Настоятельница внимательно рассматривала вошедших девушек. С момента появления Пришедшей прошло больше недели и если бы в ней пряталась опасная болезнь, то симптомы бы уже проявились. Но послушница Пола, единственная, кто общался с иномирянкой, выглядела здоровее прежнего. Ещё бы! Теперь ей не приходилось отстаивать ночных служб, выполнять тяжёлые работы. Она могла спать и есть вволю. Что же, хорошо, что послушница выглядит здоровой. Значит, можно допустить к ней целительницу. Пусть убедится, что глаза настоятельницу не подводят.
Матушка Брунди перевела взгляд на иномирянку. Та рядом с Полой выглядела болезненной – худой и бледной. Но такой она была сразу, как попала сюда. Выглядела даже хуже, чем сейчас. Сейчас она хотя бы не дрожала так, и цвет лица не такой мертвенный. А то старшая из Сестёр, встретившая её в ту ночь, говорила, что вначале чуть не приняла её за ожившее умертвие. Но нет, девушка была человеком. Самым обычным, ничём не отличавшимся от других жителей этого Мира.
Настоятельница подняла к глазу пластинку-артефакт, висевший на груди и посмотрела сквозь него на Пришедшую. Бывает, демоны или иное порождение мрака живут в человеке, постепенно подчиняя его себе, а он этого и не замечает. Артефакт позволял увидеть такого подселенца. Первый раз матушка Брунди проверяла девушку так в ту ночь, когда Рор открыл ей путь, но ничего не увидела, потому и позволила ей остаться в Обители.
Сейчас настало время второй проверки. Бывает, что в миг перехода тёмная сущность прячется или впадает в подобие спячки, и потому в первое время после Перехода не обнаруживается. Но долго она не может таиться. Ей надо питаться и магический паразит за неделю должен был проявить себя. Но и в этот раз настоятельница ничего не увидела. Девушка действительно была самым обычным человеком, даже не магом в прошлом.
Миг перехода между мирами насыщал магией не только вещи, но и живые существа. Если оно до этого уже обладало даром, то он резко усиливался. С Мариной, так, кажется, звали пришедшую, этого не произошло. Дар она обрела слабенький. Он еле заметной искрой мерцал, став видимым для настоятельницы благодаря артефакту. Такого как раз хватит, чтобы жить в этом насыщенном магией мире, но и только. Даже если развить его, великим магом девочке не стать. Даже крепким середнячком ей стать не грозит. И это хорошо!
Сильный маг, пришедший из другого мира, не разделяющий норм и правил этого, не имеющий здесь ни любви, ни привязанностей, опасен. От такого лучше избавиться сразу. К счастью для девочки, она не тот случай. Матушка Брунди была этим довольна. Избавляться от Марины ей не хотелось. Девушка ей нравилась. Держится спокойно, скромно, но с достоинством. Не истерит, не пристаёт ни к ней, ни к Поле с глупыми упрёками и просьбами. Готова учиться и учить. Не таит знаний. Значит, может быть полезна. Если приживётся. Что же, пора знакомиться.
– Кто ты, Пришедшая?
****
Под внимательным взглядом настоятельницы Марине было немного не по себе, но страха она, как ни странно, не испытывала. Волнение – да, лёгкую тревогу, но не вымораживающий страх И не потому, что думала, будто высокая немолодая женщина с круглым лицом не может причинить ей зла. Может. Решит, что в попаданке таится опасность для её Обители, и найдёт способ устранить опасность вместе с Мариной.
Но если опасности нет, никто не станет мучить и причинять ей вред просто так, из пустой прихоти. Весь небольшой опыт пребывания Марины здесь доказывал это. А опасности в ней нет.
Марина немного засомневалась в этом, когда настоятельница поднесла к глазам висевшую до этого на груди подвеску и принялась вглядываться через неё в девушку. Марина почувствовала себя как на приёме у врача. Ты воображаешь, что здоров, а он вдруг что-то да обнаружит.
В отличии от врача матушка Брунди не посчитала нужным сообщить обследуемой результат наблюдения. Она вернула подвеску на место и спросила:
– Кто ты, Пришедшая?
Марина растерялась. Кто она? Если бы знать.
– Я – человек, Марина Валерьевна Смирнова, библиотекарь.
– Какое длинное имя. Что оно значит? Есть короткий вариант?
– Марина. Это значит “морская”, но это просто так.
– А что значит остальное?
– Что мой отец Валерий из рода Смирновых.
– Понятно. Твой род влиятельный в твоём мире?
– Нет! Самый обычный.
Настоятельница кивнула. Она так и предполагала. Девушка не походила на влиятельную особу. И то, что она не попыталась солгать, приписывая себе большую значимость, хорошо. При этом она всё же не из простолюдинов, раз достаточно образованна, чтобы быть библиотекарем. Наверно, из обедневших аристократок. Не похоже, что Пришедшая из рода состоятельных купцов. Теперь стоило определиться с тем, есть ли шанс у неё прижиться в новом мире.
– Твои родители будут искать тебя?
– Нет. Они уже умерли.
– А муж? – по возрасту она не юница. В большинстве известных настоятельнице миров сверстницы Пришедшей уже жёны и матери. – Дети есть?
– Нет ни детей, … ни мужа.
Настоятельница заметила заминку перед словами о муже и поняла, что если даже супруг у Марины был, то вернуться к нему она не стремиться. Это хорошо. Значит, в оставленном ею мире нет никого, кто тянул бы сердце Пришедшей вернуться.
– Что же, это позволит тебе быстрее привыкнуть к Обители. На какое-то время она станет твоим домом, дочь моя.
Матушка Брунди чуть улыбнулась, заметив, как из груди новой послушницы вырвался облегчённый вздох. Девушка явно не дурочка, какие иногда появлялись здесь, и понимает, что Обитель не худший вариант для бедной сироты без рода и племени.
– Живя в Обители, ты должна будешь подчиняться её законам, нести послушание, которое укажут старшие Сёстры.
– Да, конечно! Я готова работать, – торопливо подтвердила Марина. – А про законы… Я их не знаю, но как узнаю, конечно не стану их нарушать.
– Пола, ты продолжишь опекать Пришедшую, нести послушание вместе с нею, объяснять ей всё.
– Да, матушка, – поклонилась Пола и поторопилась добавить. – А к ней приходил лиурон! Я думала, он станет ей фамилиаром, но Марина его отпустила.
– Почему? Почему ты это сделала?
Марина немного замялась, а потом ответила:
– Он ещё сосем молодой, почти малыш, и хотел домой. Мне так показалось.
– Любопытно.
Настоятельница не стала ничего пояснять, дав знак Поле, что встреча окончена. Но про себя отметила, что раз Пришедшая почувствовала лиурона, значит между ними уже установилась связь, и тот вернётся к девушке. Надо будет сказать Поле, чтобы та сообщила, когда это произойдёт.
Настоятельница проводила взглядом уходящих девушек и, дождавшись, когда дверь за ними закрылась, достала из стола листы гербовой бумаги. Раз Пришедшая, судя по всему, останется, надо сообщить о ней королю и Совету магов. Особой опасности или ценности ни она, ни принесённые ею вещи, не представляют, поэтому ни король, ни Совет вмешиваться не станут. Будут действовать по обычному протоколу. Дадут время настоятельнице оценить приведённую Рором, потом пришлют проверяющих, чтобы убедиться, что Обитель не пытается утаить что-то для собственной выгоды. И тогда только судьба Пришедшей решится окончательно.
На лицо настоятельницы набежала тень при мысли о третьем письме, что ей предстоит составить. Сообщать родителям пропавших послушниц об их исчезновении она не любила. Хотя они, отправляя дочерей в Обитель Рора, прекрасно знали о возможности такого исхода, но каждые, с кем это всё же случалось, страшно поражались, что пропала именно их деточка.
У одних от печальной новости пробуждалась родительская любовь, придавленная до этого задетой гордостью или боязнью позора, другие пытались найти выгоду, но и те, и другие начинали донимать настоятельницу вопросами, упрёками и угрозами.
Барон Гартис не показался матушке Брунди любящим отцом, но сорвать с Обители отступные наверняка попытается. Насколько она знала, род Гартис был почти разорён, и пропавшая Марьяс была их шансом поправить своё положение через выгодный брак. Девочка же умудрилась забеременеть не от того, за что её и сослали сюда. Родители, похоже, надеялись скрыть её позор в этом удалённом монастыре. По их планам Марьяс должна была оставаться здесь до самых родов, после чего ребёнка у неё забрали бы, а саму выдали замуж за подобранного отцом жениха. Но девочка решила по другому. Сбежала от них в другой мир по открытой Рором дороге. А матушке Брунди теперь за неё отдуваться. Что же, не в первой!
****
Обратный путь до кельи показался Марине в два раза короче. Она не успела задать Поле и половину вопросов, что появились у неё после встречи с настоятельницей. Послушнице пришлось несколько раз подтвердить, что Марина поняла правильно – её оставляют в Обители!
От облегчения на Марину напала говорливость:
– Я так рада, что остаюсь! Я буду жить там же или меня переселят? Нужно собирать вещи для переезда? А что за послушания вы выполняете? Что сейчас нужно сделать? Значит, Мир меня принял?
– Не части! – засмеялась Пола. – Я тоже рада, что тебя оставляют. Нет, вещи собирать не надо, да и что там тебе собирать. В ближайшее время ты останешься в той же келье и с остальными сёстрами и послушницами начнёшь знакомиться постепенно. Сегодня нас осмотрит целительница, а потом нам начнут давать послушания. Какие – узнаем от сестры Килурии. Она старшая над послушницами. Строгая – просто жуть!
– А зачем целительница? Ты больна? Я чувствую себя хорошо. Ушибы больше не беспокоят. А целительница – это платно? У меня же нет ваших денег.
– Она проверит, нет ли у нас каких-то скрытых болезней. Иногда пришедшие заносят свои болячки. Но ты не бойся! Если бы было что-то опасное, то матушка целительницу к нам не прислала бы. Она в Обители одна и ею рисковать не стала бы. Лечит она нас бесплатно, а вот если зовут целителя со стороны, то да, платить придётся. Но такое случается редко. Сестра Нида – сильный маг и опытный.
– Маг? У вас лечат магией?
– Конечно! А как иначе? У вас что – по другому?
– У нас магии нет.
– Не может быть! Ты просто не всё знаешь. У вас, наверно, это тайные знания, как в королевстве Рудир. Там тоже говорят, что магии нет, а сами закупают у нас артефакты для жрецов.
– Нет, у нас правда нет.
– Вы что, освещаете дом факелами, как наши предки?
– Нет, электричеством.
– Это как?
– Лампы, как у вас примерно, только светятся благодаря току.
– Это как?
Марина попыталась вспомнить объяснения, что давались когда-то на уроках физики, но поняла, что каждое новое её пояснение вызовет всё тот же вопрос: “Это как?”, и вряд ли смутные воспоминания помогут ей прояснить всё окончательно. Тем более, вдруг обнаружилось, что часть слов в новом языке отсутствуют и в голове словно звучал щелчок при переключении с языка на язык. До этого она не ощущала, что говорит на другом, не родном языке, а сейчас вдруг почувствовала, и это рождало тревогу.
Так что она оставила попытки объяснить технические принципы земного освещения:
– Объяснять долго, да я и не электрик.
– Вот! – торжествующе воскликнула Пола. – Я же говорю – магия. Только у вас она называется “эде-ктри-чество”! Тебя просто не посвящали в тайные знания.
Марина сочла, что это очень удобно – объяснять всё, в чём не разбираешься, магией и тайными знаниями, в которые ты не посвящён. И решила взять этот способ на вооружение, если её начнут расспрашивать о технике её мира, потому что объяснить, как работает смартфон или автомобиль, она всё равно не в силах.
– Наверно, можно и так сказать, – согласилась с Полой Марина