Две недели спустя в десять часов утра в аэропорту Шарль де Голль в предместье Парижа высадилась весьма живописная русскоязычная троица – двое мужчин и одна женщина. Они делали ничего особенного, чтобы привлечь к себе внимание, всего лишь прошлись по галерее в направлении стоянки такси. Но все встречные невольно провожали их взглядом, а многие даже поворачивали голову, высматривая, не катится где-то перед этой троицей операторская тележка с кинокамерой. Уж больно их шествие напоминало картинку из романтического клипа в HD-качестве. Как будто эти трое путешественников были голливудскими актерами, а над их стилем поработал хороший стилист и гример.
Девушка была на вид лет двадцати пяти. Впрочем, сдержанность в цветах ее одежды, длина юбки и стиль аксессуаров наводили на мысль о возрасте скорее лет в двадцать восемь-тридцать. У нее был едва заметный макияж, выдавал который только блеск на губах. Для поездки она выбрала кофейного цвета юбку-шорты до колен, греческие сандалии в тон и шелковую кремовую блузку, смелый вырез которой компенсировал веселенький шарф с индийскими мотивами. Из багажа у нее был лишь кожаный саквояж, который она несла на сгибе локтя, да крохотный чемоданчик на колесах, который она катила, держа его за ручку на пару с темноволосым кавалером.
С определением истинного возраста ее спутников никаких сомнений быть не могло: такой мужественностью, успешностью и энергичностью могло веять от мужчины только в самом замечательном возрасте 30—35 лет.
Брюнет, тот самый, что отвоевал у спутницы половину ручки ее чемодана, привлекал внимание в первую очередь своей белоснежной улыбкой и озорством в янтарно-зеленых глазах. Его золотистый цвет кожи и то, как под тонкой тканью футболки перекатывались крепкие мускулы, наводило на мысли о серфинге и о моделях-мужчинах, рекламирующих крем для загара. На одном плече он нес тяжелую на вид дорожную сумку, а на другом – фоторюкзак.
Серебристый блондин, шедший по правую руку от девушки, тоже был явно в превосходном настроении, хоть и улыбался совсем слегка. В какой-то момент он спустил на нос зеркальные Ray-Ban, чтобы изучить мимоходом табло прилетов и отлетов и продемонстрировал глаза идеального разреза и необыкновенно чистого стального цвета. Его ресницы и брови были всего на пару тонов темнее волос, но это не делало его внешность блеклой. Наоборот, он был необыкновенно ярким, даже в этом костюме из серого льна и в простых тканевых кроссовках. Казалось, этот красавец сделал все, чтобы привлекать к себе меньше внимания, но ничего не мог поделать с тем, чем его одарила природа. От него за версту веяло самолюбованием. В довершении, он катил за собой весьма внушительных размеров чемодан известной марки, наверняка под завязку набитый шикарными вещами.
– Мы оторвемся в этом городе по полной, малыш, – шепнул Кир Искре на ходу, – надеюсь, ты готова к сюрпризам?
– О, если только к приятным.
– Можешь не сомневаться, он будет приятным.
– Кто? Сюрприз?
– Увидишь.
Искра улыбнулась ему и стиснула локоть Августа. Тот покосился на нее поверх очков, кивнул, в ответ на ее мысли, давая ей понять, что тревожиться не о чем. Он понимал, что ее может беспокоить.
Пока Кир дремал в самолете у нее на плече, Искра шепотом рассказала Августу о ее разговоре с Кларой во время купания.
– Кир сказал моей дочери, что будет ее отцом, понимаешь? – шептала она, – я даже не знала, что ей сказать на это. Я надеялась, что мы не будем никуда торопиться!
Август некоторое время задумчиво водил пальцем по своему планшету, от чего сенсорный экран реагировал тихим плещущим эффектом «круги на воде».
– Если тебя это пугает, просто скажи ему, – произнес он спокойно, – Или я могу ему сказать.
– Меня не пугает это, но….
– Скажу, чтобы спрятал подальше в чемодан свое кольцо из красного золота и не вздумал вставать перед тобой на одно колено, пока ты будешь любоваться видами на Эйфелевой башне, – завершил Август без тени иронии, продолжая терзать свой сенсор, – тебе вовсе не нужно оправдываться за то, что ты не готова.
Искра почувствовала, что краснеет и бледнеет одновременно.
– Так он действительно собирается..?
Август пожал плечами.
– Не имею понятия. Но я видел у него на тумбочке каталог Cartier. Обычно он таким штучками не интересуется.
Искра затихла, прислушиваясь к своим чувствам. Рада ли она этому? Да нет, больше похоже на панику.
– А… ты? – спросила она.
– Что я? – Август поднял на нее свои серебристые глаза.
– Ты готов к большему?
Август задумчиво постучал пальцами по монитору, который снова отозвался жалобным плеском.
– В каком-то смысле.
– То есть?
– Наши соседи продавали дом. Тот самый, крайний дом у лесополосы.
– И? – Искра поежилась, предвидя его дальнейшие слова.
– Я купил его на прошлой неделе.
Искра даже не удивилась: Август купил дом. Будто за сигаретами вышел. Она замотала головой, боясь продолжения, хотя она даже не успела подумать, чего толком боится.
– Я решил, что он пригодится нам «для ширмы», – закончил Август.
– «Для ширмы»?
– Это ничего не значит. Просто, тот дом более… семейный, так сказать. В нем больше комнат, безопасная лестница, детская площадка на заднем дворе и прочее, и прочее. Я не знаю, к чему мы придем в итоге, но этот дом упускать было нельзя.
Искра протянула руку к планшету и накрыла ладонь Августа.
– Послушай. Ты должен знать, что я не… не хочу жить с вами. Наоборот. Просто, я не знаю, как быть с Кларой. То, что она с восторгом приняла такой оборот «мы будем жить все вместе», не означает, что все будет легко.
– Это означает, что ей три года, – лаконично сказал Август.
– Вот именно. А когда ей будет девять, она поймет, что тут что-то не чисто. А в одиннадцать она может и вообще обо всем догадаться…
– Если ты скажешь это Киру, он махнет рукой и заявит, что это случится еще не скоро.
– Поэтому-то я и не могу ему это сказать. Во мне борются два опасения. И знаешь, осознать, что мы так всю жизнь и проведем порознь, с двумя ночами в неделю – это меньшее из них.
– А какое второе опасение?
– Что нашим отношениям отведен какой-то срок.
– Это ведь нам самим решать.
Он, не сводя с нее глаз, медленно погладил ее запястье большим пальцем. Искра едва заметно вздрогнула: боже, сколько сексуальной энергетики он пропустил через это прикосновение!
– Не переводи разговор, Август, – попробовала она защититься.
– Я не сказал ни слова, – улыбнулся он.
– Ты знаешь, о чем я.
– Я абсолютно не собираюсь отвлекать тебя. Ты сказала то, что мне было приятно услышать, и я просто… поощрил тебя, – отозвался он, продолжая рисовать большим пальцем круги на ее коже, – всегда приятно слышать, что женщина дорожит отношениями. Что же касается лично меня, то… из нас троих мне легче всего. Я – закоренелый чайлд-фри, я никогда не хотел детей и не жду, чтобы по воскресеньям ты надевала нарядный передник и готовила цыпленка. Именно поэтому я решил, что жизнь в доме по соседству с вами меня вполне устроит.
– Не принимай таких решений без нас, – попросила его Искра, стараясь оставаться серьезной, не смотря на его прикосновения, – Не уходи от нас.
– Я не собираюсь уходить, малыш. Я планирую наслаждаться и тобой, и им настолько долго, насколько у меня хватит сил.
…Сейчас, когда они садились в такси под шум взлетающих аэробусов, Искра вспомнила слова эти Августа и расправила плечи. Им действительно предстояло оторваться в этом городе. И не стоило брать с собой багаж тревог о будущем. Это может подождать.
Август подал ей руку, помогая сесть в такси. Из-за зеркальных очков совсем не было видно его глаз. Но губы растянулись в тонкой улыбке. Искра подмигнула ему и села в объятья Кира, который уже расспрашивал водителя о самых злачных местах города. Август занял место впереди и, выслушав, как таксист на ломаном английском советует им посетить шоу в Moulin Rouge, перебил его и сказал на безупречном французском:
– Monsier, si vous ne souhaitez pas a mes amis d’ennui mortel, dites-nous si’il vous plait ou on peut s’amuser vraiment. S’amizer – ça veut dire pesher, se livrer à la débauche etc.
– Bah, il vaut miex d’aller a l’Amsterdam dans ce cas4, – крякнул водитель.
Искра рассмеялась. Кир, хмурясь, поспешно настраивал автопереводчик в своем смартфоне на французский язык. А Август махнул рукой на таксиста и отвернулся к окну.
– Ничего, сами найдем, – сказал он негромко.
– Несомненно, – кивнула Искра и в предвкушении потерла руки.
Здесь они были вне оков предрассудков и слухов, они вырвались из круга знакомых и перекрестного огня косых взглядов, Искра почувствовала, что она уже начала пьянеть от накатившей свободы. Этот город, как услужливый винодел, наполнит их бокалы лучшим напитком, что есть в его погребах: любовью. Они напьются им сполна. И она может быть спокойна: с Киром им никогда не станет скучно. Опасаться, что кто-то из них хватит лишнего, тоже не нужно: у Августа все под контролем.
В этот день они не посетили ни одной достопримечательности. Они и вышли-то из своего сьют-номера только под вечер, чтобы поужинать в маленьком кафе на тротуаре. Пока Искра с Киром выбирали десерт, Август прогулялся до ближайшего винного магазина и пополнил их запасы тремя бутылками превосходного «Мерло».
– Это не слишком? – подняла брови Искра и указывая не свой еще полный бокал.
– Нас ведь трое, – пожал плечами блондин, – и впереди вся ночь.
Искра улыбнулась и отпила из своего бокала. Она ничем не выдавала то, что рука Кира забралась под скатерть и уже добрых десять минут гладила ее по внутренней стороне бедра. Разве только щеки ее стали на тон пунцовее.
– Развлекаетесь, да? – усмехнулся Август, вонзая десертную вилку в свое пирожное.
– Коротаем время, только и всего, – пожал плечами Кир и проводил взглядом вилку в руках Августа. Тот ел безупречно, ни разу не испачкав в креме губ. Лишь под конец он явно нарочно угодил безымянным пальцем в кремовую лилию и поспешно слизнул крем с пальца.
Кир с шумом набрал в легкие воздух.
– Это Париж, детка, – ухмыльнулся Август, от внимания которого не ускользнула его реакция, – здесь воздух пропитан этим самым.
– Насквозь, – подтвердила Искра и осушила бокал до дна.
Она захмелела очень скоро, и лишь обрывками помнила, что было дальше.
Когда они сели в такси, у них оставалась уже только одна бутылка вина. Обсуждая с водителем-арабом их маршрут, Август перешел на такой дикий слэнг, что Искра с ее классическим филологическим образованием совсем перестала его понимать. Да ей и не больно-то и хотелось. Рука Кира продолжала путешествовать по ее ноге всю дорогу, а сам он умудрялся высматривать в свете золотистых lanternes5 интересную архитектуру, занятных прохожих и забавные вывески, которыми «нам следует заняться позже».
Ночной клуб, куда их привез молодой араб, похоже, полностью соответствовал требованиям Августа. У самых дверей Искра увидела первую страстную лесбийскую парочку, изумленно ойкнула и, сгорая от стыда, уткнулась лицом в плечо Кира. Август поговорил о чем-то с секьюрити на входе, обменялся шелестящим рукопожатием и поманил своих спутников внутрь. В клубе им тут же выделили уютный диванчик в глубине зала под колпаком сиреневого света. Танцпол был полон до отказу, причем публика была настолько пестрой и поражающей самые смелые фантазии, что Искра не сразу смогла заставить себя
Тут ленивая клубная перестать глазеть на танцующих.
Особенно выделялась парочка совершенно одинаковых азиаток, наверняка близнецов, с волосами, выкрашенными в градиент от фиолетового к ультра-розовому. Искра уже успела налюбоваться на разрезы в джинсах самых необыкновенных форм, но эти две превзошли всех. Во-первых, было очевидно, что джинсы у них надеты на голое тело, либо поверх тончайших «танга». Во вторых, если присмотреться повнимательнее, то на их коже в эти разрезы можно было увидеть отпечатки покрытий, на которых они недавно сидели: у одной девушки по левой ягодице проходила полоса, должно быть, от какой-то скамьи, а у второй отпечатался узор диванной обивки.
– Что ты так морщишь нос? – спросил ее Август, – тебе они не нравятся?
Музыка сменилась на оглушительное латино, и Искре пришлось отвечать ему прямо в ухо:
– Наоборот, нравятся! Просто поражаюсь, как можно танцевать на таких высоких каблуках. Для этого точно нужно пойти на особые курсы в заведении, где есть шест.
Август улыбнулся и указал куда-то в другой конец зала. Ага, здесь шест, конечно тоже имелся. Но девушки предпочитали ему… друг друга.
– Ты так смотришь на них, словно хочешь присоединиться! – прокричал Кир.
– О нет, на их фоне я могу только изображать неискушенную девственницу, – побормотала Искра.
Август уже раздобыл сигареты и пустил над их столиком сиреневый дым. Официант принес поднос с коктейлями совершенно космических оттенков. Вид этих напитков напомнил Искре о воспоминаниях Кира и Августа об их сумасшедшей, тусовочной студенческой жизни.
– Обещайте, что алкоголь – это единственная химия на сегодня, – потребовала от них Искра.
Август бесцеремонно потянулся к Киру за ее спиной начал что-то говорить ему на ухо.
– Да-да! Обещаем, – кивнул ей Кир, одновременно выслушивая блондина.
Искра пригубила коктейль, в котором оказалось столько ментола, что ей мгновенно стало холодно. Зря она надела на вечер такое короткое и тонкое платье. Август заметил, как она обхватила свои плечи руками и крикнула Киру погроме, чтобы она услышала:
– Разогрей ее!
От этого распоряжения у нее кровь прилила к щекам. А Кир с готовностью встал и притянул ее к себе за руку. Неужели уже успел опьянеть? Искра не успела даже возразить ему, как они уже шли на танцпол, а Август, раскуривая новую сигарету, развалился на диване, готовясь смотреть на них. Искра знала, что он сам был превосходным танцором, хоть и наблюдала его мастерство лишь со стороны, и ударять перед ним в грязь лицом ей не хотелось ужасно.
«Завтра я сильно пожалею, что танцевала у него на глазах», – подумала Искра и тут же мысленно махнула рукой на это. Выпитый алкоголь прибавил ей не только смелости, но и пофигизма.
В прошлом у Кира была ни одна сотня походов по всяким клубам, но насколько Искра знала, танцевал он там мало. Да и у нее самой за плечами была лишь пара уроков сальсы «для пластичности». Вряд ли они смогут поразить Августа своим мастерством. Латино – не тот танец, в котором легко отделаться шаблонными движениями. Кир сразу оказался за ее спиной, положа руку ей на талию, и Искра подхватила ритм музыки, вильнув бедрами. Что ж, стиль а-ля «страстная парочка» несложен и особенно приятен. И хотя голова ее кружилась от выпитого, Кир так надежно держал ее в объятьях, что Искра могла не бояться потерять равновесие. До тех пор, пока он не крутанул ее на месте. Искра тихонько вскрикнула, почувствовав себе веретеном в руках прядильщика. Ей показалось, что у нее из-под каблуков посыпались искры.
А секунду спустя она уже прогнулась назад, доверчиво повиснув у Кира на руке. Ее возлюбленный склонился над ней, а потом выпрямился и резко притянул ее к своей груди. Искра почувствовала, как ее волосы взлетели вверх и на секунду мир будто замер, а она, задохнувшись от накативших эмоций, успела оглянуться и скреститься с ошеломленным взглядом Августа.
«С этими коктейлями точно не все гладко», – поймала себя на мысли Искра, а потом Кир притянул ее голову к своей груди. Потом, не давая ей опомниться, новым рывком развернул ее к себе спиной и снова повел руками вниз, повторяя изгибы ее тела. Искра задрала голову, потянулась ладонями вверх, обхватила его лицо руками и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его подбородок. Но не успела. Он взял ее руки в свои, рывком опустил их, скользнув по шелку ее платья, а затем, крепко взяв ее за талию, приподнял Искру. Она охнула, когда ее ноги оторвались от земли, и оборвала восторженный вздох только когда Кир, описав полукруг, вернул ее на землю. И Искра поняла, что он поставил ее лицом к Августу, у самого края танцпола, чтобы никто не заслонял.
Искра расслабилась окончательно. Она поняла, что в ловких руках Кира она может воображать себя хоть воздушной гимнасткой – он никогда ее не уронит, никогда не оступится. От его прикосновений и ритмичных движений ее тела на их танец было сложно смотреть, не смутившись.
«Да, этот коктейль точно какой-то… дьявольский».
Когда музыка начала стихать, плавно переходя в другой трек, к ним подошли. Это были те самые близняшки, не сумевшие пройти мимо столь соблазнительного танцора, как Кир. Они совершенно беспардонно и одновременно необыкновенно мило и дружелюбно, оттеснили Искру и потащили Кира в свою сторону – одна – вцепившись в его плечо, а вторая – завладев его ладонью. Кир скорчил совершенно неповторимую жалостливую гримасу, говорившую, казалось: «Умоляю, спаси меня!». Но Искра, рассмеявшись, его отпустила. У нее все равно не было сил на еще один сумасшедший танец.
Она вернулась к Августу, с разбегу упав в его объятья. Август ласково пригладил ее волосы, и Искра, поджав ноги, прильнула к его груди. Музыка нарастала, болтать о чем-либо было невозможно. И они молча наблюдали за тем как две девушки с разноцветными волосами, подобно танцующим под дудку кобрам, вьются вокруг Кира.
Август зажег новую сигарету, затянулся и вложил ее в руку Искры. Она задумчиво покрутила сигарету в руках и пожала плечами. Почему нет? Она осторожно затянулась, припоминая, что не курила еще со школы, прислушалась к своим ощущениям. Плохо ей не стало. Конечно, помещение и так было пропитано дымом насквозь, она успела привыкнуть. К тому же Август ведь покупал самые «легкие» сигареты. В горле приятно першило, нос щекотал мятный оттенок. Искра выдохнула дым тонкой струйкой и поднесла сигарету к губам снова. Однако Август тактично постучал ее по плечу и указал в сторону танцоров. Искра увидела, что Кир, с трудом стряхнув с руки одну из девушек, сердито грозит кулаком в сторону их дивана.
– Кажется, он не хочет, чтобы ты курила, – сказал Август ей на ухо.
Искра вздохнула и вернула сигарету блондину. Тот немедленно заключил ее меж своих губ. Кир, проследив за их действиями, похоже, успокоился, и снова положил руку на татуированную спину своей партнерши.
– Тебе не кажется, что это не честно? – возмутилась Искра, – он танцует, а мне даже нельзя…
Август не дал ей договорить. Бросив наполовину опустошённую сигарету в пепельницу, он притянул Искру к себе, большим пальцем принудил ее разомкнуть губы и, коснувшись их своими, выпустил ментоловый дым ей в рот. Искра так глубоко вдохнула его, что почувствовала, как занемело ее горло, и тихонько застонала от того, какое удовольствие ей принесла эта выходка.
Август отстранился, чтобы рассмотреть ее довольное лицо. А потом встал и потянул ее за руку.
– Пойдем!
Оказалось, что музыка сменилась медленной.
Кир неподалеку лениво раскачивался с одной из близняшек. Искра удовлетворенно отметила, что оба они смотрят в разные стороны. Кир разглядывал потолок, а партнерша была больше занята тем, чтобы сделать удачное «селфи», нежели тем, чтобы развлекать Кира беседой.
«Отомстим ему», – озорно подумала Искра, кладя руки Августа себе на талию. Но тот, покачав головой, перенес правую ладонь ей на плечо, а в левой захватил руку Искры «в замок».
– Не будем опускаться до пошлостей, – произнес он, отодвигаясь от нее на «пионерское расстояние».
Искра вздохнула и покосилась в сторону Кира. Тот успел сменить партнершу на другую. Девушка была высокой, почти с Кира ростом, в черном платье-пачке и в классной джинсовой курточке сверху.
– А она ничего, – произнесла Искра недовольно.
Август удостоил девушку лишь коротким взглядом из-за плеча.
– Это он ничего, – сказал он спокойно.
– Ты кого-нибудь еще замечаешь в этом зале, кроме Кира? – проворчала Искра.
– Конечно. Тебя, – он наклонился и целомудренно поцеловал ее в лоб, – Только вот «он» – это я сказал не про Кира, а про транса, с которым он танцует.
Искра снова обернулась, чтобы рассмотреть «красотку» внимательнее. Кир оживленно беседовал с ней.. или с ним… и, похоже, ничего не подозревал.
– Я не вижу кадыка на шее, – произнесла Искра.
– Сейчас такое оперируют, – пояснил Август, – так что различать становится все труднее. Однако его выдает рост и плечи.
– Бывают женщины с плечами куда шире, – возразила Искра.
Август пожал плечами.
– Не одной только тебе случается кое-что… почувствовать.
– О чем ты?
– Ты знаешь, о чем. О твоем нюхе на сексуальное возбуждение у людей.
Искра смущенно поморщилась.
– Я чувствовала это тогда из-за своего… голода. Слишком много энергии скопилось и не находило выхода. Но это давно прошло.
Август пристально смотрел на нее.
– И теперь нет ни капели? – поднял он брови.
– Разве только… когда человек находится совсем рядом. Ну, как ты. И приближается еще и еще… и начинает прижиматься ко мне в танце бедрами. Тогда не почувствовать просто невозможно, – игриво ответила Искра.
Август, довольно заурчав, взял ее за подбородок и поцеловал. По тому, как его губы захватили ее, как язык сразу впился в поцелуй, нетерпеливо побуждая ее очнуться от неожиданности и ответить, Искра поняла, что он и впрямь необыкновенно возбужден.
– К черту танцы, – сказал он, – надо сматываться отсюда.
Он отвел Искру к дивану и, сказав что-то про счет в баре и негодного мальчишку, растворился в толпе танцующих. Искра воспользовалась минуткой и, скинув туфли, наклонилась, чтобы размять ноющие икры.
Вдруг чьи-то царапающие кожу грубые пальцы коснулись ее плеча. Искра вздрогнула от незнакомого прикосновения и выпрямилась. В этот же миг с ней рядом уселся незнакомый ей мужчина с короткой бородкой в черном пиджаке и галстуке на голое тело.
– Ты – горячая штучка, – сказал он по-русски.
Искра невольно отшатнулась от кисловатых винных паров, исходивших от него.
– Я услышал, как ты болтала по-русски, – пояснил он, – да и так было ясно, что ты русская. Только наши телочки умеют так зажигать. Сколько берешь за ночь? Триста? Или больше?
– Вам лучше уйти, – вежливо ответила Искра, поднимаясь с дивана. Только мерзкий незнакомец перегородил ей дорогу, вытянув под стол ноги.
– Хорошо, пусть будет пятьсот. Но ты возьмешь и в рот, и в попку, – сказал он. И похоже, он говорил серьезно.
Искра задохнулась от возмущения.
– Я – не проститутка!
– Да ладно тебе, – подмигнул он ей, – с одним пообжималась, с другим пососалась. Теперь и моя очередь. Видно, что ты прямо течешь уже.
Музыка как раз заиграла тише, а последние две фразы он сказал достаточно громко, что бы Кир, подошедший узнать, что происходит, их расслышал. Поэтому разбираться в происходящем он не стал, а просто поманил незадачливого приставалу пальцем. Мужчина рассмеялся и сложил ноги на столик, едва не сбив стаканы с коктейлями.
– Деньги не проблема, братан, – сказал он, обращаясь к Киру, – я оплачу ваш счет, а ты оставь мне девочку.
Кир никак не выдал своей реакции на его слова. Он просто наклонился над незнакомцем, будто собираясь ему что-то сказать, но в последний момент, резко дернув головой, сокрушительно «боднул» того между глаз. Искра охнула. Бедолага закатил глаза и откинул голову на спинку дивана. Из его носа тонкой струйкой потекла кровь. Кир быстро огляделся по сторонам, бережно повернул голову выпивохи к стене, чтобы тот казался просто задремавшим, и взял с дивана сумочку Искры.
– Давай-ка ноги в руки отсюда, – сказал он, помогая ей надеть туфли.
Августа они нашли возле бара. Он совершенствовал свой французский в беседе с хипстерской парой. Киру достаточно было многозначительного взгляда и жеста, изображающего «убегающие пальцы», как он довольно грубо оборвал разговор и, оставив на стойке пару купюр, двинулся вслед за ними к выходу.
До отеля они решили пройтись пешком. Искра шагала по бордюру, укутавшись в пиджак Кира, и угрюмо шмыгала носом. Август молча выслушивал короткий пересказ случившегося из уст Кира.
– Он испортил мне все настроение, – пожаловалась Искра.
Август пожал плечами.
– Не бери в голову.
– Ну и гадостей я наслушалась! – Искра поежилась и отмахнулась от попытки Кира ее обнять. Август вынул из кармана серебристую фляжку и передал ему. Кир, удержав Искру за руку, принудил ее остановиться и поднес флажку к ее рту. Она покорно взяла ее в руки, зажмурилась, словно перед прыжком в воду, и принялась пить.
– Очень горький коньяк, – поморщилась она после двух глотков. Но едва Кир собрался забрать фляжку, как она сделала еще три, и лишь потом выпустила ее из рук, – Завтра мне будет плохо.
– Это очень дорогой коньяк, – поправил ее Август, – плохо не будет.
– Воспринимай все это проще, малыш, – утешил ее Кир, – мимо тебя и впрямь сложно пройти. Даже быдлу.
– Он принял меня за проститутку! – захныкала Искра, уже не противясь утешающим объятиям, на этот раз Августа.
– А я только что принял транса за девушку. Ну и подумаешь, – развел руками Кир.
Искра и Август переглянулись. И громко расхохотались.
Искра помнила, что Кир большую часть пути нес ее на руках.
Август шествовал рядом, неся ее туфли, и они с Киром негромко обменивались воспоминаниями об этом городе. Только Искра была здесь впервые. Эти двое конечно, успели объездить Европу вдоль и поперек. Впрочем, судя по их воспоминаниям, здесь они бывали только порознь. Сперва, потому что были еще чужими друг другу, всего лишь соседями по комнате в общежитии, с абсолютно разными интересами. Потом, потому что они приезжали сюда лишь на короткие периоды, по делам и вечно порознь. Эти двое вроде бы так давно были парой, и в то же время они оставались далёкими друг от друга. Они правильно выбрали для себя роль двух братьев. Потому что на друзей они не походили вовсе, больше даже на врагов. Да, именно так порой и ведут себя братья: они многое знают друг о друге, они могут друг друга бесить и даже порой ненавидеть. И при этом быть вместе. Наверное, потому никто так и не «выкупил»6 их тайну все эти годы.
Они уложили ее на кровать, а сами ушли в гостиную. Искра несколько раз за ночь просыпалась и видела за дверью мерцающий свет, исходящий от телевизора, слышала их голоса. Иногда они затихали. И приправленная сновидениями реальность плыла в голове Искры. Ей хотелось бы проснуться, оторваться от подушки и выглянуть за дверь. Увидеть то, что они ей не позволяли увидеть, словно маленькому ребенку. Словно она сама была как Клара, а они, заботливые родители, щадили ее сознание и скрывали что-то грязное и неприличное. Но ее предательница-голова, превратившаяся в стотонную гирю, привязала ее к подушке, а веки, словно неподъёмные шлюзы, закрывались-закрывались-закрывались…
Под утро Кир пришел к ней. От него пахло парфюмом Августа, рубашка отсутствовала, кожа блестела от пота. Он поправил одеяло, поцеловал Искру в ухо и шепнул: «спи… завтра нас ждет Эйфелева башня».
А потом снова ушел.