Середина месяца Листопад (октябрь).
Две сотни бека Шамата, потерпевшего сокрушительное поражение от славянского племени варузов у крепости Вольное на Оке, за неделю обратного пути в свое горное селение Кумерге прошли около ста двадцати верст. Причиной медленного продвижения бележей стала испортившаяся вдруг погода.
На второй день пути начались дожди, которые превратили дороги и тропы в грязевое месиво. Обочины заросли высокой травой, изобиловали буераками, сейчас заполнившимися водой и грозящие оползнями. Свернуть с дороги – значит потерять без боя остальных воинов.
Впереди шел головной дозор под началом Усама, десятника сотника Каира, который единственный сохранил в целости свою сотню. Отряды Каплата и Баглара полегли на перелазах и у стен крепости, с виду представлявшейся такой легкой добычей.
Вождь племени бележей, что привел войско из пяти сотен, бек Ганзал Шамат слишком недооценил возможности полян, а главное, не почувствовал их боевой дух. Не мыслил он и о том, что поляне настолько хитры в воинском деле. Их подводные заграды на перелазах стали губительным открытием для вождя считавшегося непобедимым племени.
Бележи у Вольного потеряли три сотни самых опытных воинов, славящихся своей дерзостью и непримиримостью к противнику. Но вот нарвались на полян, которых шли наказать за смерть тархана Ильдуана с его сыном Джабу, что первыми напали на варузов, проживавших в трех разных селениях. А получилось, что бек Шамат наказал свое племя, так как поляне встретили его не отдельными селениями, враждующими между собой, а новой крепостью, совместно построенной на мысе северного берега Оки. Никогда бек не испытывал такого позора, сейчас он ехал в стороне от сотен, погруженный в мрачные мысли.
Начало темнеть.
Сотник Каир, заметив ровное поле у берега реки, подал команду на остановку. То было хорошее место и для вечерней молитвы Магриб, и для ночного привала.
Остановив войско, он подскакал к беку:
– Господин, здесь хорошее место для отдыха.
Шамат кивнул:
– Хоп, ставьте лагерь и охранение. Ты, Биназ, Ильдара Хамзаята не видел?
– Так вон он, – бай Каир указал в сторону рати, – с нукерами твоими.
– Передай ему, чтобы подъехал.
– Хорошо.
Каир удивился: обычно бек находился вместе с войском, сегодня он был один и молча бродил по берегу реки. Нукеры шли рядом, не приближаясь к беку, дабы не вызвать у того приступ ярости, что стало частым явлением после поражения от полян.
К беку подъехал его помощник и начальник охраны десятник Ильдар Хамзаят:
– Слушаю тебя, господин.
– Мой шатер поставить здесь, на берегу, нукерам юрты – рядом.
– Слушаюсь. Наложницу?
– Не до нее.
– Трапезу?
– В шатер, как будет готова. И вот что еще, Ильдар, пошли пару нукеров дальше по дороге верст на десять, пусть посмотрят, что там.
– На схеме ничего не обозначено.
Бек повысил голос:
– Ты плохо понял меня, Ильдар?
– Извини, господин, я пошлю людей.
– До полуночи они должны вернуться. Доставь их в мой шатер, все равно я не усну.
– Слушаюсь.
Нукеры и ратники начали ставить шатры и юрты. Прервали работу на молитву, потом повсюду под надзором десятников разожгли костры, стали готовить трапезу. Провизии было много. Запас рассчитывался на поход в обе стороны на пять сотен.
Хамзаят вызвал к себе нукеров Али Ямара и Мусу Багира, наказал им:
– Поедете вдоль реки вверх по течению на десять верст. Задание простое: посмотреть, что дальше по пути. До полуночи вы должны вернуться. И сразу ко мне. Смотрите лучше, отвечать будете перед беком.
Ямар удивился:
– Почему так, десятник? Мы должны увидеть что-то необычное?
– Не знаю, это повеление бека. На схеме ничего нет, такое же поле с дорогой между лесом и рекой. Но перечить беку мы не можем. Задание понятно?
Ямар, как старший по возрасту и как старший малого ертаула, кивнул:
– Понятно. Только есть вопрос.
– Ну?
– Покушать бы сначала.
– Потом покушаете. Я распоряжусь, для вас оставят еду. Вперед!
Два всадника двинулись по берегу реки, которая начала расширяться. Тучи, что закрывали небо весь день, разошлись, появилась луна и звезды. Стало достаточно светло, чтобы видеть округу.
Нукеры-разведчики торопились. Конечно, десятник даст команду оставить им еду, но что оставят товарищи, неизвестно. Могут хороший кусок мяса, а могут и пустую похлебку. Да, неудобно чувствовали себя бележи в этих неприветливых землях.
Проехав верст восемь вперед, нукер Муса Багир остановил коня у подножия возвышенности:
– Хватит, Али, а то и без еды, и без отдыха останемся.
Ямар ответил:
– Велено проехать десять верст, а мы проехали меньше.
– Откуда тебе известно – меньше или больше?
– Известно, я схему смотрел, изгиб реки будет как раз в десяти верстах от лагеря.
– И когда же ты смотрел? Кто тебе эту схему показывал? Когда десятник давал задание, он указал только, куда идти и когда вернуться.
Ямар объяснил:
– Я до того смотрел, еще когда бек назначил место для ночевки.
Багир недовольно посмотрел на начальника, но спорить не стал, может, так оно и было.
– Багир, если мы развернемся сейчас, то вернемся до полуночи, что укажет десятнику на обман. Тот доложит беку, и нам несдобровать.
– Мы можем медленнее ехать.
– А давай лучше поднимемся на возвышенность, поглядим, что там дальше, если увидим излучину, постоим немного и поедем обратно.
– Как скажешь, ты начальник.
– На возвышенность!
Бележи поднялись на большой продолговатый холм, заросший кустарником с пологими склонами во все стороны, кроме речной. Там был обрыв. Неожиданно, меньше чем в версте, они увидели… небольшое селение полян.
– Ух ты! – воскликнул Ямар. – А если бы мы не поднялись? Утром вышли бы на полян, мыслишь, что было бы с нами?
– Согласен. Ты оказался прав. Интересно, что это за селение?
Ямар посчитал дворы:
– Десять по речной стороне, восемь по лесной. Дорога по селению.
К варузам орда бека Шамата шла другой дорогой – между лесами, по которой ходил Тархан Ильдуан. Этот путь выбрал сам Шамат, считая дорогу у реки более безопасной. А может, он как раз и рассчитывал встретить такое вот селение. Ведь поляне в большинстве своем селились на берегах рек, которые вместе с полем и лесом кормили их.
Ямар проговорил:
– Восемнадцать дворов, это значит восемнадцать мужиков, глав семейств, столько же баб; отроков и девиц больше, ну и младенцы со стариками, которых и считать не следует. Около сотни полян взять можем, а еще коровы, овцы, козы, птица. Да и зерно в закромах наверняка есть. Лошади в табуне у реки. Там вон мужик с отроком. Лошадей не сосчитать, но не менее двух десятков.
Багир кивнул:
– Да, где-то так, пора возвращаться.
Ямар вдохнул:
– Посмотреть бы, что за излучиной. Может, там еще селения? На это налетим, а из других поляне в леса уйдут. Оттуда их не достанешь.
– То не наше дело, Али, что делать, пусть бек решает. Ему видней.
– Хоп, возвращаемся.
Разведчики до полуночи прибыли в стан.
Их ждал десятник Хамзаят.
Встретив, спросил кратко:
– Ну что?
Ямар соскочил с коня:
– Впереди, верстах в девяти, селение полян, – он на руках показал восемнадцать дворов, – десять у реки, восемь ближе к лесу. Дорога посередине, табун у реки, при нем двое: мужик и отрок.
– Охрана?
– Нет никакой. Даже общей городьбы нет, и на задах ничего. Есть плетни к улице, часть между дворами. Жилища, в основном полуземлянки, но есть и землянки, один сруб с соломенной крышей, клети, бани, сараи, забитые сеном. В общем, как в обычном селении полян.
– Хорошо. Идем к беку.
Багир спросил:
– Мне тоже?
– Да!
– Но разве бек Шамат не спит?
– Это не твое дело. Идем.
Троица прошла к шатру.
Первым зашел Хамзаят. Бек возлежал на ковре, постеленном на солому, и дремал. Рядом дымился кальян.
Бек очнулся, как только отворился полог.
– Ты, Ильдар?
– Я, господин.
– Вернулась разведка?
– Да, господин.
– Есть что-нибудь?
– Есть, господин.
– Давай нукеров сюда.
Хамзаят окликнул разведчиков, те, кланяясь, вошли внутрь шатра.
Встали, преданно глядя в глаза беку.
– Говори ты, – указал он на Ямара.
Тот повторил, о чем доложил десятнику.
Бек поднялся:
– Селение? Это хорошо, это очень хорошо. – Он кивнул нукерам: – Свободны. – Повернулся к десятнику. – До утренней молитвы всех сотников ко мне. Нукеров держать в готовности следовать со мной. Атакуем это селение сразу после выхода к нему, по окончании молитвы.
– Не поздно ли будет, господин? Поляне встают рано. Мужики могут уйти в лес, на реку, бабы тоже. Кто-то – в поле. Все будут на ногах. Завидят нас, на лошадей и – в бега, в тот же лес, за реку, наверняка у них есть и плоты, и лодки-однодревки. Мы выйдем, а брать-то и некого. Останется сжечь жилища, но разве это то, что нам надо?
Шамат задумался. После указал пальцем на Хамзаята:
– Ты прав, намаз проведем после того, как разорим селение полян, Всевышний простит. Немедленно поднять сотни, собрать лагерь, сюда мы больше не вернемся. Десятникам строить десятки, сотников ко мне!
– Слушаюсь, господин.
Скоро оставшиеся в живых сотники Биназ Каир, Гузир Абашиз и Албури Месир вошли в шатер. Поклонились, поприветствовали бека. На лицах недоумение и тревога: с чего это вдруг бек поднял их среди ночи? Или проклятые поляне варузы устроили погоню? С них станется.
Бек поднял глаза на баев:
– Впереди селение полян, по докладам разведчиков, из восемнадцати дворов. Городьбы нет, охраны тоже нет. Я решил разорить это селение и взять ясырь. Посему вы должны в первую голову скрытно вывести свои сотни по дороге до возвышенности, что будет у самого селения. Там встать. Тебе, Биназ, – бек взглянул на Каира, – немедля выслать вперед разведчиков. – Он повернулся к остальным сотникам: – Вам дам задание на месте. Для успешной атаки нам надо окружить селение. Как это лучше сделать, решим на месте. До утренней зари мы должны быть в селении. У меня все, спрашивайте.
Вопросов не было, лишь один Месир проговорил:
– Наши воины не отдохнули, и когда еще придется отдохнуть, неизвестно. А мы в чужих, весьма враждебных землях.
– Ничего не случится с твоими воинами, Месир, исполнять приказ!
Отпустив сотников, бек с помощью слуги оделся в боевые доспехи.
Каир доложил, что выслал вперед разведочный отряд десятника Деби.
Вскоре отряд нукеров, сопровождавший повозку бека, в окружении верных сотен двинулся к обреченному на разграбление селению.
Восемь верст прошли быстро. Как и было договорено, сотни встали у возвышенности, на мордах коней мешки, чтобы ржание не выдало присутствие чужаков.
В селении лаяли собаки.
Бек молил Всевышнего, чтобы не пошел дождь. Потом – пусть, но не сейчас. Он велел сотникам подняться на возвышенность, где залегли разведчики. Наверху десятник Деби доложил:
– В селении спокойно. Лошади в табуне волнуются, это понятно – чуют наших коней, то же и собаки. Но тревогу никто не поднимает, видно, в лесу много волков, привыкли. Из землянок и полуземлянок никто не выходил.
Шамат посмотрел на восток. Там начала появляться полоска света.
Он повернулся к Абашизу:
– Тебе, Гузир, полусотней пройти лесом и зайти к селению от излучины с юга, направить два десятка по берегу, отделить селение от реки. Албури, – бек повернулся к Месиру, – тебе с полусотней идти за Абашизом, но не до конца, стань напротив селения с запада. Ну а мы с сотней Каира пойдем прямо отсюда. Задание прежнее: окружить селение, по моему знаку – сабля вверх – вперед, атаковать проклятых полян. На этот раз младенцев и стариков в землянках не рубить, вытаскивать на середину селения, где их встретят нукеры. С мужиками, бабами, отроками и девками поступать как обычно – сгонять на южный край селения и связывать. Потом собирать добро: скот, лошадей, телеги – все, что нам нужно. Кто хочет сказать?
Вперед выступил старший нукеров десятник Хамзаят:
– Тот, что пришел из разведки, Ямар, сказал, нам не ведомо, что за излучиной, а вдруг там другие селения?
Бек принимал решения быстро:
– Деби, – окликнул он начальника разведчиков, – быстро по лесу за излучину. Что смотреть – ты смекнул?
– Да, господин.
– Забирай людей и уходи. Если далее есть другие селения, подашь знак Абашизу. Он дважды поднимет копье и опустит в разные стороны. Если нет селений, то и знаков не надо. Разведочному отряду потом войти в полусотню Абашиза. Вперед, воины!
Разведчики рванулись в лес. По опушке они могли продвигаться без трудностей – там было редколесье. За отрядом пошла полусотня Абашиза, потом отряд Месира.
Бек стоял на возвышенности вместе с десятником нукеров Хамзаятом и сотником Каиром.
– Жаль, малое селение.
Каир кивнул:
– Да, нам бы поболее.
– Ты вот что, Биназ, как возьмешь полонян, расспроси их о других селениях, наверняка они есть поблизости.
– Хоп, господин, сделаю.
– О том доложишь мне.
– Да, господин.
Ждать пришлось недолго.
Первым сигнал подал Месир, за ним первый знак поднял воин Абашиза.
Начало светать. Третий знак – десятки Абашиза вышли к берегу. Бек видел, как его ратники прибили мужика и отрока, пасущих табун. Наконец четвертый, двойной знак – дальше, за излучиной, в трех верстах селений нет.
Селение начало просыпаться. Кто-то заспешил в отхожее место, кто-то в загоны с животными.
Шамат вытащил саблю, поднял вверх и указал вперед:
– Пошел, Каир!
Сотня Биназа Каира, полусотня Месира, а также полусотня Абашиза с десятком Деби окружили селение.
Это не осталось незамеченным. В селении началась суета. Мужики выбегали во дворы кто в чем, раздетые, в штанах и рубахах, но с топорами, кольями, рогатинами, острогами.
Видя это, Шамат, оставшийся с десятником нукеров Ильдаром Хамзаятом на вершине возвышенности, зловеще улыбнулся.
Пока его воины только гарцевали вокруг селения, наводя ужас на полян. Это была давнишняя тактика бележей: ошарашить внезапностью, породить страх, навести панику.
Удалось это и сейчас. Если мужики вышли на улицу, единственную, проходящую по дороге и делящую селение на две части, то бабы метались во дворах. У многих из них на руках были младенцы. Вылезли из землянок старики. Женщины бросились было к реке, но путь им преградили десятки Абашиза. А у реки стояли плоты и лодки. Там за мгновение до этого виделось спасение. Теперь все пути были перекрыты.
Бек издал боевой клич – его сотни ринулись на село. Они выбивали у мужиков их оружие, захлестывали безоружных арканами, валили на землю.
Солнце еще не появилось из-за горизонта, как селение уже было захвачено. Следуя наказу Бека, всех младенцев оторвали у матерей и свалили в кучу посреди улицы, туда же бросили избитых стариков и старух. Остальных ударами плеток согнали на южную околицу, где уложили прямо в пыль. Бележи соскочили с коней, сняли бечевы, шесты, веревки, начали вязать полян: мужиков отдельно от баб, отроков и девиц вместе.
Бек довольно крякнул, кивнул Хамзаяту:
– Идем!
Они спустились с возвышенности и в сопровождении нукеров пошли в село.
Навстречу выехал довольный Абашиз:
– Господин, село захвачено, у нас около двадцати мужиков, столько же женщин, вдвое больше отроков и девиц. Сейчас воины выводят из загонов скот, табун загнали в ближние дворы, туда же стаскивают телеги, собирают добро из хат и землянок. Добра оказалось много, есть даже серебро.
– Вот как? Хорошо. Хоть здесь мы одержали победу.
Бек подъехал к толпе стариков, которые успокаивали малолетних детей – трясущихся от холода, не прекращавших кричать на разные голоса. С презрением посмотрел на пленников.
Подъехал Каир, за его конем, привязанный арканом, поспешал пленник.
– Бек, ты велел доставить местного, он пред тобой.
– Ближе подведи.
Это был старик лет семидесяти. Рукав рубахи в крови – не иначе, след от кривой сабли.
– Почему он ранен? – спросил у сотника бек.
– Отбивался рогатиной.
– Значит, сопротивлялся?
– Сопротивлялся, господин. Пришлось ударить.
Шамат взглянул на пленника:
– Как звать?
Тот нехотя ответил:
– Я твоего поганого языка не понимаю.
Но бек знал язык славян.
– Поганый, говоришь? Имя назови.
Полянин с удивлением посмотрел на чужеземца, что не был похож на хазарина и знал его язык.
– Ну? – повысил голос Шамат.
– Герасим.
– Ответь мне, Герасим, поблизости есть еще селения полян?
– Не ведаю.
Хамзаят ударил его плеткой по раненой руке. Старик схватился за рану, но удержался от крика.
– Я спросил, – повторил бек, – есть ли поблизости поселения полян?
– В сорока верстах отсюда селение Меланка.
– Это уже лучше. Большое?
– Как наше.
– А ваше как называется?
– Радово.
– Отчего? Радости много?
– Хорошо жили, покуда вы не явились.
– И что, хазары не тревожили?
– Тревожили, но дань брали пушниной. Девок редко.
– Отрадовались вы. О городище Вольном слыхал?
– Слыхал, что три рода объединились там в одно племя и поставили крепость.
– А то, что это племя перебило отряд хазар, которые пришли за данью, слыхал?
– Нет. Мы сами по себе. – Старик помолчал. – А надо бы с другими также объединиться.
– Ну, теперь говорить об этом поздно.
Бек дал команду:
– Всю толпу подвести к середине селения.
Хамзаят спросил:
– Могу узнать, господин, что ты задумал?
– Конечно, можешь – помогать мне будешь. Держи при себе двух нукеров. Кого, выбери сам.
– Слушаюсь.
Невольников подогнали к толпе младенцев и стариков. Женщины рвались к детям, но их крепко держали веревки и бечевы. Чужеземцы не скупились на удары плетками.
К толпе подъехал бек, Хамзаят и двое нукеров – Пегри и Амас.
Спешились.
Крик детский превратился в ор.
Старуха подняла руки к беку:
– Пошто детишек-то губишь, пощади!
Шамат, не глядя, срубил старухе голову.
Заволновались поляне. По их головам пошли гулять плетки.
– Слушайте все, – крикнул Шамат, – ниже по реке живет племя варузы. Три рода соединились вместе. Они поднялись против Хазарского каганата, убили вельможу, его сына, перебили хазарскую рать, что заплутала в лесу. Они оказали сопротивление и мне. Это не может остаться безнаказанным, и скоро от варузов останется только прах. А покуда за их дерзость, за смерть людей тархана хазарского и наших погибших ответите вы. Вас всех мои воины уведут в аул, где живет племя, там вы будете рабами семей, оставшихся без кормильцев. Как я поступлю с молодыми женщинами, девицами и отроками, вы ведаете. Я их продам. И все это за подлое убийство тех, кому вы обязаны платить дань.
Он усмехнулся:
– С этого момента я освобождаю вас от этой повинности. А чтобы запомнили раз и навсегда, что против нас нельзя выступать, я убью ваших младенцев и стариков. Хамзаят, – окликнул он десятника нукеров.
– Да, господин.
– Младенцев по одному ко мне!
Десятник отдал команду Пегри и Амасу, они выхватили из толпы двух младенцев, детям не было и года.
Тем временем бек, злобно оглядывая невольников, провел пальцем по лезвию сабли. Порезался, выругался:
– Проклятые поляне! Ну где младенцы? По одному их ко мне!
Пегри поднес девочку. Бек схватил ее за ножку и подбросил. Пока тельце падало, бек взмахнул саблей и разрубил его пополам.
Из толпы раздался отчаянный вопль.
В глазах Шамата горели нездоровые огни.
– Второго.
Амас передал мальчика, месяцев шести от роду, бек вцепился в него и злобно разрубил надвое.
Крики в толпе превратились в рев.
Бек словно с ума сошел, он только ревел, по-звериному дико:
– Давай!
От вида этого жестокого действа у сотников и простых бележей, которые и сами не отличались милосердием, пошли мурашки по коже.
Вскоре бек взялся за стариков и старух.
Покончив и с ними, он издал дикий рев.
Окровавленный, с бешеным блеском в глазах, весь трясущийся, он напоминал собой дьявола.
Шумно выдохнув, он громко крикнул сотникам:
– Строить рабов, обоз, взять всю скотину, птицу, лошадей, телег, сколько потребуется, сжечь полуземлянки, дома – все сжечь, что горит, вытоптать поле, встать за южной околицей и ждать меня!
Бележи бросились в разные стороны исполнять приказ.
Бек повернулся к помощнику и начальнику отряда нукеров:
– Слуг с чистой одеждой и новыми доспехами!
– Слушаюсь, бек!
Спустя недолгое время сотни вместе с добычей и невольниками обозом стояли за околицей. Бележи подожгли полуземлянки, оставшиеся телеги, клети, плоты, лодки, вытоптали поле с посеянными злаками.
Пришедший в себя после употребленного дурмана бек Шамат приказал:
– Отходим на версту, там молимся, разбиваем лагерь, трапезничаем, отдыхаем. Из баб полянок выбрать покладистых, будут стряпухами. Забивать скот экономно. Потом отдых до вечерней молитвы.
Колонна под ударами плетей двинулась вдоль берега, повернула на восток по изгибу реки. Позади с нукерами на коне ехал бек Шамат.
Рядом оказался Хамзаят:
– Много я видел на своем веку, господин, но такого…
– Ты о младенцах и стариках?
– Да.
– Это моя месть всем полянам за гибель наших воинов. Вернее, часть мести. Другая ждет невольников в ауле.
– Наказ по разведке селения Меланка будет?
– Это ты должен сам знать.
– Значит, после отдыха разведчиков к селению?
– Да.
– Еще вопрос, господин: на время отдыха шатер ставить?
Шамат воскликнул:
– По-твоему, я должен отдыхать на сырой земле, как обычный воин?! Ставить, и наложницу в шатер. Кровь возбудила во мне желание.
– Прибьешь и наложницу.
Бек усмехнулся:
– Ничто, у нас их сейчас много.
– Я все понял.
Пройдя с версту, сотники Шамата разбили лагерь, помолились, беку поставили шатер. Выбрали испуганных баб, наказали им под надзором готовить трапезу. Коней распрягли, сбили в табун. Сотники сделали разряд по охранению. Скоро орда бележей уже отдыхала.
Перед вечерней молитвой в сторону селения Меланка ушел в разведку отряд Деби.
На этот раз разведчики пошли вдоль реки, благо от обрыва до воды была широкая полоса мокрого песка. Время разведки сотник не назначил, потому шли неторопливо. Деби часто высылал наверх одного ратника осмотреться.
Песок закончился утесом в двадцати верстах от лагеря и до Меланки. Отряд поднялся в поле. Там в балке сделали привал. Помолились. Было уже за полночь, в эту ночь тоже обошлось без дождя. Светила луна, мерцали звезды.
После привала прижались к лесу, который с обоих берегов подходил к реке. Благо и здесь было редколесье.
Дошли до селения ко времени утренней молитвы. Вновь расстелили коврики, помолились. Один из воинов когда-то, еще в ауле, был учеником муллы, знал, как проводить намаз.
Разведчики видели селение, людей, вышедших в поле и на реку.
Но здесь не было возвышенности, за которой могли укрыться сотни, да и обойти селение незамеченными невозможно. Сразу за редколесьем в глубине леса – черное болото. Оно вытянулось далеко на запад и было неприступным препятствием для чужаков. Как и обрывистый берег реки.
Деби нанес на свиток положение полуземлянок и городьбы, которая окружала селение. Была она, правда, больше защитой от дикого зверья, но за ней могли укрыться и мужики с копьями.
Оценив план, Деби проговорил:
– Да, селение такое же, на два двора побольше, но атаковать можно только с севера. Не обойти. Лучше – перед рассветом.
Он отдал приказ отряду отходить к утесу.
Разведчики пошли назад. После привала спустились к реке. Но не прошли и пяти верст, как вышедший наверх дозорный крикнул:
– Наши сотни на дороге!
Деби тут же вывел коня в поле. Завидел отряд нукеров, среди которых должен был быть бек. Поскакал туда, велев отряду ждать знака.
Бек ехал в повозке.
К ней и подъехал Деби.
Шамат сошел на землю, отдав наказ Хамзаяту остановить рать.
Деби соскочил с коня:
– Ассолом аллейкум, уважаемый господин Шамат.
– Ва аллейкум, – отмахнулся бек, – говори.
– Были мы у Меланки. Селение на два двора больше, чем Радово. – Он передал беку свиток: – Вот, я тут все пометил.
Шамат стал разглядывать схему. Деби продолжил говорить о том, что видел, в том числе о болоте, о крутых берегах реки, о городьбе…
Бек прервал его:
– Помолчи, ответишь, когда спрошу.
– Слушаюсь, господин.
Посмотрев внимательно схему, бек спросил:
– Значит, на пару дворов Меланка больше?
– Да.
– Но окружить ее скрытно невозможно.
– Нет, господин, если только…
Шамат недовольно проговорил:
– Мне не нужны твои советы. Вижу, что скрытно со всех сторон к селению не подойти, но окружить его можно, если действовать стремительно. Так и будет.
– Но, господин, – не унимался Деби, желавший получить от бека похвалу, – левее от тракта полуземлянки и землянки почти у самого обрыва, у них там огороды выходят к дороге.
– И дворы правой стороны также имеют огороды у дороги?
– Нет, те как обычно.
– У местных должны быть спуски к плотам и лодкам. Как их закрыть?
Шамат размышлял, а Деби подумал, что вопрос относится к нему:
– Это думать надо.
Бек покачал головой:
– Я же сказал, мне твои советы не нужны. Ответь лучше, ты посылал кого-нибудь к реке?
– Я не мог этого сделать, везде были люди.
– Ладно. Продолжаем движение, твоим людям – отдых в обозе.
– Слушаюсь.
До захода солнца сотники бележей успели дойти до оврага, что отрезал поле от леса в двух верстах от селения. Встали лагерем. До того шли не по дороге, а по траве, дабы не поднимать пыль. На этот раз шатер не ставили.
Бек после трапезы вызвал к себе на совет сотников. Там же был и его помощник.
Шамат поведал им, что узнали разведчики.
– Значит, скрытно обойти селение мы не можем, а поляне, что живут по речной стороне, могут быстро спуститься к Оке и уйти на другой берег… если мы позволим им это.
– Но как загородить берег? – спросил Месир.
– Мы не будем его загораживать, мы первым делом стремительно атакуем левую сторону. И далее, если кто-то из полян сумеет спуститься к плотам и лодкам, возьмем их. Или прибьем стрелами. Теперь слушай приказ. После вечерней молитвы…
Бек говорил, указывая на схему, баи и старший нукеров внимательно слушали.
– …Получается, нам надо оставить на охрану полонян не менее двух десятков. Это не урон для войска. Охрану выставить баю Каиру. Дальше…
Он довел окончание своего плана.
– …Так мы захватим полян и этого селения. Далее пойдем прямо на юг. Больше ясыря нам на увести. С этими мороки будет много. Но этих берем.
Каир усмехнулся:
– Младенцев и стариков, как в прошлый раз, бросать на средину селения?
– Нет! – резко ответил бек. – Разберитесь с ними сами, я утолил жажду мести, у меня не осталось чистой одежды на замену. Дальше есть речка Суша, она выходит из леса и впадает в Оку. Там хорошее место для лагеря. Все. Всем готовиться.
Вышел вперед Абашиз:
– Прости, бек, ты не сказал, как выходить к селению.
– По реке, – усмехнулся Шамат.
Баи и десятник нукеров переглянулись.
Шамат же воскликнул:
– Ну как еще мы можем подойти к селению, кроме как по дороге и частью лесом? Зачем глупые вопросы задаешь, Гузир?
– Прости, но, может, у тебя был другой план.
– Я бы рад иметь другой план, но его в этих условиях не придумать. Очень удобное место для селения выбрали поляне. Но это не спасет их. По моему знаку начинаем выход к Меланке. По другому знаку, что отдадут десятники, – захват. То будет затемно, посему сразу захватываем жилища полян. Если объявится охрана – рубить. Особо предупреждаю: действовать надо стремительно. Иначе упустим добычу. Ступайте к отрядам. Ильдар, – бек взглянул на начальника охраны, – останься.
Сотники ушли.
Шамат взглянул на Хамзаята:
– Ты, Ильдар, как выйдешь к селению, пошли пятерых лучников к берегу к городьбе. Десятки могут увлечься захватом полян и упустить из виду реку. Твои лучники должны исправить их промах. С плотов и лодок сбивать всех, будь то мужчины, женщины или дети. Всех! Понял?
– Понял, господин.
Начало темнеть.
Бек кивнул ближайшему нукеру:
– Пегри! Знак!
Нукер поднял копье с прикрепленной к острию белой тряпицей.
Сотник рванулся к селению, жители которого, закончив дела по хозяйству, скрылись в своих полуземлянках и землянках. Только старик конюх да его помощник остались с табуном у самого леса, за огородами правой стороны селения.
Заржали лошади полян, залаяли собаки, но было поздно.
Полусотня Месира смогла пройти опушкой леса, а полторы сотни баев Абашиза и Каира подошли к городьбе. К ней же, но уже у самого берега вышли пятеро лучников. Спешились, встали на берегу, приготовили луки и стрелы.
Бележи обрели прежнюю уверенность и действовали быстро.
Особо это касалось сотни Каира, чьи десятки должны были с ходу захватить жилища полян речной стороны. Они прошли огородами и, одновременно развернувшись, налетели на землянки и полуземлянки.
Не увидели они одну совсем крохотную землянку, которую вырыли только что поженившиеся Лют и Вера. Когда налетели чужаки, они миловались. Лют вскочил, выглянул из землянки. Увидел басурман, что вломились в соседнюю большую полуземлянку. Помочь своим он не мог. Крикнул жене:
– Вера, быстро бери узелок со снедью и к реке! – Та начала споро одеваться. – Поспеши, Вера, куда тебе два платья, живыми бы уйти.
– Так не бросать же?
– В полон захотела? В наложницы к вонючему баю?
– Нет, не желаю.
– Бежим.
Лют машинально прихватил с собой дубину и крышку, что сделал для погреба. Спроси у него – зачем, не ответил бы.
Они спустились к реке, запрыгнули в лодку.
Лют оттолкнул ее и принялся грести что есть мочи.
– Ложись! – крикнул он жене. Та послушно опустилась на днище.
Лодку заметили лучники Хамзаята. Старший из них, Багир, злобно ухмыльнулся:
– Бежать решили? Недалече же вы уплывете. – Он обернулся к стрелкам, вложил стрелу и натянул тетиву.
Однако, стоя на самом краю, сделал шаг в сторону, дабы принять удобную позу, тут-то в момент выстрела и поехала у него нога. Стрела упала в воду недалеко от лодки.
Багир выругался, достал вторую стрелу.
Но Лют поднял крышку погреба, которую вначале хотел выбросить, оказавшись в лодке, потому как мешала. Он прикрыл ею и себя, и подобравшуюся к нему жену. Вторая стрела попала точно в крышку-щит. Следом – еще четыре: все пять лучников пустили свои стрелы.
Багир, видя это, удивленно воскликнул:
– Вот шайтан! Надо же, догадался щит взять. Но почему? Он не мог знать, что по ним будут стрелять.
– Значит, мог, – ответил один из лучников, опуская лук. Стрелять дальше – только стрелы переводить.
Багир сплюнул и повернулся к лучникам:
– Ну что? Как теперь отвечать перед беком будем? Нас для того и поставили сюда, чтобы не пустить беглецов за реку?
– А что мы сделаем против щита, может, из селения кто из сотни Каира подстрелит этих двоих?
Третий лучник покачал головой:
– Нет, не подстрелит, слишком далеко они ушли, и идут не прямо, а уклоном в сторону Радово.
– Пусть поглядят, что там от селения осталось.
– А им чего? Далее поплывут, тем более по течению. Так к крепости Вольное и выйдут.
– Шайтан, – вновь сплюнул на землю старший команды лучников.
Лют причалил лодку в небольшом заливчике, помог выйти жене:
– Кажется, спаслись.
– А что будет с нашим родом?
Мужчина вздохнул:
– Боюсь, мы больше никогда не увидим никого из близких.
– Что же делать? Как жить-то вдвоем?
– Людей искать будем.
– А примут ли нас в другой род?
– Не знаю, но оставаться здесь – значит погибнуть. Подождем немного и поплывем по течению вдоль этого берега. В сорока с лишним верстах, дальше по реке, есть селение Радово, может, там остановимся, хотя… чужаки пришли как раз с той стороны…
– Мыслишь, Радово разорено?
– Ну, если только хазары не вышли из леса между селениями, но откуда им знать потайные тропы? Мыслю, нет более Радово, но есть другие селения. Какие-нибудь да найдем, где-нибудь да приютят. А нет, так пойдем в лес, там не пропадем.
– Ой ли, Лют? В лесу дикого зверя полно.
– Значит, будет нам мясо.
– И чем ты думаешь охотиться?
– Поначалу рогатину сделаю, острогу для ловли рыбы, от реки нам уходить нельзя, потом лук, стрелы. Без хлеба, конечно… Я все же думаю, кто-нибудь да примет нас. Все одно другого пути нет, не возвращаться же на пожарище.
– Я боюсь, Лют.
– Не бойся, я с тобой.
Он обнял молодую жену. Они стояли, смотрели в сторону своего родного селения Меланка. А там неожиданный налет бележей уже лишил мужиков возможности сопротивляться.
Сотня Каира громила полуземлянки и землянки. Захватив жилища, басурмане валили с ног мужиков; хватали и вытаскивали на улицу баб и девиц; отроков стегали плетками. Младенцев и стариков рубили на месте.
На правый конец селения так же огородами из леса налетела полусотня Месира, ворвалась в землянки. И там никто ничего не успел сделать. Поляне поняли, что произошло, только когда их связали и бросили в дорожную пыль. Матери кричали по своим загубленным младенцам, сыны и дочери – по старикам.
А бележи только ухмылялись и стегали пленных плетками. Так, для развлечения.
Бек Шамат стоял, широко расставив ноги. Он все видел, кроме того, как ушла лодка.
К его помощнику вышел Багир, старший отряда лучников.
– Что? – спросил Хамзаят.
– Не гневайся, десятник, двое переправились на тот берег. Молодой мужчина и женщина, совсем молодая.
– Почему не подстрелили? Ведь я для этого вас выставил на берег.
Багир объяснил.
Бек не слышал разговора.
Воины Каира пропустили землянку, раз этим двоим удалось добраться до реки. Как они переправлялись, видели только лучники, им говорить о том необязательно. Хамзаят знал, каков в ярости бек. Лучше смолчать.
Хамзаят наклонился к Багиру:
– На реке никого не было, ты понял меня?
– Понял.
Бек обернулся:
– Чего вы там за спиной шепчетесь? Случилось что?
Хамзаят отправил старшего лучников:
– Выводи людей сюда. – Ответил беку: – Багир доложил, что никто из полян не ушел из селения.
– Так и должно было быть. Затем и поставили лучников.
Бек медленно подошел к полянам. Осмотрел каждого. Рядом сотники, вокруг рядовые воины.
– Хорошо. Тоже около сотни, может, и больше. Ясырь хоть и маловат, но нам больше и не нужно.
– Почему? – спросил Абашиз.
– У нас и так большой обоз получается, это сильно замедляет движение. Посему сейчас собрать добро, провизию, все уложить на телеги, подогнать табун, скот, приготовиться к пути. – Он развернул свиток. – На нужную стоянку встанем в роще, в трех верстах отсюда, прямо на берегу реки. Там – молитва, трапеза, долгий отдых. Потом пойдем напрямую к аулу.
– Что, даже если встретим на пути новые селения, трогать их не будем?
– Не задавай глупых вопросов, Гузир, попадутся – разорим. Искать не будем. Заканчивайте с этим.
Ратники ринулись обратно в дома, десяток ушел за табуном, другие стали выводить скот, ловить птицу. Третьи выкатывали телеги, ставили их на улице.
Луна пошла на восток, когда бележи закончили сборы. Обоз из Меланки добавили к обозу из Радово, объединили полонян – отдельно мужиков, которых связали покрепче и шесты для них выбрали большие, отдельно – баб, отроков и девиц. Вязали по обыкновению: между пленниками пропускали длинный шест и весь ряд крепко привязывали к нему. Захочешь – поодиночке не сбежишь, рванешься в сторону повалишь остальных. Бележи знали, как перегонять невольников.
Наконец головорезы Шамата по его команде двинулись вперед. Нукеры подожгли землянки, полуземлянки, городьбу, клети, плоты, лодки, деревья. Выгнали табун.
Лют и Вера видели, как взялось огнем селение Меланка. Молодая женщина заплакала, Лют сплюнул с досады в траву:
– Хоть одного надо было прибить, да как? Но не след, Вера, слезы лить. Беде не поможешь, давай переждем, да, молясь богам, поедем вниз по реке.
Женщина вытерла слезы и развернула узелок, где был только каравай, кусок соленого мяса да немного овощей.