Зазубрины на плитах улицы Долорозо
И по всему арабскому кварталу,
Их выбили для конницы Пилата,
Чтобы копыта не скользили.
Так тут, во всяком случае, считают,
И ровным счетом нет причин не верить,
Как нет причин не верить в то, что грозы
Не изменились здесь, и молнии блистали,
И свет свой фосфорический в долину лили
Все так же, отражаясь в римских латах,
Как нынче в крышах и боках автомобилей,
А облака под ветром нынче так же тают,
Как в мире том, где царствовал Тиберий
В ту ночь, среди небесных изобилии.
В отличие от главной мусульманской святыни, мечети Аль-Акса, с ее огромной золотой шапкой, купол храма Гроба Господня теряется среди иерусалимских крыш. Виа Долорозо, то есть Крестный Путь, тоже не всегда различима в лабиринте старого базара. Наконец, после расспросов, проходишь через каменную калитку и попадаешь на небольшую площадь, выложенную древними плитами с зазубринами. Перед тобой двери храма, в них стоят армянский и греческий священники. Проходят черные бенедиктинцы и серые капуцины. У всех христианских церквей, включая русскую, здесь есть свои притворы.