Третья книга о Забытых Землях.ГКР-9.
Глава первая.
С приходом ночи под пологом древнего леса зажглись редкие желтые и зеленые огни, чей дрожащий неверный свет исходил из черных зевов выбитых дятлами дупел, а кое-где, мерцающими столбиками поднимался из давным-давно покинутых небольших гнезд. Светло не стало, но все же удавалось различать дорогу и следующие полчаса мы сумели продержаться без факелов. А с двумя руками куда легче карабкаться по деревьям, перепрыгивать с одного сука на сук и цепляться за лианы.
Королевские дятлы, ставшие для группы отличным источником роста, с приходом ночной темноты будто растворились и нас это изрядно насторожило. Игровая локация такого масштаба не может пустеть даже ночью – что здесь тогда делать игроку? Значит, надо ждать неприятных сюрпризов вроде выползающих после полуночи ночных и порой ужасающих созданий.
Поэтому мы хоть и следовали за золотым огоньком, но старались держаться поближе к вершинам деревьев и в результате очень скоро мы уже двигались не за источником света, а практически над ним. Приходилось то и дело останавливаться, раздвигать листья, всматриваться вниз, чтобы понять, куда неведомый светоч свернул на этот раз. Спасала его задумчивая медлительность и запутанный извилистый путь. Пару раз золотой огонек начинал наворачивать медленные карусельные круги вокруг чем-то понравившегося древа, а накрутившись, отправлялся дальше, иногда возвращаясь по уже пройденному маршруту до какой-то точки. Эти его остановки давали группе необходимое время для восстановления бодрости, а мне с Бомом, как главным проводникам в этой непростой местности, позволяли уйти чуть дальше и перетащить к себе остальных с помощью моего магического аркана. Мы медленно, но неуклонно сближались с объектом преследования и наконец приблизились почти вплотную, что позволило его разглядеть, хотя мы очень скоро пожалели об этом.
Оса. Эспада Сангриэнта. Сто десятый уровень.
Примерно двухметровой длины, если считать от головы до кончика торчащего из брюшка зазубренного жала. Усы, длинные, нервно подрагивающие, добавляли ей еще метра полтора. Голова, туловище, лапы и усы источали золотистое сияние, крылья зеркальные, а длинное брюшко было прозрачным – словно отлитым из стекла. Поэтому мы легко разглядели большую часть прячущегося в прозрачном брюшке жала, вполне могущее играть роль зазубренного боевого тесака. Из-за отражающих крыльев оса все время «мигала», посылая в стороны режущие глаза блики золотого света, а иногда она будто пропадала, на секунду-две растворяясь в воздухе и появляясь уже чуть в другом месте. Длинные свисающие лапы нервно подергивались, голова с огромными фасеточными глазами-фарами направлена вниз, как прожектором освещая немалое пространство. В прозрачном брюшке, помимо страшного жала, плещется бело-желтая жидкость – возможно яд. Выглядело неприятно. Но стало в разы неприятней, когда барражирующее существо перешло от созерцания к делу.
Чтобы разглядеть ее лучше, мы спустились на пару лесных ярусов и уселись в столь большой развилке, что она легко бы вместила в себя задницу мамонта Колывана. Так мы оказались уже не сверху, а сбоку от светящейся осы. Не успели мы перекинуться парой слов, как вдруг эспада изогнулась, выпустила жало и с силой вонзила его в ничем не примечательный с виду участок покрытой мхом древесной коры. Через мгновение кора вспухла бугром, пошла трещинами как пересохшая земля и с треском лопнула, выпуская наружу гигантскую белую личинку – точно таких с виду мы добывали горстями, чтобы приманить ими дятлов. Вот только этабелесая тварь была размером с бегемота! И в ее спине глубоко засело осиное жало.
Воздух огласил свистящий долгий крик, бьющаяся личинка попыталась вырваться, прыснула из разинутой пасти зеленой струей, но светящуюся осу это ничуть не впечатлило. Разведя чуть лапы, она сомкнула их на жирных боках гиганта, на кору полились густые белые капли и…
– Ох… – я невольно скривился, глядя, как в мерно сокращающемся осином брюшке начал повышать уровень ошибочно принятой нами за яд жидкости.
– Она высасывает ее как шприцом! – прошептал Док – Смотрите! Съеживается!
Личинка и правда начала «сдуваться». Ее раздутое тело пошло дряблыми волнами, начало опадать словно пробитый дирижабль. Повторился пронзительный крик, после чего личинка сто пятидесятого уровня бессильно растянулась в своей вскрытой колыбели, исходя мелкой дрожью. Еще через мгновение эспада вырвало жало, сильным ударом крыльев послала себя вверх и с величавой неспешностью поплыла по ночному воздуху, вглядываясь фасеточными глазами в тянущиеся внизу ветви.
– А я думал это летающий горшок с золотом – Бом огорченно вздохнул.
– Вот и погляди что делает с человеком охота за деньгами – высасывает из него все жизненные соки! – назидательно заметил Док, кивая на дрыгающуюся личинку – Стойте! Она же живая!
– Подлечить хочешь? – удивленно спросил Храбр.
Лекарь замотал головой:
– Нет, конечно! Зачем лечить? Добить надо! И опыт хапнуть!
– И как я сам не додумался! – вскочив, полуорк смерил расстояние между нами и ветвью, где подыхала выпитое до краев насекомое – Допрыгну! Рос, подстрахуй.
– Давай – кивнул я, цепляя ему к спине лассо – Потом нас туда перетащи!
– Ладно!
Прыжок… пара застывших во времени мгновений… и Бом зацепился за ветвь, что тут же обломилась под его весом, но задержки в секунду ему хватило, чтобы перехватиться за сук покрепче и легко подтянуться. Еще через секунду он уже стоял над дрыгающейся личинкой-переростком с занесенной над головой дубиной…
Удар! Еще один… и личинка с некоторым даже облегчением застыла в неподвижности смерти.
Системное сообщение оповестило о полученном опыте – и очень неплохом, учитывая, что он делился на четверых. Покончив с монстром, Бом уселся, уперся ногами и кивнул. Храбр тут же повис на аркане и пополз через четырехметровую пропасть. Следом за ним отправился Док, а меня просто вытянули на том же аркане. И все это без единого слова – все же неплохо мы научились слаженности.
– Там! – углядевший что-то Храбр ничком упал в личиночное логово – Кувшин! И топор! И еще!
– Передавай сюда! – нагнувшись, Бом начал принимать извлекаемые из мокрой трухи предмет за предметом – Вот это нежданчик… вот это да… Смотрите! Эспада что-то надыбала на другой ветке!
К этому моменту мы уже забрались в глубокую и частично залитую белой слизью яму в теле старой ветви. Внутри пахло гниющей древесиной и почему-то ванилью, ноги тонули в месиве, но мы радостно в нем копали, делая находку за находкой. И когда Бом заорал, мы разом выпрямились и высунулись наружу словно любопытные суслики. И увидели тяжело разворачивающуюся светящуюся осу с пузатым брюхом, нацелившуюся на такую широкую ветвь ниже, что впору назвать ее улицей.
– Там крышка, под крышкой личинка, а под личинкой…
– Смерть Кощея? – предположил я и смешливо хрюкнул.
Но так как меня никто не поддержал смехом в попытке пошутить, мой жалкий одинокий хрюк только усугубил ситуацию. Вот так и ободряй друзей добрым юмором…
– Нам надо туда! – Бом на меня даже не взглянул, отмахнувшись от хрюка и смотря только на продолжающую спускаться эспаду – До нее метров сто пятьдесят. До того древа метров тридцать, но к нему ведут вон те изогнутые ветви. Короче догнать осу сможем еще до того, как она высосет очередную личинку. Но надо торопиться.
– Так мы продолжаем преследовать эспаду? – спрашивая это, Храбр, уже успевший набить плетеный короб мелкой добычей, старательно заливал в пустую бутылку белесые внутренности личинки.
– Да! – ответили мы все хором, а затем я протянул алхимику два буро-зеленых свитка.
Ему хватило беглого взгляда чтобы прочесть заглавие, после чего он коротко кивнул, открыл свитки и изучил их в мгновение ока, пустив по ветру бурую пыль. А изучил он какую-то травяную магию – бытовые заклинания в помощь сборщику трав. Бом подбрасывал на ладони топор, Док ласково поглаживал длинный посох с загнутым концом.
– Отправляемся – я первым выбрался из ямы, не обращая внимания на облепившую меня грязь – И можете особо не торопиться.
Бом настороженно уставился на меня и спросил:
– Это почему же?
– Потому что она стала еще медленнее – ответил я, напяливая на голову мятую соломенную шляпу – Не заметили?
Все уставились на удаляющийся золотистый огонек и через некоторое время закивали:
– Замедлилась – подтвердил Храбр и, глянув через плечо на свою нелегкую ношу, спросил – У нее перегруз?
– Скорей всего – кивнул я – Сколько литров слизи она в себя загрузила? Литров двадцать? Тридцать?
– Что-то вроде – буркнул полуорк – Личинка гигантская, сдулась как воздушный шар, а слизи почти нет… А еще мне может и почудилось, но вроде как у нее уровень снизился до сотого.
– Серьезно?!
– Ага. Странно… Ну что? Погнали? Сначала догоним, а пока она будет пить живой коктейль, мы разберемся с остальной добычей.
– Погнали – ответил я, цепляя магическое лассо к нависающей в стороне сухой ветви, толщиной с мою ногу.
Наученный горьким опытом я резко дернул на себя и… быстро деактивировал магию, когда ветвь с треском переломилась и ухнула в бездну. Зато она освободила пространство для прицеливания, и я этим воспользовался, после чего шагнул с края и по дуге понесся над пропастью…
Четыре гигантских личинки – вот скольких еще оприходовала здоровенная светящаяся оса, прежде чем наполнить брюхо до отказа. После такой загрузки ее скорость замедлилась настолько, что мы двигались с ней наравне просто медленным шагом. Долгое время она летела вдоль сплетенных воедино ветвей, тянущихся вдоль колоннады деревьев, так что мы просто двигались следом по абсолютно безжизненному пространству. Бом нес факел – мы успели убедиться, что на нас эспада не реагирует вовсе. Да и куда ей атаковать – сонному летающему танкеру добраться бы до последнего пункта в своем долгом выматывающем пути. А то, что последний пункт имеется, было очевидно – не зря же сборщик с жалом так старательно наполнял стеклянную кубышку, а сам при этом не съел ни крошки.
И этот момент все же настал – мы поняли это, когда оса, с огромным трудом удерживая себя в воздухе уже не в горизонтальном, а в вертикальном положении, погасила прожекторный свет глаз, оставив лишь «габариты» туловища и лап, после чего двинулась строго по прямой. При этом золотистый хищник был уже не сто десятого, а семидесятого уровня, являясь вполне посильной для нас целью. Руки так и чесались. Но пока мы сдерживались и терпеливо крались по ночному пустому лесу следом за манящим золотым огнем…
**
Оса привела нас к невероятному дереву-великану. И, казалось бы, тут и так везде только великаны и растут, но этот гигант отличался от всех прочих так же сильно, как величественная горная гряда отличается от одиноких скал. Сверху они может и равны по росту, вот только то дерево растет посреди пропасти, чью глубину может постичь лишь самый прозорливый взор – но не наш точно. Мы видели лишь клубящиеся там далеко-далеко внизу едва светящиеся то ли волны, то ли облака. И раздвигая их, вверх поднимался и поднимался толстенный ствол пузатого исполина, чем-то похожего на уродливо вспученную и утыканную ветвями глиняную амфору – если только на свете бывают амфоры метров в сорок в диаметре и незнамо какой высоты. Древо казалось чужим в этом лесу и это очень сильно подчеркивалось отсутствием протянувшихся над пропастью ветвей других деревьев – они хоть и росли на самом краю провала, но любые их ветви, побеги и все прочее резкими изломами ушло в сторону, будто расплескавшись о невидимую преграду… или словно испугавшись чего-то или кого-то. От края обрыва и до ближайших ветвей одинокого гиганта расстояние было солидным – навскидку метров сто лишним.
Доведшая нас сюда золотая эспада, с гудением работая уставшими крыльями, поплыла в черноте к исполину, а мы остались там – на краю пропасти, чуть оробевшие, прислушивающиеся к доносящими снизу заунывным стонам и пронзительным вскрикам и пока не понимающие что нам делать с этой пугающей находкой. Сзади и сверху послышался гул схожий с вертолетным, и мы дружно упали на опутанный корнями камень. Над нами с натугой пролетела еще одна светящаяся оса, бережно неся полное до краев брюхо. Жало едва не коснулось макушки вжимающегося в кори Дока. Нас осветило, мы стопроцентно попались ей на глаза, но насекомое проигнорировало свое открытие и направилось тем же курсом, что и предыдущий курьер.
Зеленые ники эспад подтверждали главный постулат подобных монстров – не тронь меня, и я не трону тебя.
А тронуть ее хотелось…
И сильно хотелось – я уже привык к бесконечным сражениям и руки прямо чесались воткнуть что-нибудь острое в переполненное брюхо. Но пока что я сдерживался и зло поглядывал на что-то бормочущего полуорка, жадно глядящего на улетающее насекомое. Натужный гул оповестил о новом госте, и мы опять вынужденно отложили рассматривание одинокой древесной горы, растущей со дна провала.
Еще одна особо крупная – почти четырехметровая, не считая усов – оса уже не летела, а ползла по скале, ожесточенно работая крыльями, что уже не могли поднять ее в воздух. Цепляясь лапами за накрывающую камни сеть корней, с треском рвя их, эспада с гулом преодолевала последние метры до края обрыва. Сотый уровень. А волочащееся следом брюхо размером с хороший холодильник и уж точно не менее тяжелое. Я на автомате делал скрин за скрином, одновременно отодвигаясь с ее пути – перла на меня буквально катком, щелкая страшенными жвалами и явно не собираясь обходить. Поднятый крыльями ветер бросил в лица мелкую каменную крошку и палую листву, лапы отшвыривали обрывки корней и камни покрупнее и когда один из таких снарядов случайно задел ее же собственное брюхо, послышался заставивший нас удивленно вздрогнуть отчетливый стеклянный звон. Как вилкой по бокалу. Гудящая эспада, на миг задержавшись на краю пропасти, с огромным трудом приподняла булькнувшее тяжеленое брюхо, едва не полоснув торчащим жалом по лицу отшатнувшегося Дока и канула в бездну. Мы торопливо подползли к месту, где она только что была и уставились вниз, чтобы увидеть, как изо всех сил работающая крыльями эспада идет к дереву в маневре, что очень сильно напоминал затяжное пикирование, как прошептал Храбр, хотя мне, сыну адмирала, казалось что это больше похоже на стремительное погружение на полном ходу уходящей от врага подлодки. Так же темно, безмолвно и одновременно давящее ощущение, что вот-вот невидимое давление раздавит скорлупку…
Эспада не долетела. Она шла к окутанному светящими облаками монструозному стволу Древа, но стоило ей коснуться кружащей внизу мути, как оттуда вынырнули горящие яростным огнем щупальца, обхватили насекомое и мгновенно утянули к себе. Золотой огонек потух.
Док горестно вздохнул и пустил по ветру горсть желтых листьев:
– Погибла труженица.
– Жалко – поддержал его Храбр – Так старалась долететь…
– Лучше бы сами ее убили! – пробурчал недовольный Бом – Он же едва шевелилась…
– Жестокий ты тип!
– Следующего тяжеловеса прибьем – согласился я с полуорком – А пока вон туда посмотрите. Видите? Или мне чудится?
Один из не слишком толстых по здешним меркам великанов, растущий на самом краю, вдруг приподнял выглядящую обессиленно упавшей рукой ветвь, толщиной с мое туловище и на наших глазах она сначала окуталась ярким зеленым светом, а затем начала удлиняться в сторону провала и по направлению к одинокому Древу. Мало того – другие деревья, растущие рядом со «смельчаком», потянувшемся в бездну и касающиеся его своими отростками, чуть заметно засветились, а по их «рукам» побежали частые зеленые искры, уходящие в ствол отращивающего ветвь древа. Эта помощь ускорила рост и наращивание толщины, по ветви стремительными змеями поползли цветущие лианы, а из бутонов в черноту пропасти начал изливаться каплями явственно светящийся сок или нектар. Храбр приглушенно что-то забормотал, приподнялся, но Бом уронил на него тяжелую лапу, и алхимик затих, жадно глядя на пропадающую зря цветочную влагу, могущую таить в себе секреты. Глянув на них, я тихо усмехнулся – Бом продолжал поиск истинно «орочьей» пищи и усердно жевал обрывок корня, в то время как пальцы уже тянули к губам кусок ноздреватого бурого камня. Он так испробует на клык каждую составляющую этой локации – включая монстров. Сморщившись, Бом выплюнул корень и камень, после чего подхватил летящий мимо изломанный алый лист дерева и, таща его в рот, спросил:
– А что еще орки ели в полумертвых горах?
– Путников – ответил я, глядя на продолжающую расти ветвь, все сильнее напоминающую мост.
– Кого-кого?
– Людей они жрали. Эльфов. Гномов. Лохров – пояснил я без особой нужды – Да вообще любых двуногих, кто забредал к ним в гости. Ну и всех четвероногих. Не разу не был в орочьем лагере что ли? Котлы там закопченные, стены из костей и черепов, кучи рваного тряпья, подозрительно сыто улыбающиеся клыкастые старички, что перед смертью от твоего меча щупают тебе ляху, проверяя на упитанность…
– Хм-м-м… – Бом снова уронил руку на спину задергавшегося Храбра – Путников жрут, значит…
– Острое они жрут! – ерзающий Храбр сместился ко мне – У них очень острая еда – жжет как огонь! Я знаю – собирал для одного такого вот старичка с улыбкой какие-то настолько острые горные дикие перчики, что одна их крупинка убивает стадо бизонов. И да – они мажут смесью перцев камни, давят о них гусениц и облизывают – что-то вроде паштета…
– Паштета – повторил полуорк, неохотно убирая когтистую лапу с плеча алхимика – Ну проверим все варианты, да?
– Иди камни облизывай!
– Да я уже все облизал…
– А вон тот серый обломок пробовал?
– Пробовал. Ну что? Поделишься литром крови с голодным другом?
– Нет. Но по дружбе могу плюнуть тебе в тарелку…
– Я тоже могу! – оживился Док.
Привстав, я прервал их яростный диспут:
– Смотрите!
Одинокое Древо, как я теперь мысленно именовал его, «потянулось» навстречу растущей к нему ветви с другого «берега». Начало растить точно такую же «рук» с подрагивающими на конце подобно пальцам длинным цветочным лианам. Эта часть моста светилась насыщенным синим. Через полминуты между тянущимися друг к другу руками осталось не больше пятнадцати метров.
Еще через десять секунд дистанция съежилась до десяти метров.
Теперь уже примерно шесть-пять…
Теперь точно пять и…
Взметнувшиеся из клубящегося внизу тумана полыхающие энергетические щупальца выстрелили вверх, с яростью ударили по почти коснувшимся друг друга ветвям, опутали и резко рванулись вниз, с влажным треском круша и обламывая древесный мост. Вся конструкция обрушилась за считанные мгновения. Дольше всего сопротивлялась та часть, что была выращена Одиноким Древом. Из обломанных куцых отростков в пропасть водопадами хлынул древесный сок и там, где потоки касались тумана, жадно затанцевали десятки щупалец поменьше. Потоки быстро иссякли, обломанные ветви поникли, а по Страннорослой Пуще пронесся долгий и очень горестный стонущий вздох, поднявший нам волосы дыбом и пустивший мороз по спинам.
Был мост – и нет моста.
– Я бы перепрыгнул – заметил вставший Бом, глядя на опавшую ветвь и задумчиво почесывая щетинистый подбородок – Или зашвырну на другой конец Роса, а он подхватит меня арканом.
– Весь мост обрушился – напомнил я.
– Но эта сторона обрушилась позже – напомнил он – Секунд на семь-восемь.
– На девять – сказал Храб – Я тоже считал.
– А я просто ужасался – мрачно заявил Док – Не знаю как вы – а я точно не добегу. Надеюсь, вы сейчас чисто гипотетически рассуждаете, и мы не собираемся в гости к тому гигантскому дереву?
– Фуунг – произнес я, отправляя это слово в черную пропасть, что начиналась в сантиметрах от моих ступней – Фуунг Сладкоядый.
– Ага – уперев руки в бока Бом глядел только на Древо – Где еще может обитать описанная Акмэром злобная мерзкая тварь? Самое для нее место…
– Даже если он там… Вы верите, что мы сможем его убить? – Док скептически осмотрел нас по очереди – Вы задохлики? Ребят… вы же понимаете, что Фуунг просто не может быть легким противником. Будь он простым монстром, Акмэр даже не упомянул бы его.
– Осмотрим тут, частично обойдем пропасть – предложил я – Убьем столько ос, сколько сможем и посмотрим, что они нам дадут в плане опыта и добычи. Разберем набранные из личинковых ям трофеи. Засечем как часто начинает расти этот мост и один он или их несколько. Поищем другие способы перебраться через провал. А потом уже будем решать. Времени у нас полно, раз уж решили стать бессонными зомби Вальдиры.
Бом кивнул первым:
– Отличный план! А я заодно поищу чего еще сожрать.
– Я соберу какие-нибудь травы – Храбр широко улыбнулся – Благо в логовах личинок я немало склянок накопал.
– А я буду ходить за вами следом и клясть вашу глупость – пробубнил лекарь, но не выдержал и тоже улыбнулся – Ладно! Тут реально интересно. Посмотрим куда заведет нас эта авантюра…
**
Разбор трофеев занял очень мало времени и большую часть нахапанного в спешке барахла мы оставили неподалеку от трескучего костерка, дарующего усталым авантюристам отдохновение уставшим от тьмы глазам. Ну а еще я жарил на нем яичницу из последних птичьих яиц, а Храбр варил средние зелья здоровья. В итоге из немалого количества добычи себе мы оставили очень немного, но даже этому были крайне рады.
Во-первых, мы все обулись в обувь с небольшими, но плюсами. Кому-то достались сапоги, кто-то натянул на грязные ступни обычные башмаки. Мне достались плетенные из змеиной кожи мокасины на сорок второй уровень, дающие плюс семь к ловкости, плюс пять к выносливости, плюс два к мудрости и пассивно действующую абилку «легкий шаг», что снижала громкость моих шагов и давала крохотный шанс избежать срабатывания напольных ловушек нажимного типа. Но сильнее всех обогатился Док – он теперь громыхал в сандалиях римского типа. Ну те, что с высокой шнуровкой. И сандалии были с шикарным бонусом к интеллекту и мудрости – самое оно для врачевателя.
Во-вторых, мы наконец-то скинули рванье и одели пусть грязную, но все же почти целую и крепкую крестьянскую одежду. Уровни одежки колебались от сорокового до пятидесятого и выглядела она одинаково – светлые рубахи с широкими рукавами, темно-синие штаны, кожаные широкие пояса и темные, почти черные плащи с капюшонами. Еще и впрок одежду приберегли – нам досталось под десяток полных комплектов и еще сколько-то вразброс. Напрягало только одно – название. Не слишком приятно носить на себе предметы одежды с одним и тем же названием «Одежа заживо пожранных».
В-третьих, мы пополнили свои запасы склянок, ножей, даже кинжалов, а к ним до кучи деревянных столовых приборов, посуды, различных кожаных ремней и пару мотков длинной пеньковой веревки, что в этих условиях пришлись как нельзя кстати. Наши плетенные веревки пребывали в плачевном состоянии, а чинить их здесь было нечем.
Ну и последнее, но самое радостное – всем соратникам досталось по заклинанию. Даже Бом отхватил себе магию ближнего боя, что для танка в самый раз. «Рык обреченного берсерка» – так называлось заклинание. Рык действительно был оглушительным и с шансом наложить двухсекундное слабое оглушение, звон в ушах, а на неразумные природные создания мог наложить эффект «малого ступора», когда они замирали в неподвижности или «малой боязливости», отчего они прекращали атаковать и пятились, отлетали или еще каким-то образом отступали назад. Чем меньше здоровья у рычащего берсерка – тем сильнее шанс наложить на врага ступор или страх. Заклинание было очень ценно массовостью – на первом ранге под его действие могло попасть до двух врагов одновременно. Активация по мане копеечная, но использовать можно было не чаще чем раз в двадцать минут, а если стоишь сам перед рычащим соратником, то накроет и тебя.
Храбру досталось аж два заклинания и оба из «здешних странных». Первое являлось запутанной версией обычного очищения, избавляющего от действий простеньких ядов, а второе куда интересней на мой взгляд – после активации, оно создавало обычный камень, который тут же можно было запулить куда угодно. Например, в лоб наступающему на тебя врагу. Кидай хоть рукой, хоть пращей. Камни «жили» недолго и исчезали через десять минут после создания. Ну это логично – а то так можно и дом себе на халяву построить. Одна проблема – сотворенный камень появлялся не в руке, а во рту кастующего мага. Когда Храбр с неподражаемой мимикой один за другим достал из рта шесть достаточно больших камней, я понял, что в нем скончался талант фокусника. Что непонятно, так это почему заклинание называлось «Тяжесть внутреннего зла» и почему относилось к подвиду темной магии. После изучения магии Светлушка получил достижение и встал на путь какого-то особенного мага, но расспросить его я не успел – времени все же было в обрез и разобравшись с трофеями, мы наконец-то совершили давно ожидаемое злодеяние и из засады подло напали на мирно плетущуюся домой эспаду восьмидесятого уровня.
Бом уподобился пантере и хищно напрыгнул на идущую на бреющем осу. Чтобы остановить ее большего делать не пришлось – насекомое клюнуло мордой вниз, зацепило жвалами корневые сплетения и резко остановилось. Еще через секунду брюхо со звоном ударилось о камень, раздалось злобное жужжание, название эспады и фасеточные глаза вспыхнули грозным алым, а мы молча навалились на нее со всех сторон и остервенело заработали острозаточенными деревянными кольями. Действовали мы так неспроста, решив обойтись чисто боевыми умениями и не трогать магию. Так что колья втыкали даже интеллектуалы. Честной драки не было и в помине, перегруженная эспада не смогла оказать сколько-нибудь значимого сопротивления и вскоре погибла, оставив после себя тушу. Алый свет глаз медленно угас, золотистое свечение тоже и место засады погрузилось в темноте – самое то для делишек потрошителя, кем я являлся по совместительству. И осу я вспорол быстро – за прошедшее время мой навык свежевания поднялся еще на одну ступеньку, что прямо сейчас подарило незабываемые ощущения в виде дополнительной сочной требухи и литров, литров желтой искристой крови, льющей мне на руки. Сюрра добавлял радостно что-то бубнящий Светлушка, деловито заполняющий кровью здоровенную банку литров так на десять.
– Куда тебе столько крови?! – не выдержал я
– Выпарю!
– Зачем?!
– Сам пока не знаю. Но выпарю. Бом! Пить будешь?
– Буду!
Без малейших колебаний Бом взял банку, принюхался и сделал большой глоток. Его тут же перекосило, он сдавленно замычал, замотал головой и выронил подхваченную алхимиком тару.
– Оно? Расовое орочье?!
– Вообще нет… уф-ф-ф-ф… Гадость! На вкус как настой на поганках…
– И на дятловых головах – задумчиво добавил я, держа в руках знакомый клюв – Тэкс… С диетой ос мы разобрались. Жрут дятлов, высасывают огромных личинок.
– А нас не сагрились – заметил Док – Мы не в их пищевой цепочке?
– А фиг его знает! – буркнул я, встряхивая липкими от всякой гадости руками – Ничего интересного тут нет. Мясо это подозрительное и жарить его неохота пока что, а вот опыта дали нехило. Валим следующую, пока в крови бурлят остатки яичницы!
– А с этим что делать будем? – я привстал и глянул куда указал Храбр.
Там на корнях лежала полностью целая прозрачная цистерна с жалом, до краев полная густой белесой жидкостью. Жало при этом продолжало подергиваться, задевая за края, отчего слышался вряд ли случайный неравномерный и достаточно громкий звон – словно в миниатюрный набат колотят.
– Отойдем и поглядим издалека к чему этот звон – предложил я и первым подал пример, начав забираться на свисающий в пропасть корень…
И мы завалили. Еще семерых перегруженных ос. Я поднял еще два уровня и сразу распределил баллы в силу, чтобы повысить урон в ближнем бою и грузоподъемность персонажа; ну и в мудрость, чтобы постепенно поднимать ее до нормальных значений волшебника.
Уровень персонажа: 50
Базовые характеристики персонажа:
Сила – 45
Интеллект – 90
Ловкость – 20
Выносливость – 80
Мудрость – 55
Доступных для распределения баллов: 0
Пятидесятый уровень.
Вот мне уже полтинник, а мозгов как нет, так и не было…
Но это все ерунда. Я и думать забыл обо всех цифрах, когда мы выяснили что же происходит со стеклянными брюхами убитых нами пчел.
К цистернам с жижей прибывает аварийная служба доставки!
И работают в этой службе огромные шершни!
Полосатая желто-красная махина напоминала монструозную версию азиатских шершней, из брюха торчало сразу с десяток жал, каждая иззубренная лапа представляла собой грозное оружие, голова ворочалась как башня танка, а жвала без проблем перекусят пополам призового быка. И летало все это на черных крыльях, чьему размаху позавидуют многие пассажирские авиалайнеры.
Название странное – Шершень Мертвотелый, буквы окрашены в светящийся серый. Уровень двухсотый.
Шершни один за другим прилетели от Древа и «навелись» точно на «канистры», явно ориентируясь на звон. Мы с почтительного расстояния наблюдали за процессом эвакуации и убедились, что все происходит очень быстро и четко. Живой вертолет подлетает, подхватывает концами мощных лап стеклянный бак, без малейшей натуги поднимается выше, разворачивает и с гудением мчит к Древу, где исчезает среди ветвей, за которыми видно пульсирующее золотое свечение. И так каждый раз.
Подхватил. Унес без натуги.
Подхватил. Унес без натуги.
– Ну вы ведь поняли, да? – я повернулся к друзьям и даже не пытался скрыть расплывшейся у меня по лицу чуток маниакальной улыбки – Ну поняли ведь, да?
– Что поняли? – удивился Док – Что шершни связаны с эспадами? Ну это очевидно…
– Он о другом, Док – пробасил Бом, глядя то на улетающего с грузом шершня, то на лежащую у наших ног особо крупную емкость – Он говорит о совсем другом…
– Внутрь мы не пролезем! – возразил Храбр – И звучит не как надежный план… Мне приходилось слышать об авантюристах, что путешествуют в бочках к озерному граду; я видел древний классный фильм, где заключенные сбежали в цистерне с бетоном, слышал что-то о путешествиях на рыбах… но чтобы в осиных…
– Задницах! – бухнул Бом и зашелся демоническим хохотом – Мы отправимся в путь в осиных задницах! Чур я рулевой! Буду вертеть дохлым жалом как веслом – туды-сюды, туды-сюды!
До Дока наконец дошло и он аж обмер на секунду.
– ЧТО?! Серьезно?! Забраться в эту стеклянную цистерну с жидкими внутренностями, дождаться шершня и отправиться в полет над бездной к непонятно что скрывающему за своими ветвями гигантскому древу? Я ведь ошибаюсь, да? Я ведь ошибаюсь?!
Я покачал головой и улыбнулся еще шире:
– Нет, Док. Ты не ошибаешься. Мой план именно таков.
– Безумие! И Храбр прав – мы все равно не пролезем внутрь! И эта бочка и так очень тяжелая!
– Не совсем – возразил Храбр, ходя вокруг стеклянного брюха, выглядящего диковинной вытянутой луковицей с прозрачной шелухой и перегнившим содержимым – Залезть мы не сможем, верно. Но почему не слить частично содержимое, чтобы облегчить вес бочки? Но кто сказал, что нам это вообще надо? Судя по его виду, шершень с легкостью утащит ношу впятеро тяжелее и дистанция тут плевая, а нам внутрь лезть и не надо – достаточно привязаться. Если поймем, что шершень нас заметил и атакует – разбежимся. Если не сумеет нас поднять – спрыгнем.
– Можно будет разделиться на две команды – добавил я.
Храбр кивнул и продолжил:
– Как по мне, так эта затея звучит в разы лучше, чем вариант, где нам четверым придется пробежать по растущему прямо под ногами мосту, который через секунду обрушат живущие в пропасти щупальца…
Он высказался и замолк. Вдалеке послышалось уже знакомое и становящееся все громче гудение.
– Ездоки в осиных задницах звучит не очень – задумчиво сказал Бом.
– А ездоки на шершнях? – спросил Храбр – О! Оседлавшие шершней полуночи! А?
– О! Вот так и будем всем говорить – про шершней полуночи! – кивнул полуорк и, глянув на меня, снова подкинул в руке бухту веревки – Ну что? Пробуем?
– Пробуем – ответил я, успокаивающе улыбаясь Доку – Но сразу привязываться не будем. Подготовим веревки, ты, Бом, вцепишься, я прихвачу тебя арканом, а мы сами спрячемся вон за тем валуном. Если шершень сагрится, то у тебя больше шансов выжить после первого удара, а мы постараемся тебя выдернуть. Если все тихо – подбежим и запрыгнем в уходящий поезд.
– В уходящий шершень! – поправил меня Храбр.
– На уплывающий осиный зад!
– На шершня полуночи! – рыкнул Бом, разматывая веревку – Помним! Прыгаем на шершня полуночи! И если что – я, скрестив руки на груди, гордо стоял у страшного шершня на холке во время всего полета! Раз уж я испытатель – то мне и достанутся все лавры!…