В этот жаркий день, у реки что вдоль города было очень много людей.
– Не каждый день увидишь здесь столько народу, – промолвил Артур, затянув трубку с дорогим табаком.
– Да уж, – отвечает ему Роберт. – и не каждый день такую погоду.
– Это точно, – говорит Артур. – вот ты только смотри на них. Ничего не замечаешь?
– А что я должен замечать? – Спрашивает в ответ Роберт.
– Ну вот смотри, – отвечает Артур, – вот мы с тобой состоявшиеся люди, мы делаем виски и продаем его, мы люди государственной важности, на нас держится экономика.
– Ну, и что дальше? – спросил Роберт снова.
– Ты главное не перебивай, – возразил Артур, – ну так вот, на нас держится экономика, мы любим роскошь, дорогую мебель лучших скакунов со всего мира, и все это за деньги. У нас их много, а вот у них, вот-вот посмотри, – сказав указывает пальцем на людей которые на той стороне реки, – вот у них этого не хватает, им не хватает денег.
– Ну, а мы не хотим делится, – продолжил Роберт.
– Именно, – промолвил резко Артур чуть наклонившись, и смотря Роберту прямо в глаза.
– Зачем все эти разговоры? – говорит Роберт. – я иногда-а… жертвую денег, этим людям.
– А вот знаешь, – говорит Артур сделав затяжку из своей изящной дубовой трубки, – ведь этими мелкими пожертвованиями, мы ситуацию не исправить. Мы едим хлеб из хорошей пшеничной муки, а этим людям еле достается ячменный хлеб.
– А все потому, что, – говорит Роберт, – почти весь ячмень идет на производство виски. Ну что поделать, война идет, вот-вот небольшие восстания происходят все чаще. Нам нужен порох чтобы стрелять во врага, а порох мы обмениваем на виски, ну ты же сам знаешь.
– Знаю конечно, – говорит Артур, – но что-то все равно не так.
– Ладно, – говорит Роберт, – я пойду, загляну в кабак на центральной улице.
– Все, давай удачи, – говорит Артур. Роберт встал и надел цилиндр на голову, взяв трость в руку направился к карете. По дороге Роберт видит из окошка кареты бедняков которые живут как рабы, хоть рабство у них отменили еще двенадцать лет назад, эти люди которые не ели возможно сегодня ни разу, не делали ни одного глотка воды за сегодня, однако они живут, нет, они выживают, выживают в столице некогда одного из величайших государств. И тут у него возникает чувство, будто он в чем-то виноват, но он не предал этому значения, и просто не хотел думать.