Предисловие. По следам «Черной жемчужины»
Впервые о Тамаре Туманишвили, знаменитой балерине XX века, выступавшей под именем Тамары Тумановой, я услышала в декабре 1995 года от прославленного в прошлом солиста Лондонского фестивального балета, основателя “Балетного Центра в Саратоге” (Нью Йорк), Олега Брянского.
Олег Брянский, премьер балета, хореограф, педагог, художественный руководитель
Будучи корреспондентом русско-американского телевидения WMNB в Нью-Джерси, я работала на программу "Добрый вечер, Америка", которую вел известный в СССР и США телеведущий Дмитрий Полетаев.
Олег Брянский являлся членом жюри одного из конкурсов, он прекрасно говорил по-русски, охотно согласился на интервью и даже предложил провести съемку в своей квартире, которая находилась неподалеку от театра. Жена Олега француженка Мирей радушно приняла гостей, и мы довольно быстро отсняли беседу.
Для перебивок изобразительного ряда при монтаже, я попросила Олега дать мне несколько снимков. Он вынес целый ворох фотографий. Это были снимки из спектаклей, снятых в разные годы с разными партнершами – с Марго Фонтейн, Алисой Марковой, Берил Грей, Алисией Алонсо и другими примами. Одна из балетных див, красивая черноглазая брюнетка, особо привлекла мое внимание.
Тамара Туманова, фото из личного архива О. Брянского
«Это Тамара Туманова», – сказал Олег, – «я танцевал с ней в 50-х годах в турах по Южной Америке». «Туманова?» – переспросила я, – «в Грузии есть довольно известная фамилия Туманишвили, не грузинка ли она?» В ответ Олег утвердительно закивал головой. «Тамара носит материнскую фамилию, она – грузинка», – сказал он и добавил, – «Я часто бывал у Тамары в Лос-Анджелесе, слушал рассказы ее матери о жизни в Грузии, о событиях времен революции в России, о ее эпопее с грудной Тамарой в Сибири и Владивостоке”.
Эти подробности настолько заинтриговали меня, что мысленно уже представился будущий репортаж о прославленной балерине из семьи эмигрантов. В советское время широкие массы ничего не знали о деятелях искусства, культуры, балета, покинувших родину после революции на волне первой эмиграции или позднее по идеологическим причинам. Их имена были под запретом. Даже о лауреате Нобелевской премии 1933 года Иване Бунине в официальной прессе отзывались в издевательском, резко отрицательном тоне. Новости о соотечественниках, ставших знаменитыми за рубежом, граждане страны советов получали только, слушая по ночам запрещенные властью радиопередачи ВВС и «Голоса Америки», которые пробивались сквозь заглушки «железного занавеса».
За изъятый иностранный иллюстрированный журнал можно было схлопотать тюремный срок. Почти полвека звезда мирового уровня Тамара Туманова, прозванная «Черной жемчужиной» русского балета, была далека от массового советского зрителя, как Туманность Андромеды. Мне так захотелось рассказать о ней и вернуть ее имя на родину предков, в Грузию. Я попросила у Олега номер телефона Тамары и, вернувшись в студию, сразу же ей позвонила. Услышав женский голос, с волнением спросила: "Тамара?”. "Нет, это Джоан, ее медсестра, Тамара давно не подходит к телефону" – был ответ. Я попыталась объяснить цель моего звонка, но сиделка прервала меня, сказав, что Тамару собираются перевозить в госпиталь, и вряд ли можно рассчитывать на то, что ее состояние улучшится. Так оно в действительности и произошло, через несколько месяцев Тамара Туманова скончалась в госпитале города Санта-Моника, в Калифорнии. Это известие вызвало у меня чувство искреннего сожаления и горечи. Было обидно, что я так поздно узнала о ней, что упустила шанс познакомиться и взять интервью у моей великой соотечественницы. Но масштабы утраты выяснились позже. Мне следовало все бросить и мчаться в Лос-Анджелес, чтобы спасти уникальные раритеты из дома Тумановой, ее архив, фотографии, письма, награды, театральные костюмы, картины! Все эти бесценные вещи частично ушли с молотка на уличном аукционе, частично оказались на свалке. Но тогда мне это было неизвестно, поскольку на тот момент меня занимали исключительно проблемы выживания, приходилось упорно трудиться, чтобы в новой стране доказать свою профессиональную состоятельность. На утверждение себя в Америке ушли долгие годы, и со временем тема Тамары Тумановой оказалась полностью забытой. Тем не менее, обстоятельства сложились так, что я вновь вернулась к описанию жизни и творчества балерины. Вернулась, чтобы заново воссоздать детали эпохи, по крохам реконструировать ее творческую карьеру, отыскать людей, с которыми она общалась.
В период моей работы в редакции русской службы “Голоса Америки” в Вашингтоне, мне приходилось совмещать обязанности корреспондента, телеоператора и монтажера. На протяжении пяти лет я самостоятельно подготавливала репортажи и выдавала их в эфир. Бывало, спускаясь в вашингтонское метро со штативом и камерой в руках, с грустью вспоминала время работы собственным корреспондентом по Грузии всесоюзной информационной программы «Время» Центрального телевидения, тогда редакцию обслуживал автомобиль, съемочная группа состояла из пяти человек. Постепенно в нашу жизнь вошел интернет, появился сайт русской редакции, и мне пришлось научиться размещать на нем свои видео ролики. Знания, полученные на этой, довольно тяжелой и неблагодарной работе, очень пригодились в дальнейшем. Достигнув пенсионного возраста, я без всякого сожаления ушла на заслуженный отдых и целиком окунулась в американскую жизнь. Но через несколько месяцев потянуло обратно, и тогда я оборудовала студию и начала самостоятельно делать документальные фильмы.
Первым моим фильмом стала лента “Дочка", о внебрачной дочери великого поэта Владимира Маяковского, которая родилась в Америке и 60 лет хранила тайну своего рождения. Однажды эту картину показывал в Лос-Анджелесе мой друг, импресарио Михаил Барский. Он часто устраивал концерты с участием замечательной пианистки, народной артистки Грузии и заслуженной артистки России Маргариты Чхеидзе. "А ты знаешь, что Маргарита приходится Тамаре Тумановой ближайшей родственницей?», – спросил меня Барский. “Неужели? Какая удача!”, – подумалось мне, ведь беседа с Маргаритой поможет вернуться к теме Тумановой! Действительно, Маргарита Чхеидзе рассказала в интервью много интересного о предках Тамары, а также почти мистическую историю о том, как к ней попало платье балерины. Все было настолько увлекательно, что вернулось желание заняться этой темой вплотную. Но возникли сложности с поисками соратников балерины. Их практически никого не осталось в живых, а те, кто еще пребывал в этом мире, находились в старческой деменции. Олег Брянский всячески помогал мне, давал номера телефонов, адреса, но история повторялась – состарившиеся артисты ничего не помнили. Информацию о Тамаре пришлось собирать по крупицам в различных книгах о балете, в рецензиях искусствоведов того времени. Надо было копаться в материалах библиотеки Конгресса, запрашивать сведения в национальных архивах Австралии, Нью-Йорка, штата Мериленд, в Смитсоновском музее американского искусства, а также продолжать поиски людей, лично знавших Туманову. В этом поиске надежды сменялись разочарованиями, но чаще мне улыбалась удача. Однажды неутомимый Олег Брянский сообщил: «Записывайте номер! Фредерик Франклин, бывший партнер Тамары живет недалеко от меня. Ему 93 года, но он в чудной форме и даже преподает балет». Фредерик Франклин охотно отозвался на приглашение поучаствовать в документальном фильме. Мы договорились, что прямо с вокзала заеду за ним, и мы вместе отправимся в репетиционный зал, где он проводил уроки. “Там побеседуем и заодно все и снимем”, – сказал он на прощание. Я приехала из Вашингтона в Нью-Йорк, но съемка не состоялась, накануне вечером Фреда увезли в больницу из-за травмы ноги. Было обидно, что не повезло, однако во время этой поездки удалось заснять незапланированное пространное интервью с Олегом Брянским, которое впоследствии оказалось очень ценным и полезным. Благодаря Олегу удалось разыскать во Флориде, в городе Бока-Ратон, еще одного бывшего партнера Тамары, солиста Лондонского фестивального балета, Николая Положенко.
Николай Положенко – бывший премьер “Лондонского фестивального балета”, 2010 г.
Бетти Лоу бывшая балерина Русского балета Монте Карло. Фото Юсуфа Карш 1930 г.
Жившую в Нью-Йорке 94-летнюю Бетти Лоу я нашла по фотографии знаменитого фотографа Юсуфа Карша. Пересматривая его работы, я прочитала надпись под фотографией женщины в белом тюрбане, из текстовки следовало, что модель – балерина «Русского балета Монте-Карло» Людмила Львова. Оказалось, что «Львова» – это сценический псевдоним Бетти Лоу. Я набралась храбрости и позвонила ей, начав беседу со слов: «Как же вам к лицу белый тюрбан!» В трубке раздался смех, и голос воскликнул: «Это не тюрбан, а занавес с кухонного окна!». Так началось наше знакомство, Лоу рассказала, что в молодости Юсеф Карш, армянин, эмигрировавший из Турции в Канаду, жил с ней по соседству и часто ее снимал. Бетти Лоу согласилась участвовать в моем проекте. Мы встретились недалеко от ее нью-йоркского дома, у Центрального парка, и провели вместе целый день. Мне посчастливилось встретить яркую личность ушедшей эпохи и благодаря Бетти Лоу заглянуть в прошлое. Рассказы Бетти оказались незаурядными и колоритными, несмотря на свой солидный возраст, она сохранила блестящую память и помнила все до мельчайших подробностей.
Нэнси Рейнольдс, директор Центра по исследованиям Фонда Баланчина
Незабываемым оказалось и сотрудничество с Нэнси Рейнольдс, с директором Центра по исследованиям Фонда Баланчина. Ее рекомендации и советы были весьма ценными и полезными во время работы и над книгой, и над фильмом. Нэнси специально приехала ко мне на интервью из Нью-Йорка в Вашингтон, а позже, когда фильм был готов, приняла участие в презентации картины “Жизнь на пуантах” в посольстве Грузии в Вашингтоне. Неоценимую услугу оказала мне и Нина Ананиашвили, художественный руководитель балетной труппы Тбилисского оперного театра, бывшая прима балерина Большого театра.
Нина Ананиашвили бывшая прима балерина Большого театра
Ее участие в фильме, рассказ о встрече с Тамарой Тумановой придали моей работе особенную ценность. Большой вклад в создание книги внесло интервью с супругой Олега Брянского, Мирей Бриан, бывшей примой французского театра “Бордо”, которая неоднократно видела блестящие выступления Тумановой на сцене в Париже.
Я всегда буду с глубоким почтением вспоминать доброту и бескорыстие Олега Брянского, которому безмерно благодарна за помощь, поддержку и за предоставленные фотографии Тамары Тумановой.
Маргарита Чхеидзе – Народная артистка Грузии, кузина Тамары Тумановой с материнской стороны
Хочу выразить особую, искреннюю благодарность ближайшим родственникам Тамары Тумановой, известной пианистке Маргарите Чхеидзе и ее сыну Сандро Эристави за ценные сведения, которые вошли в книгу. Также моему другу, Владимиру Шулятикову, родственнику отчима Тамары Владимира Хасидовича, любезно предоставившего свой архив, фотографии, личные документы Тумановой. Бесценна помощь Гиоргия Каландия, директора музея истории и культуры Грузии, обогатившего книгу уникальными фотографиями из музейной коллекции. И естественно, огромное спасибо редактору этой книги Ирине Владиславской за ее преданность и высокий профессионализм.
Мать Тамары, Евгения Туманишвили, сравнивала дочь с небесной кометой, и, действительно, Тамара Туманова, как комета появилась и озарила небосвод искусства, осветила его ярким многоцветьем своего творчества, оставила неизгладимый след, который не померкнет никогда. Она целиком и полностью посвятила себя искусству балета, преданно служила одной из самых трудных профессий в мире. Она удивляла, восхищала, изумляла людей своим совершенным исполнением, дарила им ту светлую радость, какую может дарить только истинно высокое искусство. Трудно выразить словами, то ощущение счастья, которое мне довелось испытать в период работы над книгой, позволившей близко соприкоснуться с жизнью и творчеством личности, которая своим титаническим трудом и талантом, прославила на весь мир классический балет XX века, и сама стала его легендой.