне нравится. Хуже того, я потом была по уши влюблена в этого мальчика.
Я не знала, кто ему нравится и чем он увлекается, мне было плевать на то, скольким девочкам он нравится в ответ. Вру, не плевать. Все истории о том как по нему кто-то плачет и кто с ним гуляет после школы, может, и не вызвали во мне теплых чувств, но, как ни странно, и не отталкивали. Я просто тихо сидела на своем месте и молча любила его. Со стороны. Без эмоциональной экспрессии и сопливых разборок.
Но я всегда умела принимать обстоятельства и переступать через то, что меня расстраивает. Эта психологическая мера защиты у меня с детства и глупо будет сказать, что я ей не дорожу. Я умею принимать решения, умею действовать и слушать в этот момент себя, а не распылаться на «советы» доброжелательного близкого общества. Это хорошая черта, воспитанная временем и обстоятельствами. Но с ней тяжело было существовать, будучи еще несформировавшейся личностью.
Поэтому произошло то, что и должно было.
Я переключилась.
Он отошел для меня на задний план, став просто неким форматом, который я брала в расценку при влюблённости в других парней. Как правило, все они чем-то ему уступали: или внешними данными, или харизмой, банальной типажностью, да и просто мозгами. Сравнивать всех малолетних ухажеров с красивым харизматичным парнем без завышенной самооценки, но с завышенными показателями серого вещества в голове, было не очень-то весело. Но учитывая мой лояльный подход к реальности, я смогла оставить этот формат за пределами своих действий и принятых решений. Дошло до банального – я перестала чувствовать к нему какую-то снисходительность. Научила себя воспринимать этого мальчика как приятеля и вынужденного знакомого.
И стала легко влюбляться в похожих на него парней.
Очень похожих.
Спустя пару лет я снова обратила на него внимание, но уже без прежней ностальгической романтики. Я как-то внезапно увидела и признала, что из обычного спокойного мальчика он вырос в некого самоуверенного павлина. Да, меня это тогда поразило. В душе был резонанс, потому что его облик не совпадал с моими представлениями о нем до того, как он познал себе цену. Мой мальчик уже прекрасно понимал, какое впечатление создает и как пользоваться своей харизмой. Спокойный уравновешенный парень в момент стал испорченным вниманием мнимым подростком. Слишком погруженный в себя, слишком холодный к окружающим, слишком … другой.
Он взрослел и проходил свой этап становления, в то время как я молча наблюдала за этим со стороны. И на тот момент мне не нравилось то, что я вижу.
Я разочаровалась, даже не осознав того, что он внезапно стал ко мне более благосклонным. Вечный холод и наигранная отстранённость по отношению ко мне отступили.
Он стал … доступнее.
Мягче.
В плане общения, взаимодействия и рядового существования.
Общая компания вынуждала нас постоянно сталкиваться и заставляла меня делать вид, что плевать я на него хотела. У него уже была своя девушка, у меня пара своих воздыхателей из старшего класса, которые пока не могли пробить во мне согласие на буйный подростковый роман.
Но это не умаляло того, что в глубине души я все равно была с теплотой настроена к моему мальчику. Я присматривалась к нему, внимательно слушала, что говорят про него другие, не оправдывала его, но и не судила. Он просто был в моей жизни, и я не могла уже это исправить.
Потом я внезапно влюбилась в похожего на него парня из старшего класса. Может, в более непринужденного и раскрепощенного, но все равно очень похожего. Я как-то переключилась и весь спектр своих эмоций направила тогда на него.
Я снова влюбилась.
Когда мой мальчик расстался со своей девушкой, я была по уши влюблена в парня из старшего класса. И мне уже было абсолютно плевать, почему мой давний предмет любви вдруг стал проявлять ко мне какую-то расположенность и теплоту. Бравада из напыщенного самолюбия была присуща ему вне моего круга общения. Со мной он редко когда мог позволить себе подобную маску, хоть и любил петушиться в каком-то своем понимании.
Но на тот момент я слишком сильно задавила его в своем подсознании, чтобы обращать на его поведение нужное ему внимание. Я уже была полностью увлечена новым «героем», отчасти так не похожим на него.
Но каждый раз, замирая от взгляда своего объекта внимания, я не могла не чувствовать какую-то странную теплоту при взаимодействии с вернувшимся к себе самому давнишним мальчишкой.
Сердцем с одним, душой с другим.
Банально, но слишком присуще тогдашней реальности.
На тот момент мне вечно не хватало напористости. Я не желала отягощать себя ненужными связями или проблематичными отношениями. Да, я читала все эти девчачьи романы, мечтала о своем принце и верно ждала его появления. Но вместе с этим я просто жила, довольствуюсь обширной компанией друзей и вечно норовящих рядом ухажеров. Мне не сильно хотелось бросаться в тот омут, который вскоре предложил мне мой мальчик. Слишком неожиданно для меня и слишком … не вовремя.
Мы стали общаться как-то внезапно. Скорее для меня, конечно, но все же. Мне тогда, признаюсь, льстило его внимание, и я даже думала, что мы сможем стать неплохими друзьями, раз так понимаем друг друга.
Мой мальчик как всегда был открыт, честен и прямолинеен. Он признался в своих чувствах без сентиментальных соплей, но и без всяких формальностей.
Он просто сделал это.
Выстрелил своим признанием так, что я больше полугода пыталась найти в этом подвох, чтобы ничего не менять в своем подсознании.
Поясню: я привыкла быть вне его жизни. Привыкла быть с ним молча и со стороны. Я привыкла … не участвовать. Роль зрителя во многом меня устраивала, потому что она не была обременена ненужными драмами и сердобольным выяснением отношений. Всегда проще быть в нейтралитете, чем участвовать в войне, где тебя непременно заденет. И не скрою, мы с ним никогда особо не взаимодействовали, поэтому я не думала, что смогу ему как-то понравится. Поэтому я старалась переключать свое внимание на других, а после – не возвращаться взглядом к нему.
Что его тогда зацепило во мне, даже не знаю. Я была не из тех крутых девочек, с которыми он со своей компанией периодически проводил время после школы. Я из других крутых девочек – активных, творческих, семейных, воспитанных и очень правильных. Я участвовала в каждом мероприятии, рисовала стенгазеты, устраивала концерты, вела проекты и входила в школьный совет на ведущих ролях. Я была до жути простой, домашней и во многом стеснительной. Меня больше волновали завалы по физике и полное непонимание химии, чем возможно подъехавший к моему дому тот самый принц.
Я во многом была еще несформировавшейся, а вот он повзрослел раньше меня. Он был конкретнее, и я встречала это с испугом. Если раньше он был слишком крут для меня, то потом его планка, конечно, спала, ведь я не слепая и старалась замечать и других парней.
Но мой мальчик смог вернуть мне прежнее отношение к нему.
Доказать мне, что с ним стоит попробовать.
Он добивался моей определенности почти год. С завидным мужеством выдерживая мои пугливые метания из стороны в сторону.
Я же отчаянно хваталась за свою надуманную влюбленность в парня из старшего класса, прекрасно понимая, что мне там ничего не светит, а значит, переживать нет смысла. В отличие от ситуации с моим мальчиком. Потому что в девчачьей наивной голове сразу возникает тысяча вопросов и сопутствующих проблем: «А что будет если?!» «А вдруг?!» «Правильно ли?!» Ты автоматически создаешь проблему там, где ее, в принципе, не должно быть. Ведь намного проще любить чужого мальчика со стороны, чем пытаться что-то построить с тем, кто этого хочет. Проще прятать голову в песок, чем выйти из зоны комфорта.
Ладно. Я просто боялась чувств своего мальчика ко мне. Они пугали меня своей напористостью и глубиной. Они все время заставляли искать подвох. С чего вдруг он стал ко мне так хорошо относиться? А вдруг это просто злая шутка? А вдруг он уже передумал? А что если я ему не понравлюсь, когда стану с ним встречаться? И тысяча подобных «Вдруг», «Почему» и «Если», которые заставляли меня нервничать от внимания, которое проявлял ко мне мой мальчик.
Я была трусливой и нерешительной.
Признаю.
Потому что с ним вся бравада из напускной уверенности в себе и некой отчужденности от подобных вещей сразу уходила. Не получалось врать ему в лицо или выставлять между нами дистанцию, которую я потом сама бы и сократила.
Ему было со мной тяжело.
Но когда он все-таки добился меня, я была благодарна ему за то, что он меня не предал.
За то, что он все довел до конца.
Отношения с моим мальчиком были одним из самых важных вещей в моей жизни. Это был и урок, и подарок, теперь я это понимаю.
Вся моя жизнь в раз поменялась. Он перевернул все мое прежнее существование и заставил меня резко повзрослеть. И пусть в моей жизни и до него было немало трудностей, которые формировали внутри меня сильного бойца, которого я просто прятала от внешнего мира, боясь очерстветь, именно отношения с моим мальчиком заставили меня повзрослеть. Именно с ним я стала уверенней. Он помогал мне верить в собственный потенциал и отстаивать свое «Я» громче. Этот мальчик учил меня принимать внимание окружающих, уделять себе больше времени, не расстраиваться из-за тех мелочей, что того не стоят. Он сам того не зная, работал с моими внутренними сомнениями. Которых было у меня дополна.
Отношения с ним научили меня договариваться, уступать и прислушиваться.
Отношения с ним научили меня принимать свои чувства, а не бояться их.
Он показал мне, что любить в ответ – не так страшно как кажется.
Вся моя жизнь, как ни банально, сосредоточилась только на нем. Я проводила с ним каждую минуту свободного времени, я была с ним постоянно на связи, я думала только о нас и о том, что чувствую рядом с ним. Все друзья сразу отошли на второй план, как и другие интересы в жизни. Был только он, я и наша любовь. Которая поглощала нас слишком сильно.
Он не скрывал от меня своих чувств. Ему было плевать на мое стеснение и осторожность, он открыто проявлял свой интерес и свое отношение ко мне. Он всегда тянулся ко мне физически. Ему нужно было коснуться меня, обнять, поправить мне волосы. Ему был важен этот физический телесный контакт, в котором я его так ограничивала. Потому что меня это смущало, сковывало и все еще… как-то пугало.
До тех пор пока мы не оставались одни.
Только оставшись с ним наедине, я могла открыться ему и выразить свои чувства, не боясь какого-то осуждения со стороны и нравоучений от посторонних.
Я даже не замечала, что с каждым днем привязывалась к нему все больше.
Я сама не заметила, как стала любить его так же отчаянно.
Он всегда целовал меня первым.
Он всегда был тем, кто первым возьмет за руку, первым обнимет, позвонит или просто напишет.
А я всегда была в наших отношениях второй.
Я была той, кто ждет этого.
А не проявляет первым.
И я знаю, что это не правильно, знаю, что он ждал от меня другого. Я знаю. И я старалась перерасти в себе эту стену и старалась идти ему навстречу быстрее.
Правда, старалась.
Но я была холодной из-за каких-то своих предрассудков и, что скрывать, от жуткой неуверенности в себе.
Мой мальчик представлял для меня тихую гавань, в которой я всегда могла спрятаться. Он был моей зоной комфорта.
Он принимал меня со всеми моими тараканами в голове, он всегда был ко мне благосклонен, чуток и очень внимателен. Его нежность и забота не знали границ, и я купалась в этих чувствах сполна.
С ним было уютно.
Комфортно и очень тепло.
Мне не нужен был какой-то драйв, адреналин или вечная активность. Мне нравилось, что с ним всегда спокойно и безопасно. И возможно кто-то скажет, что это скучно и неинтересно. Пусть так. Но для меня, при всей моей вечной чувствительности и тревожности, иметь стабильную зону понимания, уединения и принятия было высшим подарком.
Каждому свое и я тогда свое получила.
Жаль, мы не сберегли ничего из того, что было так дорого нам обоим.
В моей жизни после него было много мимолетных увлечений, курортных романов и псевдо-влюбленностей. Но ни один из них не проявлял ко мне такие сильные чувства, как это делал он.
Никто не любил меня после него так же честно и прямолинейно.
Никто не смотрел на меня так преданно и так искренне.
В его взгляде всегда была глубокая нежность. Он смотрел на меня честным открытым взглядом, не скрывая в нем своих истинных чувств.
Его взгляд всегда был для меня синонимом нежности.
Прежде чем там поселилась темная ревность, и в его глазах появился мрачный огонек горделивого противоречия, в его взгляде была именно … нежность.
Мягкость и теплота.
Он своим взглядом не то, что обнимал меня, он ощутимо касался. Не обжигал, как пишут в страстных любовных романах, а по-честному мягко касался. Словно теплое одеяло, которое мягко укрывало тебя от проблемного внешнего мира.
Его взгляд был для меня полным отражением его сердца.
Зеркало его чувств, еще не испорченных неуверенностью, ревностью и внутренним самомнением.
Он был единственным, кто так смотрел на меня.
Кто смотрел на меня так постоянно, а не только в порыве накативших чувств и эмоций.
И пусть после я видела много взглядов полных какого-то восхищения, страсти и похоти, мне по-особенному дорог именно его взгляд.
Скажу больше.
Я скучаю по его взгляду.
По взгляду, который больше не видела никогда.
Прошло много лет с нашего знакомства и расставания. Теперь я знаю, что те чувства были поистине настоящими. Все, что было у меня после него с другими мальчиками – все было как-то не правильно. Слишком быстро, слишком легко, менее преданно. С ними все было проще и легче. Не было этой глубины чувств и эмоций. С ними не было этого должного ощущения, что тебя любят так же сильно.
Думаю, причина нашего расставания в том, что мы были слишком юны для этих глубоких чувств. Слишком рано с ними столкнулись и, понятное дело, растерялись, когда поняли, что жизнь, служившая нам неким фоном, идет вперед, не дожидаясь, когда мы с ним что-то решим. Мы не знали, как правильно принимать последствия этих чувств. Мы не были готовы к тому, что такая любовь может нести за собой.
Поэтому и проиграли.
История вторая «Похороны любви»
Мне в свое время не хватило сил, чтобы не обернуться.
Не смогла я всю эту дальнюю дорогу пройти с гордой спиной, как планировала. Поэтому, как только я смогла отойти от тебя на максимальное расстояние,
где ты не мог меня больше видеть, я остановилась,
чтобы выдохнуть и обернуться.
Ты не видел, как долго я смотрела назад.
Туда, где оставляла тебя и все то, что нас связывало.
Я смотрела на наше прошлое и мысленно прощалась с ним.
Я попрощалась с тобой.
Пусть и этой немой остановкой.
Никто никогда не думает о тех, кто уходит первым. Никто не спешит их понять и принять их поступок.
Зачем?
Мы привыкли жалеть очевидных потерпевших. Мы любим сострадать тем, кто пал на колени перед своим отчаяньем. Вешаем ярлыки на людей и их поступки сродни какому-то палачу. Упрощаем понимание происходящего.
От тебя ушли? Дай, пожалею.
Ты ушел? Да гореть тебе в аду за твою жестокость и эгоизм.
Вот она, социальная правда наших реалий.
Жертва всегда тот, кто остался. Кто не смог удержать. Кто стал отвергнутым.
И всем плевать на того, кто ушел.
И знаете, что самое паршивое?
То, что во всех расставаниях всегда две жертвы, про одну из которых все предпочитают забыть.
Все понимают горе отвергнутого и оставшегося.
И никто не может понять горе того, кто ушел первым.
Тот, кто уходит от вас, не всегда сволочь и эгоист. Довольно часто это просто сильный волевой человек, который устал мучиться и терпеть. И который нашел в себе какие-то скрытые силы, чтобы выйти из того, что тянет его на дно. Понимая, что ваша любовь не делает его счастливым.
Да, можете бросать в меня камень и осуждать за то, что я разделяю сторону эгоистично ушедших влюблённых.
Но я знаю, что такое быть по ту сторону расставания.
И я знаю, что горе уходящего зачастую несоразмерно по-своему содержанию со слезами непринятия того, от кого он ушел.
Первым.
Человек, который вас бросил, уходит от вас с гордой и ровной спиной, пока вы отчаянно смотрите ему вослед. Он предстал перед вами в этот момент эгоистичной жестокой натурой, которая перечеркнула все, что было вам так ценно и дорого.
Но что если эта сволочь на самом деле еще более жертва, чем вы?
Никогда не задумывались, что палач на самом деле тот, кто вынудил второго уйти?
Не задумывались, что этот палач на самом деле … вы?
Разве от вас ушли бы, если бы вы не обижали того, кого любите и кто любит вас?
Разве человеку пришлось бы брать на себя эту тяжелую ношу, чтобы вырваться из той пучины мрака, которую ему дарили отношения с вами?
Зачем ему уходить от того, кто любит его, ценит и понимает?
Может, потому что ничего кроме вашей любви больше и … не было?
Может, потому что ваша любовь делала его несчастным?
Тянула на дно, забирая все остальное из его жизни?
Потому что вам было мало его чувств. Мало его отношения. Мало всего…что было связано с ним.
Потому что вы из-за своей неуверенности и страха потерять его, делали все, чтобы он чувствовал себя несчастнее вас?
Только внутренне целостный и сильный человек способен уйти от того, кого он любит или когда-то любил. Сбросить с себя эту веревку, душившую его невыносимой мукой сомнения и аморальным самопожиранием. Только сильный человек способен вырваться из той паутины преданности и перешагнуть через составляющую привычного. Только сильный человек может уйти первым.
Даже если любит.
Даже если ненавидит.
Даже … если хочет остаться.
Вы когда-нибудь думали, какого это, уйти первым? Какого это взять и бросить того, кого еще вчера ты так сильно любил? За кого боролся, кого защищал, и кого отстаивал во всех проявлениях. Какого это, уйти от того, кому ты был так предан?
Мало кто может понять всю трагедию уходящего от вас человека.
Потому что уходят молча и гордо.
Это те, кто остаются, кричат о своей боли и требуют помощи.
А социальные палачи только и ждут, чтобы повесить на уходящего очередной ярлык неблагодарной сволочи и бросить ему в спину камень своего жестокого отношения к его поступку.
Только эти уходящие эгоисты уже за следующим поворотом прижимаются согнувшейся от груза эмоций спиной к холодной каменной стене, чтобы наконец-то вобрать в себя воздух. Закрыть глаза и медленно выдохнуть.
Всю ту боль, что держала его нутро какой-то металлической цепью, чтобы он мог уйти от вас.
Прежде чем распадется на куски сам.
Вы думаете, что от вас уходят в раз и без сожалений. Вы думаете, что те, кто отверг вас, жестоки и беспощадны в своем эгоизме.
Но это не так.
Эти палачи долго еще смотрят назад, где оставляют вас. Просто делают они это так, чтобы вы не видели. Чтобы не искали в этом немом обращении к вашему прошлому скрытой надежды, которая вас убьет.
Но они, действительно, смотрят вам в след, когда вы наконец-то не видите их.
Они долгим и печальным взглядом осматривают ваше скорбное выражение лица и тоже утирают слезы, глядя на то, как эта любовь между вами раздирается в клочья, оставляя внутри каждого из вас пулевые ранения.
Я знаю, что чувствует уходящий от вас человек.
Знаю, какова его внутренняя Хиросима.
Потому что я была на этой стороне.
Я – та эгоистичная сволочь, которая швырнула всю эту любовь в лицо человеку, который любил меня больше жизни.
Я та, кто ушел первым.
И я до сих пор несу на себе этот крест.
Знаете, что чувствует человек, который оставляет вас позади себя?
Он чувствует боль.
Сильную и пожирающую изнутри.
Знакомо, верно?
Пока вы боретесь с шоком или простым непринятием, он – реально осознает всю горечь происходящего и необратимости ситуации.
Пока вы ждете его возвращения, он уже понимает, что этого не произойдет.
Вы ждете, что он вернется.
Он – понимает, что этого нет.
Поэтому, пока на вас еще только наваливается понимание его окончательного ухода, он уже сполна подгибается под ношей своего невозвращения.
Вы наполнены в этот момент множеством противоречивых эмоций: грусть, злость, ярость и ненависть, отчаянье и беспомощность, надежда на обратное и вера в то, что, рано или поздно, все образуется.
Вы еще можете на что-то надеяться. Уходящий от вас – уже не надеяться ни на что.
И единственное чувство, которое есть внутри него – это та же боль.
Потому что он уже все знает. Знает, как все будет.
Знает, что не вернется, не простит, не закроет глаза.
Он знает, что он уходит.
Вы – еще только осмысляете это.
Уходить тоже больно.
И это требует мужества и внутренней силы, которую сложно в себе найти, когда отношения исчерпывают вас до капли. Когда вы чувствуете себя уязвленным, непонятым и виноватым. Во всем, что связано с вашей любовью.
Это сложно, найти в себе смелость подняться с колен перед вами и сделать от вас шаг назад. Чтобы ослабить ваш поводок, который вы сами того не заметив набросили нам на шею. Чтобы отряхнуться от того слоя претензий, который вы бросили нам, просто, чтобы был повод показать нам ваше влияние.
До какой степени внутреннего трагизма нужно довести любящего вас человека, чтобы он ушел от вас? С той ровной спиной и каменным лицом, про которое вы не раз говорите своим друзьям, очерняя нас.
Вы казните нас за наш уход, а мы караем вас за то, что вы до этого довели. Вы злитесь на нас за то, что мы ушли, а мы ненавидим вас за то, что вы не сделали ничего, чтобы предотвратить это.
Вы вините нас во всем, что произошло.
Забывая посмотреть в зеркало, чтобы увидеть в своем отражении причину нашего поступка.
***
Прости меня, моя любовь.
Прости, что не пришла тебя … проводить.
В наших отношениях со временем стало много проблем. И вовсе не потому, что там было много посторонних. Нет. Не они заставили нас сомневаться друг в друге.
Мы сами все испортили.
Заботливый внимательный мальчик стал ревнивым и гордым. Он выставлял вокруг меня рамки, пока я непонимающе смотрела ему прямо в глаза. Вместо прежних комплиментов и ласковых любовных речей появились надуманные претензии, глупые обиды, гордые уходы от разговора. Теперь было только два мнения: его и неправильное.
Он стал ревнивым. Ревновал сначала недовольно, но тихо. А потом стал ревновать громко и пугающе категорично. Я никогда не была фривольной и легкомысленной, и прежде он это понимал. Потому что сам долго меня добивался и видел во мне эту черту воспитания и заточения в себе, отводящую меня от шальных гулянок с парнями, которые обращали на меня внимание. Да, в моей жизни были ребята, которые хотели со мной не только общаться, но ни с одним из них я не переходила грань, когда стала встречаться с моим мальчиком. Я была по-честному верна ему, а он стал со временем ждать от меня какого-то подвоха. Раньше я ненавидела его за то, что он посмел во мне сомневаться при том, что я не давала ему повода. Он все надумывал себе сам, запрещал мне короткие юбки (которые я, итак, почти не носила), тиранил меня звонками и контролировал мое расписание. Но я лично