Справедливость торжествует
Три дня Алексей провалялся на больничной койке. Состояние после того, как его еле откачали, оставляло желать лучшего. Что именно с ним произошло, врачи затруднялись ответить. Сознание «уплывало», кружилась голова, слабость. Такое впечатление, что он временами куда-то «проваливался». После его еще исследовали, но так и не смогли установить причину, в итоге все списали на стресс. За эти два дня он узнал невероятное множество новых слов и возможности современной медицины.
За это время к нему два раза приходил следователь, несколько раз навещали друзья и знакомые.
Родители Алексея жили на юге с тех пор, как он им там купил дом. Они уехали ближе к морю в прошлом году, переселились в уютный домик почти у самого у моря. Отца и мать он старался не тревожить своими проблемами и поэтому не стал посвящать во все происходящее. Звонил раз в неделю, говорил, что у него все у него в полном порядке, часто помогал деньгами.
– Кто-то крепко за тебя взялся, – покачала головой Надежда, поправляя белый халат.
Несмотря на недавно сделанный ремонт в больнице и отлично работающую вентиляцию, пахло медикаментами.
– Звонил незнакомый человек и предлагал все забыть и простить, и больше не дергаться, – негромко процедил Алексей.
Цвет лица у него был бледным с желтизной.
– Получается, что тебе еще и угрожают? – подняла голову Надежда.
– Типа того. А что разве деньги еще не вернули? – иронично произнес Хлебников.
Освещение в палате было ярким, у Хлебникова слезились глаза.
– Ну, ты даешь! Нет, не нашли. Я же не метеор, – в голосе прозвучали нотки обиды.
– Жаль, а я так надеялся, что выйду и вернусь к нормальной жизни …
– Нельзя исключать, что найдем, мы же не будем сидеть, сложа руки. Все в доме осмотрели еще раз, всех опросили, включая соседей и всех тех, кто имел отношение к твоему дому, к картинам. Еще раз съездили к твоему заказчику, пообщались со службой безопасности. Кое-что прояснилось, ну, в общем, работаем сообща. Что тебе еще сказать? Кстати, дай телефон. Я посмотрю, кто звонил с угрозами.
Маевская окинула привычным внимательным взглядом палату и протянула ладонь.
– Не знаю, пишет, что номер не определен. Надь, я вот скоро выпишусь и тоже подключусь к поискам, – кряхтя, приподнялся Алексей.
– Нет, не надо. Пожалуйста. В чем-то да, может понадобиться твое участие. Кое в чем я тебя попрошу мне помочь. Но в целом, я лучше сама…
– И что мне тогда делать. Сидеть и ждать?
– Зачем? Рисуй картины, у тебя это великолепно получается, – Надежда пожала плечами.
– Я не могу писать картины. Меня будто вырубило. Пока не смогу работать, к сожалению, не могу взять в руки кисть, – потер взмокший лоб Алексей.
– У меня тут недавно появилась одна идея! – хитро улыбнулась Маевская.
– Колись…– приподнялся Алексей, оживившись.
– На твоей выставке работали журналисты.
– Ага… – охотно кивнул он.
– Они много снимали, фото и видео. Так?
– Ну, так…– он посмотрел ей в ясные светло-голубые глаза, пытаясь понять, куда она клонит.
– Ты мог бы связаться с ними и попросить фото и видеоматериалы. Если кто откажется, предложи им деньги, не скупись. Объясни, что каждый труд должен оплачиваться, и ты хочешь приобрести эти материалы в свой личный архив. Станут возражать, поясни, что это тебе нужно для…например, для мемуаров, для сайта, для будущей телепередачи, …
– Голова! – закивал Алексей, оживившись.
– И тебе вот нашлась работа. Составишь список – фамилии, имена, какое издание представляют, лучше бы с телефонами, с адресами электронной почты. Да, и неплохо бы все это структурировать в табличный файл.
После выписки Хлебников с радостью взялся за порученное ему дело.
Несколько дней с утра и до вечера охотился за материалами, напрочь забыв о своих болячках. К выходным у Надежды все было под рукой – снимки с разных камер, видеоматериалы. На третьем просмотренном видеофайле было явно видно, как на вечере оказался непонятно откуда взявшийся человек. Высокая, спортивного вида гибкая и энергичная женщина, на журналиста она явно не похожа. На ней был красноватый полупрозрачный платок, которым она прикрывала лицо, часто смотрелась в зеркальце – то прическу пыталась поправить, то носик попудрить или губы накрасить. На одном снимке Надежда разглядела часть лица. Несколько грубоватые черты лица, длинный нос, очень коротко пострижена.
– Итак, в дом проник чужой человек. Незваный гость. Охранника отвлекли, вызвав у него острый приступ диареи, – Маевская расхаживала по комнате, как учитель у доски.
– Незнакомка проникает в дом, наблюдает за происходящим и тихонечко лезет в компьютер… – добавил Алексей.
– Примерно так. Что интересно, мы оба ее не помним!
От Надежды шел едва заметный запах духов.
В свете торшера, выполненного в древнегреческом стиле, Маевская Алексею казалась богиней.
На столе лежала большая чаша с фруктами, но к ним никто не притронулся.
Хлебников собрал все добытые недельным трудом материалы в одну таблицу, и они внимательно все просмотрели еще раз, сопоставляя данные с полученными фотографиями.
– Это все?
– Нет, есть еще один журналист, Степан Колеченок. Фотокор, с ним мне не удалось связаться, но, наверное, это лишнее.
– Нет, Алексей, ты совсем не прав! Все не так. Нельзя игнорировать целого фотожурналиста, который весь вечер фотографировал. Разыщи его, и любой ценой выпроси съемку. Не жадничай, заплати, сколько попросит. Если не получится, звони, я помогу, – Надежда произнесла громко и уверенно.
К вечеру следующего дня Алексей передал ей флешку:
– Вот! Еле отдал снимки, скряга. Денег не взял, но пришлось согласиться на интервью для издания «Капитал будущего», так что завтра мы с ним встречаемся с половины первого до пяти.
– А что тебе время жалеть, картины ты все равно не пишешь, так хоть поработай на свою популярность. Подкинь дровишек в огонь. Народ у нас любит пострадавших и обиженных…
Надежда внимательно осмотрела Алексея. Дома он находился в доисторических спортивных штанах, выцветшей футболке и огромных тапочках. Хотела было сказать, что хотя бы ради нее мог бы одеться поприличнее, но промолчала. Для себя недавно сделала вывод, что правило молчание – золото, по отношению к любимому иногда действует на все сто. Как оказалось, иногда Алексей может быть слишком ранимым буквально из-за пустяка.
– Вот, смотри, – он включил ноутбук, воткнул флешку.
Оба внимательно просмотрели почти полторы тысячи кадров, собрались было выключать, как Надежда вскрикнула:
– А ну стоп! Вот, смотри…
– Что это? Ну, вроде на фото три человека, но это же журналисты. Колеченок снял своих коллег на память. Рядовой, ничем не выделяющийся снимок, чисто для домашнего фотоальбома. Хотя, что я говорю, кто сейчас в альбомы фотки клеит, скорее запостят в соцсети.
– Так это же для нас подарок! Вон, смотри, на дальнем плане высокая тетка, которая находится возле автомобиля, наклонилась, чтобы сесть. По машине мы ее и вычислим.
– Номера не видно, все черное, – хмуро возразил Алексей.
– Не волнуйся! Я поработаю со снимком в фотошопе, все прекрасно будет читаться.
– Слушай, неужели так можно? Неужели получится? Тьма кромешная…
– Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества, – кивнула Надежда.
Через полчаса Маевская похвасталась номером машины серого цвета, Фольксваген Тигуан.
– Не ожидал! Да ты маг и волшебник, гений Фотошопа. Что дальше мы делаем?
– Дальше дело техники. Позвоню знакомому в центральный аппарат ГИБДД и узнаю, кто владелец и где он обитает, – невозмутимо ответила Надежда.
– Хорошо, когда есть такие полезные знакомые.
– С людьми надо ладить и поддерживать отношения, хотя бы поверхностно, чтобы при желании можно было их углубить.
Ранним утром Надежда ждала хозяина серого Тигуана.
– Ох, хрень какая, что это такое, неужели аккумулятор сдох, хотя может, больше пяти лет работает, – выскочил из машины парень лет тридцати в легком пальто и остроносых ботинках на тоненькой подошве.
– Вам помочь? – бросила взгляд Маевская.
– Да, если можно, у меня в машине нет проводов, прикурить бы.
– Не печальтесь, это решаемо, у меня все есть, – Надежда сделала серьезное лицо.
В знак благодарности водитель предложил даме ужин в кафе, где Надежда аккуратно узнала номер телефона таинственной незнакомки.
Интересующая их дама – Анжелика Эдуардовна Хайдукова была озадачена поиском креативного фотографа для ее любимого питомца Барона. Восточно-европейская овчарка заменяла ей все – и семью, и верного друга, и служебную собаку. Пес преданно помогал женщине в непростой работе. Хайдукова разместила в соцсетях объявление – ищу профессионального фотографа, фотохудожника, который сделает мужественному псу красивый портрет.
Надежда предложила свои услуги, показав портфолио, и вскоре получила добро.
К вечеру Маевская была готова на все сто. Ради такой встречи она постриглась, накрутила волосы, и оставила челку по самые брови, сзади и сбоку все было убрано. Надежда покрасила волосы, снизу темно-коричневый, сверху светло-желтый. Также приобрела очки с темными стеклами, сделала изысканный макияж. Ее не с первой секунды узнал Хлебников.
Увидев подругу, Алексей высказался, покачав головой:
– А вот теперь ты меня поставила перед нелегким выбором!
– Чем же это я тебя так озадачила? – усмехнулась Надежда.
– Теперь и не знаю, какую люблю больше – привычную Надю или экстравагантную даму, в которую ты умудрилась невероятным образом перевоплотиться.
– Это что за тенденции к многоженству? Никаких сомнений здесь быть не может. Даю тебе время определиться до вечера! – королевским жестом взмахнула рукой Надежда.
– А если не смогу выбрать?
– Потеряешь обеих! Сам знаешь, за двумя зайцами погонишься… – покачала головой Надежда.
Маевская достала из сумки мел, осмотрела дверь – чистенькая, да и похожа на новую. Приступила к настенному творчеству, изобразила мужской половой орган, добавила неприличные надписи. Отошла, глянула, и добавила сверху еще пару слов.
– Здравствуйте, Анжелика! Я к вам, фотографировать! – Надежда поправила тяжелый рюкзак, который сползал с плеча.
– Здравствуйте, я очень рада, заходите…
– Извините, а кто это вам так дверь «разукрасил»? – Маевская прикрыла рот рукой и кивнула на дверь.
Анжелика выглянула и ахнула.
– Вы проходите, располагайтесь, раскладывайте фототехнику, а я пока отмою дверь. Знать бы кто это сделал, прибила бы.
Анжелика сбегала в ванную, достала тряпку, намочила и принялась оттирать.
Маевская вынула из рюкзака фотоаппарат, вспышку и пару объективов. Метнулась к сумке, которая лежала на тумбочке, достала помаду, взяла с нее образец и спрятала пакет с ватной палочкой в карман. Затем она еще взяла пробы с помады, которая лежала в ванной.
Фотографии любимца так растрогали Анжелику, что та предложила фотографу ужин и чай с тортом. «Наполеон», купленный в кулинарии, оказался свежим и невероятно вкусным. Надежда не увлекалась сладостями, более того – она не любила их. Перед тем, как притронуться к тортику, она выдохнула, подумав, чего не сделаешь ради дела. На удивление торт оказался съедобным и вкусным. Во всяком случае, ничего подобного она давно не ела.
Надежда между делом спросила:
– Так сильно к вам торопилась, что забыла свой телефон, извините, можно я сделаю один звонок с вашего телефона? Мне надо позвонить маме, а то она у меня все время нервничает, когда я ей долго не звоню. Может давление подняться, ну вы понимаете. Извините, забыла совсем и вот сейчас вспомнила.
– Пожалуйста! – тихо ответила Анжелика, деваться ей было некуда.
– Можно еще кофе? Вы так замечательно его завариваете. А еще у вас такой вкусный торт, что не оторваться. Я вам так за все благодарна!
– Почему бы нет. Сейчас поставлю, – Анжелика беззвучно удалилась.
Надежда успела просмотреть звонки в день выставки и за несколько дней до этого. Там были звонки от неизвестного под кодовым названием «Ч». Телефон Надежда запомнила. Делала она это легко, привязывала цифры к датам.
Получив деньги за работу, Маевская вежливо распрощалась:
– Жаль уходить, мне так понравился ваш Барон, что покидать его не хочется. Прелесть просто, такой умный и воспитанный! Замечательный пес!
– Спасибо! Очень рада знакомству!
Анжелика радостными глазами посмотрела, улыбнулась.
Когда Надежда протянула номер телефона, по которому звонила Анжелика своему заказчику, Алексей долго хохотал, никак не мог уняться. Успокоился через несколько минут.
– Что за истерика? – Надежда развела руками и смотрела на него, как на умалишенного.
– Хм, вот это кино! Да что за люди такие! Выходит, что чиновник так и не угомонился, – Алексей покраснел, из глаз пошли слезы.
– Так вы, оказывается еще и знакомы с этим мистером Ч?
– Поверь, лучше бы судьба нас не сталкивала…
– Охотно верю. Мир так тесен! Однажды я сажусь в вагон метро, собралась было поспать, как меня кто-то локтем толкает. Хотела было высказать все, что я думаю, повернулась и обомлела. Родственник из Барнаула в столицу в командировку приехал.
– Вероятность практически нулевая. Ладно, устраивайся поудобнее, рассказ будет долгим, – выдавливая каждое слово, сжал пальцы Алексей.
– Давай, выкладывай, я никуда не тороплюсь и на диване расположусь, что-то я подустала, – добродушно улыбнулась Надежда.
Хлебников выпрямился, выпятил живот, приложил большие пальцы к груди, сделал надменное лицо, прищурился и глянул высокомерно.
– Жил да был на белом свете такой важный и серьезный дяденька. Величают барина Павел Сергеевич Щебеков. Это большой чиновник, занимает высокий пост. Есть у него любимое детище. Не хилый такой бизнес – сеть птицефабрик, разумеется, бизнес оформлен не на него, сейчас многие так делают, губернаторы и депутаты.
– Теперь понятно, почему в телефоне Анжелики он значился как «Ч». От слова чиновник, интересно она его зашифровала. Он тоже хотел у тебя купить картины? – покосилась Надежда.
– Если бы! Все оказалось не так просто. Этот кашалот готов сожрать с потрохами всех. Он предложил мне изменить тему своих работ и «зашить» в работы курятину.
– Как понять? Лаком что ли покрыть? – лицо у Надежды вытянулось.
– Да так и понимать, он требовал, чтобы в моих работах проходила куриная тема. Не знаю, что именно. Голова курицы, лапы, хвост петуха, яйца, скорлупа, да все, что угодно, что еще там есть у кур и петухов. Приветствуется все куриное и петушиное.
– Не совсем понятно, зачем ему это надо? – хмурилась Маевская.
– Все проще пареной репы. Известный художник меняет стиль, вдохновившись вкусом его продукции. Куснул курятины и обомлел. И теперь работает исключительно в этом направлении. Это же такая сильная и убедительная реклама. Вот такая идея взбрела ему в седую голову.
– Да, тебе теперь осталось закукарекать, – звонко рассмеялась Надежда.
– А ты не смейся, пожалуйста. Именно это практически мне и предложил этот Карабас-Барабас.
– То есть…
– Он собрался снимать рекламный ролик. Сценарий был составлен. Я там главное действующее лицо. Так сказать, главный герой, должен был кривляться на фоне моих картин. Но не тех, которые я пишу, а соответственно с иной направленностью, петушиной. И вот я, главный, как бы выразиться поприличнее – петух, энергично рекламирую продукцию его птицефабрики и в конце говорю – всем кукареку. Представляешь, какое позорище! Не, пусть звезды шоу-бизнеса прогибаются под денежной пачкой, а я не собираюсь этим заниматься. Не все и не всех можно купить.
– Так теперь он решил запустить своего шпиона и взять под контроль твой компьютер, а может она еще что-то установила? Эта загадочная Анжелика Эдуардовна? – Надежда покачала головой.
– Да все может быть. Наверное, начнет шантажировать.
– Тогда мы должны опередить Щебекова.
– Как ты себе это представляешь? – пожал плечами Алексей и сморщился.
– Элементарно, Ватсон! Такие люди по уши в коррупции. Наверняка его есть за что зацепить, расхититель бюджетных средств, видимо, тот еще, – оживилась Надежда.
– Легко сказать, кто этим будет заниматься? Не мы же с тобой.
– У моего бывшего начальника есть большие связи. А для начала надо будет попросить кого-то из службы безопасности Гусейнова ненавязчиво поговорить с ним, так, легонько намекнуть, чтобы оставил он эту затею и объяснил, что ты и твое творчество неизменны, как путь трамвая.
Автомобиль представительского класса был припаркован возле ресторана «Чайка».
Павел Сергеевич Щебеков вошел уверенно, не оглядываясь. Строгий синий костюм, идеально уложенные волосы, строгий взгляд хищника. Официант его провел к закрытой зоне, где его ждал Михаил Владимирович, это был человек Гусейнова. Высокий, крепкий, серьезный.
– Рад вас видеть, Павел Сергеевич! Присаживайтесь, пожалуйста! – мужчина лет сорока пяти, уверенный в себе, с твердым взглядом кивнул.
– Слушаю Вас…
– Михаил, руководитель службы конкурентной разведки группы компаний «Алмаз».
– И что же вас привело ко мне? – поморщился Щебеков.
– Вам, наверное, известна фамилия Хлебников?
– Художник? – резко изменился во взгляде Павел Сергеевич.
– Да. У меня к вам одна небольшая просьба, – вежливо улыбнулся Рокотов.
– Просьба? Надеюсь, ваше прошение будет чем-то подкреплено, – наклонил голову Щебеков.
– Могли бы вы про него забыть? – отчеканил Михаил.
– А какое вам до него дело, откуда вы про него, вернее про…
– Работа у меня такая. Суть в том, что он для нашей компании представляет определенный интерес. И дальнейшее его творчество согласовано с деятельностью компаний. Надеюсь, этого достаточно?
– Нет. Это невозможно. Он будет работать на меня. Наша договоренность была намного раньше и плюс мы ему хорошо заплатим. Мне он нужен, – взбодрился Щебеков.
– Сожалею, но боюсь, что это невозможно. Здесь есть определенные интересы бизнеса, на этом завязана наша стратегия. Кроме того, насколько мне известно, Алексей с вами ничего не подписывал, – улыбнулся Михаил.
– Это была устная договоренность – мой приказ. Извините, молодой человек, но ничего у вас не выйдет. Я его забираю себе, и он точно будет работать у меня. Ищите себе другого художника.
– Постойте, Павел Сергеевич. Но мы с ним заключили контракты, все решено. К тому же мы уже купили картины. Кстати, вы, наверное, слышали, что их украли? Случайно это не ваших рук дело? – покосился Михаил.