…Он пришёл ко мне поздно вечером и, подозрительно оглянув мою комнату, негромко спросил:
– Могу я поговорить с вами полчаса наедине?
В тоне его голоса и во всей сутуловатой, худой фигуре было что-то таинственное и тревожное. Он сел на стул так осторожно, точно боялся, что мебель не сдержит его длинных и острых костей.
– Вы можете опустить штору на окне? – тихо спросил он.
– Пожалуйста! – сказал я и тотчас исполнил его желание.
Благодарно кивнув мне головой, он подмигнул в сторону окна и ещё тише заметил:
– Всегда следят!
– Кто?
– Репортёры, разумеется!
Я внимательно посмотрел на него. Одетый очень прилично, даже щеголевато, он всё-таки производил впечатление бедняка. Его лысый, угловатый череп блестел скромно и корректно. Чисто выбритое, очень худое лицо, серые, виновато улыбающиеся глаза, полуприкрытые светлыми ресницами. Когда он поднимал ресницы и смотрел прямо в лицо мне, я чувствовал себя перед какой-то туманной, неглубокой пустотой. Сидел он, подогнув ноги под стул, положив ладонь правой руки на колено, а левую, с котелком в ней, опустил к полу. Длинные пальцы рук немного дрожали, углы плотно сжатых губ были устало опущены – признак, что этот человек дорого заплатил за свой костюм.
– Позвольте вам представиться, – вздохнув и покосившись на окно, начал он, – я, так сказать, профессиональный грешник…
Я сделал вид, что не расслышал его слов, и наружно спокойно спросил:
– Как?
– Я – профессиональный грешник, – повторил он буква в букву и добавил: – Моя специальность – преступления против общественной морали…
В тоне этой фразы звучала только скромность, я не уловил даже тени раскаяния в словах и на лице.
– Вы… не хотите ли стакан воды? – предложил я ему.
– Нет, благодарю вас! – отказался он, и виноватые глаза его с улыбкой остановились на моей фигуре.
– Вы, кажется, не вполне ясно понимаете меня?
– Нет, почему же! – возразил я, скрывая, по примеру европейских журналистов, невежество под маской развязности. Но он мне, очевидно, не поверил. Покачивая котелком в воздухе и скромно улыбаясь, он заговорил:
– Я приведу вам несколько фактов из моей деятельности, чтобы вам было понятно, кто я…
Здесь он вздохнул и опустил голову. И снова я был удивлён тем, что в этом вздохе было только утомление.