Жара стояла на дворе. Сидит портной, поджавши ноги, у окошка и проворно тачает иголкой. А баба идет по улице, да кричит: «Варенье сахарное! Варенье!» У портняги слюнки потекли. Высунулся он в окошко и крикнул: – «Ей, ты тетка, иди-ка сюда! Здесь на твой товар покупатель есть!» Баба пыхтит, лезет со своим кузовом на третий этаж. Пришла в каморку и начала выставлять перед портняжкой все горшочки с вареньем, Портняга точно и понимает что в этом товаре: то один, то другой горшочек к носу поднимет, понюхает, полижет и говорит: «Кажись, ничего себе вареньице? А ну-ка, тетка, отвесь осьмушку. Эх, была не была, – вешай уж всю четверть фунта!» Торговка поморщилась: ишь, мол, ловкий зазыватель, да малый покупатель, и порядком поворчала, когда спускалась с лестницы. А портняга отрезал большущий ломоть хлеба, намазал его вареньем и думает: «Ну, вот, теперь мы лихо позавтракаем! Дошью жилет и наемся всласть». Положил этот лакомый кусок возле себя и еще проворнее замахал иголкой.
А мухи почуяли лакомый дух и туча-тучей облепили ломоть.
– Ш-ш! – закричал на них портняга, а они еще пуще лезут, Тут он не вытерпел: взял тряпицу, да как хватит его по мухам; глядь, – а их семь Лежат мертвые, вытянувши кверху лапки, Портняга сам подивился своей удали, и говорит: «Вот так, ловко. Семь – единым махом! Вот и толкуй тут: портняжка, да портняжка! А я вон как! Постараемся, чтобы весь город узнал об этом».
Взял он лоскут черного сукна, сшил из него себе пояс, а на поясе огромными буквами вышил белой ниткой: «Единым махом – семерых побивахом». Надел на себя пояс, красуется в нем и думает: «Что наш городишко! Пускай веси. свет теперь узнает, каков есть портной человек!» И, недолго думая, начал в путь собираться. Хотел кое-что продать, – да ничего такого не оказалось у него в квартире. Сунул только в карман себе кусок сыру и вышел за ворота.
Видит, там, в кустарнике птица запуталась; он вытащил ее и тоже в карман пихнул: пригодится, мол, – и, весело насвистывая, пустился в путь-дорожку.
Привела его дорога к высокой горе; взобрался он на её верхушку, а там великан сидит, да кругом посматривает. Подошел портняга к нему и говорит: «Здорово, товарищ! Чего тут сидишь? Пойдем со мной по белу-свету бродить, счастья искать!» Взглянул великан на заморыша портнягу и усмехнулся. «Ах ты тварь, – говорит, – какой ты мне товарищ!» Портняга обиделся. «Подожди ругаться-то, сперва посмотри, каков я человек,» – говорит, и показал ему свой пояс. Великан прочел: «Единым махом – семерых побивахом», подумал, что портняга сразу семь человек может побить, удивился и захотел его испытать: взял великан в руки камень, да так его стиснул, что из него вода потекла. «А ну-ка, – говорит, – ты попытайся сделать эдак!.». – «Только-то и всего? – спросил тот усмехаясь. – Э, для нас это пустяк один!» – Выхватил он из карман свой сыр, да так его сжал в руках, что из него сок выступил. Однако великан всё еще не мог поверить, что этот малыш равен с ним силой. Взял он опять камень, да как швырнет его вверх; камень взвился и скрылся из вида, «Ну-ка, ты, мозгляк, подкинь-ка по-моему!» – сказал он. Портняга догадлив. «Не плохо брошено, – говорит, – да твой камень всё же на землю упал; а вот я – так брошу, что он уж не вернется». Сунул руку в карман, выхватил оттуда птицу и подбросил ее вверх. Птица обрадовалась свободе, взвилась высоко-высоко и улетела вовсе. «Что, каково, товарищ?» – похвастался портняга. «Бросаешь ты недурно, – промолвил великан, – а вот, надо еще твою силу испробовать: какую ты тяжесть можешь снести?»