Я смотрел в висевшую за окном темноту и думал не о том, о чём нужно. Мне следовало размышлять о герцогстве, в котором я отсутствовал пять лет, о проблемах и задачах, которые необходимо решить, а все мои мысли были посвящены леди Морвель.
Светлые силы, где был мой разум, когда я поддавался на эту провокацию со свадьбой? Да и был ли он вообще?
Теперь невыносимая девица с комфортом расположилась в моих покоях, а я временно занял предназначенные ей комнаты. Они были уже готовы. Я мог приказать переселить Ариадну немедленно, но не стал.
Мне было не важно где спать. Здесь и сейчас хотелось лишь одного – избавиться от навязчивого образа, который то и дело вставал перед глазами. Вот Ари идёт со мною по мрачному подземелью… Вот сидит рядом за обеденным столом… Вот она хмурится, а потом начинает ехидничать…
– Стоп! – сказал самому себе.
Я резко тряхнул головой и заставил себя вспомнить про письма. Камень на крышке почтовой шкатулки снова мигал, сообщая об очередном послании. Рядом, на столе, лежала толстая пачка писем – я не успел их прочитать.
Моего внимания удостоилось лишь одно – письмо от Лари, в котором друг буквально искрился весельем. Склонный ко всевозможным выходкам, он пребывал в бешеном восторге от того, что произошло.
Мотивы Ариадны были ясны, а о том, что побудило меня связать себя узами брака, Лари не спрашивал. Просто смеялся, описывая потасовку с Димианом Фарми – надрать зад этому самодовольному придурку мечтали многие, и Лари удалось.
Фарми не слишком богат, не особо влиятелен, но он подлый, мстительный и очень скользкий. У Лари могут возникнуть проблемы из-за этой стычки. С другой стороны, жизнь, лишённая проблем – это скучно. Лучше уж неприятности, чем полный штиль.
– Лучше неприятности, чем штиль, – повторил вслух, и что-то в этой фразе царапнуло. Появилось предчувствие, от которого я отмахнулся.
Стоило отвлечься, как перед мысленным взором снова возникла Ариадна. А может всё-таки потребовать с неё первую брачную ночь?
На миг вообразил себя в постели с Ари и закашлялся – да уж, только этого не хватало. Нет, тело-то, конечно, отреагировало, но… Нет.
Ари – это история временная. Готов поставить один из рудников на то, что леди сбежит из Нортейма в течение месяца, а я не стану противиться аннулированию нашего брака. Но и провоцировать её на этот побег не буду. Или всё-таки подтолкнуть?
Нет, ещё не решил.
Очередная попытка выбросить Ариадну Тарс-Марай из головы закончилась тем, что я вызвал слугу и начальника стражи. Дал распоряжения касательно перемещений своей «драгоценной» жёнушки, а сам – наконец-то! – засел за план рудников.
Я смотрел на пожелтевшие бумаги, на разнообразные отметки, и пытался перекроить составленный несколько месяцев назад план. Гартхи были не просто проблемой, а настоящей катастрофой, которую невозможно решить одной только магией. Тут требовалось кое-что ещё.
Но это «кое-что» осталось в обозе, который прибудет очень нескоро. Значит придётся заняться разведкой, заодно смогу как следует натаскать отряд. Жаль только от гвардии остались крохи – те, что не разбежались в процессе правления моего двоюродного дяди, который стал наместником Нортейма после смерти родителей.
– Если бы не дядя, – прорычал опять-таки вслух, но осёкся.
Какой смысл винить «предшественника»? Всё в прошлом, есть только здесь и сейчас.
Очередной вдох, выдох, и я всё же занялся разбором корреспонденции. Весть о моём возвращении уже разлетелась по Нортейму, скоро здесь станет жарко. В замок потянутся и подданные, и «любимые» родственники, и просители, и вообще все.
Людям нужен правитель, а правителю – золото. Без золота я бессилен. А золото – это засевшие в рудниках гартхи, с которыми нужно разобраться как можно скорей.
Карета, которая подъехала к крыльцу, роскошью не блистала. Ни тебе золотой краски на резных элементах, ни отполированных до зеркального блеска стальных спиц в колёсах, ни бархатных занавесок с кисточками – ничего.
Зато на дверцах имелся герб герцога Нортеймского, а кучер сиял белоснежной улыбкой. На его фоне трое широкоплечих стражников, выделенных в сопровождение, смотрелись грозовыми тучами. Ещё тут были две молоденькие служанки – обе ужасно гордились тем, что едут в город вместе с госпожой.
Я смотрела на всё с оптимизмом, но не без скепсиса. Учитывая спокойствие, в котором прошёл наш с Греем завтрак, ждала какой-нибудь подвох.
Но нет. Ничего ужасного. Карета оказалась удобной, а до города мы добрались довольно быстро. Проехали по широкой улице и остановилась на главной площади – я изначально решила, что начну знакомство с городом с неё.
Стражники спешились, самый старший лично открыл дверцу и подал руку. Я моментально оказалась под прицелом любопытных взглядов. Невзирая на проблему с порталами, новости в Нортейме разлетались быстро – о возвращении Грея, да ещё с супругой, знали уже все.
Моему взгляду предстала довольно типичная картина: невысокие дома под тёмными черепичными крышами, большой фонтан, витрины всевозможных лавок и торговые ряды в отдалении. Ну что? Глянуть что именно здесь продают?
Делая первый шаг в сторону торговых рядов, я невольно улыбнулась. Просто за завтраком Грей не только не ёрничал, но и выдал мне кошелёк.
Абсолютная мелочь, только ещё неделю назад я и вообразить не могла подобную ситуацию. Грей Морвель, на правах мужа, даёт мне деньги на карманные расходы! Сплошной нервный смех.
Мы пошли вдоль витрин, мимо замирающих в поклонах прохожих. Служанки пытались что-то рассказывать, а я даже слушала. Стражники держались поодаль этакой нерушимой стеной.
Я смотрела и приходила к выводу, что, если не учитывать некоторое запустение, то ничего особенного. Город как город. Абсолютно обычный. Необычное обнаружилось после того, как мы прошли первый ряд тусклых полотняных тентов, под которыми продавали всякую всячину местного производства – от сала до вязанных носков.
Впереди был пятачок. Довольно просторный, но также приспособленный под торговое дело. Посреди пяточка высилась внушительных размеров каменная арка, украшенная сложной резьбой.
До уровня человеческого роста арка была завешена какими-то рубахами, платками и прочими товарами. Рядом, на раскладных табуретах, сидели торговцы и торговки. Скучали и лузгали семечки до того, как увидели нас.
Я тоже встрепенулась. Притормозив, повернулась к стражникам и уточнила:
– Это телепортационная?
– Да, ваша светлость, – ответил старший.
То, что арка не работает, было ясно и без облепивших её торговцев – магия не ощущалась. Магический фон, который вблизи столь масштабных строений обычно искажается, был ровным.
– Когда-то она являлась основной транспортной точкой города, – добавил стражник. – Но это было давно.
Я кивнула. Про это я знала. Только вид арки вызвал смутные подозрения.
– Давайте подойдём ближе, – скомандовала я.
Торговцы, осознав, что направляемся к ним, сильно удивились и повскакивали. Стали кланяться, здороваться, выражать радость по поводу женитьбы Грея, нашего с ним приезда и вообще.
Я улыбалась и кивала, но моё внимание приковали элементы резьбы, которые складывались в понятные только магам сложные узоры. Когда-то по этим каменным желобкам бежала энергия. Впрочем, не в желобках суть!
Воздух неожиданно дрогнул, вблизи камня мелькнула серебристая полоса силового импульса. В подобные сгустки собирается рассеянная в воздухе магическая энергия, и объекты вроде телепортационных арок их обычно притягивают – впитывают, увеличивая собственный заряд.
Но основным топливом арок являются источники магии, скрытые под землёй. Столбы вбивают очень глубоко – они уходят в землю на десятки метров, чтобы дотянуться до залежей природной силы.
Но это тоже не важно. Импульс мелькнул и не впитался, что лишь подчеркнуло нерабочее состояние.
– Ах, леди интересуется аркой, – наконец сообразила одна из торговок.
– Ну а как иначе? – улыбнулась я.
Народ отреагировал спокойно, мой интерес был понятен. Но многие посмотрели с грустью, а старший стражник даже сказал:
– Если думаете про ремонт, то зря. С этой аркой всё хорошо, проблема-то не в ней. Повреждена главная – та, что в замке.
Про это мне тоже было известно, и я кивнула.
Вот только…
– Если с аркой всё в порядке, то почему вы позволяете торговцам портить камень? – придвинувшись к нему почти вплотную, тихо вопросила я.
Стражник застыл, глянул недоумённо. А я поморщилась, понимая, что не с того начинаю своё временное правление. Впрочем, я тут ненадолго, так чего переживать?
– Вы могли бы убрать? – Я указала на несколько висевших передо мной рубах.
Рубахи тут же сняли, и я увидела вбитые в сложный магический механизм гвозди. Я не артефактор, но пришлось сделать очень глубокий вдох, чтобы не сказать всё, что думаю по этому поводу. У меня аж язык зачесался!
И зачесался ещё сильнее, когда увидела «клеймо».
Артефакторика – сложное и очень престижное занятие. Последние три века она пребывала в большом упадке, и мало кто помнил имена мастеров древности, но не узнать это клеймо я не могла.
В сложном сплетении желобков виделся круг с родовой символикой моего отца. Смутные предчувствия, которые возникли в момент обнаружения арки, оправдались. Это было странно! Вот просто странно. Настолько, что я хмыкнула, а стражник спросил почти шёпотом:
– Прикажете убрать торговцев?
Я подумала, и…
– Нет.
Герцогиня я всё-таки номинальная, и не имею ни малейшего желания портить отношения с народом. Я лучше капну на мозг Грею – пусть эту проблему решает он. А я буду улыбаться, шутить и с большим удовольствием тратить деньги.
О! Кстати!
– Вон та рубаха сколько стоит? – Резко сменила тему я.
Торговка, на чей товар указала, встрепенулась. Женщина попыталась отдать рубаху даром, но я предпочла заплатить. И опять не могла не фыркать – рубаха была мужской, под размер Грея. Дожили! Я, Ариадна Тарс-Марай, покупаю мерзкому Морвелю рубашки! Куда катится мир?
Я потратила всё. Абсолютно. До последней монетки!
Накупила такого, что не пригодится ну вообще никогда!
Зато народ смотрел с обожанием, желал мне счастья, здоровья и всего самого наилучшего. Стражники превратились в носильщиков, служанки были нагружены свёртками по самую макушку – именно в таком состоянии наша процессия направилась обратно к карете. В небе светило солнце, лёгкий ветерок доносил приятные ароматы раннего лета, и ничто не предвещало беды.
А потом раздался крик.
Даже не крик, а ор, на который оглянулись абсолютно все. Когда зеваки начали разбегаться, мы были примерно на середине площади, у самого фонтана. Я не ожидала и впала в ступор, а стражники побросали свёртки и, выхватив из ножен мечи, встали живым щитом.
Служанки завизжали, а я, наконец, различила в диком оре нечто внятное:
– Сайгирс! Сайгирс! Спасайтесь!
Я выглянула из своего укрытия, чтобы увидеть серебристый смерч, который нёсся прямо на нас. Мощный, непонятный, ростом чуть ниже меня…
– Госпожа, за спину! – грозно прорычал кто-то из стражников, и я почти подчинилась.
Почти, потому что, оказавшись на площади, смерч вдруг замедлился. Свечение потускнело, а непонятный «сайгирс» словно споткнулся. Люди, которые бежали следом за ним, наоборот ускорились. В их руках были длинные палки с чем-то острым на концах.
Сайгирс пробежал ещё немного и рухнул на брусчатку. Сопровождавшие меня стражники немного расслабились, а я призвала ледяную цепь и приказала:
– Всем стоять!
Получилось не просто громко – оглушительно!
Миг, и все замерли. Даже мордовороты с заострёнными палками остановились, шокировано глядя на проявление боевой магии. Ещё секунда, и до меня долетели удивлённые шепотки:
– Магичка? Она боевая магичка?
Видимо об этом аспекте подданные Грея Морвеля ещё не знали. Ну что ж, теперь будут знать.
Я вышла из-за спин стражников и тут же услышала:
– Госпожа, стойте! Не надо.
Я хмуро посмотрела на старшего, а тот, разгадав мои намерения, сильно побледнел.
– Госпожа, это сайгирс, – попробовал вразумить он. – Опаснейшая тварь. Не подходите. Сейчас её заберут.
Кто заберёт? Те мордовороты с палками?
Кстати, а ведь знакомое название. Это же одна из тварей Мёртвой пустоши? Но как она здесь оказалась?
Раньше, чем стражник очнулся и, не побоявшись даже активированной ледяной цепи, попробовал меня схватить, я ринулась к монстру. Зверь напоминал крупную грязно-серую собаку. Глаза светились раскалёнными углями, а из приоткрытой пасти вырывалось огненное свечение и сочилась кровь.
Зубища были такими, что всё внутри похолодело, но…
– Ваша светлость! Леди Ариадна! – воскликнул старший.
– Спокойно, – ответила ледяным тоном.
Я-то конечно леди, но, как тут правильно шептались, ещё и магичка. А мы, маги, все немного того.
– Ваша светлость, – в голосе стражника прозвучали нотки паники, но вразумлять было бесполезно. Я приблизилась к распластанному на камнях сайгирсу почти вплотную, и монстр зарычал.
Зверь был измождён настолько, что больно смотреть. Поколебавшись, я убрала цепь, а кто-то не выдержал и крикнул:
– Ваша светлость, не надо! Эта тварь только кажется несчастной!
Я кивнула, давая понять, что услышала. Вот только… нет. Как хотите, но здесь и сейчас на камнях лежал не убийца, а раненое, загнанное существо.
Шерсть грязная, с многочисленными колтунами. На боках проплешины, тело тщедушное – этакий мешок костей. А ещё живот неестественно большой. Я не помнила, как выглядят эти твари на гравюрах в учебниках, но ничего настолько замученного там точно не было.
– Ваша светлость. – Трое мужчин из числа тех, что гнались за сайгирсом, тоже решились приблизиться. – Давайте вы…
Я подняла взгляд, и говоривший осёкся. Вид у этой троицы был очень сомнительный – такой, что упаси светлые силы встретить где-нибудь в тёмной подворотне.
– Леди Ариадна. – А это уже стражники подоспели. – Леди…
Зверь опять зарычал.
И столько отчаяния было в этом тихом, исторгнутом из последних сил рыке, что сердце сжалось. Я всё понимаю. Вообще всё. И про опасности, и про безрассудство. Но!
– Этот сайгирс поедет со мной.
Я обращалась к преследовавшим монстра мужчинам, но не те поняли.
– Я его забираю, – повторила ещё строже.
– Это не «он», – нервно сглотнув, ответил самый смелый. – Это «она».
И после паузы:
– Это сука, ваша светлость. Но не надо, она бешеная! Герцог нам головы поотрывает, когда эта тварь вас сожрёт.
Старший из стражников тоже что-то сказал, а я не слушала.
Я ведь добрая. Очень. Но прямо сейчас во мне самой просыпался зверь.
Монстр говорите? А у вас глаза есть? Зверь умирает! И кто тут монстр ещё неизвестно. Кто из вас опаснее? Зверюга из Мёртвой пустоши или те, кто довёл её до такого состояния?
Да что тут вообще произошло?
– Я его забираю, – повторила я.
Спор даже не закончился, а оборвался. Зато зазвучали другие возражения – мол, и как же мы его доставим? К твари нельзя прикасаться, потому что сразу откусит руку или что-то ещё. Стражники принялись уверять, что отвести в карете не получится, и прочие нелепые оговорки. Я опять-таки не слушала. Вместо этого обратилась к зверюге, которая уже практически потеряла сознание.
Присев, я спросила:
– Потерпишь мою магию? Немного?
Только прочитать ответ в гаснущих огненных глазах я не смогла.
Пришлось действовать на свой страх и риск. Повернувшись к стражникам, я распорядилась:
– Служанки пусть возвращаются в замок сами, а вы – откройте дверь кареты.
– Ваша свет… – Старший запнулся. Обречённо покачал головой.
Кто-то из мордоворотов бубнил о том, что нельзя прикасаться к твари магией, что лучше уж руками, только я слушать по-прежнему не желала. Простейший жест из числа бытовых навыков, и сайгирс взлетел в воздух как пух.
Зверь запротестовал, но вяло, сил на борьбу у него уже не было. Пользуясь этой слабостью, я отнесла сайгирса к карете и положила на пол. Наблюдая бледные от ужаса лица стражи, забралась следом и, захлопнув дверцу, крикнула:
– Едем!
Хорошо, что хотя бы кучер не возражал.
Умный, видимо. Понял, что монстр, если вдруг очнётся, для начала сожрёт меня, а уже потом займётся остальным. Значит есть шанс убежать.
Мы покатили по той же дороге, и я выдохнула. Пока ехали к замку, пыталась вспомнить что писали про таких тварей в учебниках, но увы, живностью Мёртвых земель я интересовалась мало. Знала только общие положения: смертельно опасны, человеческая магия их бесит, питаются они исключительно дрянью, которая есть только на отравленных некромантией территориях. По большому счёту всё.
Я размышляла, хмурилась, косилась на распластанное у моих ног грязно-серое тело. Последнее, о чём могла помыслить – что у старшего стражника есть кольцо связи, настроенное на перстень герцога. Что Морвелю уже доложили о моей «выходке», и герцог, который как раз поехал на осмотр территорий, примыкающих к рудникам, примчится в замок, как ужаленный кабан.