В восемь утра мы приехали в промзону Кемерово. Кирилл, Марат и Боря работали всю ночь, выполняя мои просьбы, и волшебным образом успели всё закончить. Жаль, что музыки на флешки накачали не так много, как просил. Только рок и попсу. О классике можно забыть. Или раздобыть там, в Ином мире.
Десять минут спустя приехал Василий, одетый точно так же, как в первую встречу в квартире, и начал командовать. К девяти часам, как раз, когда подошла фура для перевозки моей тойоты, всё было проверено по три раза. На остаток суммы были докуплены гранаты к подствольному гранатомёту и другие нужные вещи. Загруженная почти до отвала тойота стала весить три с половиной тонны. Места в ней осталось не так много, но и ему не дали пропасть. Ещё почти двести литров топлива было рассредоточено по машине, и только после этого я дал добро на погрузку. Тойота заехала в прицеп фуры, и та отправилась в путь.
– Нервничаешь? – спросил Василий, вместе со мной проводив взглядом уезжающую фуру.
– Не без этого… – пробормотал я. Совсем скоро отправлюсь в неизвестность. Любой занервничает. Главное – ничего не забыть. Всякие мелочи тоже важны, потому что значительно упрощают жизнь. Вроде всё взял. Одних медикаментов гора получилась.
До обеда время пролетело быстро. Ровно в двенадцать я, Маша и Старый сели в старую ауди А6 и отправились в путь. Василий выделил нам две машины сопровождения. Сузуки гранд витара и ниссан кашкай. В каждом из автомобилей сопровождения поехало по пять вооружённых парней. Видимо, и вправду перехвата боятся. И мне что‑то боязно.
– Бледный ты какой‑то, Никита, – уже на трассе сказал Старый. Маша благополучно уснула, растянувшись на заднем сиденье.
– Не выспался, – ответил я.
– Так ты и не спал, – Старый быстро посмотрел на меня и улыбнулся. – Мой совет: разложи сиденье и поспи.
– Хорошо, – легко согласился я. – Попробую, но не обещаю…
Уснуть получилось удивительно легко. А вот сон не обрадовал. Приснилась Сирия. Война, сволочь такая…
Открыв глаза, я увидел пустую дорогу и плотные стены хвойного леса по обе стороны.
– Стонал во сне, – сказал Старый. – Кошмары донимают?
Я кивнул. Маша ещё не проснулась. Ширина ауди и маленький рост позволяют ей спать с вытянутыми ногами. Я о такой роскоши могу только мечтать.
– Кафешка через пару десятков километров будет, – сообщил Старый. – Заедем поесть. Проголодался я что‑то. Машу буди.
– Буду, – улыбнулся я. – Сколько проехали‑то?
– Половину уже. Даже больше…
Машу я разбудил у самого кафе под названием «Дары Сибири». Заспанная, с растрепавшимися волосами, она резко села и начала озираться по сторонам.
– Придёшь в себя – догоняй, – сказал Старый. – А мы пошли.
В шаговой доступности от кафе «Дары Сибири» есть второе кафе с названием «Арарат». Возле него остановились машины сопровождения. Разделиться на две группы решил Старый. Зачем, мне осталось непонятно.
Меню оставило желать лучшего. Я заказал шашлык из свинины, потому что из всех блюд только он будет приготовлен прямо сейчас. Ещё взял суп харчо из баранины, салат «Селёдка под шубой», салат из свежих овощей и три стакана компота, дабы победить сушняк. Старый ограничился двумя порциями солянки и компота. Маша пришла, когда мы были за столом, и взяла себе салат из свежих овощей и компот. Кроме нас, посетителей в кафе нет.
– Кошечки скребут на душе, – сказал Старый и устало вздохнул. – Боюсь, что нас всё‑таки слили.
Маша нахмурилась:
– Уверен?
– Предполагаю, – тихо ответил Старый.
Салаты и суп были быстро съедены. Мне принесли шашлык. На огромную тарелку, помимо мяса, положили нарезанный кольцами лук, кетчуп и пучок петрушки.
– Я возьму у тебя кусочек, – попросила Маша и воткнула вилку в самый смачный кусок.
– И я, – улыбнулся Старый и забрал следующий по размеру.
– Могли бы и себе заказать… – буркнул я. – Вам‑то здесь оставаться, а мне туда…
Жест, которым я показал то самое «туда», вышел непонятным. В небо не покажешь. В землю тоже. По сторонам тем более. Теперь понимаю Марата, пытавшегося жестом показать направление в Иной мир.
– Там неплохо кормят, – ответил Старый. – Мяса навалом бегает. Не расстраивайся.
У Маши завибрировал телефон. Посмотрев на экран, она быстро задышала. Старый крайне быстрым движением забрал из рук девушки смартфон, взглянул на экран, оскалился и ответил на звонок.
– Василий позвонил, – сказала мне Маша. – Сам всё понимаешь.
Я понял. Василий звонит нам только в одном случае. Звонит, если нас сдали. Значит, нас сдали!
– Я тебя понял, – ответил в трубку Старый и отключил звонок. Посмотрев на меня и Машу, сообщил: – Нас слили. Светлые отправили группу зачистки. Давно отправили. Скорее всего, мы встретим её в течение пары часов. Один плюс – крота вычислили!
– Кто он? – быстро и с явным нетерпением спросила Маша.
– Миша Устюгов.
– Вот сука! – воскликнула на всё кафе Маша. Тётка, скучающая у кассы, недовольно взглянула на нас.
Кто такой Миша Устюгов, я не знаю, но надеюсь, что ему не поздоровится. Камень на шею и в воду. Или просто застрелить.
– Ты мясо доедай… – начал Старый и замолчал, уставившись в окно. Следом за ним в окно посмотрела Маша, а затем я.
Два чёрных микроавтобуса мерседес вито с наглухо тонированными окнами сбросили скорость и начали поворачивать к кафе. Один поехал прямо к нам, а второй к «Арарату». Старый быстро достал из кармана рацию, нажал на кнопку и сообщил:
– Макс, у нас гости.
– Вижу, – грубым голосом ответил Макс. – Работаем…
Лёгкий, на грани слышимости, свист нарушил секундную тишину. Я увидел, как со стороны леса возник дымный след, а затем медленно едущий к нам мерседес взорвался. Не просто взорвался, а вспух огненным цветком. Реактивная граната пробила бок машины и разорвалась в салоне. Брызги стёкол разлетелись на многие десятки метров. Стёкла кафе не выдержали ударной волны и тоже разлетелись, чудом не достав до нас. Однако молодец Старый, что не сел у окон.
Увидев ракету, первое, что я сделал, небрежно спихнул Машу под стол, а затем рухнул туда сам. Тётка у кассы взвыла вместо пожарной сирены и унеслась в неизвестность. В этот момент бухнул второй взрыв, но гораздо дальше и тише. А нет, не тише, просто я от первого оглох. В ушах‑то как звенит!
Старый, оказавшись рядом со мной, схватил Машу за ногу, подтянул к себе и вернул в вертикальное положение. Я встал самостоятельно и начал озираться по сторонам.
– За мной! – рявкнул Старый и пихнул ничего не понимающую Машу к выходу. – Свист гранаты хорошо слышен был. Рты надо было открыть, дурачьё!
Ауди, на которой мы приехали, пострадала не сильно. В сторону взрыва она была повёрнута задом, поэтому вынесло только заднее стекло, фонари, и немного помяло крышку багажника. На езду не влияет. В руке Старого заговорила рация голосом Макса:
– Вторая партия на подходе. Нас заперли. Гранатомётами их не достать. Какие указания, Старый?
– Не стрелять, позиций не обнаруживать, – скомандовал Старый и быстро пошёл к ауди. – Примерное количество противников назови, Макс.
Я старался не смотреть на взорванный и разгорающийся микроавтобус, но взгляд всё равно уловил картинку. Минимум десять человек находились в салоне. Часть разбросало по сторонам, а часть так и осталась внутри розочки, в которую превратился мерседес вито.
Старый открыл багажник ауди, небрежно отпихнул немногочисленные вещи и полез туда, где должна лежать запаска. Заговорила рация:
– По два мерса вито с каждой стороны дороги. Ждут. Примерно по десять рыл в каждой машине. Суетятся. Кажется, готовят квадрокоптер. Вова на позиции. Петруха тоже. Снимаем, если взлетят?
– Снимайте, – ответил Старый и вытащил из багажника увесистую чёрную сумку. – Сперва по квадрокоптерам пусть работают, а затем по людям. Позиции долго не держать. У них тоже снайперы имеются. Не забывай!
– Не забуду, Старый, – ответил Макс. – С Богом!
– С Богом… – прошептал Старый и вытащил из сумки автомат АН‑94 «Абакан» со сложенным прикладом. Протянув мне, оскалился и спросил: – Ну что, Никита, готов вспомнить старое? Надо повоевать немного. Иначе не доедем.
Я взял автомат, разложил приклад, примерил к плечу и, удовлетворительно хмыкнув, ответил:
– Если надо, значит, повоюем!
Себе Старый достал из сумки ВСС «Винторез». Маше достался пистолет‑пулемёт «Бизон‑2» со шнековым магазином. Хорошая «игрушка», стрелял из неё. Понравился баланс. Благодаря шнековому магазину ствол почти не подбрасывает на длинных очередях. Но больше «Бизона» мне понравился «Винторез». Вот это хорошая и отличная машинка. На ближних дистанциях просто незаменима!
– Десять моих бойцов рассредоточились по территории, – начал вещать Старый. – Нас трое. Итого тринадцать. Противник имеет трёхкратное численное преимущество. Будем надеяться, что по нашу душу отправили не спецов, а дилетантов. Первая группа, уничтоженная, частично подтвердила эту догадку. Указания будут простые: Никита и Маша, идёте в здание кафе и занимаете позиции. В бой не вступать. Стрелять в критической ситуации. Всё понятно?
Я кивнул. Маша замотала головой. Старый вытащил из сумки три полных магазина к «Винторезу» (точнее, к автомату «Вал», потому что магазины на двадцать патронов) и протянул её мне. Внутри я увидел два магазина к Бизону и четыре к Абакану. Вполне достаточно, чтобы устроить небольшую войну.
– Идите, – сказал Старый и показал на здание кафе. – И я пойду…
Я потащил Машу в кафе. Она не стала сопротивляться и молча повиновалась. Старый перешёл на лёгкий бег и взял направление к кафе «Арарат», у которого началась какая‑то суматоха.
Оба кафе, что «Дары Сибири», что «Арарат», построены из кирпича. Последний будет немного крупнее, но это маловажный момент. Оба двухэтажные. На первом этаже находятся туалет, кухня и зал. На втором гостиницы. Места тут не популярные, поэтому хозяева заведений вряд ли живут припеваючи.
В первую очередь я пробежал по всем помещениям кафе «Дары Сибири» и убедился, что персонал успел благополучно свинтить. В лес или куда‑то ещё – не важно. Во вторую очередь поинтересовался у Маши наличием рации. Уоки‑токи Midland обнаружилось в сумочке и перекочевало ко мне. Тут же пожалел о том, что одет в шорты и футболку. Магазины к автомату безбожно торчат из карманов шорт, обещая вывалиться. Автомат в правой руке. Рацию повесил на шорты, благо зажим достаточно мощный. Машу оставил в одной из комнатушек на втором этаже и убедил сидеть тихо. Вроде согласилась. Лишь бы не выкинула фокусов. Фокусы сейчас нужны меньше всего.
В третью очередь я вышел из здания кафе через задний вход. Небольшая забетонированная площадка упирается в лес. Последняя постройка – туалет типа сортир, стоящий между двух массивных сосен. Рядом с входом куча расколотых берёзовых дров, кубовый полупустой мешок древесного угля и мангал. За кучей дров к кафе пристроена котельная. Подобраться к нам со стороны леса вполне реально. Плохая местность, плохая! Лес сильно ограничивает видимость. Точнее, видимости вообще нет.
В четвёртую очередь я решил залезть на крышу кафе. Повезло, что она плоская, покрыта большим количеством рубероида и залита битумом, который стал мягким и податливым, разогревшись на солнце. Кирпичный парапет невысокий, максимум полметра. Хватит, чтобы укрыться. Толщина в два кирпича будет достаточной защитой. Хорошая позиция. Жаль, что я не снайпер.
Лес у дороги вырублен метров на двести в длину и пятьдесят в ширину. Большая часть получившегося прямоугольника закатана асфальтом. Именно на этом прямоугольнике разместились кафешки. Первым по направлению, с которого мы приехали, стоит кафе «Арарат». Вторым, соответственно, кафе «Дары Сибири». Дорогу я вижу, но только в пределах прямоугольника. Дальше везде лес. Плотный. Слишком плотный.
Микроавтобусы, испытавшие на себе гнев гранатомётчиков, всё ещё горят и слегка потрескивают. Кроме этого звука никакого другого не слышно. Тишина. Людей не видно. Обслуга кафе «Арарат» тоже успела свалить. Нам же лучше. Жертв лишних не будет.
Включив уоки‑токи, я позвал:
– Старый, это Никита, я в эфире.
– Молодец, Никита, – ответил Старый. – Ты лишнего не болтай. Я тебя вижу. Голову спрячь.
Я спрятался и решил высунуться из‑за парапета уже в другом месте. По‑прежнему тихо. Когда же эти светлые появятся? Блин, и чего я так дрожу? Отвык от подобного. Отвык. Надо успокоиться.
Бабах! Бабах! Бабах!
Три мощных выстрела, прозвучавших один за другим, разорвали тишину. Судя по мощности звука, выстрелили из снайперских винтовок. То, что стреляли патронами 338 калибра Lapua Magnum с экспансивными пулями и составным сердечником, мне было не суждено узнать.
Следом за первыми выстрелами, спустя две секунды, прозвучали ещё три. А затем, с такой же задержкой, ещё три. Где‑то далеко и слабо слышно загудели пулемёты. Из леса, рядом с дорогой, потянулся след от реактивной гранаты, и в то место тут же застучали пули. Не прицельно, с огромным разбросом. Видимо, пулемётчикам приходится стрелять с расстояния, превышающего километр.
– Старый, снайперы меняют позиции, – доложил Макс. – Квадрокоптеры уничтожены. Пятеро светлых упокоены. Федя двухсотый. Зацепило пулемётом.
– Что делают светлые? – поинтересовался Старый.
– Пулемёты на станках выставили, – ответил Макс. – Станочки новомодные, с колёсиками и бронелистом. Один стреляет, двое толкают. Пулемёты амеровские вроде, похожи на М240. По два станочка с каждой стороны дороги. Хорошо поливают. Опасно высовываться. Часть светлых свалила в лес. Будут брать в кольцо, не иначе.
– Ждём, – сухо сказал Старый и замолчал.
Станочки с пулемётами я видел в Сирии. Тамошние Кулибины какой только фигни не делают. Пулемёт М240 тоже встречал, и тоже в Сирии. Обычный пулемёт, его не назовёшь выдающимся. Стреляет натовским патроном 7.62×51 мм.
Сзади зашуршало, и по лестнице на крышу взобралась Маша.
– Вернись в здание! – громко и требовательно сказал я.
– Да не нуди, Никита, – ответила она. – У меня шок был небольшой. Первый раз такой масштаб перестрелки увидела. Сейчас отошла. Готова на всё.
– На всё не надо, – сказал я. – Ждём светлых. Через лес попёрли.
– Это ожидаемо, Никита. Значит, ждём. Уехать всё равно не получится.
Я спрятался за парапет. Рядом, прямо на рубероид, улеглась Маша и щёлкнула предохранителем «Бизона». Щёлкнув предохранителем «Абакана», я осторожно потянул затвор и дослал патрон в патронник. Оружие готово стрелять.
Псык‑псык…
Звук раздался тихий, еле уловимый, с незначительным металлическим лязгом. Так стреляет ВСС «Винторез». Кто считает её сверхбесшумной, тот не слышал выстрела ночью в глубокой тишине. Громко. Очень громко!
– Слышала? – спросил я.
Маша кивнула.
– Минус светлый, – доложил Старый. – Прут через лес. Сейчас начнётся.
Я осторожно выглянул и всмотрелся в правую часть леса. Выстрел разорвал тишину. В лицо и особенно в глаза ударило кирпичное крошево. Испуганно нырнув обратно в укрытие, я начал энергично мотать головой.
– Спасибо, Никита, – сказал Старый. – Ещё минус светлый. Только ты идиот. Спалился.
Тишина утонула в грохоте выстрелов. Поливать начали из автоматического оружия. Из штурмовых винтовок и пулемётов. Целью выбрали нашу гостиницу, а точнее её крышу. Во все стороны полетел битый кирпич. Закричала Маша и поползла к противоположному краю крыши. Я пополз следом за ней, пожалев, что на автомате нет ремня. Ползти и держать его в руке – крайне неудобное занятие. Рация что‑то бормочет, но понять что, не получается. Решил выключить её.
Мы почти доползли до противоположного края крыши, когда в здание гостиницы выстрелили из гранатомёта. Стрелок целил в парапет, но реактивная граната ушла ниже и попала в окно. Сильно тряхнуло. Перекрытие крыши закачалось, и, кажется, провалились плиты. Но битум и рубероид выдержали, только прогнулись.
Схватив Машу за ногу и рывком подтащив к себе, я показал на парапет и сказал:
– Прыгай.
– Нет! – испуганно ответила она, мотая головой. – Высоко!
– Не больше трёх метров, – успокоил я. Стрельба по гостинице стихла, а это значит одно: снова из гранатомёта жахнут.
– Я не буду прыгать! – крикнула Маша, продолжая мотать головой.
– Там котельная, Маш. Прыгай. Всё нормально! – я удивился, насколько уверенно и убедительно прозвучали мои слова. И страх куда‑то улетучился. Точнее, он остался, но не такой, как вначале. Без мандража.
Маша думала секунды три, а затем быстро перекрестилась и, рывком вскочив на ноги, сиганула за парапет. Через мгновение прозвучал треск оцинкованного железа, которым закрыта крыша котельной. Значит, правильно предположил. Точного расположения котельной относительно гостиницы я не запомнил. Маше об этом говорить не стоит.
Выждав несколько секунд, я прыгнул следом и с трудом сумел не приземлиться Маше на голову. Додуматься спрыгнуть с котельной ей ума не хватило.
– Прыгай! – прорычал я и толкнул девушку. Спрыгнув сам, помог ей подняться. Взглядом попросив прощения, показал в направлении леса и сказал: – Побежали. Там нас вряд ли достанут.
Отбежав вглубь леса метров на сто пятьдесят, мы остановились у большой поваленной сосновой сухарки. Выстрелы и взрывы не умолкают. Гостиницу утюжат из гранатомётов. Настоящая война получается!
Включив рацию, я позвал в эфир:
– Старый, как дела?
– Как дела? – грозно рыкнул он в ответ. – Хреново дела, Никита! Думал вы всё, того! Где вы?
– В подвале гостиницы «Дары Сибири», – ответил я. – Уоки‑токи плохо ловит. Тут окошечко есть, возле него только сигнал проходит. Вытащите нас?
– Надо?
– Без фанатизма, Старый. Не подставляйтесь.
– Сделаем, Никита.
– Зачем ты соврал ему? – удивилась Маша.
– Светлые слушают нас, – ответил я. – Пусть лупят по гостинице. Нас меньше. Хитростью брать будем.
Маша улыбнулась:
– А ты не так прост, Никита…
Несколько взрывов, прогремевших один за другим, доложили, что гостиница пострадала ещё сильнее. Тут же проснулась рация:
– Никита, завалило вас. Никита!
Я промолчал.
– Связь кончилась, Старый, – сказал в эфир Макс. – Похоже, их серьёзно завалило. Что делаем?
– Будем спасать, – ответил Старый.
Думал я почти минуту. Оставить Машу и отправиться на перестрелку или просто ждать? Делать последнее не позволяет совесть, но и девушку одну оставлять не хочется. В итоге решил идти. Маша вызвалась идти со мной, но после короткого разговора удалось убедить её остаться.
Двигаться по лесу бесшумно вполне реально, но я такому не обучен. Под ноги постоянно попадают сухая трава и веточки, которые создают достаточно звуков. Хорошо, что на фоне перестрелки моего перемещения не слышно.
Углубившись в лес метров на триста, я решил зайти врагу за спину. На марш‑бросок потребовалось минут семь. Двигаться быстро не получается. Постоянно вглядываешься в просветы между деревьев в надежде обнаружить врага. Мощные сосны создают кронами сплошное одеяло, сквозь которое с трудом пробивается солнечный свет. Полумрак только на руку.
Двоих бойцов в чёрных костюмах я приметил на расстоянии сорока‑пятидесяти метров. Присев возле дерева на слежавшуюся хвою, они просто курят и о чём‑то негромко разговаривают. Да, вояки у светлых хоть куда!
Приклад автомата упёрся в плечо. Голова ближайшего светлого поймана в прицел. Палец на спуске.
Я не сомневаюсь, что автомат пристрелян. Движение пальцем приведёт к логическому концу человека, взявшего в руки оружие. Стреляя в кого‑то, ты должен быть готов к самому худшему: тебя могут убить. Кто эти парни, работающие на организацию Bright future? Я не знаю… Наверняка простые ребята и мужики. Наверняка большинство из них русские. Такие же, как я. Просто ситуация разделила. Ничего личного, парни.
Я нажал на спуск, мысленно сказал «двадцать два» и прекратил стрелять. Поймав в прицел второго бойца, проделал то же самое и спрятался за ствол массивной сосны. Оба светлых мертвы. Можно не сомневаться.
Выждав пару минут и убедившись, что убийство осталось незамеченным, продолжил продвигаться к зоне боевых действий, развернувшихся у двух кафешек. Возле трупов светлых остановился ненадолго. Только в целях интереса. Захотелось посмотреть, что за оружие используют. Основными стволами оказались израильские штурмовые винтовки TAR‑21, имеющие компоновку бул‑пап. Пистолеты – австрийские глок‑17. Неплохо, однако, светлых вооружают.
По мере приближения к границе леса звуки боя начали стихать. Поубавились ряды нападающих. И не только их.
Где‑то огрызается пулемёт. Где‑то бьёт винтовка. Коротко рычат автоматы.
Стрелка, укрывшегося между массивными корнями, я мог не заметить. Повезло, что он решил выстрелить и тем самым обнаружил себя. Автомат Никонова толкнул в плечо, и стрелок остался лежать в корнях. Помимо него на выходе из леса лежат трупы ещё семерых бойцов. Это те, кого удалось обнаружить при беглом осмотре.
Кафешки теперь просматриваются отлично. Кафе «Арарат» лишилось всех стёкол, но осталось относительно целым. Отштукатурить и будет как новое. Кафе «Дары Сибири» превратилось в руины. У светлых были гранатомёты, и они их применяли. Успешно применяли.
Я решил включить рацию и позвал Старого. Он ответил спустя секунду:
– Отвоевались, Никита. Я тебя недавно заметил и чуть не пристрелил. В такой одежде ты как белая ворона. Машины светлых уничтожены. Они тоже. Не все, правда. Часть свалила. Твоя уловка неплохо помогла, спасибо. Маша где?
– В лесу, – ответил я.
– Беги за ней, – устало попросил Старый. – Нужно уезжать. Только осторожно. Не напорись в лесу на светлых. Испуганный враг тоже враг…
Десять минут, и порядком поредевшая группа продолжила путь. За руль потрёпанной ауди пришлось сесть мне. Ехать на трёх спущенных колёсах и без единого стекла то ещё удовольствие. Старый сесть за руль оказался неспособен. Левая рука прострелена. Ранение нехорошее, разнесло локоть. О руке можно забыть. Такой, как раньше, она уже не будет. Из десяти ребят, прикрывавших нас, уцелели только пятеро, притом трое ранены. Двое получили тяжёлые повреждения и могут загнуться по дороге. Третьего слегка зацепило в голову. Так, лишь оцарапало.
Маша созвонилась с Василием, и тот убедил, что помощь уже едет. Также к месту перестрелки едет множество различных силовых структур. Нас спас небольшой посёлок в трёх километрах от трассы. Там и встретились с отправленной по нашу душу помощью. В сам посёлок заезжать не стали. Свернули на просёлочную дорогу и углубились в лес. Помощь приехала через полчаса в лице шести молчаливых парней на двух тойота королла и стареньком микроавтобусе фольксваген транспортер.
Раненых перегрузили в фольксваген. Старый сопротивлялся и всеми силами убеждал Машу, что сможет закончить операцию по отправке меня в другой мир. С трудом, но удалось убедить его ехать в больницу. Перед тем как мы уехали, Старый схватил меня за руку и спросил: «Теперь ты понимаешь, какая у нас работа?» Я не стал отвечать. Вопрос был задан не к месту. Не я нашел их, а они меня. Один из тяжелораненых парней умер по дороге в больницу.
Дальнейший путь был продолжен на двух тойотах. Мы всю дорогу ждали, что охота за нами продолжится, но светлые не предприняли второй попытки. Или предприняли, но не успели. Убив троих, я не почувствовал угрызений совести. Всё, что почувствовал – жалость. Пожалел, что не прихватил оружия убитых светлых. Там, куда иду, лишние стволы не помешают. Прощай, этот мир. Да здравствует новый, Иной…
Я подошёл к обрыву и свесил ноги. До воды метров тридцать. Высоко. Упадёшь – и костей не соберёшь.
Вечереет. Солнце почти спряталось за холмами. Водная гладь Енисея неподвижна. Тишина.
Куда я побежал и зачем? Зачем согласился? Чем тот мир лучше этого? Наверное, ничем. В этом мире я не нужен. Плыву по течению и ни к чему не стремлюсь. В том мире цель будет. Простая цель, примитивная. Найти несколько ублюдков, сбежавших от правосудия из этого мира, и прикончить их. Это если повезёт. А может не повезти. Могу сдохнуть во время перехода.
Маша подошла бесшумно и села рядом со мной. Тихо спросила:
– Совесть мучает?
Я покачал головой.
– А что тогда? Не хочешь идти?
– Ехать, – поправил я.
– Выговорись, – попросила Маша. – Полегчает.
Я снова покачал головой:
– Не полегчает. Скажи мне честно, Маш, кто из вас хороший, а кто плохой?
– Светлые плохие, – уверенно сказала она. – Мы хорошие. Светлые отправляют в новый мир всяких негодяев. Мы, благодаря таким как ты, убиваем их. Вершим возмездие.
– Возмездие… – прошептал я, пробуя слово на вкус. – Хорошие слова, но не верные. В сегодняшнем противоборстве двух организаций погибло более полсотни человек. Кто из них был плохим?
– Светлые, – с прежней уверенностью ответила Маша.
– Нет, ты не права, подруга. В сегодняшней перестрелке не было ни хороших, ни плохих. Были только люди, выполняющие поставленные задачи. Ты, Старый и десять бойцов защищали меня. Бойцы светлых выполняли задачу по моей ликвидации. Все получают деньги. Или смерть. Если и есть плохиши, то это верхушка светлых и тёмных. Но даже они преследуют одну‑единственную цель, и эта цель: получение прибыли. Зачем убивать плохишей, которые отправлены в другой мир? Пусть они будут там. Сдохнут, когда придёт время. Знаешь, я не удивлюсь, если узнаю, что светлые и тёмные – одна организация. Ты меня не слушай. Это только размышления.
– А если изобретут обратный портал? – с вызовом спросила Маша.
– И что? – усмехнулся я. – Мир изменится? Станет хуже? Нет, подруга, мир такой, какой есть. Его не изменишь. Всегда будут плохие и хорошие. Это природа…
Мы говорили долго. Больше часа. За это время успело стемнеть. Маша утверждала, что мир изменить можно. Я приводил ей примеры, которых несчитаное множество. Нет, мир не изменить. Он такой, какой есть…
Пришло время отправления. Моя тойота сурф давно стоит на поляне и ждёт. Фура, которая доставила её сюда, уже едет обратно. Портал скоро будет открыт. Точнее, он откроется самостоятельно. Два ГАЗ‑66 с будками стоят в четырёх метрах друг от друга. Внутри них находится аппаратура, которая стабилизирует портал. По команде я включу двигатель и проеду через что‑то незримое. Всё до ужаса просто. До сих пор не верю.
– Три минуты до открытия! – крикнул худой мужик в очках, одетый в серый рабочий костюм. – Торопиться не нужно. Просто медленно трогаешься и проезжаешь между машинами. Всё понял?
– Понял! – крикнул я. Руки нервно гуляют по рулю. Ноги играют педалями. Что меня ждёт там?
Маша подошла к машине, запрыгнула на подножку и уставилась на меня через открытое боковое окно. Улыбнувшись, сказала:
– Не нервничай. Всё будет хорошо. Расслабься.
– Ага, – нервно кивнул я. – Расслабишься тут. Не каждый день между мирами путешествую!
– Всё будет хорошо, – повторила Маша и поцеловала меня в щёку.
– Спасибо, – не знаю зачем сказал я.
– Всё проверил? – поинтересовалась Маша.
Я кивнул:
– Проверил. Переоделся. Магазины набиты патронами. Автомат готов к бою. Только сам не готов.
– Со многими так, – сказала Маша. – После портала всё пройдёт.
– Может, со мной? – в шутку предложил я.
– Нет, – с улыбкой ответила Маша. – Может, когда‑нибудь, но точно не сегодня. Прощай, Никита…
– Прощай, Маша…
Она ушла. Я уставился на освещённые прожекторами шишиги. Три минуты скоро истекут. Хочется, чтобы они шли как можно дольше. Страшно.
Внутри шишиг что‑то загудело. Никаких световых эффектов. Всё осталось по‑прежнему. Только немного просел свет прожекторов, и более усердно затарахтел генератор. Появился лишний потребитель. Потребители.
– Запускай мотор, – скомандовал один из техников.
Я повернул ключ. Стартер провернул маховик, и дизель заурчал. Посоветовали не включать фары. Включать не стал.
– Врубай передачу – и трогай, – скомандовал другой техник. – С богом и удачи!
– С богом и удачи! – повторили все присутствующие и Маша.
– С богом, Никитос, – сам себе сказал я и включил передачу.
Тойота ехала быстро. Никогда бы не подумал, что на первой передаче и на холостых оборотах можно ехать настолько быстро. Желание нажать тормоз было, но я стерпел. Бампер достиг незримой черты, но ничего не изменилось.
Незримой черты достиг я, и изменения почувствовались. Стало невыносимо тихо и темно. Тойоту зашатало. Так бывает, когда едешь по крупным камням. Передняя часть машины начала сильно крениться. Кажется, я падаю. Темнота и тишина не отступили. Шатания продолжились. Крен увеличился. Не стерпев, нажал на тормоз, и всё прекратилось. По‑прежнему тихо и темно, как в склепе. Где я?