Встать, суд идет!
А мы не слышим
или думаем – то дождь
шумит по крыше.
А мы не осознаем,
как день бежит за днем.
А вот друзья уходят в смерть,
закопаны уже в земную твердь,
или к другому, или другой,
накрепко закрыв дверь за собой.
Но больше предаем, когда
Христа в себе однажды продаем,
и льем на раны яд – не йод.
А суд идет.
А мы не слышим
или думаем – то дождь шумит по крыше
или деревья шелестят.
А звуки выше, выше…
Нет!
Дела шуршат,
в небесной канцелярии идет совет,
готовят каждому поправку или ответ.
Кому-то дать отсрочку,
чтобы вопрос он заменил на точку.
А кто-то чтобы прилагательных поток
успел бы поменять на ритмы строгих строк.
А суд идет, а мы не слышим
и, затыкая уши, кричим: «Тише, тише!»
А что потом?
Известно что…
Любви суровый трибунал.
Догнал ты, не догнал.
Ты все придумал, что это
дождь шумел по крыше
или копошились из подполья мыши…