В меня всадили шесть пуль.
Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!
Потом перезарядили пистолет, медленно, никуда не торопясь, смакуя момент, и добавили вдогонку к сказанному.
Бам! Бам! Бам!
Черт, да эти парни просто маньяки. Зачем же тратить столько патронов, чтобы убить какого-то скромного, никому ничего плохого не сделавшего паренька? Хотя, насчет ничего плохого не сделавшего, это я соврал чуток. Но прям чтобы жуткого зла кому-то – это точно… да и тут, наверное, приврал. Ну все равно – не превращать же теперь меня в решето в самом деле?!
Бам! Бам!
Не много ли? Что там от меня уже осталось? А как это?.. А что это?.. А почему я вижу себя со стороны?!
Черт! Тысячу раз черт! Неужели – смерть? Неужели убили? Или я еще жив?
А чего же я ожидал? Шесть пуль в спину, да потом еще три. Да две контрольные. Это сколько получается? С математикой у меня всегда было туго. Но даже моих скромных познаний хватило, чтобы понять, что с таким количеством свинца в теле никому не выжить. Даже мне, удачливому Лису.
– Живой еще, щенок? – процедил сквозь зубы мой преследователь и пнул меня в бок. Громила Горошек никогда культурой и хорошими манерами не блистал. Ему пнуть человека – как два пальца об асфальт. Никакого уважения.
Боли я не почувствовал. Вообще ничего не почувствовал. Потому что уже около минуты смотрел на себя со стороны.
Странное ощущение. Да, наверное, я и в самом деле умер. Ведь как еще можно лицезреть самого себя, если трезв как стеклышко и ничего такого запрещенного вот уже пару дней не употреблял? М-да, сейчас, кстати бы, не помешало чего-нибудь хлебнуть. Или скурить. Или снюхать. Или закинуть. Да хотя бы крепкого кофейку выпить. на худой конец, чтобы привести разрозненные мысли порядок!
К моему телу подошел второй здоровяк. Толстяк Тыковка. Этот тоже церемониться не любил. Поэтому едва отдышавшись, поднял пистолет и выстрелил.
Бам! Бам!
Ну это вот совсем уже не смешно. Ни в какие рамки не лезет. Перестаньте в меня стрелять, ироды! По патрону для себя родимых оставьте.
– Нет, точно дохлый! – прошамкал беззубым ртом Тыковка, разглядывая кровавые узоры на мокром асфальте.
– Дай-ка я для надежности ему в голову шмальну! – Горошек направил оружие, но выстрелить не успел – в дали заголосила полицейская сирена.
– Бежим! – взвизгнул Тыкова и бросился наутек. Вот это скорость! Олимпийские бегуны бы позавидовали его проворности. Что-что, а от полиции драпать он умеет. Поэтому до сих пор и ходит безнаказанный, морда поросячья!
– Стой! Меня подожди! – от неожиданности Горошек даже растерялся, не зная, что делать – стрелять или бежать.
Наконец, после некоторого колебания победили зачатки разума – громила рванул прочь, оставляя мое бездыханное тело на сыром после дождя асфальте в зловонной подворотне.
«Как же я до такого докатился?», – сам себя спросил я и не смог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Черт, действительно, как же так?
Наверное, стоит отмотать мою жизнь чуть назад, чтобы разобраться во всем том бардаке, который привел к тому, что я теперь валяюсь дохлый в чужом мне городе, а совсем близко заупокойно воет сирена, предвидя очередное нераскрытое дело и кучу волокиты.
«Эй, небесная канцелярия, подожди еще чуток, не забирай меня в рай, дай напоследок заглянуть себе в глаза и понять, что я сделал в этой жизни не так!», – безмолвно кричу я и горько смеюсь сам себе в ответ – рай? Дорога туда мне давно уже закрыта. Только в ад. И никуда больше.