Несколько глубоких вдохов, тридцать секунд поиска смелости, и выхожу из тренерской. Она уже здесь… Та самая девушка, из-за которой я моментально глупею, тупею и откатываюсь в развитии лет на двадцать. Юлька.
Юлия Евгеньевна Счастливая… Мягкое, нежное имя ласкает слух и не выходит головы уже несколько месяцев. Как и прекрасная владелица. Полгода назад милая рыжая мандаринка привела очаровательного паренька в нашу футбольную секцию. Честно говоря, шкет оказался таким прикольным, что с первых секунд запал мне в душу. Михаил Счастливый.
Озорной мальчишка пяти лет махоньким торнадо бесконечно носится по залу и прикладывает колоссальные усилия в освоении нелёгкого вида спорта. Тёмно-русые кудряшки то и дело встают дыбом, намокая от пота, а малыш со всей душой и сердцем работает на тренировках.
У Миши отличные данные. Даже сейчас заметно, что парнишка вырастет достаточно высоким и крепким. Уровень выносливости намного выше, чем у других мальчишек. Добавьте богатырскую силу – идеальный спортсмен. Прямо как я, когда-то…
Болезненные воспоминания разрывают крепкие цепи и покидают темницу подсознания. Мы с Мишей действительно похожи…
Когда мне исполнилось четыре, мама также привела меня в спорт. Самая первая тренировка точной стрелой Амура попала в детское сердечко и поселила безграничную любовь к футболу. Я жил им…
Жил тренировками и сборами, командами тренера и соревнованиям, точными пасами и красивыми голами… Успех не свалился сам собой, пришлось пахать как десяток рабов на галерах. Но результат того стоил – в шесть лет перевели в Спартак Юниор, в четырнадцать играл за молодёжку красно-белых, а в восемнадцать получил место форварда в основном составе. В двадцать три сыграл за сборную России и получил контракт с европейским клубом. Все мои мечты осуществлялись как по волшебству…
Но однажды всё изменилось. Отборочный матч в лигу чемпионов закончился моей личной трагедией. Соперник, стараясь отобрать мяч, «случайно» ударил в колено. А далее всё пошло по самому ужасному сценарию…
Больница, долгое восстановление, попытки вернуться в большой спорт, рецидив и снова больница – замкнутый, бесконечный круг. Руководство клуба расторгло со мной контракт, невзирая на прошлые заслуги, и выставило на улицу.
Любимая девушка сбежала. В один прекрасный день собрала вещи и ушла к другому. Тому самому, который нанёс подлый удар. Даже не попрощалась. Жестокое, беспощадное двойное предательство…
Я вернулся в Россию и упал на самое дно. Депрессия, алкоголь убивали меня медленно. День за днём тонул в жизненном болоте, отказываясь принимать новые реалии. Хорошо, что не все деньги пропил.
Семья, друзья – все до единого посылались в тридевятое царство. Я потерял смысл жизни и отказывался бороться. Предательство самого себя было даже страшнее, чем нож в спину от бывшей подружки.
Возможно, травмированный футболист с успехом допился бы до гробовой доски, если бы не Фёдор Иванович – мой самый первый тренер.
Не знаю, кто рассказал Комлеву о бедах бывшего ученика, но старичок, быстро собрался и рванул в Москву на помощь погасшей звезде.
Воспоминание Константина
Отполированная до блеска барная стойка популярного клуба была подозрительно пуста.
– Эй, дружище! Я просил повторить, ещё десять минут назад! Какого хрена так долго? – опьяневший голос искрил злостью и раздражением. Несмотря на осушенную до дна бутылку дорогущего вискаря, я чувствовал себя отвратительно трезвым. Огромная, чёрная дыра в груди пожирала жалкие остатки человеческой души опустошающей болью. Страх, ненависть и одиночество мрачными тенями стояли позади и закладывали нехорошие мысли. Рухнувшая с небосвода славы звезда надирается каждый день до поросячьего визга.
Только накидавшись в кашу, забываю обо всём… И вижу сладкие сны. Стадион… Команда… Болельщики… И главное – игра! Я снова на поле… Пасую, забиваю и растворяюсь в восхитительном чувстве любви к жизни. Хочу заснуть навечно.
Молодой парнишка стоит на страже магических алкогольных эликсиров, испуганно смотрит в сторону администратора. Высокая, крепкая девушка с цепким взглядом в мгновение ока оказывается за моей спиной.
– К сожалению, Константин Игоревич, руководство клуба запретило наливать вам больше.
Ядовитая злость медленно пузырится в венах и раздражает громким бульканьем:
– Что ты несёшь, выдра светломордая?! Да я совладелец! Бегом тащи выпивку и с улыбочкой!
Крепко поджав напомаженные губёнки, мерзкая бабёнка упрямо качает головой.
Ах ты, сука! Кипя праведным гневом, раскрываю рот, чтобы объяснить гадкой выскочке кто есть кто, но громкий бас над ухом заставляет остановиться:
– Всё хорошо, Алёна, я разберусь.
Здоровенная фигура владельца любимого клуба и по совместительству лучшего друга падает на соседний стул. Жалобно скрипнув, деревянно-металлическая конструкция прогибается под внушительным весом бывшего боксёра.
– Ты что творишь, Костян? – голос товарища звучит раздражённо, – Бухаешь, как полярник в экспедиции, барагозишь. Алёнке зачем-то нахамил, а ведь она твоя фанатка…
– Пф… Она восхищается Константином Сагаевым, его больше нет. Сдох. Так что отмени свой долбанном запрет и дай выпить… – скрипнув зубами, жадно разглядываю бутыли.
– Нет… – сосед строг и неприклонен.
– Охуел?! Забыл, на чьи деньги открывался? Да если бы не мои призовые, ты бы сгнил в нищете! – перехожу на громкий ор.
Как же ненавижу себя за жестокие слова, но мне позарез нужно надраться. Когда-то Константин Сагаев был хорошим парнем… Он не пожалел ни сил, ни денег, чтобы вытащить Виктора Казарина из дерьма. Друг тоже из-за травмы досрочно завершил карьеру и покатился по наклонной. Но Витя сумел взять себя в руки и нашёл новый смысл в жизни – семья. Ради долгожданной дочки мужик снова вступил в борьбу – он решил открыть клуб и попросил денег. Я отдал всё, что было доступно на тот момент, и никогда об этом не жалел… В благодарность Казарин оформил меня как совладельца. А сейчас Сагаев каждый день нажирается в слюни и ненавидит мир.
– Успокойся, братан… – тон Витька становится мягче.
– Да хрена с два! Опять лекции читать будешь! – прикрываю глаза рукой, – Заебал…
– Неа… Ты всё равно меня не слушаешь, но и пить тебе не дам… Если придётся, силой утащу в наркологичку.
Сжав кулаки, борюсь с желанием ударить товарища. Дебил… Много ты понимаешь…
– Извините, не подскажите, где мне найти Константина Сагаева? – знакомый голос, заглушаемый громкой музыкой и счастливыми воплями отдыхающих, звучит неподалёку.
Не может быть… Непроизвольно оборачиваюсь в поисках говорящего. На долю секунды мне почудилось, что это Фёдор Иванович. Высокая, сухощавая фигура бывшего тренера хорошо выделяется на фоне беснующейся толпы. Точно он… Наконец-то заметив меня, мужчина быстро приближается.
– А вот и ты, Сагаев. Ну, здравствуй, дорогой, – старик забирается на соседний стул, – Как жизнь? Как мама?
Яркий румянец заливает щёки, мне неожиданно становится стыдно за своё поведение и внешний вид. А ещё я не удосужился даже позвонить тренеру, когда вернулся в Россию.
– Приехали воспитывать? Нотации читать? Так опоздали… – грубости лезут из меня, как говно из толчка после дрожжей.
– Да нет, Костик, я как раз наоборот, послушать приехал… Добрый человек, сделай нам, пожалуйста, чёрного чаю с лимоном и сахаром и пару кусочков торта шоколадного, – вежливо просит пожилой человек.
Как в детстве… Фёдор Иванович часто приглашал детей в гости. Ирина Дмитриевна – жена тренера, пекла шоколадный торт и заваривала чёрный чай с сахаром и лимоном. Мы сидели за тесным столом в крохотной и уютной кухне и делились с наставником всеми секретами, мечтами и горестями.
– И водочки тоже налей. Выпьем за встречу, Костик?
Виктор одобрительно кивнул бармену и незаметно растворился в толпе, оставив нас наедине. Казарин сразу понял, кто этот человек и решил не мешать доверительной беседе.
Тренер лихо замахивает стопарик и тепло смотрит на меня:
– Рассказывай, Сагаев, – тихо сказал Фёдор Иванович, придвигая торт и чай поближе ко мне.
Взяв дрожащими руками вилку, отламываю первый кусочек.
Треск
Непроницаемый барьер, которым я загородился от близких, покрывается первыми трещинами. Второй кусочек следует в рот по маршруту паровозика.
Треск-Треск
Прочные стены покрываются ветвистыми узорами, ходят ходуном под «давлением» тактичного молчания и тёплого взгляда родного человека.
Треск-Треск-Треск
Третий кусочек полностью разрушает преграду. И я выпаливаю Фёдору всё, что тяготит сердце и отравляет душу. Слова рваными потоками льются сами собой. Я раз семь менял нить повествования, прыгал с одной проблемы на другую и говорил, и говорил, пока не дошёл до самого дна чёрной пропасти:
– Я понимаю, что тону… Но не уверен, что хочу выплывать… Точнее, не знаю как.
Только тренер поймёт меня… Только он знает, каково это – жить чем-то и потерять это… Комлев когда-то сам был выдающимся футболистом, но неосторожное падение завершило карьеру советской звезды.
– Что мне делать? – риторический вопрос слетает с губ.
Надо же… Мне будто снова десять и пятнадцать, я приехал на каникулы в родной городишко и сижу на уютной кухне Иваныча и жалуюсь на тяжёлые тренировки в Спартаке. Только вот торт не тот… С отвращением отставляю недоеденный кусок.
– Согласен, Костик, пирог дрянь, не то что у моей Ирочки. Теперь уж и не поедим такой… – мягко ворчит дорогой человек.
– Почему?
– Так умерла Ирина Дмитриевна, два года, как похоронил.
Чувствуя себя конченным мудлом, тыльной стороной стираю невольно выступившие слёзы с лица:
– Простите… Соболезную…
Вот дебил, у человека горе такое случилось, а я здесь со своими соплями…
– Спасибо, дружочек, спасибо, – помолчав несколько секунд, седой добряк продолжает, – Я не знаю, что тебе делать, Сагаев.
Хилые ростки надежды, не успев распуститься, вянут, замёрзнув на корню. Никто не знает…
– Мне нечего сказать… Это твоё испытание и только ты можешь найти свой путь. У меня только одна просьба.
– Бросить пить и взяться за ум? – голос звучит уныло, даже мудрый тренер не может мне помочь.
– Нет, я реалист, Костик. Иди домой и ложись спать, завтра заеду за тобой рано утром. Хочу кое-что показать. Выполнишь?
Недовольно сморщившись, киваю.
– Вот и славненько. До завтра, Сагаев.
Утро следующего дня
А-а-а-а! Видеодомофон благим матом орёт на всю квартиру, разрывая похмельный разум на крохотные куски. Хоть я и остановился, как просил Иванович, но до этого всё-таки успел засандалить целую бутыль отменного вискаря.
Отдираю опухшую харю от подушки, неохотно топаю к двери, включаю экран и тупо пялюсь на раннего гостя. Писец раннего… На часах пять утра. У подъезда элитной многоэтажки стоит Комлев собственной персоной.
– Доброе утро, Сагаев, бегом умываться, завтракать. У тебя полчаса, жду в машине. И форму спартаковскую не забудь.
Хотел было открыть рот и огрызнуться, да не успел. Фёдор Иванович отчалил в своё авто. Раскомандовался здесь.
Сам не знаю, почему безропотно отправился выполнять наказ. По старой памяти, наверное. Ровно через тридцать минут я сидел в ржавой жиге со стаканчиком кофе в руках.
– Блин, вы почему на этом ведре ездите? Я же вам новую машину дарил… – недовольно осматриваю «ведро».
Три года назад у Комлева был юбилей, 60 лет, мой агент подсуетился и оформил дорогущую Кия на старика.
– Дарил, спасибо тебе, Костик, уважил. Только мне и ласточки моей хватает, не тачка, а птица… А презент твой продать пришлось, уж не серчай, дружок. Деньги срочно нужны были.
– Дело ваше… – чувство лёгкой обиды на тренера окончательно испортило и без того дрянное настроение. Натягиваю капюшон толстовки на лицо и устраиваюсь поудобнее.
– Правильно, допивай свою жижу и поспи, дорога дальняя.
– Угу… – буркнув, погружаюсь в беспокойную дрёму.
И снова блаженный кошмар – поле, команда, игра…
Несколько часов спустя
– Подъём, Сагаев, приехали, – голос тренера звучит глухо.
Чёрт… С неохотой открываю глаза…
– Где мы?
– Дома, Костик…
Точно… Старенькое здание спортивного комплекса «радует» взгляд знакомым силуэтом. Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Неоновая вывеска привлекает внимание неуместным ярким светом… Гол? Что за дурацкое название?
– А где наша ДЮСШ?
– Так закрыли… Два года назад. Совсем в нашем захолустье детишкам ходить некуда стало. Вот и пришлось подарочек твой продать, да школу открыть… – еле слышно бурчит учитель.
– Что? Это ваша? – ошарашенно пялюсь на здание.
– Не совсем, арендуем, худо-бедно хватает. Пойдём, дружок. Мы как раз вовремя…
Фёдор Иванович выбирается из машины и бодро ковыляет к центральному входу. Натягиваю толстовку на нос, черепашьим галопом ползу следом. Первый этаж, коридор, тренерская. Обстановка бедноватая, конечно, но всё чисто и аккуратно.
– Садись и смотри… – командует старик.
Послушно плюхаюсь у двери, тихо матерясь про себя. Совсем юный парнишка активно строит малышей. Забавные поросята нахально игнорируют приказы зелёного тренера. Вот дурко… Ты покажи им что-нибудь крутое… Чтобы прям челюсти попадали.
В целом даже неплохо, только объясняет он не очень хорошо, торопится и забывает, что мальчишки в таком возрасте ещё совсем непоседы. Впрочем, один из пареньков демонстрирует настоящий талант и легко повторяет все приёмы.
– А теперь немного попинаем мячи по воротам. Надеваем звёздные майки… – обрывки непонятной фразы долетают до ушей.
– Звёздные майки? – удивлённо спрашиваю Фёдора Ивановича.
– Ага, даём мальчишка поиграть в кумиров. Представить себя знаменитым футболистом, пробивающим штрафной.
Творчески… Наверное, у футболок Месси и Акинфеева отбоя нет от поклонников.
Моё внимание привлекает один из безумно радующихся шкетов, самый умелый. На майке шпингалета красуется надпись: Константин Сагаев.
Что?!
– Ты опять Сагаев? Нечестно, Коль, ты брал эту футболку в прошлый раз… – обиженно пыхтит другой мальчонка, – Сегодня я хочу быть Сагаевым!
– Нет, я! – вопит третий.
Офигеть… Не думал, что я так популярен… Фёдор Иванович тихо подходит и садится рядом со мной.
– Это моя майка, личная… Мне мама подарила, – громко смеётся обладатель заветного «сокровища», – Сагаев самый лучший футболист на свете! Константин учился здесь у Фёдора Ивановича, помог сохранить школ и сейчас помогает таким, как я! Вырасту и стану как Сагаев!
Похмельный ум наконец-то проснулся, а глаза слегка вылезли из орбит.
– О чём трещит та мелочь? – удивлённо смотрю на Комлева, – Я же ничего такого не делал…
– Ну как же… Машину подарил? Подарил… А я на неё школу основал. Спонсорскую помощь оказывал? Оказывал. Суммы-то большие были, а мы экономим. Не всем по карману оплата, так я талантливых ребятишек бесплатно тренирую. А родители их, уже, чем могут. Кто полы помоет, кто стены прокрасит. Так, по копеечке откладываем.
Не помню… Хотя нет, было дело, приходило письмо от Комлева, особо не вчитывался, просто деньги скинул, и всё. Это же Иваныч для него ничего не жалко… Я-то думал, старик на себя просит, а он вон какое полезное дело делает.
– Знаешь, Костик, я ведь тоже большие надежды подавал. Звездой был. По Европам, конечно, не ездил, но за сборную СССР выступал. Высоко взлетел… И упал больно. Также и пил, и гулял, и страдал, как только Ирка меня не бросила, не знаю… Тогда мне казалось, что жизнь кончена… Но… – тихо шепчет Комлев.
– Но?
– Иду как-то, пьяный, точнее, ползу. А во дворе ребятня играет. Как попало по воротам бьёт. А я возьми да покажи им, как надо… Узнали меня мальчишки, стали просить по вечерам тренировать их, чтобы соседей выиграть. Так и стал наставником, сначала пацанву во дворе учил, потом в ДЮСШ пошёл. Я нашёл больше, чем потерял… Уж поверь.
Громкий спор между мальчишками заставляет нас переключиться на ругающихся ребят.
– Сдулся, твой Сагаев, травма и привет! Мама говорит, что сопьётся он теперь, – бузит толстощёкий пухляш.
– Неправда! Константин не сдастся! Вернётся! И я стану, как он! – в глазах мальчишки горит неистовое пламя. Сопляк сжимает махонькие кулачки и крепко стоит на своём. Искренняя, детская вера совершает невозможное – я стягиваю толстовку и выхожу к спорящим мальчишкам на поле. Эффектно подцепив мячик, подбрасываю вверх, красиво приняв на грудь, сбрасываю и наношу мощный удар по воротам. Застывшая на месте ребятня поочерёдно роняет челюсти на пол. Без сомнения – меня узнали.
Медленно подхожу к тому самому, упрямому мальчишке по имени Коля. Положив руку на плечо, негромко говорю:
– Ты станешь лучше, обещаю!
Наши дни
– Константин Игоревич, мы закончили, – заметив меня, верный помощник Семён летит навстречу. Плюхается на лавку у входа и тихо стонет:
– Счастливый без вас совсем распоясался, еле угомонили.
Усмехнувшись, быстро ищу глазами Мишу. Шустрый пацан, как всегда, проявляет характер.
Вот он, рядом с мамой. Забавный шпингалет скачет вокруг красавицы и громко рассказывает о подарке – билеты на Новогодний спектакль. Парнишка полон энергии и восторга. Мягкая улыбка, рыжеволосой девушки каждый раз выбивает дух и смелость. Но ни в этот раз!
Я смогу! Наконец-то приглашу Юлю на свидание… Уже полгода издали любуюсь девушкой, изредка пытаясь поговорить хоть о чём-нибудь. Получается, мягко говоря, не очень. Бесноватые охотницы за мужьями бесконечно вмешиваются с глупыми вопросами, подкатами и несмешными шуточками. А кареглазая мандаринка ловко пользуется моментами и ускользает от меня. Не понимаю почему…
Пять лет назад я вернулся в родной городок. Продав почти всю недвижимость в Москве (кроме крохотной квартирки) и большую часть в Европе, я основательно вложился в школу Фёдора Ивановича. Ремонт, лучший инвентарь, подготовка тренерского состава. «Гол» по-прежнему обучает талантливых детишек из малообеспеченных семей бесплатно, принимая взамен посильную помощь от родителей.
К слову, желание посодействовать школе стало флеш-мобом среди семей обучающихся и теперь у нас настоящая армия помощников. Мы совместно проводим благотворительные акции и матчи, а полученные деньги тратим на местный детский дом. «Гол» взял под патронаж детей, оставшихся без попечения родителей. Коллектив с радостью работает со сложными ребятишками, невзирая на трудности. В этом году благодаря ярмарке и аукциону, мы собрали деньги на Новогодний праздник для малышей. Учиться в нашей школе стало почётно, а участвовать в общественной жизни престижно.
Обрёл больше, чем потерял… Я снова выхожу на поле, пусть и в товарищеских матчах, у меня снова есть команда, пусть не футбольная, но зато надёжная. И снова моё имя стало известным, но уже иначе. Теперь Константин Сагаев не эгоистичный, талантливый нападающий, а строгий, серьёзный тренер. Такая слава мне больше по душе. Главное, что в душе снова поселилась мечта – большая, дружная семья. Осталось заполучить кое-кого…