Глава 3
В лос-анджелесском международном аэропорту все прошло так же гладко, как и в остальных пунктах пересадок: от Канзас-Сити до Солт-Лейк-Сити, от Солт-Лейк до Фриско, а оттуда самолетом местных авиалиний до Лос-Анджелеса. Словно эстафетный бег. Но только так можно было купить три билета на три разных имени (вернее, на два, в Сан-Франциско от нее не требовали документов, потому что рейс был местный), экономно пользуясь карточками на предъявителя, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания.
К инжектору инсулина на боку у Сэм вряд ли кому-то могло прийти в голову придраться. Один только раз его просветили на предмет подозрительных импульсов, а при посадке на местный самолетик охранник и вовсе не стал проверять, показав на свой: «Остается только молиться, чтобы побыстрее научились бороться с этой тканевой несовместимостью, верно, сестренка?». Охрану аэропортов интересовали взрывчатка и оружие, а не самодельное компьютерное оборудование. Да и вообще, устройство прежде действительно было инжектором инсулина – до того, как она поработала над ним.
Она не спеша шла по коридорам зоны прилета, позволяя толпе обтекать себя. Инжектор лежал в кармане мешковатых брюк в отключенном состоянии, неприметные солнечные очки висели на шее (эти очки вполне эффективно выполняли свою дополнительную функцию, проецируя изображение на сетчатку, в нерабочем же состоянии проекционный экран в левой линзе становился прозрачным). А чип-плейер лежал в дорожной сумке. И к нему тоже никто не проявил ни малейшего интереса, к тому же подобные устройства были гораздо шире распространены, чем крайне чувствительные диабетики, чей организм отторгал любые, даже специально выращенные, имплантаты. Но прояви охранники любопытство, из мини-наушников на них обрушилась бы стереолавина спид-трэша. Эта разновидность тяжелого рока вновь переживала возрождение, потому что подрастающее поколение обнаружило, что с ее помощью всех, кто старше двадцати пяти, легко заставить заткнуть уши и ретироваться. Сэм обожала спид-трэш. Ей было семнадцать.
В зоне выдачи багажа пришлось протискиваться сквозь очередь людей, ожидавших, когда освободится одна из закрытых кабинок напротив багажного конвейера. Над кабинками жужжали и мигали эмблемы модема «Кэл-Пэк» – не самое вызывающее доверие зрелище, но никто из очереди не уходил. Сэм не переставала удивляться, до чего много народа пользуется общественными модемами «Кэл-Пэк». Из-за их широкой совместимости они были гораздо уязвимее для вирусов, сколько бы «вакцин» ни закачивали в систему. Половина этих антивирусных программ безнадежно устарела. А правительство и налогоплательщики (к каковым Сэм не относилась) вместо того, чтобы вкладывать средства в дальнейшие разработки и исследования, предпочли ужесточить наказание для вандалов. Как будто таким способом можно Шалтая-Болтая обратно собрать.
Она чуть задержалась у последней кабинки. На пластике по-прежнему было нацарапано кривыми печатными буквами: «Доктор Фиш наносит визиты». Чуть ниже появилась новая надпись: «Святой Дисмас, молись за нас».
У выхода к наземному транспорту собралась обычная группа зевак и вымогателей: несколько мелких торговцев, группки каких-то агитаторов, всучивавших свои листовки, и представители двух соперничающих местных клиник – мотивация вернется к вам, девушка, словно по волшебству, да-да, как по волшебству, диагностика проводится прямо на месте, в клинике, нет никакой необходимости в направлении, которое еще не всякий врач даст, потому что они не понимают, что целительная сила имплантатов принадлежит всем, буквально всем, кому необходима помощь.
– Жизнь теперь такая, что от нее тошно! – крикнул кто-то за ее спиной.
– От твоих слов мне делается тошно! – прокричал другой.
Сэм улыбнулась себе под нос. Ну и ну, карма сегодня тяжела.
На площадке аренды транспорта царил обычный хаос: опаздывающие на самолет создали затор, стремясь поскорее сдать машины, а пассажиры с приземлившихся рейсов пытались обратить на себя внимание служащих, которые уныло бродили без видимой цели между павильонами «Выдача» и «Прием» в центре площадки. «Добро пожаловать в Лос-Анджелес», – покорно подумала Сэм. За две недели в заповеднике у Макнаббов в Озарках ее порог чувствительности к бардаку заметно понизился.
Без особой надежды она встала в очередь к павильону «Выдача». Несомненно, к тому времени, когда она дойдет до окошка, служащий заявит, что остались только более вместительные модели автомобилей, но скидок они не предоставляют, следующий, пожалуйста. Однако она слишком устала от перелета, чтобы шагать до одной из стоянок отелей и садиться к частнику на челнок, где к тому же требовалось предъявить удостоверение личности для сканирования – а этого она всегда старалась избежать, пользуясь платежными чипами на предъявителя. Совсем ни к чему облегчать работу тем, кто захочет ее выследить.
Она выудила чип-плейер из сумки и надела наушники. Зазвучал убойный спид-трэш, совсем новая композиция, которую ей недавно скинул Кили, ничуть не пострадавшая после прогона через программу дешифровки. Вычлененную после дешифровки информацию Сэм смогла просмотреть прямо в самолете, ничем внешне не отличаясь от других скучающих подростков: с очками на глазах, погруженная в свою музыку. Никто не видел, что ткань потрепанной ветровки скрывала соединение плейера с инжектором, лежащим в кармане брюк, а под массой не поддающихся расческе волос совсем незаметно было, что шнур очков подключен к проводам, тянущимся к наушникам.
И сейчас она чувствовала сильное искушение подключить очки и снова взглянуть на данные Кили, но для этого еще будет время – если, конечно, она не умрет от старости, стоя в этой очереди за авто, которого ей, скорее всего, не достанется. Арендованные авто ей нравились ничуть не больше, чем прочим людям, испытывавшим к ним единодушную неприязнь, но иметь собственную машину в Лос-Анджелесе означало погрузиться в бюрократический кошмар: помимо безупречной истории вождения и уплаты приличной суммы за всевозможные разрешения, требовалось еще и возобновлять все бумажки каждые три месяца. В новом тысячелетии городские власти Лос-Анджелеса изобрели для решения транспортной проблемы массовую систему аренды, вылившуюся в сплошное недоразумение. На дорогах стали плодиться, как кролики, крошечные двухместные и одноместные авто, сделанные из самых дешевых материалов, со встроенным компьютером плохого качества. Компьютерная навигация помогала весьма относительно – система «ГридЛид» обычно отставала от реально складывавшейся ситуации минут на двадцать, то есть чаще всего извещала вас о пробке, когда вы уже прочно в ней сидели.
Сэм устало вздохнула. Ну вот, и часа не прошло, как она вернулась в Лос-Анджелес, а с таким трудом обретенного в Озарках покоя как не бывало. Одиночество подействовало на нее благотворно – тонизирующе, как сказал бы отец. В последнее время жизнь превратилась в настоящее безумие, ее окружение из числа хакеров просто сбрендило на информации. Постоянное пиление дома и перепалки с отцом тоже не помогали чувствовать себя спокойнее. Да, старик Гейб и Кэтрин внесли свою лепту – собственно, больше Кэтрин, чем Гейб, надо отдать ему должное. Годы, прожитые вместе, привели к временному помутнению рассудка, чего еще можно было ожидать. Одного воспоминания о родителях хватило, чтобы внутри все затрепетало: «Если не вырвусь отсюда, то умру».
Причин сбежать в глушь было хоть отбавляй, да и того, что она добыла хакерским путем в «Диверсификации», было достаточно, чтобы на время уехать из города. Она-то, конечно, уверяла себя, что истинная причина, единственная причина ее бегства крылась в последнем обстоятельстве. Иначе пришлось бы признаться самой себе, что, как ни крути, невозможность обрести материнскую любовь и уважение терзала ее, словно нож в сердце.
В заповеднике у Макнаббов не требовалось предъявлять документы, там не спрашивали удостоверений личности для сканирования и не задавали лишних вопросов. В палатке – почти никаких удобств, низкая плата, общая душевая и туалет. Если у нее возникало желание узнать новости, то в магазинчике, который держали хозяева, всегда можно было заказать распечатку «Твоего ежедневника» из инфолайна, надо было только не лениться каждый раз переустанавливать личные настройки. Иногда приходилось ждать, потому что принтеров было только два, а если не хотелось терять время – Лорен Макнабб откладывала распечатку для нее и вручала при следующем визите.
Но какой бы приятной ни была смена обстановки, Сэм прекрасно понимала, что это всего лишь временное затишье. Ее жизнь – в Лос-Анджелесе, о возвращении куда она уже начала подумывать, когда ей позвонил Кили.
Единственным техническим устройством, которым Макнаббы снабжали все палатки без исключения, был телефон, сами же они не принимали сообщений для постояльцев и не имели обыкновения вторгаться к ним с известиями о чрезвычайных происшествиях. Телефон на тумбочке у изголовья кровати смотрелся в палатке довольно забавно. Сэм не ожидала звонков, потому что никому не сообщала о своем теперешнем местонахождении. Если кто и мог его вычислить – то именно Кили.
Взвинченный, как обычно; его странные отношения с помешанным на смерти Джоунзом тоже всегда действовали ей на нервы. Но на этот раз он не стал жаловаться на судьбу и на то, к чему идет Джоунз со своими имплантатами. Теперь он был взвинчен и испуган из-за попавшей в его руки информации. Способ ее добычи Кили предпочитал называть «бдением», как будто это звучало эффектнее, чем просто хакерство. Сэм подозревала, что он залез в «Диверсификацию». И зачем только она дала ему перед отъездом техническое описание своего модифицированного инжектора? Явная ошибка.
Собственно, модифицировала она всю систему до конца уже в Озарках, просто для практики, и чтобы убедиться, что в состоянии довести это дело до конца. И оказалось, не зря. Кили настаивал на переброске своей информации немедленно, а ноутбук она оставила у Розы.
Закончив пересылку, он попрощался и повесил трубку. Итак, скорее всего, его добыча тоже из «Диверсификации» – этой Джомолунгмы хакеров, где легче всего было попасться в ловушку. А на попавшихся они всегда подавали в суд. Кили же не мог удержаться от соперничества с нею, желая сравняться по числу удачных попыток. Она пыталась доказать ему бессмысленность этого соперничества: чем чаще станут они наведываться в «Диверсификацию», тем вернее их сцапают. Но у Кили всегда было больше изобретательности, чем здравого смысла.
Вероятно, она смогла бы убедить его, подумала Сэм, если бы открыла свою маленькую коммерческую тайну: ей удавалось обойти защиту благодаря тому, что на фирму трудился отец, поэтому она многому научилась, просто впитывая его манеру работы. Может, у Кили хватило бы рассудительности оставить свои попытки, а может, наоборот, он тогда совсем замучил бы ее, стараясь выудить какую-нибудь подсказку или намек. Как бы то ни было, Сэм ощущала какую-то болезненную ответственность за то, что с ним могло произойти. Как ни смешно. Собственно, поэтому и вернулась в Лос-Анджелес.
– …новое шоу, все оборудование бесплатно, совершенно бесплатно!
Голос, прорвавшийся сквозь грохот музыки в наушниках, показался знакомым. Она выключила плейер и оглянулась.
Молодому человеку в гимнастическом костюме, пробиравшемуся вдоль длиннющей очереди – от самого хвоста к началу – не повредило бы прибавить несколько килограммов, чтобы одежда не висела на нем мешком, и чтобы уравновесить водопад золотых кудрей, рассыпавшихся по костлявым плечам. Над его головой мерцала голографическая корона, то разгораясь ярче, то едва светясь, но он даже не пытался поправить настройку поясного проектора; не заботился он и о том, чтобы придать своему лицу менее скучающее выражение. Сэм расплылась в улыбке. С их последней встречи прошло немало времени, но она узнала бы Борегарда в любом обличье.
– Бесплатные билеты! – выкрикивал он, держа листочки двумя пальцами и помахивая ими. – На просмотр волнующего нового шоу!
Он почти миновал ее, когда Сэм ухватила его за рукав и спросила:
– И как, многие попадаются на крючок?
Неузнавающе поначалу глянув на нее, молодой человек рассмеялся:
– Трахни меня на месте!
– Это тоже бесплатно?
Он вручил ей билет.
– С ним ты можешь убить час на просмотр новой серии фильма в видеошлеме, чтобы потом хвастаться перед знакомыми где-нибудь в Канзас-Сити. По поводу прочих услуг – обратись к моему агенту. Не успеешь понять, что происходит, как он обслужит по полной программе.
– Спасибо, Бо, с этим я, пожалуй, повременю. Когда меня трахают, я предпочитаю понимать, что происходит. – Она оглядела его с головы до пят. – Замечательный прикид. Ты похож на мимов, которые выступали на улицах в старину.
– А ты – на одну из бродяжек, которые в старину спали в обнимку с теплыми вентиляционными колодцами. Некоторые вещи никогда не меняются. Где ты пропадала?
Она неуверенно оглянулась по сторонам. Борегард всучил два билета мужчине, стоявшему за ней.
– Возьми, а за это подержишь ей место в очереди, ладно? На Голливудском бульваре перед «Китайским кинотеатром»[4] можешь легко загнать их за сотню. Это дефицит, в городе за ними все гоняются.
Мужчина с сомнением уставился на билеты, и Борегард добавил еще парочку.
– Хорошо, бери эти тоже, но больше не могу, приятель. У тебя в руках верные две сотни. Это в четыре раза больше, чем берут тут за прокат самой крутой тачки. Спасибо, ты настоящий джентльмен.
И он потащил смеющуюся Сэм в сторону от очереди.
– Это правда – то, что ты ему наболтал?
– Конечно, нет. Ведь билеты бесплатные. Чтобы их сбыть кому-нибудь, ему еще придется самому приплатить.
Сэм недоверчиво покачала головой.
– И как тебе удается выходить сухим из воды?
– Так же, как и тебе, милая. – Он игриво ткнул ее кулаком в подбородок. – Так где ты пропадала?
– В Озарках. Там очень красиво. А почему ты расхаживаешь с логотипом «Пара-Версал»?
Он бросил взгляд на изображение, все еще парящее над его головой.
– Для разнообразия мне повезло. Я получил роль в «Туннелях в пустоте».
Сэм посмотрела на билет.
– В этом самом шоу? И что это за штука?
– Небольшой отряд бесстрашных исследователей путешествует по вселенной, пользуясь черными дырами наподобие межгалактической подземки, и берет вас с собой на поиски захватывающих приключений, смеясь в лицо опасности и вопреки всем известным законам природы. Но что с того, все же это работа. Небольшую роль мне дали при условии, что я буду распространять контрамарки. – Увидев выражение лица Сэм, он забрал у нее билет. – Как я уже говорил, некоторые вещи никогда не меняются.
– Да уж. – Девушка покачала головой. – Видимо, это все, на что они способны. Межгалактическая подземка. Ну и бред! Они думают, люди совсем идиоты?
– Сама мне скажешь, если понаблюдаешь, как наш приятель будет пытаться сбыть свои билеты на Голливудском бульваре. «Диверсификация» приложила руку на финальной стадии создания фильма, вся реклама там только от их клиентов, а в настоящий момент на аукцион выставлено право производства одноименной игры. Множество картин стало прибыльным только за счет игр. И торговли виртуальными образами через сеть салонов «Стань кем хочешь».
При упоминании «Диверсификации» у Сэм что-то сжалось внутри.
– Прости, Бо, но я не понимаю, зачем ты тратишь на это время.
– Ну, конечно. Взламывать программы и скрываться от ищеек в какой-нибудь берлоге на Мимозе гораздо благороднее. – Он пожал плечами. – Я продал все свое железо Розе. Она найдет ему применение.
– И ты прежде находил ему неплохое применение, – без тени улыбки заметила она.
Борегард закатил глаза и преувеличенно громко вздохнул, отчего голографическая корона вздрогнула.
– Черт, может тебе просто, как остальным, перестать общаться со мной, пока я, выражаясь их словами, «не брошу маяться фигней»?
– Бо, если бы ты постарался, то мог бы создавать фильмы. И не туфту, вроде этих «Туннелей в пустоте», а действительно хорошее кино. Знаешь, многие считают, что вирус «Доктор Фиш» – твоих рук дело. Тот, который вырвался.
– Значит, мы вдвоем вырвались. – Его лицо окаменело. – Теперь зацепиться труднее, чем когда-либо. Все студии стремятся полностью перейти на симуляцию, и что тогда будет? Они скажут: «Нам никто не нужен», понимаешь? Никто из людей.
– Вполне вероятно, что студии действительно переключатся на полную симуляцию, Бо, – сказала Сэм, стараясь говорить ровно, без раздражения в голосе. – Не прямо завтра, но скоро. Для тебя и всех прочих актеров – слишком скоро. И если не будешь сам делать фильмы – окажешься в тупике.
– Да не хочу я их делать. Я хочу в них сниматься. Если это не соответствует основной тенденции в области культуры – тогда спиши меня в утиль. По крайней мере, я не пристаю к людям и не советую, как им следует поступать и к чему стремиться.
– Туше, красавчик. – Сэм подняла руки. – Мир?
На мгновение смутившись, он коснулся ее пальцев.
– Перемирие. Я вовсе не для того вытаскивал тебя из очереди, чтобы подраться. Рад встрече, Сэм.
– Взаимно. – Она помолчала. – С кем-нибудь виделся в последнее время?
– Ха. С кем, к примеру?
– Ну, с Розой, Гатор. – Пожала она плечами. – С Кили.
Борегард покачал головой, его голографическая корона при этом задвигалась полукружиями из стороны в сторону.
– Я теперь ни с кем не вижусь. – Он с грустью провел пальцем по ее щеке и оглянулся. – Послушай, мне пора…
Сэм кивнула.
– Увидимся, Бо.
– Если мне повезет по-настоящему, может, и увидимся.
Он снова завел свой речитатив, а девушка вернулась в очередь, с извиняющейся улыбкой глянув на мужчину, все еще державшего в руке билеты на просмотр.
– Простите, – обратился он к ней, прежде чем Сэм успела надеть наушники. – Как вы думаете, я действительно могу что-то за них получить?
– Ну, может быть. То есть, конечно. Думаю, что-то получить вполне реально.
– Значит, это не обман?
Он выглядел невесело.
– Вам же дали их совершенно бесплатно, – холодно заметила она. – Обманутым вы будете, только если пойдете на просмотр. Добро пожаловать в Голливуд, мистер.
Еще через полчаса она сидела в авто, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать двухместным. На второе кресло с трудом уместилась дорожная сумка, но в данный момент это было неважно. «ГридЛид», как водится, передавала картину движения с большим отставанием, поэтому она прочно засела в пробке на Сепульведе, где, по всей видимости, и была обречена провести остаток утра, проклиная себя за то, что не захватила радиоприемник. Иначе можно было бы поймать подсказку с какой-нибудь независимой станции, работающей вне аморфной массы инфолайна и черпающей сведения о пробках из телефонных сообщений от водителей. Она глянула на встроенную в панель управления трубку. Черт, она сама бы могла сейчас сообщить о ситуации на дороге, да только это наверняка уже не новость.
Фец бы посоветовал воспринять происходящее как неожиданную возможность отдохнуть. «В Лос-Анджелесе пробки – способ, которым Природа пользуется, чтобы устроить людям передышку». Но, с другой стороны, Фец рекомендовал ей и с родителями помириться, а это она не считала хорошей идеей.
Девушка вздохнула и глянула на экран навигатора. Карта исчезла, сменившись базовым сокращенным меню инфолайна. Славная старушка «ГридЛид»: что ж, люди, раз уж мы не смогли предупредить вас о пробке, то, пока вы в ней сидите, развлекайтесь бесплатно, за счет города.
Выбор был ограничен наиболее популярными разделами нескольких сетей, преимущественно в текстовом формате, иногда со звуком. Среди них она с некоторым удивлением обнаружила шоу «Звезды, загадочные кристаллы и ты» и «Дорогая миссис Не Вешай Нос» из «Общественной сети». Если вам не удастся предугадать, как будет развиваться ситуация на дорогах с помощью звезд и кристаллов, то, возможно, миссис Не Вешай Нос скрасит вам существование при скорости две мили в час.
Сэм нажала кнопку прокрутки на клавиатуре, расположенной между сидениями, и по экрану медленно поползли названия рубрик: «Бизнес: местный, региональный, общенациональный, международный», «Спорт», «Строительство Лунной базы», «Новости Пикадилло» – может, это? Тут встречались забавные подробности из жизни звезд, откровенничавших перед публикой. «Криминальная хроника», «Мир медицины», «Рок Лос-Анджелеса, включая самые свежие (!) видеоклипы».
Немного воспрянув духом, девушка выбрала этот раздел. На дешевеньком экранчике изображения, конечно, видно не будет, но зато она послушает новые композиции и, может, найдет хорошие отрывки для шифрования. Шифровать информацию было забавно: пустите, детки, эту музычку от конца к началу – и услышите послание дьявола. Кили бы одобрил идею.
Хотя спид-трэш как таковой терпеть не мог.
В голове возникла не до конца оформившаяся мысль: Кили прислал ей данные, «упакованные» в спид-трэш, а сам его ненавидел. «Если бы Господь действительно считал, что для спид-трэша есть место под солнцем, он создал бы меня глухим».
Ну и что? Он хорошо знал, что ей спид-трэш нравится, поэтому, вероятно, и выбрал для передачи своей информации музыку, которая доставит ей удовольствие.
Она состроила гримасу. Что-то тут не так. Кили спешил. В его распоряжении была масса других подходящих музыкальных фрагментов, от «Бранденбургского концерта» до сочинений Эдгара Варезе, от которых Кили был без ума. И взять любой из них ему было проще, чем найти композицию в стиле спид-трэш. К тому же, новую композицию.
Она перешла в раздел «Новые поступления спид-трэша», нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, пока «ГридЛид» обрабатывала ее запрос. «Поистине, Век Скоростной Информации», – кисло подумала она.
Секунд через десять на экране появился список. На этот раз ей повезло: первая же позиция в списке оказалась искомой – «Спятившие механисты»[5] в исполнении группы «Скэттершот». Строка «производитель» заставила ее моргнуть от удивления: «Айеси/Ай-Трэкс», приоб. «Диверсификацией».
Значит, «Ай-Трэкс» приобретена «Диверсификацией»? С каких это пор? Почему такая новость прошла мимо нее? Она вернулась в общее меню «Рок Лос-Анджелеса» и выбрала раздел «Новости».
Ничего, кроме обычного набора сплетен об известных музыкантах и скандалов с их участием. «Главные новости индустрии» в подразделе «Рок-видео» пестрели сведениями об авторских правах, о том, какие художники заключали контракты с теми или иными компаниями, кто умер, а кто давно залег на дно и ничего не делал.
В подразделе «Рок-видео: приобретения» снова то же перечисление заключенных контрактов, ничего нового по сравнению с «Твоей ежедневной газетой», которую она читала в Озарках.
Сэм отодвинула люк на крыше и высунулась наружу, осторожно встав на сидение. Кругом безбрежное море арендованных авто с редкими вкраплениями частных машин, и ни малейшего признака движения. Сэм снова опустилась на место за рулем и с отвращением прошипела сквозь зубы: «Ч-ч-ерт!»
– Ужасно, правда?
Водитель машины слева приветливо улыбнулся. Она согласно кивнула.
– Даже еще страшнее.
– Думаю, нам всем нужно подать в суд на «ГридЛид», чтобы они, наконец, отладили свою программу, – продолжал мужчина. – Или хотя бы обеспечили полный доступ к инфолайну. Я тут ничего не могу найти.
– И я тоже. – Сэм задумчиво на него посмотрела. – Скажите, вы случайно не следите за новостями рок-видео?
На его лице появилось извиняющееся и в то же время скучающее выражение.
– Нет, к сожалению. Я просматриваю разделы «Приходите на пробу» и «Ежедневное варьете», а прочее пусть себе катится в тартарары, если кого-то интересует мое мнение. – Он огляделся. – Сейчас я действительно этого желаю. Почему все эти люди не сидят дома, в кругу семьи?
– Простите! Эй! – Молоденькая женщина, ненамного старше нее, махала Сэм рукой из авто, стоявшего следом за тем, в котором сидел мужчина. – Я слежу за новостями рок-видео.
Во внешности женщины ничего, кроме длинных волос розового цвета, не выдавало трэшера, скорее она походила на поклонницу фолк-музыки, но Сэм сейчас выбирать не приходилось.
– Я только что прочитала в инфолайне странную вещь, – крикнула она, высунувшись из окна. – Там говорилось, что компания «Ай-Трэкс» приобретена «Диверсификацией». Вы что-нибудь об этом знаете?
Теперь уже та поглядела на Сэм удивленно.
– Нет, боже упаси. Это какие-то деловые новости. От них заснуть можно, такая скука.
– Да. Конечно, – вяло откликнулась Сэм, снова залезая в свою машину. Деловые новости. Господи, разумеется, где же еще и искать, черт подери. Пристыженная, она вернулась в главное меню и увидела, что там предлагалось познакомиться с бизнесом «местным, региональным, федеральным или международным». Никаких дополнительных указаний не было. Вполне естественно. Настоящие деловые люди не относились к целевой аудитории «ГридЛид» – они бы уж нипочем не вляпались в такую пробку. Сидели бы себе в офисах и делали все через сеть или по электронной почте. Как ее мать. «Забудь, – сказала она себе. – Хотя бы до тех пор, пока не доберешься до места, где возможностей будет больше».
Еще через четверть часа, когда, продвинувшись на целых пятнадцать метров, машины опять замерли, она все-таки обнаружила крохотную заметку в разделе «Обзор рынков: наиболее активные игроки на Нью-Йоркской фондовой бирже». У строки «Диверсификация» в примечании открывалась сравнительная табличка с финансовыми показателями до приобретения «Ай-Трэкс» и после. Дата – две недели назад, никаких ссылок на продолжение темы.
С досадой Сэм откинулась на спинку сидения и потянулась, подняв руки над головой в открытый люк на крыше авто. По-прежнему неясно, что все это значит. «Если информация не имеет смысла – это не информация», – как сказал бы Фец.
«Что-то ты сегодня слишком разговорился, Фец» – пробормотала она. И погрузилась в звуки спид-трэша, в то время как солнце поднималось все выше над горизонтом.
«ГридЛид» наконец сочла необходимым сообщить, что в полумиле от того места, где теперь находилась Сэм, произошла авария. К этому времени ряды машин продвигались вперед методичными толчками, проезжая полтора метра за каждый. Появилось несколько торговцев, предлагающих стоящим в пробке еду, но следом тут же материализовались полицейские. «Регулировать движение как следует не могут, – ехидно подумала Сэм, – а стоит кому-то попытаться заработать – они тут как тут». В животе у нее заурчало. Переместившиеся с места аварии копы разогнали торговцев, когда один из них как раз направлялся к ней.
Она планировала сразу из аэропорта направиться на Мимозу, но, если не перекусить где-нибудь по дороге, можно упасть в обморок. Ощущая дрожь в руках, девушка свернула на Артезию и ехала по ней, пока, наконец, не заметила закусочную, где в очереди было меньше пяти машин. В такие заведения она обычно даже не заглядывала, поскольку еда в них была ей совсем не по вкусу, но на этот раз повезло – в меню входили вегетарианские блюда.
Сэм едва дотянулась до большого экрана с меню и нажала на квадратик рядом с надписью «Рис суши в гнезде из морских водорослей». Ее заказ высветился красными буквами в центре экрана, а через секунду там появилось восклицание: Прекрасный выбор! «Забавно», – подумала Сэм. Хотя, что еще могли они написать? «Неудачный выбор» или «Пользы не принесет»? Наверное, поедателей гамбургеров тут приветствовали словами: «Медленная смерть!»
Затем из списка напитков она выбрала «чашка кофе, с кофеином». Появившееся сообщение на этот раз не мигало: Главный врач государственной службы здравоохранения предупреждает, что избыток кофеина может вызвать повреждение хромосом, головные боли, напряжение, беспокойство и нарушение координации движений. У беременных, особо чувствительных к определенным химическим веществам, он может привести к появлению врожденных дефектов плода. Рекомендуется воздержаться; проконсультируйтесь с лечащим врачом.
Сэм даже застыла. Ну и ну, закусочная с претензиями, таких она еще не встречала. Наконец, она шлепнула ладонью по квадрату отмены, но было уже поздно. Не в силах дождаться, когда сможет, наконец, получить вожделенный кофе, чтобы выпить его одним глотком, она теперь не могла избавиться от подсознательного чувства вины, что заказала этот злокозненный напиток. Совсем нет жизни от всех этих заботливых предупреждений.
– Ничего себе меню у вас, – заметила она, высунувшись из люка и протягивая смятые долларовые бумажки продавцу, стоявшему в окошке выдачи.
– Да, надо пользоваться достижениями техники, – ответил он, без всякого интереса глянув на нее. Высокий, приятной наружности, со снежно-белыми волосами и ярко-зелеными контактными линзами. Скорее всего, актер, недавно приехавший в столицу кинематографа и в ожидании удачного расположения звезд подрабатывающий в закусочной. «Только их неослабевающий приток, видимо, и поддерживает Старый Голливуд, не давая симуляционным технологиям поглотить его», – немного легкомысленно подумала Сэм. Если перестанут снимать картины с живыми актерами – кто будет работать в закусочных?
– Минутку придется подождать, – сказал он, протягивая девушке сдачу. – Только что открыли новую упаковку риса.
– Просто замечательно, что ваше заведение так заботится о покупателях. Особенное наслаждение мне доставила лекция о вреде кофеина.
– Проклятье! Джордж! – крикнул он кому-то внутри помещения. – Снова этот чертов вирус!
Сэм громко рассмеялась. Конечно, и как она сразу не догадалась. Знаменитый Доктор Фиш, с визитом на дом и непрошеными советами. Все признаки вируса «Доктор Фиш» налицо: не оказывая разрушительного воздействия на систему, он просто выбрасывает свои предупреждения, занимая память и замедляя работу программ.
Рядом с молодым человеком в окошке появился продавец постарше, явно не из актерской братии.
– Если тебя не затруднит, Хармон, перестань оповещать весь мир о наших проблемах, ладно?
Молодой человек показал на Сэм.
– Девушка говорит, что получила сообщение о кофеине.
– Оно выглядело как предупреждение главного врача государственной службы здравоохранения, – отозвалась она, пожав плечами. – Я подумала, что так и надо.
Старший продавец смерил Сэм хмурым взглядом, будто в происшедшем была и ее вина.
– Чудесно. Мы никогда не избавимся от этой заразы. Стоит только поверить, что выкорчевали вирус до основания, как он вылезает еще из какой-нибудь щели.
– Это из-за способа воспроизводства, – сказала Сэм. – Чистка не может удалить данные, в которых содержится вирус в спящем виде. У вас герпес, а не холера.
На лице у него промелькнуло отвращение.
– Что вы сказали?
Сэм глянула на молодого, тот с трудом сдерживал смех.
– Если удастся устранить симптомы холеры, вы вылечите и саму болезнь. Но если залечить язвочки герпеса, инфекция не исчезнет, а останется дремать в нервных волокнах, пока что-нибудь не спровоцирует ее вновь.
– Спасибо вам большое, мисс доктор, весь день мечтал вас послушать.
– Вирус заразен, – не могла не добавить Сэм. – Его можно передать и в неактивном виде.
Авто позади засигналило.
– Сколько можно ждать? – спросила женщина, высовываясь из окна.
– Уже скоро, леди, – откликнулся пожилой продавец и наклонился к Сэм чуть ближе. – Похоже, вы в этом дока.
Девушка снова пожала плечами. Раз этот хмырь настолько отстал от сетевой жизни, что даже не слышал о Докторе Фише, она его просвещать не намерена.
– Если работаешь на компьютере, неплохо бы знать о нем побольше.
– Я просто управляю этим заведением. Нанимаю и увольняю сотрудников. – При этих словах он искоса глянул на молодого. – Хотите, я вам отпущу бесплатно?
Сэм отодвинулась и оперлась на крышу авто локтями.
– В честь чего?
– Услуга за услугу. Вы ведь наверняка знаете, как с этим справиться. А мы сэкономим на вызове специалиста из сервис-центра.
– Вы и сами можете устранить неполадку, – сказала Сэм.
– Я? Да я ни шиша в компьютерах не смыслю!
– Знаете, где находится выключатель?
Пожилой кивнул.
– И?
– Щелкните им. И убьете вирус на месте. Что бы там ни говорили ваши мастера из сервис-центра, только так можно избавиться от вируса. Вырубить ток.
Мужчина закатил глаза.
– Это не пройдет. Меню находится в корпоративной локальной сети, чтобы следить за количеством заказов. У нас тут просто тупые терминалы. Стоит нам отключить питание – тут же объявятся аудитор с приставом и арестуют по подозрению в сокрытии доходов.
За его спиной молодой человек сжатой в кулак рукой изображал удары молотобойца: вверх-вниз, вверх-вниз. Сэм плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Ладно, не хотите обедать бесплатно – ваше дело. Хотя вам бы это явно не помешало, причем не один раз.
– Вы предложили только один, – ровным голосом сказала Сэм, – а за ту цену, которую нужно выложить за визит специалиста, могли бы кормить меня целый год.
– Все, предложение отменяется. – Он втянул голову обратно в окно и повернулся к молодому, который занесенной рукой с деланным видом заскреб голову. – Пусть вирус остается и предупреждает людей о вреде кофеина – мне плевать. Нам все равно нужно увеличивать объем продаж травяного чая.
В ответ на ухмылку молодого продавца девушка покачала головой:
– Скорее всего, такой способ здесь вряд ли бы сработал. Вирус наверняка окопался в головном узле, поэтому при включении системы он снова будет тут как тут.
– Пока вирус не уничтожит что-нибудь, до него никому нет дела, – откликнулся он, пожимая костлявыми плечами. – Для этих ослов вирусы – вроде граффити на стенах.
Позади снова раздался гудок.
– Долго еще, я спрашиваю? – уже громче задала свой вопрос женщина за рулем.
– Мы почти закончили! – отозвалась Сэм.
Продавец протянул ей пакетик и высокую термокружку с кофе. Поблагодарив, она немного отъехала, уступая место раздраженной женщине, после чего разорвала пакетик и набросилась на еду. Рисовый шарик выкатился ей на колени и рассыпался. В руках осталась почти пустая оболочка из скрученных конусом водорослей. Сэм выругалась про себя и двинулась по Артезии в сторону Мимозы, одной рукой зачерпывая рис с колен и отправляя его в рот.
– Где Гатор? – спросила она у парнишки, которого застала в палатке. Ему, наверное, едва исполнилось пятнадцать, и лицом он был чистый херувим, только не расчесывающий густых темных волос, скатавшихся в дреды.
– На службе, – ответил он, подтягивая штаны, явно с медицинского склада, отчего выглядел малолетним бездомным хирургом.
– На какой такой службе?
– Просила передать, что пойдет молить бога, чтобы он тебя простил.
Сэм недоуменно моргнула.
– Я в аду, – наконец выговорила она. – Видимо, незаметно настал конец света, и я попала в ад.
Она потерла лоб рукой, пытаясь собраться с мыслями. Хорошо хоть парень говорил по-английски.
– Гатор действительно просила мне это передать?
Теперь мальчишка выглядел смущенным.
– Ну, вообще-то, она велела так говорить всем, кто зайдет сделать татуировку.
Сэм расхохоталась и, продолжая смеяться, плюхнулась в старое парикмахерское кресло, чем явно встревожила паренька.
– Эй, лучше не надо. Она пообещала убить меня, если кто-нибудь тут набезобразничает.
– Я не безобразничаю, а веселюсь. Понимаешь разницу? – ответила девушка и повернула кресло к столу. Принтер, как обычно, стоял в углу, но ноутбук Гатор забрала с собой. На службу. Скорее всего, в больницу для неизлечимо информированных Святого Дисмаса, только вот где она теперь находится?
И тут Сэм вспомнила о бывшем инжекторе у себя в кармане.
– Эй. – Подросток следом за ней подошел к углу палатки. – Ей точно не понравилось бы, что ты тут возишься.
– Не вожусь, а подключаюсь, – сказала Сэм, раскручивая провода, аккуратно свернутые вокруг ножки стола. – Просто подключаюсь.
Она нашла нужный провод, вставила штекер в свой экс-инжектор, подсоединила очки и чип-плейер.
– Не бойся, парень, когда Гатор вернется, я не позволю ей убивать тебя… мучительнее, чем ты заслуживаешь.
Сэм уселась прямо на песок и надела очки. Экран в левой линзе засветился; в первые пару секунд изображение было расплывчатым, а потом экран подстроился под фокусное расстояние глаза. Тут ее похлопали по колену. Посмотрев поверх очков, она увидела паренька, который спросил:
– Эй, а ты знаешь, что у тебя вши?
– Это не вши, а рис суши. А теперь не отвлекай меня, я соединяюсь с сайтом «Помолись».
– До чего ж вы, тетки, религиозны, – проворчал подросток.
Несколько мгновений – и она уже просматривала меню «Общественной сети», пока, наконец, не нашла ссылку на больницу для неизлечимо информированных Святого Дисмаса. Не задерживаясь на доске объявлений, Сэм сразу вошла в конференцию. На экране появилось сообщение: Вас неправильно информировали. На этой доске нет конференции. Если вы хотите помолиться – сделайте, пожалуйста, пожертвование. Если нет – пожалуйста, нажмите кнопку «Выход» и покиньте этот раздел.
Пришлось опустить взгляд, чтобы, не снимая очков, набрать на мини-клавиатуре свой вопрос: «Идет ли служба?»
Чтобы попасть на службу – сделайте, пожалуйста, пожертвование.
Сэм послала схему модернизированного инжектора. После краткой паузы появилась надпись: «Теперь доктор вас примет».
Девушка нахмурилась. Доктор? Боже, разве теперь Святой Дисмас одаряет вирусом всех, кто вызывает подозрение? Она было вновь застучала по клавиатуре, но тут на экране засветилось новое сообщение: Замечательно, что ты вернулась, Сэм! Отправляйся к Фецу, там все узнаешь, – и резкое отключение, не просто возврат в главное меню, а выброс из сети.
Сэм сняла очки и потерла глаза. Фец. Конечно. Наверно, надо было сразу к нему ехать. Он знал все – или почти все. Может, он в курсе того, что случилось с Кили. Или как связано приобретение «Диверсификацией» компании по производству видео со схемой нейрона головного мозга человека, закодированной Кили в музыке, которую он не выносил. Возможно, Фец знает. Ведь кто-то же должен.