И встаёт она из гроба…
Ах!.. и зарыдали оба.
В руки он её берет
И на свет из тьмы несёт,
И, беседуя приятно,
В путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Дочка царская жива!
(с) А.С. Пушкин «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях».
***
Вас приветствует внутриигровой помощник!
Поздравляю с возвращением в мир Геункаона. Третий этап прохождения позволит получить начальные навыки ремесла, торговли, а также ознакомит с экономической и социальной составляющей игры.
Предупреждение: понятия о морали, справедливости, законности, ценности жизни отличаются от реальности. Приверженность к привычным штампам поведения и стереотипам может привести к гибели персонажа. Развивайтесь в условиях Геункаона, совершенствуйтесь и побеждайте!
Внимание! Все совпадения с реальной историей планеты Земля не случайны, поэтому разрешается черпать информацию из внеигровых источников для получения преимущества перед другими игроками.
Все предметы в игре, а также любая информация в письменной или устной форме – является неотъемлемой составляющей скрытых заданий и головоломок. Будьте внимательны!
Наслаждайтесь игрой!
–—
Активирована вторая серия обучающих заданий «На свет из тьмы»:
Для вывода подробной информации моргните/дублирующая клавиша Shift/ один раз.
Чтобы перейти к выполнению задания моргните/дублирующая клавиша Shift/ два раза…
Отклик принят.
——
Задание «Разрушение миров»
Категория: Обучение. Класс умений: Цепи жизни
Условие:
– Активировать жатву – 0/1
– Разрушить родную базу – 0/1
– Освободиться из плена – 0/1
Дополнительное условие: остаться в живых
Награда: Зависит от выбранной линии прохождения
——
Для возврата к вводной информации помощника моргните/дублирующая клавиша Shift/ один раз.
Чтобы перейти к выполнению задания моргните/дублирующая клавиша Shift/ два раза.
Отсутствие отклика от игрока в течение десяти секунд приведёт к немедленному выходу из игры.
Выход через: 10, 9, 8, 7…
Отклик принят.
Персонаж: Мальтис
Место: наземная база
Время: около пяти миллиардов лет до рождения Ока
«Как это случилось? Когда? Что стало катализатором? Почему?» – вопросы рождались в голове Мальтиса один за другим, но ответа он не на находил. Да и не особо и старался его искать, утопая в мыслях, чувствах, переживаниях.
«…Он не знал, сколько уже пробыл здесь. Течение времени совсем не ощущалось. Внутренние часы намекали о смене дней, но видимых признаков не наблюдалось: солнце ни разу не село, ночь если и промелькнула, то Мальтис её не заметил. По большому счету, время волновало его лишь, когда в голову приходили тревожные мысли, ведь бесконечный день может закончится или вовсе обернётся сном. Что же касалось Литы, то поначалу она пугалась каждого звука и движения, но позже успокоилась и освоилась в незнакомом месте. Определённую роль в её адаптации сыграл Лже-Мальтис. Он с лёгкостью принял имя Касей, и помогал ей во всём.
Мир вокруг радовал глаз необычайной красотой. Сине-зелёные листья в форме птичьих крыльев скрывали переплетённые в живой ковёр бордовые стебли. Следовало быть очень осторожным, чтобы не провалится в скрытую под ними яму или расщелину между камней. То там, то здесь из листвы выглядывали оранжевые и жёлтые цветы с красными тычинками и такими же красными усиками. Они ловко цеплялись за убегающие ввысь белые прутья, покрытые шипами. Тонкие царапины незаметно появлялись на руках, плечах, шее и даже щеках Мальтиса. Капли воды и пота попадали в раны, вызывая пощипывание и зуд. Босые ноги сбивались в кровь из-за беспечного поведения своих хозяев.
Прислонившись к неизвестному дереву с гладкой зеленовато-коричневой корой и терявшейся в вышине кроной, Мальтис смотрел туда, где шумела вода. С холма, поросшего разноцветным мхом, виднелась серая скала в облаке брызг. Она нависала птичьим клювом над цветущим прудом. Его берега терялись в густой траве человеческого роста. В таких зарослях обитало множество змей и прочих гадов. А вокруг ползали, прыгали, бегали и летали насекомые, пугающие своими размерами. Падающая со скалы вода разбивала заросли пруда, образуя несколько пятен зеркальной глади, местами сливавшиеся друг с другом.
Недавно Касей предложил Мальтису проложить путь к водопаду. В зарослях местами встречались серо-коричневые верхушки крупных валунов, нужно лишь расчистить немного и получиться тропа.. Хотя всё оказалось не так легко. К тому же, пришлось ещё натаскать булыжников, чтобы хоть как-то укрепить берег у спуска. Ещё найти толстые палки, пригодные под мостки. В общем, времени ушло много, прежде чем им всё удалось.
Заросшие тиной валуны казались опасно скользкими. Мальтис несколько раз провожал Литу к водопаду. Всегда аккуратно ступая сзади, он бережно придерживал её, подстраховывая от падения. Ему нравилось наблюдать, как водяная пыль оседает на её волосах и потемневшей на солнце коже. Как брызги на дрожащие на ресницах, собираются в капли и стекают слезами по лицу.
Проводив до последнего бугристого камня, самого большого из всех, Мальтис обычно поворачивал обратно. После чего забирался на холм и присматривал за девушкой сверху, искренне веря будто спрыгнув вниз, сможет быстро прийти на помощь.
Ничего особенного, но взгляд всегда возвращался к стоящей на валуне фигуре, которая протягивала руки летящему потоку.
Мальтис чувствовал тепло, густое и сладкое как мёд. Оно рождалось в груди, а после разносилось по телу вместе с кровью, заполняя его до краёв. Внутри становилось тесно от скопившихся эмоций. Дыхание сбивалось. Казалось, Мальтис тонет в этой тягучей массе. Но проходит несколько секунд, и странное тепло, вырывается наружу, окрашивая обозримый мир новыми красками. Всё, чего оно касалось, становилось удивительным, ярким. У Мальтиса не хватало слов, чтобы в точности передать охватившее его чувство, или дать объяснение себе самому, что с ним происходит.
– Тебе нравится здесь? – спросил Касей, застав Мальтиса врасплох. – Выглядишь счастливым.
В голове прозвенела мысль: «Вот оно, нужное слово – «счастье»». Счастье наполняет его, заставляя, затаив дыхание, восторгаться самыми обыденными и простыми вещами. Мальтис вспомнил, как отгонял назойливых насекомых от спящей Литы. Он мог бы вечность слушать её сопение, наблюдать, как глаза двигаются под закрытыми веками, как раздуваются крылья носа на вдохе, как на выдохе вздрагивают губы, приоткрываясь.
Мальтис глянул вниз на девушку. К ощущению счастья примешалось беспокойство. В последнее время он стал замечать, как изменилось тело его спутницы. Руки и ноги опухли, что сказывалось на движениях, ставшими неуклюжими и заторможенными. Живот округлился, выпирая спереди и по бокам. Мысль о том, будто её внутренние органы по непонятной причине отекли и распухли – пугала Мальтиса. Он высказывал опасения Лже-Мальтису, но тот лишь непонимающе смотрел в ответ.
На время тревоги улеглись. Да и сама Лита отвечала на его беспокойство улыбкой и словами: «Всё хорошо. Всё в порядке». Мальтис уже начал думать, что это переходный период, адаптация к местной пище и окружающей среде. А значит тоже самое ждёт и его, хотя пока он никаких изменений на себе не видел. Даже цвет кожи остался прежний.
Но Лита всё-таки больна. И помочь ей могли лишь на базе. Так решил он, когда увидел, как она корчится на земле от боли, обхватив руками живот, который, казалось, вот-вот лопнет. Частое дыхание сквозь стиснутые зубы, зажмуренные глаза, выступивший липкий пот, сдавленный и многое другое, вызывало у Мальтиса чувство страха и беспомощности. Через пару минут Лита притихла, а спустя полчаса уже сидела с улыбкой на лице аппетитно уплетая приготовленную на костре еду. Дрожащий над телом фантом, так остро напоминал Мальтису, каким должно оставаться её тело. И столь очевидная разница, заставляла его снова и снова просить Лже-Мальтиса вернуть на базу если не обоих, то хотя бы её, пока не стало слишком поздно…»
Сквозь ресницы Мальтис увидел белые стены изоляционного бокса, серьёзное лицо Мейнхарда и тени, мелькающие по потолку.
– Всё в порядке. Следов симбионта не обнаружено. Мы всё вычистили, – говорящего не видно, но после его слов лицо опекуна просветлело. – Можно выключить режим глубокого сна? – Мейнхард кивнул, соглашаясь с невидимым Мальтису человеком.
– Очнись. Ты меня слышишь? Открой глаза, – эхом разносился в голове чей-то голос. – Как себя чувствуешь?
– Не знаю.
Тут же глаза сомкнулись, и тишина навалилась всей своей удушающей тяжестью. Ноющая боль протянулась от лопаток к груди, выкручивая лёгкие и сердце.
Новая попытка открыть глаза оказалась более успешной. Теперь в боксе никого не осталось. Мальтис нажал в левой панели рычаг, и над грудью свесилась металлическая дуга для подтягивания. С её помощью, удалось подняться с постели.
Свесив ноги, он ощутил головокружение и тошноту. Пол, стены и кровать качнулись, расплываясь пятнами. Мальтис осознал, что падает, но сделать ничего не смог. Уже лёжа на полу, он слышал звук шаркающих панелей. Перед глазами появилось размытое очертание человека. Живот скрутило спазмом, и вверх рванула едкая горечь. Сдержаться не получилось. С каркающим звуком, из горла вырвалась плохо пахнущая жидкость. Следом какое-то белое пятно закрыло весь обзор, и Мальтис стал захлёбываться водой, которую ему, по всей видимости, вливали в рот. Сделав несколько глотков, он почувствовал новый спазм, и теперь из горла уже фонтаном вырывалась выпитая вода. Тело затрясло мелкой дрожью, на похолодевшем лбу выступил пот. Чужие руки уложили Мальтиса на постель, заботливо укрыв одеялом.
– Лита, – позвал Мальтис.
– Лита? Кто? – искажённый мужской голос показался знакомым.
Мальтис протёр глаза и увидел, стоявшего возле постели Мейнхарда. Опекун выглядел встревоженным.
– Лита? О ком ты? – требовательно повторил он.
– Лаборантка. Мы были вместе.
– Вместе. Где? – спросил Мейнхард, и обратился к человеку в оранжевом комбинезоне, с виноватым видом стоявшему за его спиной. – Кто-то ещё утонул?
Мальтис узнал в нем учёного-естествоиспытателя, чьими стараниями он попал наблюдателем на озеро. Мужчина нервничал, вытирая то и дело пот с лица и шеи. Недавнее размытое пятно, оказалось девушкой в белом комбинезоне с голубым знаком медицинской службы на груди. Она просматривала длинный список из символов и изображений в мониторе, встроенном в стену бокса.
– Людей с таким именем нет ни на одной из баз, – озвучила она и выжидающе посмотрел на Мейнхарда.
– Уверены? – уточнил опекун и лаборантка положительно кивнула в ответ.
«Как нет?» – подумал Мальтис, раскрыв от удивления рот.
– Может всё дело в последствиях воздействия аномалии или кратковременной смерти, – неуверенно пролепетал учёный-естествоиспытатель.
– Смерти? Кто умер?
– Видишь ли, когда на озере активировалась аномалия, ты вместо того, чтобы покинуть зону с командой, зачем-то решил поплавать. Видел же молнии, а значит понимал, чем грозит подобное поведение, – осуждающе сказал Мейнхард. – Благо, в команде сразу заметили случи вшееся. При помощи спасательной техники тебя вытащили на берег и поместили в медкапсулу. Нам удалось вернуть тебя к жизни.
– Значит всё произошедшее со мной – сон? – неуверенно пролепетал Мальтис, надеясь услышать опровержение.
– Вероятно, – ответил опекун и по-отечески похлопал его по плечу. – Пожалуйста, прояви благоразумие, не покидай постель. По крайней мере, пока я не получу подтверждения твоего выздоровления. Хорошо?
Мальтис кивнул, после чего бокс опустел. Видимо, ему решили дать время прийти в себя.
«Получается, ничего не было: ни лже-людей, ни другого мира, ни Литы» – подумал он, чувствуя в груди боль, как если бы ребра сломались и вонзились в сердце острыми краями. Разум не желал принимать подобные новости. Поверить в то, будто все приключения – лишь плод фантазии человека, находящегося между жизнью и смертью, казалось невозможно.
Час тянулся за часом, тоскливо, однообразно. Привычная в прошлом скука раздражала всё больше с каждым прожитым днём. Ничего не хотелось, даже есть. Впихивая безвкусную массу в рот, Мальтис долго гонял её по нёбу из стороны в сторону.
«Вот бы закрыть глаза и забыться в воспоминаниях о несбывшемся», – думал он каждый раз, когда забирался в медкапсулу для очередного осмотра.
– Будешь и дальше терять в весе, умрёшь. Пора бы за ум взяться, – сказал лаборант, состроив недовольную мину. – Не стоило такого как ты выпускать наружу.
«Умру? И пусть…» – пронеслось в голове Мальтиса и тут же вспомнились слова Лже-Марьяны о том, будто никто не хочет умирать по-настоящему, просто не может жить как раньше.
Лаборант долго возился в панели задач, а процедура сканирования всё не начиналась. Скучающе Мальтис провёл рукой по краю капсулы, где зацепился за нечто острое. Без особого интереса поднёсся руку к лицу, он увидел крохотную царапину. Проступившая капля крови всколыхнула воспоминания о саркофагах, спрятанных в пещерах где-то под горным озером. Вспыхивающие и гаснущие рунописи, слова Лже-Марьяны о каких-то потоках. Слияние двух звёзд и планеты с их необычными названиями, которые он мог читать и понимать смысл.
На белом борту капсулы красным разводом появились руны, одна поверх другой, следом третья, четвёртая и дальше. Мальтис вписывал «Геункаон» в свою сиюминутную реальность, неосознанно пытаясь воззвать к аномалии, проявившей себя на озере.
В следующий момент медицинский бокс наполнился знакомым стрёкотом. Медкапсула Мальтиса задрожала и вскоре разлетелась на части. Ожидаемого падения не произошло. Мальтис смотрел по сторонам и, наблюдая за сверкающими потоками, улыбался. Вихрь держал его под самым потолком бокса.
Лаборант в ужасе жался к стеновой панели бокса. Из его груди и головы наружу вырывались тонкие цепи без фантома. Бедолага, подвывая, сползал на пол. Стало ясно – он не видит урагана и потому не понимает происходящего.
С громким треском потолок бокса разошёлся трещинами, распахнувшись наружу, подобно бутону цветка. Ураган подбросил Мальтиса к стеклянному куполу оранжереи. Со всех сторон к нему взмыли сверкающие цепи жизненных потоков, живущих на базе, людей. Пустые, без фантомов, они шелестели словно трава на ветру. Литы среди них не оказалось.
База задрожала так же, как минуту назад медкапсула. Мальтис испуганно глянул вниз и увидел в центре урагана бьющийся фонтан нестерпимо яркого света. Брызги его летели во все стороны, уничтожая всё на своём пути. Ещё мгновение и от базы почти ничего не осталось.
Взрыв. Яркий, жаркий и пугающе красивый отбросил Мальтиса дальше ввысь. Сияющие цепи жизненных потоков закружили вокруг него, образуя единую сферу, словно защищая его. Хотя нет. С каждым витком они всё ближе жались к нему. Затем один за другим, они стали входить в тело, нагружая разум новыми знаниями. Воспоминания жителей базы проносились с безумной скоростью через сознание Мальтиса. Данные складывались в последовательности, а последовательности выстраивались алгоритмами действий, словно и не люди с ним жили рядом, а пустотелые машины.
То, что он летит вниз с ускорением или, проще говоря, падает, Мальтис понял лишь, когда последняя цепочка воспоминаний заняла своё место в общей картине жизни базы. Ветер барабанил в лицо, и земля неслась навстречу. Мальтис закрыл лицо руками, понимая, таким образом от смертельного удара не спастись. Желудок скрутило. Уши заложило, прямо как тогда, на озере. Удар.
«Тихо, – Мальтис ощупал голову. – Жив?»
Поднявшись на руках, он огляделся. Тёмные стены блока из сектора утилизации контрастировали с металлическим блеском операционных столов. Повсюду лежали тела, затянутые в чёрную плёнку, используемую при кремации.
Голова кружилась, и Мальтис, не решившись встать на ноги, отполз к стене, где сел подобрав под себя ноги. Было нечто странное в этом месте, но что именно он понял не сразу. Чёрные коконы мёртвых тел занимали не только столы, но и импровизированные стеллажи, сооружённые из повреждённых носилок. Такого количества смертей раньше не случалось, если только во время эпидемии.
Собравшись с силами, Мальтис встал на предательски дрожащие в коленях ноги. Если бы не металлическая скоба, он непременно бы рухнул на пол. Повезло, ближайшая стена оказалась камерой временного хранения карантинных боксов. Взгляд скользнул по сторонам в поисках выхода и застыл на разноцветной горе из комбинезонов, возвышавшейся на полутораметровую высоту перед дверью блока утилизации.
«Нет… Не может быть», – жалобно пискнула мысль в сознании Мальтиса, протестуя против увиденного.
Из грязного рукава торчала сжатая в кулак рука, а сразу за ней – лицо. Мужское или женское – не разобрать из-за чудовищной гримасы, застывшей на нём. Вздутые фиолетовые вены тянулись от виска вниз к шее, где терялись за синим воротом.
Песочные, белые, оранжевые, тёмно-зелёные, чёрные, синие, красные… Цвета комбинезонов смешались вместе, образовав пёстрое пятно. Из него то тут, то там на Мальтиса смотрели застывшие глаза людей. Рядом с ними торчали руки, то грозя посиневшими кулаками, то указывая на Мальтиса пальцами, сведёнными предсмертной судорогой.
«Я не виноват», – промелькнуло у него в голове.
Эпидемия вернулась, едва лекарство от неё исчезло. Лже-люди забрали бесцветного гомункула с врождённым иммунитетом. Забрали и спрятали.
«Боже!» – осознание ужасающих последствий своей беспечности захлестнуло Мальтиса. Он единственный, кто мог всех спасти, и его не оказалось рядом в нужный момент. Слёзы встали комом в горле.
«Простите! Простите меня!» – Мальтис стукнул затылком в стену и, сползая вниз, ударил ещё несколько раз, пока в ответ не услышал щелчок активации обслуживающей панели.
Одна из ячеек в стене открылась, и в зал выехал карантинный бокс. Внутри лежало мужское тело, заросшее мелкими и крупными кристаллами, похожими на кварц. Лицо закрывала белая медицинская маска. На шее, запястьях и щиколотках Мальтис увидел металлические фиксаторы, установленные на неизвестных ему приборах. Форма последних напоминали крохотные ладошки, прячущие содержимое от посторонних глаз.
Вдоль тела тянулись трубки. Некоторые заканчивалась металлическими наконечниками и уходили к шее. Другие крепились к небольшому контейнеру, заглядывая внутрь тонкими хоботками. Мальтис заметил на них крупные капли бурого цвет. Одна сорвалась и упала тёмным почти чёрным кристаллом в горку, образовавшуюся на дне контейнера. Сопоставив насколько медленно двигается по трубкам жидкость, Мальтис понял, как долго всё здесь происходит.
Преисполненный сочувствием Мальтис перевёл взгляд на маску, понимая, тот человек уже вряд ли вернётся к нормальной жизни. В узких прорезях застыл остекленевший взгляд бесцветных глаз до жути напоминал его собственный.
– Прости, – слова дались Мальтису с трудом.
На миг ему почудилось какое-то движение. Отступив от бокса на шаг, он пробежал глазами по мёртвым телам. Тишина и в ней биение собственного сердца казалось слишком громким, а дыхание шумным, давила своей неподвижностью. Ещё шаг. Ничего.
Не зная, как поступить дальше, Мальтис решил вернуть бокс в ячейку. Нащупав в стене панель, он несколько раз потыкал в неё пальцами, тщетно пытаясь вызвать список доступных команд. Тишина душила. Отчаявшись что-либо сделать, он с сожалением взглянул на маску.
По спине пробежал мороз. Через прорези в маске на него смотрела пара глаза. Сердце в груди как-то странно скакнуло, словно попыталось сбежать. Мальтис подошёл ближе, чтобы убедиться в неосмысленности жуткого взгляда. Человек в боксе не шевелился, продолжая смотреть в прежнем направлении. Мальтис облегчённо вздохнул и, нагнувшись над защитным стеклом бокса, упёрся в него лбом. От дыхания появилось мутное пятно. Сквозь него едва угадывалось движение внутри. Мальтис отпрянул. Тело всё так же лежало, но его волосы подобно щупальцам скользнули по запотевшему участку, а взгляд в прорезях маски снова уставился на него.
Дверь в блок с шумом отъехала в сторону и за пёстрой горой тел мелькнули тени. Не успев понять происходящего, Мальтис почувствовал толчок в спину, а следом боль от впившегося между лопаток металла. Пол внезапно ударил в лицо, ломая носовые хрящи.
– Как он сумел выбраться? Проверьте бокс! – раздался издалека взволнованный голос, слегка искажённый фильтрами. Так происходит, когда человек надевает респираторную маску.
– Тело симбионта на месте, – отозвался человек, ткнувший Мальтиса. – Он, видимо, из другого выбрался, а этого не успел освободить. Нужно проверить все ячейки.
– Осторожней. Не повредите сбежавшего, – произнёс человек с фильтрами. – Они ведь даже не понимают, насколько бесценны для нас.
Мальтиса подхватили подмышки и перенесли к стене, уложив на бок. Почти синхронно щёлкнули активаторы на защитных панелях. Одна за другой ячейки распахнулись, выплёвывая карантинные боксы. Люди в тёмно-зелёных комбинезонах по очереди осматривали их, постепенно удаляясь к горе трупов.
– Все на месте! – отчитался абмалопитек, похоже, являющийся командиром группы. По крайней мере, так решил Мальтис.
– Что?! Нет!? Неужели они подменили себя трупами!? А ведь я высказывался против! Просил не складировать здесь своих покойников! – завопил человек, невидимый за пёстрой горой. Фильтры добавляли резкости его голосу, отчего хотелось прижать уши к спине, если такое возможно.
– А он точно симбионт? Вы уверены? – огрызнулся амбалопитек.
– Ещё бы! Я лично занимался им в прошлом месяце. Такое лицо невозможно забыть. Особенный! Не похож ни на одного человека, зарегистрированного в системе девяти баз. Исключительный образец! Уникальный! Другого такого нет и быть не может!
«Касей!?» – догадка о лежащем в боксе двойнике, огорчила Мальтиса. Снова мир перевернулся с ног на голову. Непонимание сути происходящего давило на сознание, требуя немедленно во всём разобраться.
– Отключите автоматическое сканирование. Для каждого симбионта нужно вручную запустить диагностику. Торопитесь! Многие уже начали кристаллизироваться.
Приподнявшись на руках, Мальтис ощутил стягивающую боль в спине. Внезапно включилась аварийная сирена, и створки на всех боксах синхронно сдвинулись в пазы. Следом с шипением в них отключилась система подержания жизни. Люди в зелёных комбинезонах начали работать с того места, где остановились, а значит, у Мальтиса оставалось всего пара минут, чтобы заглянуть в ближайший бокс, где лежал напугавший его симбионт.
– Эй! Как он может двигаться? – раздался крик, а следом за ним щелчки оружейных затворов.
Из сломанного носа кровь стекала в рот. Мальтис утёрся ладонью и оглянулся. Абсолютно все взгляды оказались направлены на него. Испугавшись нового выстрела, он непроизвольно вцепился руками в симбионта.
«Ка-йе-он», – мелькнуло в голове, и нужные руны сами сложились в рисунок. С электрическим треском из карантинных боксов вырвались молнии и ударили застывших в нерешительности людей. Их тела тут же упали на пол, выбрасывая вверх сверкающие цепи без фантомов. Жизненные потоки людей в зелёных комбинезонах устремились к Мальтису, безболезненно вонзаясь в его тело и растворяясь где-то внутри.
По какой-то случайности несколько человек за пёстрой горой, остались на ногах. Видимо, им достался не такой мощный разряд, как остальным. Дезориентированные и растерянные, они топтались у двери.
– Все вон! Запереть! Срочно! – раздался визг человека в респираторной маске. – Никого не выпускать! Запечатать!
Двери блока прошуршали, выпуская визгуна в коридор. Следом сверху показались массивные створки и с диким грохотом столкнулись с такими же, выползшими из пола. Обычно такой способ консервации использовался редко, но Мальтис откуда-то знал о нём в подробностях. Чужие знания всплывали в сознании, обрастая воспоминаниями о событиях, которых в его жизни никогда не происходило. Все переборки и шлюзы закрылись, а система кондиционирования перешла в режим охлаждения. Как только температура опустится до пороговой, система отключится, превратив блок утилизации в ледяную могилу. Здесь даже дышать нечем будет. Узнать настройки консервации можно только в центральном управлении базы, из других помещений подобное сделать нельзя.
«Я сначала задохнусь или замёрзну?» – подумал Мальтис, почувствовав, как похолодело вокруг. Вспомнив о симбионте, он осмотрел фиксаторы, но не нашёл ничего, что бы натолкнуло его на мысль, как снять оковы. Обыск лежащих на полу людей в зелёных комбинезонах так же ничего не дал, кроме оружия и карт доступа. Толку от них сейчас никакого. Осматривать пёструю гору трупов смысла он не видел. Всё что имелось у них давно конфисковали перед передачей в блок утилизации.
Почувствовав, как пальцы немеют от холода, Мальтис немного согрел их своим дыханием и решил вернуться к боксу, прихватив по дороге один из пистолетов. Оружие стояло в режиме сдерживания, боевые настройки заблокированы. Память услужливо подсказала интересный вариант, как можно использовать его сейчас.
Отключив режим стрельбы парализаторами, Мальтис активировал экстренный ремонт. В передней части появилось жало сварочного аппарата. Он прошёлся им несколько раз по металлу фиксаторов. Эффективность оказалась почти нулевая. Мощность ремонтной сварки слишком мала для столь прочной конструкции.
С каждой новой волной холодного воздуха, тело Мальтиса дрожало всё сильнее. Зубы стучали. Пальцы отказывались слушаться. Пистолет выскользнул, и его жало полоснуло руку симбионта своим пламенем, отделив её от фиксатора.
Мальтис застыл на пару секунд, осознавая случившееся. Затем бросился вытаскивать обрубок из оков. Приставив его к месту среза на руке симбионта, он лихорадочно соображал, чем привязать одно к другому. Торопливо оторвав рукава своего комбинезона, быстро разделил их на ленты. Он наспех перехватил место стык и тут же принялся «освобождать» оставшиеся конечности.
Через несколько минут, четыре фиксатора потеряли свою добычу. Остался только нашейный крепёж. Отделять голову от тела, показалось Мальтису рискованной затеей. Поэтому он начал осторожно снимать медицинскую маску, отключая тянущиеся к ней проводки и трубки. Вдруг под ней найдётся решение, как безболезненно высвободить голову. Но там оказалось лишь до боли знакомое лицо Касея. Взгляд симбионта выглядел осмысленным, а побелевшие губы всё время дёргались, словно тот пытался говорить, но не хватало сил.
«Отдохну минуту…» – Мальтис почувствовал, как сон навалился на него, заставляя глаза слипаться. Пробиравший до костей холод внезапно отступил, оказавшись по ту сторону сознания. Стало теплее, даже нет – жарко, очень жарко. Огонь не растекался по венам, он проносился с безумной скоростью, разрывая внутренности на части.
Мальтис завопил от боли, но ничего не услышал. Воздух снова и снова наполнял лёгкие, вырываясь криками наружу. Однако слух не улавливал ни звука. Слипшиеся веки не желали открываться. Ещё одна попытка, ещё один вдох и мороз ледяными иглами вонзился в горло.
– Всё хорошо, – ворвался в сознание странный шёпот, смешанный с электрический стрёкотом. – Дыши.
Очнувшись Мальтис понял, что уткнулся в грудь симбионта. Сладковатый покалывающий вкус раздражал рецепторы языка, вызывая обильное слюноотделение. Ни сглотнуть, ни сплюнуть не получалось из-за шевелящихся волос-щупалец Касея, скользивших по горлу и пищеводу Мальтиса. Отпрянув от бокса, он согнулся пополам в рвотном позыве, но лишь закашлялся, забрызгав слюной заиндевевший пол.
«Ий-Ра-Ун-Эс», – перед мысленным взором появились руны и сложились в один рисунок. Бокс с Касеем задрожал. Металлические детали застонали, хаотично выкручиваясь. Стенки со скрипом покосились. Невидимая сила едва ли не раздавила безвольно лежащее тело симбионта. Но всё остановилось, как только прибор на шее издал звук разбившегося стекла. Эхом он отразился от стен блока, но не исчез, наоборот, усилился. И как ответ, карантинные боксы развалились на части, сбросив на пол покрытые кристаллами тела, которые тут же поднялись на ноги и замерли подобно статуям. Мелкие молнии, искрясь, пробежали от одного симбионта к другому.
Только сейчас Мальтис осознал – он совсем не ощущает холода… вообще ничего не ощущает. Само тело словно исчезло. Время замедлилось. Рассыпавшиеся по полу чёрные кристаллы поднялись вверх и начали двигаться по кругу, постепенно разгоняясь. Вспыхнув голубым светом, тела симбионтов разлетелись мелким бисером, тут же подхваченные набирающим скорость вихрем.
В сознании Мальтиса вспыхнуло синее пламя. Сквозь него прорывались звуки и мелькали образы. «Лита», – мысли о случайно втянутой лаборантке нотками прощания прозвучали в голове, и наступила тишина. А следом за ней темнота погасила и пламя.
Когда Мальтис очнулся, то первое что увидел – своё лицо. Оно смотрело на него глазами цвета бездны. Изогнутые в кривой улыбке губы обнажали ядовитые змеиные зубы, а белые волосы отдавали едва заметным голубым сиянием, развеваясь на несуществующем ветру.
– Касей, – сказал Мальтис и удивился звуку собственного голоса: слабый, скрипучий, дрожащий. Тело тоже ощущалось иначе. Слишком лёгкое и, вместе с тем, немощное, как у замученного голодом и жаждой пленника.
«Живи. Прощай», – ответ сам пришёл в голову, а следом за ним, как в распахнутые двери, ворвался поток воспоминаний. Принадлежали ли они ему или кому-то другому, Мальтис разобрать не мог. Лишь образ Литы задержался дольше остальных, открыв всю цепочку исследований и финал эксперимента.
За неимением ресурсов для создания полноценных моделей людей, Алану Мейнхарду пришлось искать способ их воссоздания из имеющихся ресурсов. Продравшись через множество ошибок, он сумел нащупать некую репродуктивную систему. Однако снизить процент гибели среди моделей, проходящий инкубирование, пока не получалось. Отработанный материал, за редким исключением, приходил в негодность. А вот новое поколение оказалось куда более стойким, живучим и куда лучше приспособленным к враждебным условиям планеты, чем уходящий на утилизацию мусор. Ив и Ада – дочери Литы унаследовали способность создавать и развивать фантома. Способность давать жизнь.
Люди, такие живые и настоящие оказались всего лишь инструментом, оружием, щитом «вторженцев», как их назвали лже-люди. Материальные создания не входят в иерархию истинно разумных существ. Всего лишь белковая конструкция, способная имитировать жизнь, согласно заложенным в них данным. Человек – космическая песчинка, расходный материал, вещь, создаваемая для служения и выбрасываемая после использования. Люди нужны там, где невозможно или попросту опасно существование нормальной формы жизни.
То, что две звезды слились в одну, создав цикл разрушений, заставило «вторженцев» выживать на крохотной планете. Они тщетно пробивались к ядру планеты Геункаону, полагая его не обжитым. Но ошибались и были отброшены на поверхность под смертельные лучи жёлтого карлика. Всё, что им оставалось это мириться со своим положением и прокладывать путь домой, используя все доступные ресурсы. Где их дом? Ни Касей, ни тем более Мальтис не знали. Как не знали, когда выжившие «вторженцы» покинули планету, оставив людей и дальше выживать, и сражаться, сражаться и выживать… строить мир по образу и подобию…
Для противостояния «вторженцам» существа Геункаона принимали человекоподобный вид и проникали на временные базы-убежища. Сначала чтобы понять кто там и чего добивается. Настоящая война началось уже позже. Когда людей в арсенале «вторженцев» стало меньше, а нужд больше. Теперь им требовалось создать гибридный вид человека способный свободно жить на поверхности враждебной планеты. Вид, не страдающий от излучения жёлтого карлика. Вид, способный самостоятельно восполнять баланс микроэлементов в своём теле. Вид, имеющий возможность создавать усовершенствованных репликантов себя. Вид, который не имеет смысла забирать с собой.
Мальтис вспомнил вихрь в блоке утилизации. Картину дополнили фрагменты из осколков чужой памяти. Чёрные кристаллы разгоняясь, менялись, превращаясь в капли бурой жидкости, врезающиеся в тела людей, изменяющие их. Когда консервацию сняли, и двери бокса открылись, мертвецы устремились на свободу, круша всё на своём пути.
Он своими глазами видел взрывы пространственных аномалий, из-за которых сокрытое внутри планеты оказалось выброшенным на поверхность. Мир стремительно менялся, а противостояние становилось неистовым. Люди победили, едва не уничтожив свой так называемый дом. Хотя это не победа. Геункамане вернулись к себе, едва «вторженцы» покинули планету. До оставленных на поверхности людей им, видимо, дела не было. Разве что, совсем чуть-чуть.
Мальтис мало что смог понять из захлестнувшего его потока информации. Удалось лишь разбить на части. И переосмыслить по отдельности.
«Получается ,у любого космического тела, имеющего ядро, есть своё подобие Геункаона. Вместилище разума, отличного от человеческого? Иной мир? – спрашивал про себя Мальтис. – Имеющим плоть туда не попасть? А геункамане? Могут они выходить на поверхность? Нет. Иначе зачем создавать лже-людей?»
Он попытался найти в полученной информации образ Геункаона и его жителей. Но ничего не получилось.
«Лже-людей создавали по облику человека. А человека по облику кого?» – разум Мальтиса погрузился в тёмный омут размышлений. Снова перед мысленным взором появилась система с парными звёздами. Планета гигант. Слияние. Вспышка.
«Сущности, живущие на поверхностях космических тел – гости? Бродяги? Вторженцы?» – последнее слово вонзилось иглой в разум Мальтиса. Получалось, эта планета ему чужая. Но другого обиталища к сожалению, нет.
«Дом там, где я. И мой дом – прекрасен!» – в голове укоренилась идея превратить безжизненную поверхность заброшенной планеты в самое лучше место во вселенной. Не свалкой ненужных вещей. А местом, где живут люди. Свободные и никому кроме себя не принадлежащие.
«Пусть будет Земля, – Мальтис решил оставить планете название из легенды о ковчеге Мейнхарда. – Теперь всё более не менее встало на свои места».
С одной стороны, разумная сущность, живущая внутри планеты. С другой – совсем иная разумная сущность, пропавшая сюда случайно из-за разрушений, вызванных слиянием планет. А посередине на широком боевом поле расставлены их игрушки: люди и лже-люди.
«Занятно, наверное, наблюдать за происходящим со стороны», – с грустью отметил Мальтис, пожелав от всего сердца никогда не сталкиваться ни с кем из них. Память подкинула образ Алана Мейнхарда с необъяснимо чудесным фантомом души. Вряд ли опекун был человеком. Видимо, кому-то из сущностей зачем-то понадобилось рядиться в человеческую плоть. И возможно, не только Мейнхарду. В голове мелькнула мысль о защитном костюме… Виски сдавило. Пронзительная боль прошлась от затылка ко лбу и обратно, а после исчезла, оставив ватное ощущение слабости во всём теле.
Мальтис поднял правую руку к груди и сжал полуистлевшие остатки одежды в кулак. Костяшки пальцев отозвались болью, наткнувшись на прорвавшийся сквозь кожу прибор. Едва подумав «что это?», ответ пришёл сам: Лита. Вживлённый контейнер хранил весь необходимый материал для воссоздания девушки, с которой связаны наполненные счастьем воспоминания.
Здание «ДеллинаКом» располагалось не в центре, как я предполагала, а в новом микрорайоне практически на окраине города. Довольно странный выбор. До ближайшей станции метро можно добраться на автобусе или маршрутке. Пешком же – далековато.
Оказавшись возле железного забора, я засомневалась, туда ли приехала. Длинное шестиэтажное здание явно советской постройки выглядывало из-за посаженных на территории ёлочек. Лет эдак пятьдесят назад здесь мог находиться какой-нибудь НИИ.
«НИИ вычислительной техники и нанотехнологий», – мысленно пошутила.
Достав из сумки телефон, я позвонила представителю компании. После нескольких гудков ответила некая девушка, по голосу молодая. Я попыталась уточнить туда ли пришла, описав где нахожусь. Мне ответили: «Всё верно. Спускайтесь по ступенькам и сразу увидите проходную с голубой крышей». Ладно, я пожала плечами и последовала совету.
Пройдя за забор и спустившись по длинной каменной лестнице, я очутилась на широкой площадке перед выкрашенной в бледно-голубой цвет одноэтажной пристройкой. Над входом висела чёрная табличка с названием компании золотистыми буквами. Здесь меня ждали две пары раздвижных дверей, как в супермаркете. А внутри…
Мысли о советском НИИ сразу вылетели из моей головы. В центре восьмигранного зала играл струйками напольный фонтан. По углам располагались кадки растениями с огромными листьями. Рядом с ними стояли кресла, чья обивка издалека напоминала кожу. Так ли это на самом деле, я не знала, да и проверять не собиралась. Просто стояла и глазела по сторонам, где на стенах горели экраны. На них шла презентация новой игры. На минутку я подвисла, не сводя глаз с описания механики и наград.
– Софья Донская? Здравствуйте, мы вас ждали! – обратилась ко мне девушка в синей форме, похожей на наряд медсестры. – Пойдёмте, я вас провожу.
Курносая с веснушками по щекам, она располагающе улыбнулась. А после шустро зашагала через зал. Я поспешила за ней до стеклянной двери. Справа в стене красным горел датчик. Моя спутница провела перед ним рукой. Цвет сменился на зелёный, и прозрачные двери перед нами разъехались в разные стороны. Далее шёл длинный белый коридор. Пройдя по нему до конца, мы оказались в небольшой комнате с двумя диванами и автоматом с напитками. По центру стоял журнальный столик, с лежащими на нём рекламными брошюрами. На синих стенах шёл серебристый рисунок, напоминающий рунопись Геункаон. Возможно, так оно и есть.
– Подождите здесь, – бросила курносая девушка и немедленно выскользнула за дверь.
Я присела на диван и, потянувшись за брошюрой, случайно коснулась зеркальной поверхности столика. Тут же над ним появилось голографическое изображение в виде человека. Вернее, монаха, и не абы кого, а самого Касея Мейнхарда. Я его сразу узнала.
– Добрый день! – откинув капюшон, он улыбнулся мне точно так же как делал в игре. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Не знаю, – неуверенно пролепетала я и тут же поинтересовалась, что именно может делать такая голограмма.
– Я владею обширными знаниями по миру Геункаона и смогу ответить на любой интересующий вас вопрос.
Только во мне родилась идея расспросить о финальной части прохождения, как в дверях снова появилась девушка в синей форме.
– Ольга Георгиевна ждёт вас для проведения экскурса в историю создания игры. Также она покажет новый контент. Его запустят только в следующем году. По желанию вы сможете поучаствовать в небольшом бета-тесте.
От одной мысли поиграть в ещё не вышедшую игрушку, сердце забилось быстрее.
«Дайте-дайте-дайте!» – закоротило у меня в мозгу.
***
– Ольга Георгиевна, пришёл игрок с пятой психолексией. Софья Донская. Пригласить? – родители запретили неформальное общение между сёстрами, поэтому Марина обращалась к Оле только по имени-отчеству.
Несмотря на родство девушки совершенно не походили друг на дружку. Марина была старше на семь лет, но выглядела Олиной ровесницей. А по умственному развитию, казалось, она ещё пребывала в подростковом возрасте. Жёсткие непослушные кудри обрамляли широкое лицо, усыпанное веснушками, и походили на древесную стружку. От матери ей достался кокетливо вздёрнутый носик. От отца же – глубоко посаженные глаза и большие мясистые уши. В остальном она выглядела на них непохожей.
Оля, в отличие от сестры, переняла от родителей всё самое лучшее. Длинные прямые волосы, лёгкие и блестящие, точно шёлк, она унаследовала от матери. Правда не пшеничные, а чёрные как у отца, они эффектно оттеняли белую кожу. Олины веснушки проявлялись только летом, и те вскоре пропадали под загаром. Увидев её рядом с Мариной, вряд ли кто-то поверит в их кровное родство.
– Да, приведи её, – Оля, поднявшись из кресла, расправила полы медицинского халата.
Через несколько минут в кабинет вошла подопытная мышка, Софья Донская. В общем, обычная молодая женщина за двадцать без изюминки. Светло-русые волосы, убранные в хвост на затылке, серые невыразительные глаза, подведённые коричневым карандашом и тонкие губы с розовым блеском.
Синдром психолексии проявлялся, как правило, у людей с неустойчивой, легко возбудимой нервной системой. Олина мать, Владлена, так же работающая здесь, видела в нём маркеры потенциального психопата. И чем выше степень, тем агрессивнее и опасней считался человек. Поэтому Оля всегда держалась настороже, общаясь с психолепсиками пятой и выше степеней. К тому же мысль, будто все люди – на самом деле чудовища недостойные жизни, помогали спокойно работать и лгать, глядя в глаза. Её совесть оставалась чиста!
Оля натянула маску вежливого радушия и повела игрока-психолектика на заклание науке и деньгам. Новая разработка под названием «Скринстэл» требовала обкатки на живых людях. Изначально задумка касалась корректировки личности на базе психо-матрицы. Пытались излечить паталогического игромана от приступов азартной лихорадки. Создавалась цифровая копия личности, затем, в неё вносились необходимые изменения и… Попытки вплести в сознание человека «исправленную» версию личности с треском провалились. Живой разум активно сопротивляется экспансии, отторгая все корректировки. В конечном итоге, человек оставался собой, правда с сильно потрёпанной нервной системой.
Удачных случаем, если можно так сказать, всего два. В первом – настоящая личность «пациента» оказалась полностью разрушена. Его разум проиграл программному коду, превратив тело в живой труп. А вторым – Марина. Из-за врождённого слабоумия она вряд ли могла иметь сформировавшуюся личность. Поэтому синхронизация с психо-копией прошла без каких-либо негативных последствий. Владлена Юрьевна до сих пор пребывает в восторге, ведь старшая дочь наконец-то выглядит как человек, а не его подобие. Оля могла бы поспорить, но не решалась открыто идти против родителей.
Однако два сомнительных успеха сподвигли родителей к продолжению работы в уже новом направлении. «Скринстэл» позволял «примерить» на себя чужую психо-матрицу. Как говорится, влезть в шкуру другого человека и немножко покопаться в воспоминаниях. Правда выяснились некоторые особенности. Примерить на себя чужую психо-матрицу может далеко не каждый. Чаще всего происходит мгновенное отторжение и продолжать эксперимент уже бессмысленно. Жаль, люди с нестандартным складом ума и гибкой психикой – прекрасный редкий материал. Вот только где их взять? Если только вылавливать в толпе игроков Геункаона. Подумано! Сказано! Сделано!
***
Сперва меня как ребёнка угостили соком и пирожными, а уж потом усадили в кресло делиркома. Правда, в отличие от модели, стоявшей у меня дома, оно куда мягче и намного удобней.
– Расслабьтесь, – успокаивающе произнесла женщина с биркой на груди, гласившей: «Куратор проекта: Ольга Георгиевна».
Так вот та самая Ольга «батьковна» взяла мою руку и приложив пальцы к запястью начала замерять пульс. От наблюдения за ней меня начало дико клонить в сон. Глаза смыкались и не желали снова открываться. В уши словно ваты заложили, едва слышно, что творится вокруг, если оно вообще творится. Всё тело стало лёгким и каким-то невесомым. А затем…
Я почувствовала, как стремительно лечу спиной вниз. С перепугу я раскинула руки-ноги в стороны, бессмысленно барахтаясь и цепляясь пальцами за воздух…
Вздрогнув всем телом, я очнулась. Вокруг меня выросли полупрозрачные стены медицинского бокса или вроде того. С потолка лился мягкий свет, совсем не режущий глаза. Приподнявшись на локтях, я поняла: лежу на кушетке. Из одежды какая-то серая роба не по размеру. Широкие штаны доходили лишь до середины голени, а рукава тесноватой в груди рубахи легко прятали пальцы.
Я огляделась и увидела ещё три кушетки, на которых лежали девушки в таких же нелепых одеяниях. Хотелось спросить у них, где я нахожусь и что вообще происходит, но ничего не получилось. Моё тело попросту отказывалось слушаться и словно жило своей жизнью.
– Я рада, оказаться среди вас. Надеюсь плоды стольких трудов не пройдут даром, – заговорила одна из девушек, чья кушетка стояла дальше всего от меня. – Если случится отторжение…
– То тебя вернут обратно, – не дала ей закончить моя соседка справа. Судя по выражению её лица, она совсем не разделяла столь восторженного отношения.
– Хорошо бы, – поддержала её третья девушка, лежавшая обхватив руками колени.
– Ну что вы! – возмутилась первая девушка. – Увеличение нашей популяции – самая важная цель!
– И ты не против проходить раз за разом… – слетела с моих губ неоконченная фраза. Я ощутила, как тяжело мне произнести оставшееся. Поэтому оно так и осталось невысказанным.
– Это необходимость, с которой приходится мириться. И я мирюсь, потому что понимаю насколько важно то, что мне предстоит сделать.
Я выслушала ответ и не поняла, о чём идёт речь. Как не поняла, и откуда во мне столь сильное желание умереть.
– Отвратительно, – мрачно буркнула третья девушка.
– Какие же вы глупые. Разве не говорили вам: первая инициация всегда проходит сложно. Зато с каждой последующей… – не успокаивалась первая.
– Замолчи! – оборвала её соседка справа. Она явно намеревалась высказать ей что-то ещё, но дверь открылась и в бокс вошёл человек с нашивкой медика и несколько лаборантов.
«Я в игре! Этап пролога! За миллионы лет до рождения Ока!» – осенило меня. Данная часть прохождения всегда велась от лица Мальтиса и только от него. А теперь, сделали женского персонажа? Стало любопытно, как выглядит та, в чьём теле я оказалась.
– Поздравляю, у вас всё прошло удачно, – медик улыбался, а мне почему-то хотелось ударить его по лицу.
– Спасибо, – только и смогла выдавить я из себя. После чего ко мне подошёл один из лаборантов и сделал укол. Голова закружилась. Кажется, я потеряла сознание.
***
Я очнулась так же в боксе, но уже в жилом. Рядом копошилась женщина примерно лет на десять меня старше. Она что-то искала, озадаченно вздыхая каждую минут.
– Потеряли? – поинтересовалась я, хотя совсем не собиралась налаживать общение.
– Лита, дорогая, ты не видела вот такую коробочку, – она показала нечто небольшое. Размером со спичечный коробок.
– Да, на стеклянной полке в ванной комнате, – ответила Лита. Женщина с криком «точно!» хлопнула себя по лбу и умчалась прочь. Не прошло пяти минут, как она с радостным выражением лица пропорхала через бокс к выходу, вскоре исчезнув за дверью.
«Значит, я Лита», – имя мне показалось знакомым, однако сколько бы я ни напрягала память из женских героев пролога смогла вспомнить лишь Марьяну.
«Выходит, новый персонаж, не связанный с Мальтисом. Тоже неплохо!» – сделав вывод, я собралась пойти прогуляться. Однако стоило мне встать с кровати, как под ноги выпала книга. Откуда, я не заметила. Да и странно видеть подобное в неком фантастическом прошлом-будущем.
Подняв с пола загадочный предмет, я тут же его открыла и остолбенела. Это не книга, а контейнер с рядами тоненьких пластин. Повертев в руке одну из них, я вставила её в специальную прорезь в том месте, где у обычных книг расположен щель под корешком. Спасибо Лите, она-то всё знала куда лучше меня.
В воздухе появился загогулистый текст. Стоило мне присмотреться, как непонятные закорючки сменились на знакомые буквы:
«Мне не повезло получить врождённый иммунитет к «стирателю». Всё случившееся в моей жизни, накрепко оседает в моей памяти. И то, что я вижу и помню нагоняет лишь тоску, растравливая душу желанием покончить со всем одним махом…»
Я сменила пластину:
«Каждая из девяти баз на планете имеет свой мир и свои задачи. Я уже пожила на пяти из них. Сейчас третий месяц как обитаю на шестой. При переводе с базы на базу всем стирают память, а затем создают новые воспоминания, соответствующие местным порядкам. Здесь все счастливы, ведь всё дурное «исправлено» или полностью стёрто из их разума. Какой-то дикий бесчеловечный эксперимент…»
Новая пластина отправилась в прорезь:
«Я помню всё! На предыдущей базе занимались вопросами воспроизводства людей. Те, кто жил там, не знали – они всего лишь расходный материал. Их использовали для селекции нового вида. Женщин регулярно оплодотворяли. Когда плод сформируется должным образом его заберут для «усовершенствования». Если женщина после извлечения оставалась жива, то решался вопрос о повторном оплодотворении или переводе куда-нибудь.
Моё тело много раз отвергало инородное семя. И каждый раз после неудачи меня отправляли к «стирателю», чтобы очистить память. После чего проводили повторное оплодотворение. Сейчас во мне гнездилось сразу два плода. Не знаю, почему, но кто-то решил отправить меня на шестую базу, наградив новыми воспоминаниями. Я видела программу моей легенды. По ней мне отводилась роль лаборантки медицинского сектора. О моей беременности здесь никто не знает и даже техника не отражает истинных данных…»
Я просмотрела ещё несколько текстов, передававших воспоминания Литы о жизни, в основном на пятой и шестой базах:
«Зачем я здесь? База занимается исследованием природных аномалий? Знаю, здесь держат гибрида человека с некой формой жизни из недр планеты. Однако никто из «местных» ни о чём подобном не слышал. Странно. Все говорят лишь о бесцветном гомункуле.
Возможно, умей я терять память как все, то жила бы куда счастливей. В самом деле, как же хочется всё забыть…»
Я перебрала ещё несколько штук и вложила в прорезь предпоследнюю:
«Недавно помогала соседке с фасовкой лекарств и незаметно забрала с собой одно. Судя по найденным мной сведениям, оно незаметно убьёт меня всего за несколько дней. Немного жаль плоды трудов пятой базы, шевелящихся в моём животе. Но решение принято…»
Лита собиралась отравиться, и я не могла ей помешать. Финальная пластина заняла своё место, и я со страхом прочла строчки:
«Чувствую, как слабеет моё тело, как внутри меня бьётся в конвульсиях новая жизнь, которой не суждено увидеть этот свет. Оно и к лучшему. Мир жесток, несправедлив и лицемерен.
Кажется, я знаю, отчего меня переправляли с базы на базу. Видимо открывалась моя неспособность терять память. Вместо решения проблемы, её сбагривали соседям, оставляя в неведении.
Почему попросту не уничтожили меня, как досадную ошибку? Неужели, я живу из-за чужого любопытства? Отвратительно!»
Я убрала контейнер под подушку и аккуратно заправила кровать. На стеновой панели загорелось сообщение. Литу ждала работа. Номер бокса и список препаратов, требуемых выдавать пациенту. А также пошаговая инструкция к ним.
На другой стене висела форма лаборантки с нашивкой медика на плече. Я шустро оделась и уже через пять минут вошла в нужный бокс. В центре него находилась капсула, а в ней… Мальтис! Я тут же вспомнила пролог ко второй части прохождения. И развернувшиеся на моих глазах события вполне отвечали прежнему сценарию.
Вот появился Крис Мальтис. Следом за ним Лже-Марьяна. Хлоп! И вокруг уже не бокс, а дивноя местечко вблизи водопада…
***
– Достаточно, – Оля смотрела на то, как стремительно меняются данные психо-матрицы. Личность Литы подстраивалась под игрока настолько быстро, насколько позволял сценарий игры. Из всех психолептиков она первая, кто органично слился с искусственным образом. Хотя последнее ещё стоило проверить
– Марина, скажи реанимационной группе, пора вытаскивать игрока в реальность. Потом приберись здесь. И очень тебя прошу, никаких больше пирожных для «гостей». Максимум, чашечку кофе или чая. Без сахара! Ты поняла меня?
Оля взглянула на сестру, и тут же ощутила покалывающую боль под грудиной. Такое часто случалось, когда она нервничала, переживала или боялась.
Марина бросила нечто вроде «Хорошо, Ольга Георгиевна!» и ускакала прочь. Всё-таки несмотря ни на что, она осталась так не повзрослевшим подростком.
***
Кажется, я задремала. Перед глазами расплывались круги, меняя свою форму на звёзды, квадраты…
– Вы меня слышите? – обратилась ко мне Ольга-кураторша. – Какое-то время у вас может наблюдаться дезориентация. Просто посидите спокойно несколько минут. Дайте вашему сознанию не спеша вернуться к реальности.
Я кивнула и, прикрыв глаза, расслабилась. Не знаю, сколько времени прошло. Моей руки коснулось нечто холодное. Невольно вздрогнув, я открыла глаза и уставилась на курносую девушку в синей форме. Она поправляла на моём запястье регулируемый проволочный браслет, с болтающимися на одном крае рунами. Точно такие как в названии игры на заставке.
– Подарок от компании «ДелинаКом», – пояснила Ольга. – Надеюсь, вам понравилось сегодняшнее путешествие?
– Очень! – я пребывала в щенячьем восторге, и мне до жути хотелось знать, что случилось с Литой дальше.
– Хорошо, тогда ждём вас снова, когда фантомный дух достигнет следующей ступени, – кураторша улыбнулась. – Марина проводит вас к выходу, как только вы почувствуете себя в силах идти.
Ольга кивнула, прощаясь, и вышла из комнаты. Я глубоко вздохнула, чувствуя себя бодрой и счастливой. К слову, расплывающиеся круги, квадраты и прочие геометрические фигуры мне вовсе не почудились. Они оказались частью композиции, транслировавшийся на стену и потолок. Там ещё плавали рыбки и ползали улитки.
Место напомнило мне комнату для медитации и отдыха персонала. Такую недавно оборудовали на моей работе. Приглушённый свет, ползущие по стенам разноцветные пятна в виде бабочек и ещё чего-то. Правда, вместительность маловата. Два-три человека максимум. Отчего она всегда занята. Вечно в ней кто-нибудь уединяется или попросту спит после обеда. Бывали случае, когда некоторые товарищи отсыпались с бодуна, под прикрытием сердобольных коллег.
Я потянулась и с превеликим сожалением покинула кресло делиркома. Дома я очутилась через час с небольшим. Таймер допуска к третьему этапу погружения обнулился несколько дней назад, но желания играть до сегодняшнего дня не возникало. Поэтому я как могла откладывала игру. Да и отпуск закончился. В общем, если бы не поездка в «ДелинаКом», то отложила бы я «Геункаон» до лучших времён. А так…
–—
Первое задание в серии «На свет из тьмы» завершено.
Для вывода подробной информации моргните…
Отклик принят.
——
Задание «Разрушитель миров»
Категория: Обучение. Класс умений: Цепи жизни
Условия:
+ Активировать жатву – 1/1
+ Разрушить родную базу – 1/1
+ Освободиться из плена – 1/1
Дополнительное условие: остаться в живых
Награда:
Начальный навык перерождения.
Позволяет воскресить персонажа на ближайшей точке возрождения со сбросом всех параметров и навыков.
Фантом души добавлен в стартовый набор:
Искра души – 1/8
Архив душ, позволяет сохранять параметры и навыки согласно ключу:
Простой ключ – время использования 1 раз в геункаманский месяц – 8/8
Древний ключ – время использования 1 раз в геункаманскую неделю – 8/8
Хрустальный ключ – время использования 1 раз в 24 часа – 16/16
——
Для просмотра условий следующего задания серии «На свет из тьмы»…
Чтобы вернуться к просмотру информации о…
Отклик принят.
——
Задание «Я памятник воздвиг»
Категория: Обучение. Класс умений: Ремесло
Условия:
– Получить схему для работы – 0/1
– Создать предмет по схеме – 0/1
Дополнительное условие: нет
Награда: Зависит от выбранной линии прохождения
Для перехода к выполнению задания моргните/дублирующая клавиша Shift/ один раз.
Для возврата…
Отклик принят.
Старт задания «Я памятник воздвиг». Выбор персонажа — случайным образом.
——
Персонаж: Максим Саксонов
Место: скальник недалеко от города Бомэй
Местное время: 12:00 (Закат: 18:40)
Дата: Окаяница. 30 мая 302 года от рождения Ока
Макс наблюдал за каплей воды, ползшую по выступу навстречу другой такой же. Слившись вместе, они потяжелели, сорвались вниз и разбились мелкими брызгами. А следом ещё одна пара отправилась в полёт. Он ждал. Ждал, когда Лана восстановит своё тело. С каждым разом времени требовалось больше. Сейчас, по окончании работы, она слишком долго не приходила в себя.
«Её способность к регенерации ослабла», – думал Макс, ища закономерность, позволившую точнее рассчитать каждый этап для создания статуи. Конечно, стоило учесть приобретённый опыт. Ведь камень уже не казался неотёсанным и сложным материалом. Наоборот, он чётко выражал задумку Макса, и на обработку уходило куда меньше часов, чем в первый раз.
Раньше, ещё при жизни, сколько бы он ни старался, чего бы ни добивался, никогда не получал должного удовлетворения. А сейчас оно плескалось в сознании бескрайним океаном.
«Ради такого стоило разок умереть», – неторопливые размышления Макса нарушил сигнал оповещения о выходе Циклопа из спящего режима. Обезличенный голос управляющей программы произнёс:
«Обнаружено окно в потоке. До полного раскрытия четыре, три, две, одна. Перенос завершён. Обнаружены новые органические объекты в количестве пяти единиц. Ошибка. Переход в боевой режим не произведён. Диагностика неполадок. Ожидайте окончания проверки систем».
Макс безучастно наблюдал, как сменяются режимы сканирования, окрашивая тоннели скальника то оранжево-красным, то сине-серым цветом. Появившиеся из портала объекты приближались. Что однако нисколько не интересовали и не волновало его. Всё чем сейчас занят его разум – ожидание момента, когда можно снова приняться за скульптуру. Кожа Ланы – завершающий штрих на теле каменных фигур, без него они выглядели несовершенно и безжизненно.
– Смотрите! Это же ваш циклоп. Надо же, как быстро големморф захватил его. И ведь не побрезговал мертвечиной, – раздался дребезжащий голос Ло Сяш. При жизни, Макс непременно ощутил бы, как желудок прилипает от страха к спине. А сейчас у него не осталось ни спины, ни желудка, и страха, кажется, тоже не осталось.
Обезличенный голос снова сообщил: боевая система частично активирована.
– Здесь раньше стояли статуи? Не припомню что-то, – стигвер осмотрел незаконченное творение Макса. – Неужели, наш маленький друг привёл домой подруг.
– Мы здесь надолго? – поинтересовался незнакомый человек, по манерам и наружности являющийся вектом. – От такого сада окаменелостей веет неприятностями. Так что не обижайтесь, если всех брошу и свалю.
– А сможешь? – скрипуче проговорил Макс и почувствовал, как вибрация пробежала по всему скальнику.
Обезличенный голос сообщил: сеть Лаграна1 активирована в фоновом режиме.
Таймер второй день напоминал о необходимости осмотра с заменой питательной жидкости. Макс знал, моно-скелету требуется регулярное обслуживание. Мысль, что кому-то взбредёт в голову позаботится о старом разлагающимся мошеннике – если и посещала его, то сразу отгонялась, как маловероятная.
– Рад вас видеть, – учтиво поприветствовал его Мориц, вглядываясь в око циклопа. – Как себя чувствуете?
– Я ждал вас, – ответил Макс и удивился ноткам искренности, прозвучавшим в каждом слове: «Откуда эта детская уверенность, будто я действительно ему нужен?».
«Не доверяй никому и никогда. Играй на чужих чувствах, а свои – держи в узде», – простые правила, кои помогали ему выживать всегда и везде. Он не нарушал их. Но сейчас тянулся к бессмертному, наивно веря – тот пришёл за ним, беспокоился о нём.
– Хорошо. Джилина позаботится о вас, – сказал Мориц и, наклонившись над телом Ланы, спросил: – Сколько раз вы снимали с неё кожу? Никогда бы не подумал, что дракулита можно довести до подобного состояния за какой-то месяц. Похоже, она совсем утратила способность к регенерации. А вы жестоки. Это мне нравится.
«Нравится», – слово неподвижно повисло в застывшем сознании. Мрак медленно поглотил всё вокруг. Тишина.
***
Свет ударил по глазам так внезапно, что пришлось закрыть их руками. Тут же раздалось ироничное «ням-няня». И правда, какие глаза? Какие руки? Визоры да манипуляторы. Строчки проверки состояния замерцали перед взором.
– Големморфа удалить не получилось. Питательного раствора хватит дней на двадцать, может чуть больше. После чего всё закончится, – сказала Джилина, продолжая удалённое тестирование систем циклопа.
Максу показалось, будто её голос изменился. И не только голос. Щупленькая девчушка преобразилась в стройную молодую женщину. И вместо серого льда равнодушных глаз на него смотрели горячие карие угольки. Так она выглядело в обычном режиме. Однако стоило запустить сканирование, как всё неожиданным образом изменилось.
Макс смотрел и не мог понять, что за существо перед ним. Под кожей молодой женщины словно копошился целый ворох червей и мелких змей. Они то и дело изворачивались, выкручиваясь упругими кольцами. При этом система по-прежнему опознавала необычное существо как «Джилина».
– Сколько времени прошло? – поинтересовался Макс.
– Пять дней, – спокойно ответила Джилина.
– А Лана?
– Пришла в себя два дня назад. Была слаба. Сегодня лучше.
Воображение Макса тут же откликнулось на новость. Ярким видением в его мыслях появилась новая скульптура. Лана стоит на коленях, касаясь пола лишь кончиками пальцев рук. Широко расставленные ноги позволяют ей беспрепятственно усесться на своё упругое седалище. А выгнутая спина была вполне способна служить спинкой необычайного трона. Лишь крылья могут помешать. Хотя им тоже найдётся место в экспозиции. Наполовину раскрытые, они с лёгкостью придадут изваянию дополнительную устойчивость и подчеркнут демонический образ. Одержимость ваятеля, как балансировка на грани смерти, дрожала в его душе невидимой струной. Вторая натура, которая с каждой скульптурой становилась всё сильнее, доминировала над прежней сущностью Макса, поглощая остатки старого мошенника.
– Она нужна мне. Я должен работать.
– Уверены в том, кому здесь нужно работать? Вам или големорфу?
Вопрос поставил Макса в тупик. И в самом деле, с чего ему вдруг так увлекаться творчеством? Стоило лишь задуматься над этим, как поток мыслей встретил ментальную стену, отбросившую сознание к размышлениям над новым «шедевром».
– Гарги сами себя создают. Вы знали? – как бы между прочим поинтересовалась Джилина. – Несколько вытесанных вами горгулий ожили. Их попытка помешать нам забрать циклопа, была хоть и яростной, но недолгой. Всё-таки они ещё не окрепли.
«Разрушили мои статуи? Они разрушили их!», – понял Макс. Слова, вылетавшие из уст Джилины внезапно утратили для него всякий смысл. Её голос продолжал звучат нелепым фоном. И в него добавлялись всё новые нотки: хрипы, крики и хруст ломающихся костей. При жизни такое состояние можно описать одним словом – аффект.
«Это не я», – пронеслось в голове.
«Ня» – мысленно отозвался кто-то.
«Нямка?!» – это был не вопрос, а скорее признание очевидного поражения.
«Ня!» – отклик гаргулита не расстроил Макса. Скорее, успокоил и даже обрадовал.
Щелчок запорного устройства вернул Макса к реальности. Видимо, сканирование перешло в автономный режим. И система услужливо начала выводить информацию о том, кто находился за дверью. Бессмертный среднего класса не противник циклопу. Стоит Максу захотеть, от него не останется даже праха.
Дверь распахнулась. На пороге появился прислужник и, не обращая внимание на лежащую на полу Джилину, спокойно произнёс: «Вас ожидают. Следуйте за мной».
Максу никуда идти не хотелось. Желание творить вновь вспыхнуло в сознании с пугающей силой. Забыв о застывшем в дверях бессмертном, он стал громить комнату, выбивая из стен каменные обломки. То тут, то там вспыхивало и тут же гасло синее пламя, оставляя после себя чёрный песок.
Макс собрал всё необходимые «компоненты» вместе согласно своей задумке. Выбитые из стен, потолка и пола куски тут же сложились в хитроумную конструкцию. Острые края сглаживались под страстными языками синего огня.
Шорох от пришедшей в себя Джилины оторвал Макса от занятия так полюбившегося ему за последний месяц. В сознании старого мошенника промелькнула новая идея. Руки-манипуляторы сами потянулись к её телу. Треск разрываемой плоти смешался с криком и шипением девушки. Макс с недоумением разбирал «внутренний мир» Джилины, стряхивая в стороны бурую жижу, которую сканер почему-то относил к крови. С громким треском череп жертвы разломался на три неровные части. В голове старого мошенника приятно потеплело от мысли, что искомый ингредиент найден. Взбитый в единую массу мозг девушки, Макс смешал с чёрным песком в клейкую массу.
Конструкция преобразилась на глазах, превратившись в похожую на амакойда статую. Хотя сходство казалось условным. На безносом лишённом рта лице вместо глаз и лба зияла дыра. Из неё словно выползали большие и маленькие змеевидные существа. Вот только ни на кого из известных гадов они не походили. У каждого имелся только один глаз, а усеянные иглами зубов пасти могли напугать любого. Сама же статуя больше напоминала, стоящую вверх щупальцами каракатицу. Вот только женская грудь, да ещё и с глазами вместо сосков смотрелась совсем неуместно. Как, впрочем, и сплетение толстых безголовых тел в нижней части статуи. Подобные хвостам гигантских питонов они свернулись кольцами разной толщины.
Макс почти закончил, когда заметил, как система оповещения уже несколько минут пытается донести информацию о присутствии в комнате посторонних.
Мориц сидел на складном стуле, закинув нога за ногу. Сложенные в замок руки старейшины покоились на коленях. Макс почти физически ощутил мощь и спокойствие, исходившие от него. Он словно яркий островок благоразумия среди трепещущего ужаса, исходящего от фантомов прислужников, стоящий в коридоре. Они не решались войти внутрь, лишь осторожно заглядывали и при малейшем движении прятались за стену.
– Интересное видение Джилины, – произнёс Мориц, когда циклоп, прекратив работу, повернулся единственным глазом в сторону старейшины. – Вам удалось поймать саму суть. Что теперь? Оденетесь в кожу моей защитницы?
– Недостаточно материала, – ответил Макс и подтянул к себе раскуроченные останки девушки.
Решение пришло так же внезапно, как и само желание ваять здесь и сейчас. Конечности-манипуляторы сменили вид и через час статуя покрылась лентами кожи, зазоры он украсил мелкими обломками костей Джилины. В завершение Макс просыпал своё творение плотным слоем пепла, которого в комнате после вспышек синего пламени оказалось в достатке. Старый мошенник взглянул на статую и почувствовал себя опустошённым и уставшим. Система оповестила о переходе Циклопа в режим энергосбережения. Мир поглотила серая мгла, в которой Макс смог различить только движения старейшины.
Мориц присел на корточки рядом неиспользованными Максом останками Джилины. Подняв с пола предмет по форме напоминающий сердце, он мгновенно проткнул его появившимся в руке стилетом. Затем попросту сжал кулак, раздавив в прах сердечник, если он там был. После чего бурая жижа на полу потемнела и застыла, подобно высохшей на солнце грязи.
– Покойся с миром, – тихо произнёс старейшина и, взглянув на статую обратился уже к Циклопу: – Когда она оживёт?
Ответа Макс не знал, но почему-то посчитал, что вопрос задан совсем не верно.
– Уже жива. Просто спит, – произнёс Циклоп. И старый мошенник с недоумением ощутил, что больше не в состоянии управлять боевой машиной. Нямка отстранил его, оставив в роли умирающего наблюдателя. Раньше Макс стал бы возмущаться, вгрызаясь зубами, отстаивал бы своё право на существование. Но сейчас разум преисполнился лишь спокойным равнодушием.
Второе задание в серии «На свет из тьмы» завершено.
Для вывода подробной информации моргните…
Отклик принят.
——
Задание «Я памятник воздвиг»
Категория: Обучение. Класс умений: Ремесло
Условия:
+ Получить схему для работы – 2/1
+ Создать предмет по схеме – 1/1
Дополнительное условие: нет.
Награда:
Начальный навык созидания.
Позволяет создавать предметы по выученным схемам.
База схем:
Основные разделы /подразделы/:
Транспорт/4 подраздела/ – 1
Оружие/4 подраздела/ – 2
Гаджет/8 подразделов/ – 0
Имплантат/24 подраздела/ – 3
——
Для просмотра условий следующего задания серии «На свет из тьмы»…
Чтобы вернуться к просмотру информации о…
Отклик принят.
——
Задание «Блеф на живца»
Категория: Обучение. Класс умений: Дипломатия
Условия:
– Изменить мировоззрение собеседника на две позиции – 0/1
– Заключить устный договор – 0/1
Дополнительное условие: остаться в живых.
Награда: Зависит от выбранной линии прохождения
Для перехода к выполнению задания моргните/дублирующая клавиша Shift/ один раз.
Для возврата…
Отклик принят.
Старт задания «Блеф на живца». Выбор персонажа — случайным образом.
——
***
«Ня-ня-ня-няяя!» – мысленно пронякала я вступление к пятой симфонии Бетховина. «Туду-ду-дуум!» – неожиданно отозвалось уханьем моё бедное сердечко.
«Приступ тахикардии? С чего бы? Запоздалая реакция на делик?» – я попыталась вспомнить побочные эффекты от погружения, но в голову пришли только тошнота и «рукодрожание». Остальное насмерть забылось. И куда только подевалась моя геймерская дотошность?
Пройденный квест заметно отличался от попадавшихся ранее. Возможно, разработчики нарочно поступили так с третьим этапом. Социализация и налаживание отношений с игровыми фракциями и NPC. Я лишь на минуточку представила, как прохожу кучу заданий с креном в диалоговую часть, и меня тут же потянуло в сон.
Я отписалась о своих опасениях Айсу. Та, как всегда, пребывала в хорошем расположении духа. Шутя, она успокоила меня, наобещав целую кучу головоломок, секретиков, сражений и «секеса». Хотелось ей верить.
Я тут же воодушевилась решила продолжить этап. Более того наплевав на все предостережения Айсу и Гарика мне захотелось поиграть в немного изменённом состоянии. А потому быстро прошмыгнула на кухню и достала из холодильника бутылочку пивка. Золотистый напиток, шипя и пенясь, наполнил высокий стакан. То, что не поместилось в него, я выпила одним большим глотком. Меня легонько качнуло, когда я отправила опустевшую тару в мусорку.
«Уже повело?» – я в недоумении уставилась на стену перед собой. По телу пробежал холодок, оставляя после себя толпы растерянных мурашек. Зябко! Я включила горячую воду и сунула руки под струю. Сначала она казалась прохладной, но вскоре стала шпарить раскрасневшуюся кожу. Я быстро повернула вентиль крана и машинально начала вытирать руки полотенцем. Казалось, моё восприятие боли изменилось. Немного притупилось, что ли…
«С одного глотка-то?» – я с сомнением глянула на стоящий на столе стакан пива. Пить его желание пропало, а выливать – жалко. Я прихватила его с собой в комнату в надежде, что потом захочется.
Персонаж: Аркадий Ош
Место: Город Менэдекер. Офисное здание «Охотников Крови»
Местное время: 8:40
Дата: Пятница 37 мая 302 года от рождения Ока
В зале для инструктажа битком набилось народу. В этот раз Акош прибыл вовремя. Всё потому что ночь он провёл на крыше офисного здания, глуша вишнёвую наливку задаренную ему Кумом. За самоуправство во время штурма, Акошу здорово влетело. Да ещё Алиса со своей сворой две недели покоя не давала, только что по пяткам не ходила. Видите ли, её терзали сомнения в полноте его рапорта. В компании научников она излазила весь комплекс в поисках Кими.
К слову, Алиса считалась одним из лучших командиров. О ней всегда отзывались, как о хорошем организаторе, строгом, но справедливом руководителе, а боевая статистика пела ей дифирамбы. Успешные задания с лихвой покрывали те неудачи, что случались у этой упёртой женщиной. Акош же замечал одни потери среди её состава. Их хватало с избытком. А причина сейчас стояла перед ним, сияя улыбкой победительницы.
Алиса не щадила ни врагов, ни подчинённых, тем самым добиваясь успешного завершения заданий любой ценой. В отличие от неё, Акош обходился без серьёзных потерь, поэтому его миссии имели спорный успех, а статистика ехидно указывала в хвост рейтинга. Даже у саркофага, где погибло столько людей, ему удалось сберечь основной состав команды и вытащить других.
Влетая в одно ухо, вылетая в другое и обратно, сквозняком в черепушке Акоша гуляло «гу-у-у-у-у». Он зажал уши ладонями, сдавив голову. Стало легче, но в таком положении пальцы деревенели, а руки быстро затекали, да и внимание привлекало.
«Когда уж выветрится всё к ебеням?» – с досадой подумал Акош и попытался переключить внимание на шедший полным ходом инструктаж. Слова жужжали, как рой мух. Понять их оказалось сверхчеловеческой задачей.
«Не стоило вчера так бухать. И позавчера. Да и вообще на этой неделе!»
Печально, что курительные смеси перестали помогать, а алкоголь… лишь временное решение с дурными последствиями. И они обязательно проявятся в будущем. А всё из-за Агни. Слёзы, стоявшие в жёлтых глазах, убили волю к жизни. Раз, и всё. Словно нитку оборвали. Тогда, на штурме, она смотрела на него, нет не на него, на спящего зверя внутри него. И тот почувствовал, проснулся и захотел вырваться наружу, к ней. Хорошо, что Алекс увёл эту компашку в схрон. Похоже, ему удалось справиться и с Агни, и с чёртовой зомбо-хренью. Нет, Акош не завидовал Алексу, скорее уважал и гордился им по-дружески.
Наконец-то инструктаж закончился, и охотники разошлись по своим заданиям. Только Акош продолжал сидеть, утопая в похмельном хаосе.
– Привет! Скверно выглядишь. Что-то плохое случилось? – спросила Алиса в присущей только ей манере: глядя в глаза с неподдельным участием. Такое у неё хобби, заползать гадюкой в душу человека. Впервые столкнувшись с ней, щеглота сразу попадала в силки. А вот её попытки подружиться с Акошем потерпели фиаско. С первой встречи между ними точно сотня чёрных кошек пробежала.
– Мне выделили миста, – поведала Алиса, как бы, между прочим.
– Поздравляю, – автоматически ответил Акош. Тень разочарования скользнула по лицу Алисы. Она ожидала совсем другой реакции. Да только её векторная одержимость не волновала Акоша. Кими теперь под присмотром Алекса, жива и чувствует себя отлично.
Сейчас его тревожила тишь Агни, появившаяся на штурме в облике якобы несуществующего крылатого льва. Она и правда сестра чистокровного, погибшего по его вине. А её человеческий облик не просто казался Акошу знакомым, он пугал. Взгляд жёлтых глаз в мгновение превратил его в юнца, играющего роль наживки для оборотня-браконьера. И все дни после штурма он силился изгнать из своего сознания подробности охоты двенадцатилетней давности.
«…– Это опасно. Не ходи. Прошу. Не надо, – Рая не отличалась красноречием, короткие фразы в её устах, звучали сухо и неприветливо. Такая немногословность с лихвой окупалось поступками. Даже сейчас, она попросту вцепилась в Акоша, смущающе обхватив его руками за ноги. За всё время знакомства она впервые о чём-то просила. И почему он не послушал?
– Не переживай. Я много знаю о чистокровных, так что справлюсь. Ничего со мной не-слу-чит-ся! Отпусти меня, – успокаивал её Акош, предчувствуя, что вырываться и дальше, когда она вот так смотрит на него, будет уже нет по силам. Ещё минута, и вся затея с ловлей на живца пойдёт лесом, но звук входящего вызова его спас. Коротко подтвердив через дэкафон готовность к охоте, Акош поцеловал свою рыжеволосую невесту.
Нехотя Рая отпустила его, глянув так, словно тот совершал предательство. Возможно, стоило успокоить её, но в голову ничего не приходило, кроме улыбки, немного виноватой.
«Только не плачь», – мысленно уговаривал её Акош, понимая, что слёз ему точно не вынести.
Она и не плакала, молча смотрела глазами полными мольбы. И казалась в такие моменты необычайно трогательной. Как же она отличалась ото всех его знакомых девушек. За это он и любил её, хотя нет, не только за это.
Рая появилась в его жизни после внезапной гибели Петра Корина, соседа, друга и наставника Акоша. Хотя, как появилась? Он и раньше слышал о племяннице, живущей в тигрином клане. Но встретиться лицом к лицу с ней не доводилось.
В тот день священнослужитель сам разыскал и привёз Раю в Земли Мёртвых. Прощание с профессором Кориным подходило к концу. Все, кто хотел поприсутствовать уже разошлись. Помнится, Рая стояла в храме у постамента, слушая последнюю волю умершего из уст посмертной проекции профессора. К тому моменту, как Акош подошёл, трансляция уже закончилась. Лицо девушки как ему показалось выражало вселенскую скорбь. Слёзы стояли в её глазах, затуманивая взор, но ни одной капли так и не сорвалось.
Сам же Акош переживал смерть профессора до кошмаров остро. Почти каждую ночь он видел призрак Петра Корина во сне, с красно-коричневым пятном вместо головы. Сквозь серую мглу тот шёл к нему навстречу, затем падал на колени и разлетался серым песком, забивавшим нос, рот, глаза и даже уши. Просыпаясь, Акош чувствовал страшную сухость в горле, лицо полыхало жаром, а сердце колотилось как сумасшедшее. Обычные успокоительные не справлялись, разве что алкоголь. И в храм Земли Мёртвых Акош явился после двух, а может, и трёх порций домашней наливки.
Когда прощание с почившим завершилось, священнослужитель начал упрашивать Раю пожить в квартире Корина, как единственную родственницу и наследницу, пока не завершится передача дел. Идея ей не понравилась. Она спешила вернуться в Узур-ден под защиту тигриного клана, но везти её к чистокровным никто не хотел. Какой же потерянный вид был у Раи, когда Акош подошёл, дабы выразить соболезнования и предложить помощь. А после… После он привёз её к себе домой и оставил на ночь, которую они провели в одной постели.
Признаться, столь безответственный и легкомысленный поступок, совершенно не свойствен его характеру, а потому обескураживал. Утром Акош не знал, куда себя деть от стыда и какими словами извиняться перед Раей, но говорить ничего не пришлось. Проснувшись, Рая молча собралась и, бросив коротенькое «спасибо», ушла. Вот только куда ей идти? Город с его техногенным ритмом вызывал в ней омерзение, раздувая до невероятных размеров желание сбежать в звериную глушь.
Акош, подгоняемый дурным предчувствием, день за днём, из ночи в ночь уговаривал Раю подольше остаться с ним. А потом заметил, как безголовая фигура из кошмара перестала являться ему. Словно призрак профессора боялся напугать свою драгоценную наследницу, спящую рядом с Акошем.
Поначалу Акоша смущали внезапно близкие отношения. Он ждал, когда Рая станет навязывать обязательства, апеллируя близостью, но ничего не происходило. Тогда он открыто спросил, чего же она ждёт от их отношений. Рая удивилась и пояснила, что люди, живущие под защитой клана, проще относятся к сексу. Ведь чистокровные безошибочно определяют, кто с кем спит, и как часто.
Свежие и частые совокупления оставляют яркий гормональный след на партнёре. Давние и единичные связи со временем становятся едва уловимы. Поэтому секс считается вещь сакральной только в человеческих полисах, в кланах же никто ему особого значения не придаёт. Хотя и здесь есть свои интересные моменты.
Оборотни живут восьмилетними циклами, разделёнными на несколько периодов: гон, спячка и перерождение. Каждый из них различается длительностью и процессами, протекающими в телах чистокровных. Самым долгим является перерождение или фаза умеренной активности. В это время тела оборотней подвергаются трансформациям, усиливающий их базис. Перерождающиеся чистокровные как губка впитывают любые знания, быстро перенимая чужие навыки.
Заканчивается перерождение всплеском уровня йрофина2и переходом в фазу агрессивной активности или гона. Избыток гормона провоцирует выработку фермента, усиливающих либидо. В такой период чистокровные становятся сексуально гиперактивными. Половой инстинкт становится основным, усиливая не только желание, но и чувственность.
К несчастью на людей эрогенный фермент оборотней действует как мутаген. Попав во время секса в тело человека, он вызывает необратимые трансформации. Формируется базис с полученными случайном образом минимальным набором воплощений. Человек становится спящим оборотнем, который до самой смерти может так до конца и не обратиться.
Гон длится всего четыре месяца, вдвое меньше чем следующая за ним фаза нулевой активности или период спячки. До наступления перерождающего этапа чистокровные уподобляются инфантильным пассивным людям. Теряют интерес к любым занятия и даже к общению. Порой запираются в специальных комнатах без окон, где нет ничего кроме постели и сентива, транслирующего различные подборки фильмов.
Акош помнил из дружеских бесед с соседским профессором, что каждый период чистокровных отличает уровень йрофина. Во время гона он зашкаливает, вызывая перевозбуждённое состояние, психоз и необоснованную агрессию носителя. Плодами такой реакции становятся тела растерзанных животных и людей. Правда, опасный период остро сказывается только на спящих и примитивных оборотнях, дикие и прочие переживают фазу бешеного либидо относительно спокойно.
Думая обо всем этом, Акош поймал себя на мысли, что не хотел бы на каждой женщине чувствовать присутствие всех её бывших. Следом он внезапно осознал – Раю ничего не держит рядом с ним. Она в любой момент может уйти, и когда это случится ночные кошмары вернутся. А их Акош боялся до жути. Нет, он не хотел и не мог её отпускать. К тому же, совсем недавно заметил одну странность: Рая почти не улыбается и никогда не смеётся.
Акошу вдруг захотелось увидеть её по-настоящему счастливой, радостно хохочущей, беззастенчиво, открыто… Видимо поэтому он поспешил оформить заявку на создание семьи и зарегистрировать акт гражданского состояния. Думал, что мысли о браке изменят настроение Раи, внесут толику веселья. Но она лишь безучастно поинтересовалась, нужно ли от неё ещё что-нибудь? Конечно, нужно — оставаться рядом. Через пару недель заявка исполнится, и брачные обязательства вступят в силу.
Дорога до места сбора недолгая, поэтому Акош отбросил личные мысли и сосредоточился на деталях охоты. Изучая отчёты о нападениях, он полностью отрешился от внешнего мира. Он не видел ни улиц, ни домов, ни людей вокруг — только изображения растерзанных трупов. Едва ли не каждую ночь находили новую жертву.
В основном, тварь охотилась на молодых мужчин. В отчёте так же фигурировали две изуродованные женщины, скончавшиеся незадолго до их обнаружения. Всё складывалось в пользу самки оборотня в фазе агрессивной активности. И начать ловить её на живца решили с бара «Каракон», а там как кривая вывезет.
Стоило Акошу занять позицию у барной стойки, как следом нарисовался рыжеволосый парень с жёлтыми, как у Раи, глазами. Сходство казалось поразительным, но быстро улетучилось стоило лишь приглядеться. Тёмная кожа, кошачий разрез глаз и самоуверенный взгляд – ничего общего с тихоней возлюбленной. Незнакомец жестом заказал выпить.
«Два рыжих в одном месте — это уже странно», – Акош почувствовал азарт.
– Извините, можно я закажу быстренько? – спросила симпатичная девушка и, не дожидаясь разрешения, начала махать бармену, привлекая внимание. Акош отстранился в сторону, пропуская нахалку к стойке. На что та добродушно улыбнулась, нисколько не смущаясь тем, сколько неудобств доставляет окружающим.
«Хорошенькая. Открытая, жизнерадостная. Не такая, как Рая», – заключил Акош, оценив, как фигуру девушки, так и личико. Собранные в пышный хвостик двухцветные кудряшки, придавали девичьему облику игривости.
Взяв в руки две кружки с пенным напитком, девушка развернулась, но тут же поскользнулась каблучком. Чирк, и вот она падает в сторону Акоша, щедро поливая стойку и пол вокруг. Акош машинально подставил руки и подхватил неуклюжую красавицу. То, что пальцы крепко держатся за женскую грудь, он понял не сразу. А когда осознал, то едва не подавился воздухом от неожиданности. Боже, ткань оказалась такой тонкой, что совсем не чувствовалась, в отличие от горячего тела. Как носик любопытного зверька, в ладонь уткнулся сосок.
«Эээ… на голое тело?!» – мелькнуло в голове Акоша.
– Ой, извините. Я не нарочно, – прощебетала девушка. Она растеряно мотала головой, держа в руках наполовину пустые кружки, и не пыталась что-либо предпринимать.
Чувствуя приятное напряжение ниже живота, Акош перевёл дух и опустил руки на талию, помогая девушке встать поудобней.
– Простите, я такая неуклюжая. Обрызгала? Давайте, я вам тоже куплю выпить?
– Не нужно. Всё в порядке, – дружелюбно ответил Акош.
Стоило руки-то убрать, но он не торопился, фактически обнимая незнакомку. А девушка хм, казалось, совсем не замечала вольного обращения со своим телом, обиженно таращась на полупустые кружки.
– Повторить? – невозмутимо осведомился бармен и жестом предложил вернуть кружки на стойку. Девушка послушно исполнила его указание, но заказывать больше ничего не стала.
– Похоже, не судьба пивом извиниться. Я тут в зале стол задела, чуть не перевернула. Думала, хоть так загладить как-то… – со вздохом прокомментировала она и, повернувшись к Акошу, представилась: – Я Людмила, но друзья зовут меня Эллочкой – бедовой девочкой.
– Аркадий. Приятно познакомиться. Ты здесь с компанией?
– С другом, но ему не до меня, – она кивнула в сторону окна. Там здоровенный детина напрашивался в компанию людей, одетых совершенно одинаково.
– Прогуляемся, малыш? – внезапно встрял рыжий парень с жёлтыми глазами. Одним ударом он сбросил руки Акоша с талии Люды и по-хозяйски притянул к себе девушку.
– А? Звучит здорово! Я только сумочку захвачу. Снаружи подожди.
Рыжий незнакомец, нехотя, отпустил её и вышел из бара.
– Бежим, – предложила Люда, игриво подмигнув.
– Что? – переспросил Акош, бросив взгляд в сторону двери, куда только что ушёл рыжий парень. Подраться на улице из-за едва знакомой девчонки желания не было.
– Давай сбежим, – Люда схватила его за руку и потянула вдоль стойки.
– А тот парень?.. – попытался уточнить Акош. Однако новая знакомая уже в две руки тащила его к служебному входу.
– Первый раз вижу. Думает, раз чистокровный, то всё можно? Хм… – недовольно прокомментировала Люда. Она шла то спиной, то боком, ни на секунду не отпуская Акоша.
За дверью служебного входа оказался короткий коридор, оканчивавшийся развилкой: прямо — выход на улицу, налево – раздевалка и туалет для персонала, направо – ещё одно помещение. Туда они и направились. В темноте угадывались очертания опустевшей кухни. Пройдя через неё практически на ощупь, они вышли на открытую площадку. Похоже, здесь обычно проходила погрузка-выгрузка товара с транспорта. Оставалось лишь перебраться через забор на соседнюю улицу, и всё. Акош подсадил Люду, а затем перелез сам.
На миг в голове возник образ рыжего парня, ждущего Люду на улице у бара. Акош не заметил клановых отметок на его ушах, да и не разглядывал особо.
«А она, значит, увидела? Молодчина. Как же здорово всё складывается!» – адреналин бежал по венам Акоша будоражащим коктейлем. Уже через десять минут он гулял по набережной с красивой девчонкой, позабыв о роли наживки и скором браке. Из головы вылетело абсолютно всё.
Давненько так беззаботно он время не проводил. От Люды словно исходил тёплый яркий свет. На её фоне образ Раечки безнадёжно тонул в тени.
Акош не выпуская спутницу из рук, сменил маршрут в сторону парка. Сумерки придавали природным красотам волнительную таинственность. Тени деревьев жадно тянулись к прохожим, предлагая укрыться от посторонних глаз. Как-то само собой разговоры сменились поцелуями, жаркими объятиями. Акош и не заметил, как далеко зашёл: ноги Люды сжимали его бедра. Громко постанывая, она без стеснения отдавалась ему. Её голос перешёл в крик, а после в нечеловеческий звериный рык. Жар, пылающий в крови, сменился холодом. Акош отпрянул, но тут же ощутил, как в плечо вонзились острые клыки. Подумалось, как же обидно вот так умирать. Нелепо. Досадно… досадно до боли в сердце от мысли, что Раечке придётся плакать.
«Вместо счастья — скорбь. Жестоко. Несправедливо. Непростительно», – мерзкое чувство от совершенного предательства накрыло Акоша. Он схватил Люду и почувствовал, как под густой шерстью играют крепкие мускулы зверя. Она не выпускала его, сильнее и сильнее сжимая челюсти.
Раздираемые звериными лапами ноги Акоша и живот полыхали от боли. Вырваться не получалось, он что есть силы ударил зверя, затем ещё раз и ещё. Наконец, Люда с рыком выпустила плечо и тряхнула головой. Видимо, он попал ей в ухо и оглоушил. Тут он вспомнил, что в наручный браслет вмонтирован импульсный свисток, от которого зверьё перестаёт какое-то время ориентироваться в пространстве. Из-за повреждённого плеча, поднять руку к лицу с первого раза не получилось. Пришлось скрючиться и подключить вторую руку. Раздался короткий рык, и волосы на затылке Акоша всколыхнуло дыхание зверя. От страха пальцы похолодели до судороги. К счастью, мундштук свистка уже коснулся его губ. Акош дул так сильно и так долго, как только мог. А после, не разбирая как, бросился прочь из мрака в свет.
Оказавшись на парковой дорожке, он получил сильный удар в спину и, пролетев полметра, очутился в колючем кустарнике. Здоровенные шипы вонзились в тело. Акош услышал крик и не узнал собственный голос. Люда не спешила соваться в колючки, ходила рядом в тигрином облике, нагло скалясь. Вдруг она прижала уши к голове, резко развернулась спиной к Акошу и попятилась.
– Кыш! – отчаянно выкрикнул он. Тигрица испуганно отпрыгнула в тень большого дерева. Теперь её не видно, только слышно. Она рычала, но совсем не так, как минуту назад. Теперь в её голосе слышался страх. Что ж, Акошу лишь на руку. Стиснув зубы чтобы не вскрикнуть, он вылез из куста. Ноги дрожали и подгибались. Бежать казалось бессмысленно. Оставалось только драться.
Стоило пошарить в карманах, вот только штанов не оказалось, как, впрочем, и трусов. Хорошо, хоть лохмотья от рубашки сохранились. Оторвав рукав, Акош принялся отламывать колючую ветку. Правда, от правой руки толку мало, а одной левой – многого не сделаешь. В конечном итоге, он с горем пополам добыл желанный трофей. Не забыв обломать несколько шипов для собственной безопасности и удобства, Акош обмотал его тканью. Сразу проверил чтобы «оружие» не скользило в руке. Не ахти какое средство защиты, но уж лучше, чем совсем ничего.
Что случилось дальше, он не понял. Внезапно большое дерево задрожало, осыпав парковую дорожку листвой и сучьями. Кувыркнувшись через голову, тигрица с рёвом вылетела на мостовую. Она попыталась подняться, но лапы её не слушались. Её трансформация возвращалась к человеческому обличию. Акош видел, как округлившаяся по-женски грудь вздымается от частого дыхания, слышал сипящий звук, с которым Люда пыталась дышать. Наполовину оставшись тигрицей, она упала набок и больше не шевелилась. Не завершившись, трансформация прекратилась.
Акош облегчённо выдохнул, но тут же спохватившись, уставился в тень большого дерева, ожидая нападения. Из мрака проступили очертания громадного существа. Оно вышло вперёд, и Акош смог разглядеть льва с огненной гривой и темно-красными кожистыми крыльями. Необычная зверюга шаг за шагом становилась всё ближе. Бежать некуда, да и поздно. Когда расстояние сократилось до удара, Акош с размаху саданул веткой по львиной морде. На носу зверюги проступили капли крови. Тварь на мгновение остановилась.
Отступив на шаг, Акош принялся отбиваться, неистово размахивая веткой. Бесполезно, лев не пытался защищаться или нападать, просто надвигался как что-то неизбежное. Вот уже дыхание зверя коснулось лица Акоша тёплой волной. Он сжал колючую ветку, но та выскользнула, словно её никто не держал. Тело стало ватным, а дрожащие ноги предательски согнулись в коленях, роняя Акоша в траву. Лев принюхался к лицу и, фыркая, отдёрнул морду.
Акош в изумлении смотрел, как огромная зверюга развернулась и сделала два шага в сторону дорожки. Радость робкими шажками вернулась в сердце, мгновенно воскресив надежду, уверенность и смелость. Сдерживая порыв бежать, Акош лёг на живот и начал ползти, но остановился. Резкий запах ударил в нос, а вместе с ним по лицу, шее и спине горячими струями потекла вонючая жидкость. Акош оглянулся, лев, подняв хвост, бессовестно поливал его мочой. Хотелось выругаться, но тут струя ударила в лицо. Закончив, зверюга прижалась телом к земле, а затем, в прыжке расправив крылья, взлетела.
Израненное тело Акоша кричало болью, к которой прибавился зуд и адское жжение от львиной мочи. Нужно было что-то делать, но в голове не осталось мыслей, только липкая пустота, словно в черепушку набили сладкой ваты. Вдруг на него сверху упала ветровка, затем штаны и трусы. Воровато озираясь по сторонам, Акош бегло осмотрел свои вещи. Казалось, всё на месте. Особенно порадовала серная граната, применяющаяся против чистокровных. Вещица спокойно лежала во внутреннем кармане ветровки. Акош принялся одеваться. Получалось неважно, если не сказать отвратительно.
По шее пробежал прохладный ветерок. Не решаясь оглянуться, Акош на ощупь достал гранату и нажал кнопку активации. Теперь малейший удар и взрыв едкой дряни уничтожит всю органику в радиусе поражения, включая и его самого.
– Трусы надень. Застудишься, – бросил рыжий парень с жёлтыми глазами. Тот самый, который приставал к Люде в баре «Каракон».
Он стоял рядом и выглядел, мягко говоря, странно. Вместо ног мощные лапы, покрытые шерстью. Она также покрывала пах и живот почти до груди. Бьющий из стороны в сторону хвост с пушистой кисточкой на конце, выбивал пыль из земли. Заметив его Акош насупился, припоминая, как оказался помеченным львиной мочой. Он с раздражением натянул трусы, а после схватился за ветровку. В следующий миг граната выпала из наземь. Не успел Акош опомниться, как громадное мохнатое тело навалилось сверху, насильно сгребая под себя. Казалось, зверюга хочет раздавить его насмерть. Но нет, всё обошлось, вскоре хватка ослабла, и ему удалось высвободиться.
Рыжий лев лежал на земле, закрывшись крыльями, изъеденными кислотой. Шкура с кусками мяса отваливалась кусками со спины. Окажись на его месте человек, даже скелета бы не осталось. Всё растворилось бы. То, что он не возвращается к человеческой форме – очень плохой знак. Регенерация у чистокровных проходит гораздо быстрее в своей естественной форме. Только мёртвый оборотень не может принять истинный облик.
Акош поднял голову льва, тот ещё дышал… часто-часто и смотрел на него округлившимися от боли глазами. Стоило лишь взглянуть в них, как ничего не осталось в мире, только два горящих солнца. Сознание поплыло, последнее, что увидел Акош – это лицо Раи. Она смотрела на него такими же жёлтыми, как у льва, глазами. И взгляд похож, словно они одно существо.
– Рая…
Молчание.
Глаза с трудом открылись. Вокруг полыхало пламя, раздавались крики людей. Они звали его. Его и больше никого…»
Акош много раз хотел всё забыть. Отчасти из-за того, что ему не поверили, более того высмеяли его рассказ про летающего льва. Все как один убеждали, что чистокровные не могут совмещать разные воплощения. Если кошка, то кошка, если птица, то птица. Никаких крылокошек и кошкоптиц. К тому же, в крови Акоша нашли следы органического галлюциногена, который довольно быстро распался. Идентифицировать его толком не успели. Но стоило соотнести фантастический рассказ Акоша с прочими рапортами о данном инциденте, как версия о психотропных свойствах «испарившегося» вещества стала основной.
Выйдя из больницы, Акош нашёл дома ленту виваскута с медальоном Раи и записку: «Моё место в Узур-ден». Никаких объяснений. Просто ушла.
В тот же день он прочёл рапорт о случившемся в своём мультелите и расстроился ещё больше. Его составила некто Герда, высокоранговая ищейка тигриного клана, прибывшая в Менэдекер для устранения проблемы с оборотнем-браконьером. Из него выходило что, когда Рая не вернулась в Узур-ден, её подруга Люда тайком отправилась за ней в город. Тайком, так как она только вошла в фазу гона и покидать поместье ей строго запретили.
Когда беглянки хватились, то отправили Герду вернуть Люду в поместье. Она без труда добралась до Менэдекера, где наткнулась на Раю и узнала об охоте на живца. Подозревая, что молодая глупенькая тигрица попала в неприятности они поспешили в бар «Каракон» где застали обеспокоенных ребят. Они потеряли Акоша вместе с Людой в слепой зоне на набережной.
Несмотря на возражения, Герда в обличие летучей мыши облетела набережную, а затем прилегающую территорию, в том числе парк. Когда по её координатам ребята добрались до Акоша, то застали трагическую картину. Люда оказалась мертва. Согласно рапорту, её убил парень, который помог тигрице выбраться из клана и добраться до города. Все беспорядки в городе списали на него. Якобы он из ревности убивал любовников Люды. Вот только Акоша чистокровная не позволила убить. Она почувствовала на нём запах Раи, и потому защищала до самой смерти. Ну а парня убило серной гранатой. К тому времени, как явились медики, от его тела почти ничего не осталось. А дальше – Рая как бы согласилась принять обращение и занять место Люды в клане. Вот такой счастливый конец истории.
Всё бы ничего, вот только облик Агни во время штурма: рыжий лев с тёмно-красными крыльями, а после – девушка. Никаких глюков не было, и рапорт – фикция. Вся история – фикция. Что ж, отстранённый от заданий, он мог позволить себе самовольное расследование.
Охота на оборотня-браконьера стала переломным моментом в его жизни. Полученные травмы отразились не только на теле, но и в досье. Так курсант гвардии Аркадий Ош потерял возможность закончить академию и оказался в кругу наёмников и контрабандистов. Восходящее солнце прекрасного будущего безвозвратно поглотили тёмные воды неизвестности. Даже сейчас Акош смотрел на гвардейцев, патрулирующих город, с завистью и тоской. Каждый смертный мальчишка с детства мечтал служить в городской гвардии. Однако даже в малую кадетскую гвардию отбор шёл жесточайшим. Требования предъявлялись не только к физическии, но и к интеллектуальным данным курсантов.
«Лучше грудью встретить смерть, чем обузой жить сто лет», – так говорили гвардейцы, воспитанные на примерах бесстрашия, самоотверженности и великого духа единения старших товарищей. Никакой наёмник или вояка-самоучка не мог сравниться с ними. А тот бардак, что творился во всех псевдо-военных организациях – смешон до безобразия. Только в бывшей команде Алекса Акош сразу почувствовал себя как дома. Видимо, потому что тот не навязывал глупых правил и спокойно относился к всплескам гвардейского духа. Или же просто оказался хорошим другом, на которого всегда можно положиться.
Первое задание в серии «Лихозверь» обновлено
Для просмотра условий задания моргните…
Отклик принят.
——
Задание «Призрак без головы»
Категория: Тёмная сторона. Класс: Расследование
Условия:
Найти убийцу человека, ставшего призраком без головы:
+ Узнать имя призрака – Пётр Корин
– Выяснить обстоятельства смерти – 1/2
– Сообщить имя убийцы посмертной проекции в Землях Мёртвых
Награда: Зависит от выбранной линии прохождения
——
Второе задание в серии «Лихозверь» обновлено
Для просмотра условий задания моргните…
Отклик принят.
——
Задание «Метка зверя»
Категория: Тайные знания. Класс: История артефакта
Условия:
+ Найти сведения о чистокровном пометившим Акоша – 1/2
– Избавиться от метки
Награда: Зависит от выбранной линии прохождения
=======================================================================
Зафиксирован всплеск духовной силы на 25% от текущего показателя
Текущий уровень фантомного духа: 335%
Новый уровень фантомного духа: 413%
Получено достижение «Психолексия VI степени».
Сложность игры изменена.
Коррекция и настройка параметров займёт некоторое время.
Пожалуйста, ожидайте!
Осталось: 0:18:51
Активирован тизерный трейлер «И всё-таки люблю…»
=======================================================================
***
За возможность окунуться в воспоминания Акоша я чертовски благодарна разработчикам третьей части. Окажись они сейчас в моей комнате – расцеловала бы каждого в обе щёки!
Любовная история! Детективное расследование! Ловля на живца! Сражение! Секс! Всё отлично!
Я потянулась за стаканом. Пива в нём осталось только на донышке. Печально. Во мне боролись алкогольная истома и жгучее желание играть дальше. На экране пошли кадры тизера.
Панорамная картина за окном плавно перешла к обстановке комнаты, где в постели валялась Кими. Девушка размышляла. Её голос, озвучивая мысли, медленно и скучно переползал из динамиков в мои уши. Я ещё раз взглянула на почти опустевший стакан. Желание добавить красок в унылые «размышлизмы» так и подмывало устроить налёт на холодильник.
Подумано? Прочувствовано? Сделано!
Я вернулась в кресло делиркома, имея в арсенале полный стакана пива и тарелку всякой всячины. Ролик успел ускакать вперёд. На экране плавали различные странного вида фигурки. Мне даже показалось, будто включилась заставка на компе. Но нет, стоило усесться поудобнее и надеть наушники, как экран залило белым светом и вокруг появились незнакомые лица. Какой-то парень хамил и вообще вёл себя развязно.
Бабах и события понеслись, завертелись…
Персонаж: Кимина Ефимова
Место: город Вельскер. Пансион «Одинокий Носок»
Время местное: 10:20 (Закат: 20:18)
Дата: Пятница. 37 мая 302 года от рождения Ока
За окном серые тучи набегали одна за другой, не позволяя солнцу согреть потрёпанные крыши старого города. Рамы из керамопластика, пыльное стекло с отражателями и слипшаяся пятнами копоть – безопасность в пансионате важнее чистоты. Но всё равно, несмотря на всю аскетичность и убогость обстановки, Кими здесь нравилось жить куда больше, чем в схроне Алекса. Внезапно набежавшие воспоминания о двухнедельном пребывании в катакомбах скальника заставили передёрнуться её от отвращения. Преимущества пансионной комнаты стали ещё ярче. Кровать приличная, подушки мягкие, настоящее одеяло, а не тряпка непонятная. И главное, спится-то как сладко.
Проснувшись утром, Кими около часа нежилась в постели, наблюдая, как меняется погода за окном. Вставать не хотелось, но пришлось. Коричневые штаны, широкий ремень, сливовая рубашка с коротким рукавом – всё выглядело неплохо и на хозяйке наверняка смотрелось здорово. Вот только вещи принадлежали покойной сестре Алекса, Алине, и на Кими сидели так себе. Некоторый так без слёз не взглянешь. Жаль, Алекс запретил ей носить форму охотников крови. Она-то сидела на Кими просто отлично. Да и мама говорила, носить чужие вещи плохая примета. Правда Кими в это не верила.
Умываться в пансионате приходилось в общем туалете, располагавшимся рядом с душевой в конце коридора. Странно, но в этом месте только на дверях комнат горели номера и имена постояльцев. Все технические и общего пользования помещения имели лишь схематичный рисунок, мало что объясняющий.
Попробуй, догадайся, кто там за дверью окажется. Кими нерешительно потянула ручку в туалет и осторожно заглянула внутрь. Повезло, внутри никого не оказалось. Она зашла и, заперев за собой дверь, быстренько привела себя в порядок. Приключившиеся месяц назад беды растворились в тёплом ощущении спокойствия и уверенности, что завтра всё станет лучше, чем сегодня.
Самочувствие отличное, настроение радостное. Только в животе тянет в предвкушении завтрака. В пансионате вставали рано. Столовая работала в четыре смены: с шести до девяти утра, с полудня до трёх часов дня, с шести вечера до восьми и с полуночи до трёх ночи. Те, кто попадал на пересмену, пользовались кухней в пристройке первого этажа, служившей так же местом сбора постояльцев. Именно сюда танцующим шагом направилась Кими.
Внутри за широким столом сидел Серёжка и гладил лежащую перед ним Агни в облике рыжей кошки. Замызганный спортивный костюм выглядел ужасней обычного. Неопрятный вид дополняла майка непонятной расцветки. Заметив вошедшую Кими, кошка резво спрыгнула на пол. Серёжка, не говоря ни слова, направился к двери, ведущей во двор.
– Неужели, я мало извинялась?.. – начала как бы Кими. Нет, ссорится и выяснять отношения она не собиралась. Просто хотела «исправить» отношение к себе, но не знала как.
– Я не обижался, – сухо ответил Серёжка. Он не смотрел на Кими, а потому всё сказанное теряло смысл и выглядело в её глазах пустой отговоркой.
– Тогда почему так себя ведёшь?
– Как? – теперь Серёжка оглянулся и посмотрел ей в лицо. В его взгляде не читалось ни участия, ни маломальского интереса. Такое отношение задело Кими. Ей хотелось закидать Серёжку упрёками, но она передумала. Как-то неловко и смущающе для девушки жаловаться на отсутствие внимания со стороны парня. Словно напрашиваться или того хуже, вымаливать крохи симпатии.
– Как будто я урод какой-то, – выпалила она, так как ничего другого в голову не пришло.
– Дура.
– Что?! Ты ухаживал за мной на базе, значит, я тебе нравилась. А теперь разонравилась? Дура значит?! – от собственных смелых высказываний сердце в груди Кими затрепыхалось, как флаг на ветру.
– Что?! Ты первая начала в Урсо-дене. Приставала с расспросами, шутила, липла всё время. Знаешь же, векты общаются только с вектами за редким исключением. Если ты не влюбилась в меня, то чего клеилась? Хотела ручного стига получить, чтоб лечил, защищал, раз- …
– Не надо меня защищать! Я сама могу!
– Ну да, видел уже.
Кими хотела ответить, но в горле встал комок слёз. Как же обидно слышать такое от человека, который месяц назад едва не отдал за неё жизнь.
– Пошли, прогуляемся, – Серёжка махнул кошке, и та, подбежав к двери, быстро сменила облик на человеческий, потому как Алекс запретил чистокровной шататься по городу в диком виде.
Кими на прогулку не позвали, отчего настроение мгновенно испортилось. Хотелось расплакаться по-настоящему, разреветься громко, чтобы все услышали. Но вдруг перед глазами ярко вспыхнула блёстка, тут же распахнув нечёткое, как рябь на воде, изображение.
…– Здорова, бродяги! – радостно гаркнул высокий брюнет с пухлыми губами, едва войдя в какое-то заведение, напоминающее дешёвый кабак. Каменный пол с шершавым покрытием, круглые столики с облезлыми табуретами, дощатые стены со следами замытых пятен. Посетителей мало… И на приветствие никто не ответил.
Казалось, ему не больше двадцати пяти лет. Его синие глаза живо зыркали по сторонам, словно выискивая знакомые лица. Пухлые губы сложились в наглую ухмылку, как будто люди вокруг него просто мусор.
– Зря мы этого с собой таскаем. Надо было снаружи привязать, – пробурчал лысоватый толстяк с маленькими усиками, выглядывая из-за спины высокого брюнета. Кими не могла его разглядеть. Зато несчастное существо в огромных наушниках рассмотрела отчётливо.
Оно напоминало подростка лет двенадцати. Засаленная зелёная тряпка, ибо одеждой подобное назвать нельзя, закрывало тело до пола. Возле шеи болтался рваный край ткани. Видимо, когда-то здесь имелся капюшон. Раздолбанный визор3 устаревшей модели едва крепился на переносице широким зажимом.
Подросток затравлено таращился по сторонам. Кими не знала мальчишка он или девчонка, но страх в детских глазах и беззвучная мольба взволновали её. Почему-то она решила, что её просят о помощи. Как в подтверждение мысли, толстяк схватил подростка за шкирку и встряхнул.
– А если кто позарится? – высокий брюнет отрицательно покачал пальцем. – Нет. Смотри за ним.
– Да кому нужно такое счастье? – запричитал было толстяк.
– Ш-ша… завались. Сказал, смотри.
Высокий брюнет прошёл к барной стойке и панибратски поздоровался с барменом, что последнему явно не понравилось.
– Слышь, я по поводу оплаты пришёл. Шпигель здесь? А? – со смешком поинтересовался он у бармена. Тот кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Изображение поплыло бесформенными разводами и погасло. Кими больше ничего не видела, только слышала голоса. Они вспыхивали световыми пятнами в темноте и тут же гасли, образуя радужные разводы.
– Держи, – раздался женский голос с хрипотцой. И в темноте перед Кими проползла колючая змейка, сверкая серебристой чешуёй.
– Тут мало, – это, видимо, ответил высокий брюнет с нагловатыми манерами. Его голос создал в темноте несколько кривых окружностей: зелёных, красных и жёлтых.
– Что?! Бери, что дают, – незнакомый мужской голос оказался слишком резким. Кими захотелось немедленно зажать уши. Между тем, он добавил в картину, насыщенную синим цветом дугу, отливающую по краю алым цветом.
– Мы договаривались о другом!
– Да что ты? – издёвка в голосе женщины граничила с угрозой. – Я наняла тебя на десять дней. А сколько ты отработал?
Ощетинившаяся колючками серебристая змейка свернулась кольцами, готовясь к прыжку.
– У него уважительная причина, – судя по голосу, за брюнета вступился его толстый приятель. – Могу мед-отчёт показать.
От его вкрадчивого голоса Кими стало плохо. Пирамида из белых и серых треугольников вращалась углами в разных направлениях. Тошнота подкатывала, а будто сдавило со всех стороно черепной коробкой.
– Да? Давай, – синяя дуга с красными краями разбила пирамиду, и Кими облегчённо выдохнула.
– Это что такое? Решил, что кровь из носа – достаточная причина для двухдневного прогула? – серебристая змейка метнулась вверх, и её колючки выросли до размеров стилета. – Похоже на тяжёлое заболевание. Такое тяжёлое, ни работу выполнить, ни меня предупредить! Так?!
– И? Я ж не против вычета за два дня. Но тут меньше половины!
Снова пошли цветные круги, точно разводы на чёрной воде. А следом пронеслась синяя дуга, рассёкающая их, точно акулий плавник.
– Здесь только за ту работу, на которую нет жалоб.
– Какие жалобы? Кто там недоволен? Да они сами виноваты!
Картинка перед глазами Кими становилась ярче, а забытая боль вернулась, пульсируя в висках, затылке и между бровей
– Тебя предупреждали. Это серьёзные люди. Мои хорошие знакомые! – кричала женщина. – Нужно быть очень вежливым, говорила я. И как следует поработать!
– И что? Я всегда вежлив! Работаю как раб!
– Тогда, какого дьявола мне пришлось извиняться. Лично! А после ещё и компенсацию выплачивать! Так что я все учла!
– Незаконно. Мы так не договаривались!
– Вали нахрен, пока цел! – синяя дуга рассекла темноту, и свет неожиданно ударил в лицо, ослепляя Кими…
В ушах гудело, а за спиной кто-то ёрзал, издавая хрюканье. Когда глаза Кими немного привыкли, она различила деревянный потолок и стоящего над ней мужика. Приглядевшись, узнала в нём быдловатого брюнета.
– Ты ещё чё за шмара курносая? – рявкнул он и, схватив Кими за волосы, рывком поставил на ноги. – Векта?
Не успела она возразить, как появившаяся из ниоткуда Агни в карамельном виваскуте вцепилась клыкастой пастью в руку хама. Ноги заступницы, вывернутые на кошачий манер, покрывала рыжая шерсть, а красные волосы с белыми прядями едва прикрывали прижатые к голове уши с кисточками на концах.
Испугано озираясь по сторонам, Кими начала пятиться, но ступив на что-то мягкое, замерла на месте. Глянув под ноги, она увидела женщину в чёрном платье. В глаза бросился дорогой, украшенный жемчугом, серебристый дэкафон. Перепачканный кровью и, кажется, разбитый, вернее, растоптанный. В шаге от женщины, уткнувшись лбом в пол, застыл здоровенный детина в одежде защитной раскраски. Его руки вцепились в уши, а между пальцев виднелась кровь.
«Что я сделала? Алекс меня прибьёт. Зачем векторнулась? Всё же было хорошо. Что ж я за дура-то невезучая?» – мысленное самобичевание Кими могло длиться вечность, если бы не рёв чистокровной. Толстяк накинул на неё ошейник, которым пользовалась городская гвардия для ареста оборотней. Кими слыхала, как он якобы блокирует звериный базис, заставляя их принимать человеческий облик. Но всё пошло не так.
Чистокровная быстро трансформировалась в нечто огромное. Деревянный пол заскрипел, затрещал досками. Не успела Кими вскрикнуть, как тут же очутилась на первом этаже под кучей обломков. В глаза попала пыль. Попытки проморгать, протереть, прочистить их ни к чему не привели. Сквозь выступившие слёзы Кими с трудом разглядела спешно разбегающихся посетителей кабака.
Ошейник на звериной шее, мерзко проскрипев, лопнул и, отлетев к дальней стене заведения, в неё воткнулся. Тут же чистокровная, приняв облик рыси, бросилась на толстяка. Тот слишком ловко для своего телосложения отпрыгнул в сторону. Только сейчас Кими заметила, его ноги также оказались выгнулись, а на холке торчала вставшая дыбом шерсть. Рысь с сумасшедшим азартом гоняла его по распивочной, не оставляя шанса завершить воплощение. А недавние посетители и уличные зеваки улюлюканьем с улицы раззадоривали её ещё больше. Наблюдая за зверьём, Кими забыла, что в помещении находится ещё один неприятный тип, нагловатый приятель толстяка.
– Чёртова тварь, – выругался высокий парень с пухлыми губами, внезапно появившись рядом с обвалившейся лестницей второго этажа. Кими тут же поймала на себе, как ей показалось, до неприличия жадный взгляд. Её сердечко ёкнуло. Чёртов брюнет хитро прищурил глаза, и направил на неё плоскую коробочку с узкой светящейся щелью.
Короткий писк. Яркая вспышка и тишина. Всё случилось слишком быстро. Уши Кими заложило, а нахальный парень, не церемонясь, схватил её за шиворот и выволок на улицу. Похоже, он совсем не переживал за своего приятеля.
Пользуясь тем, что толпа увлечена зрелищем, парень достал из кармана мини-резак и вскрыл замок припаркованного рядом моноцикла. Быть трофеем Кими не хотелось, поэтому едва встав на ноги, она побежала, как ей казалось, вверх по улице. Внезапно всё внутри сжалось и кровь прилила к вискам. Ноги согнулись в коленях, роняя тело в пыль городской улицы.
Слыша приближающиеся шаги, Кими попыталась встать, но стало ещё хуже. Руки свело судорогой, а затем и ноги. Стало так страшно! Она попыталась позвать на помощь, крикнуть во всё горло. Но язык онемел, да и губ не чувствовалось, и носа, и ушей.
Высокий брюнет пинком под живот перевернул Кими на спину. Схватив за волосы, он потащил её к моноциклу, где скрутил как свиную тушу, привязав к багажнику. Замелькали улицы, проулки, переулки. Пыль, грязь, мелкие камни летели в лицо Кими, оставляя царапины на коже. Она закрыла глаза, осознание полнейшей беспомощности захватило её разум. Реальность посыпалась, словно карточный домик, не оставляя никакой надежды на спасение.
Шум моноцикла навалился удушливым облаком, и сознание увязло в какой-то серой массе.
===================================================================
Настройки завершены. Наслаждайтесь игрой!
===================================================================
Для просмотра условий следующего задания серии «На свет из тьмы»…
Чтобы вернуться к просмотру информации о…
Отклик принят.
——
Задание «Блеф на живца»
Категория: Обучение. Класс умений: Дипломатия
Условия:
– Изменить отношение собеседника на две позиции – 0/1
– Заключить договор на своих условиях – 0/1
Дополнительное условие: остаться в живых.
Награда: Зависит от выбранной линии прохождения
Для перехода к выполнению задания моргните/дублирующая клавиша Shift/ один раз.
Для возврата…
Отклик принят.
Старт задания «Блеф на живца». Выбор персонажа — случайным образом.
——
***
Больно. Словно мышцы груди чем-то прищемило. Не могу вздохнуть. Внезапный приступ напугал меня до чёртиков. Что это такое и как с этим бороться, я понятия не имела. Просто схватилась руками за грудь и часто-часто задышала. Голова закружилась, обстановка комнаты стала размываться… В затылок потянуло холодом. Но такого быть не могло, я же сидела в кресле делика, спинка которого выше моей головы. Так откуда сквозняк?
Боль в груди ушла, и я смогла, наконец, нормально вздохнуть. Комната по-прежнему виделась несколько размыто. Да и холод не желал выпускать моей головы, перебравшись на лоб. Закрыв глаза, я принялась массировать ладонями лицо, разгоняя кровь. И закончила лишь когда щёки начало щипать.
Тут мне показалось, будто стало темнее. Приподняв веки, я увидела окутанную сумерками комнату.
«Странно. Было же не больше трёх часов дня. Неужели отрубилась? Или уснула?» – я пыталась найти разумное объяснение. Но тут «оно» моргнуло. Серьёзно! Я отчётливо увидела, как нечто прозрачное перед моим лицом моргнуло. Тело само вжалось в кресло, а глаза распахнулись настолько широко, что почувствовалось, как ветер холодит белки.
На мгновение в голове наступил полный штиль, за которым последовал неистовый ураган жутких мыслей. Не моргая, я смотрела прямо перед собой и чем больше расфокусировывался мой взгляд, тем отчётливее проступало «оно». Вот уже стало ясно – передо мной лицо. Человеческое лицо!
Что-то знакомое было в сложившейся ситуации. Словно нечто похожее уже происходило однажды, и ничего страшного не случилось. Вдруг меня осенило, на что в действительности «оно» похоже. Когда ночью стоишь в освещённой комнате, прислонившись лбом к оконному стеклу, и смотришь на улицу. Там так темно, что стекло на какое-то время становится подобным зеркалу. Глядишь в него и видишь себя и сквозь себя одновременно.
От таких мыслей страх мгновенно улёгся. Холод перестал ощущаться. Ему на смену пришёл жар. Я по-прежнему смотрела сквозь «стеклянное отражение», пытаясь убедиться, что это именно оно. Ответив на вопрос «что это?», осталось подумать над тем «как это?».
– Иди спать, – проговорил кто-то в самое ухо. Я тут же вскочила, перевернув опустевший стакан и тарелку из-под вкусностей. Грохот бьющейся посуды эхом многократно отражался от стен.
– Спи уже, – снова тот же голос. Меня накрыла волна паники, заставив метаться по комнате испуганно озираясь по сторонам.
– Успокойся, – снова он, прямо в оба уха. Так объёмно и… Мне пришла мысль про наушники. Я с бешеной скоростью стало стряхивать с головы мнимый гаджет. Успокоилась лишь когда услышала удар о пол. Пригляделась – телефон.
Не знаю почему, но я попятилась от него, пока не упёрлась в стену. И тут он зазвонил! Я заорала во все лёгкие, но ничего не услышала. Словно оглохла. В следующий миг я попыталась прочистить уши пальцами. Глухо. Весь мир погрузился в тишину, и среди неё снова «прогремел» звонок!
Как так? Разум отказывался понимать происходящее. Я закрыла уши ладонями. И тут передо мной снова возникло «отражение». Я зажмурила глаза. Лоб обдало холодом. Я сползла на пол…
«Ничего не вижу! Ничего не слышу! – лежала я, скорчившись эмбрионом, и повторяла как молитву: – Ничего…»
***
– Соник, тебе лучше? – лицо Гарика вынырнуло из серого пятна, которым мне виделась комната. Лоб холодило до ломоты в висках и меж бровей. Я коснулась головы и нащупала нечто шершавое и мокрое. Стащила и поднесла к глазам. Вафельное полотенце. Да ещё несвежее. Как от него несёт кухонными запахами, аж мутит.
– Я же предупреждал. Не подходить к делику на пьяную голову, – принялся читать мне нотации Гарик. Он то и дело поправлял сползающий плед и трогал мой лоб.
Не желая его слушать, я повернулась на бок и сложила руки перед грудью. Зябко. Хотелось обнять себя за плечи. И тут до меня дошло, что не так с моим телом. Дело не в тошноте или слабости. Просто я оказалось голой под тоненьким пледом.
– Ты что, меня раздел? – вскинулась я на Гарика, заворочавшись как гусеница в коконе.
– Ну да, а что? Не надо было? – его лицо внезапно стало каким-то слишком уж озадаченным. – Пришёл, ты в кресле сидишь, икаешь. С подбородка блевотина стекает. Уделала и себя, и делик.
Вот таких подробностей мне знать не хотелось. Я бы со стыда сгорела, если бы меня в таком виде нашёл кто-то другой.
– Твои вещи в машинке стираются. Всё остальное я отмыл как мог. Тебя купать не стал, только полотенцем протёр, – при этих словах он опустил вафельное полотенце в стоящую на полу миску с водой. Мысль о том, что он сперва им меня вытер, а потом мокрым на лоб положил, вызвала во мне, судя по всему, новый приступ рвоты. Благо в желудке уже не осталось ничего. И мои мучительные потуги отстрелялись в холостую.
– Тебе сейчас нужно больше жидкости пить. Ну и поесть не мешало бы, —с воистину родительской заботой проговорил Гарик и, подхватив миску с водой, пошёл вон из комнаты.
– Погодь! – слова вырвались резким воплем.
Гарик остановился и воззрился на меня с немым вопросом. Недолго думая, я сиганула с кровати и тут же распласталась по полу, приложившись подбородком, едва не прикусив себе язык. Попытка встать на ноги провалилась так и не начавшись. Мышцы заныли от боли, преодолеть которую я сейчас не могла. А потому лежала куском мяса, стараясь не скулить и не плакать.
– Бестолковка-эксбедиционистка, – со смешком подначил меня Гарик. Он без труда усадил меня на полу, после чего завернул в плед и.... Хвать! Вот я уже лежу на ручках, положив голову на плечо Гарику. Ни дать, ни взять сцена из сказки про рыцаря, спасающего принцессу.
– Не хочешь одна в комнате оставаться, так и скажи. Зачем же так орать? – он вынес меня на кухню и усадил сразу на два стула, подставив ещё и третий под ноги. Получилась импровизированная кушетка.
Гарик открыл холодильник и, что-то промычав себе под нос, принялся доставать из него продукты. Спросить, что он будет готовить на ужин, я не успела. Раздался звонок. Я с перепугу чуть все стулья не перевернула.
– Это опять тебе с «ДеллинаКом» звонят, – Гарик протянул мне телефон. – Настойчивые ребята. Видимо, у твоего делика проблемы.
– Добрый день! Вас приветствует служба технической поддержки игроков компании «ДеллинаКом». Поздравляем вас с повышением уровня фантомного духа и приглашаем посетить на центр для получения второго бонуса. Не забудьте зарегистрировать пропуск в приложении, недавно установленном на вашем делиркоме. Спасибо за внимание! Удачного дня!!!
Наступила тишина. Гарик шумел возле плиты. Судя по звукам, он что-то там нажаривал.
– Что хотели? – спросил он, на пару секунд повернувшись ко мне лицом.
– Надо съездит в их центр, – нехотя ответила я.
– Надо, значит съездим. Только заранее скажи, когда…
Что Гарик говорил дальше, я не слушала. Мои мысли улетели далеко из этого мира. Сейчас я думала только о прохождении игры Литой вместо Мальтиса. Уж очень мне импонировала та лаборанточка. Хотелось знать её версию событий на загадочном прудике с водопадом и далее.
Персонаж: Алексей Калинник
Место: город Вельскер
Время местное: 08:20 (Закат: 20:18)
Дата: Пятница. 37 мая 302 года от рождения Ока
В конце проулка Голодных Котлов стоял дом из красного кирпича. Над дверью висела табличка с надписью: «Приблуда от верблюда». Здесь обитали так называемые братья-караванщики, занимающиеся скупкой курьерских заказов.
«Видимо, отхватили такой кусок, что в глотку не лезет», – подумал Алекс, снова пробегая глазами текст сообщения с координатами места. Подозрения укрепились, когда дверь распахнулась и здоровенный амбал едва ли не с объятиями бросился ему навстречу, настойчиво приглашая зайти внутрь.
– Приветствую, …-тан! – невнятно выдал Алекс, вспоминая имя лидера караванщиков: Итан, Энитан, Натан. В общем, какой-то «тан».
– Хорошо выглядишь, друг мой. Вот, что значит, женская рука. Думал, никто не узнает? От Абитана ничего не скроется, особенно, когда мужчина гаремом обзаводится. Хлопотное это дело и затратное. Женщина же, как морской чёрт, игриво завлекает мужчину, красотой ослепляет, а потом хрясь! И ты уже придаток зубастого монстра, во всём зависящий от его жирного брюха. Знаешь, как переводится имя моей жены? «Отдай своё богатство…» Представляешь? Не женись. Даже если на кону стоит жизнь – не женись.
«Гарем?! Ну да. Ха!» – в душе Алекс готов был смеяться до слез или рыдать до истерического припадка. Кто бы знал, как он намаялся с так называемой «женской рукой». Сопливая векта-психопатка, разрывающаяся между суицидом и массовыми убийствами. Дикая кошка, которая никому не подчиняется, разве что прислушивается к словам Серёжки и то в погожий день. И наконец дриада, плотоядный монстр, с не пойми чем на уме. Алекс не мог сказать, кто из этой троицы особенно раздражал – все хороши.
Между тем Абитан старательно выдавливал из себя дружелюбное веселье, скаля кривую, но широкую улыбку. В общем – вид пугающий. Видимо, поэтому чуйка-зверь беспокойно заёрзал в животе, а по спине пробежали мурашки. Да ещё Фло… В последние дни она всюду бегала за Алексом по пятам, напоминая непоседливого ребёнка. И вела себя соответственно. То хватала, что понравится, проявляя интерес ко всему живому, порой с гастрономическим уклоном. То ни с того ни с сего дулась или обижалась по пустякам, обрушивая на окружающих неистовую ярость. Однако стоило ей оказавшись в одиночестве, так сразу впадала в меланхолию. В общем, дриада постоянно требовала к себе тонны неусыпного внимания. А потому Алексу приходилось всюду брать её с собой.
Для Алекса, испытывающего к нежити самые негативные чувства, постоянно держать дриаду за руку – то ещё испытание. Но ничего не поделать. Лучше уж так, чем раз за разом разгребать последствия её дурного поведения. А на это уже не осталось ни денег, ни терпения. Сплошное разорение.
– Фло, это Абитан. Он неплохой человек. В общем, ничего не трогай. Если что-то понравится, покажи мне, но не трогай сама. Хорошо? – попросил Алекс.
– Аби, – раздался требовательный женский окрик. Он шёл от лестницы, ведущей к запасному выходу. Круглая со всех сторон женщина в кудрявом парике синего цвета вошла в зал и застыла, окинув присутствующих удивлённым взглядом.
– Беми? Ты вернулась? – в словах Абитана появилась неприятная слащавость. – Я ведь уже говорил, как важно иметь семью? Так вот – моя жена, Бемизола, что значит «Твоё сокровище».
Алекс улыбнулся, вспомним аргументы караванщика против брака. Внезапно Бемизола завопила во всю мощь своих огромных лёгких. Серые руки дриады щупали грудь перепуганной женщины, а корневолосы ползли по шее и лицу. Когда только успела улизнуть.
– Большая, – проскрипела Фло старческим голосом.
– Отпусти её! Немедленно! – Алекс обхватил дриаду за талию и оттащил прочь. – Извините. Её с детства держали взаперти. Каждый человек кажется ей диковинкой. Глазом моргнуть не успеваю, как она по уши в неприятностях. Хоть намордник с поводком покупай.
– Бедная девочка, – с фальшивым участием проговорил Абитан и, изобразив задумчивость, тут же добавил. – Есть у меня гарлемский ошейник. В хорошем состоянии. Стоит, конечно, недёшево, но в такой беде грешно требовать полную цену.
– И сколько? – в уме Алекс прикинул, что вещица будет незаменима для усмирения дикого оборотня вроде Агни.
– Аби! – окликнула мужа Бемизола. Бледность испуга всё ещё держалась на её щеках.
– Ах, да. У меня же работа для вас. Нужно доставить двух человек к мёртвой пустоши в Джаккарских прериях. Оплата – как обычно, но могу рассмотреть и другие предложения.
– Угу, – Алекс не стал слушать дальше. – Пас.
– Все расходы за счёт пассажиров, – поспешил добавить Абитан.
Не то чтобы Алекс стал жадным до денег, но предложение, поправить дела за чужой счёт, прозвучало заманчиво.
– Снова сыворотка от пандемии? – скривив губы, спросил он, стараясь держаться при этом равнодушно.
– Слышал уже? – караванщик почесал затылок и лукаво прищурил глаза.
– Да. Говорят, в мёртвой зоне есть неработающая лаборатория техногенезиса. Якобы в ней заразу вывели, от которой сейчас все загибаются. Сомнительный объект вроде закрыли, но похоже, случилось утечка. Теперь всякие ловцы на удачу лезут в пустошь. Ищут кто – антидот, кто – сыворотку. Кстати, – Алекс уставился на Абитана, словно требуя объяснений. – Не припомню, чтобы кто-то вернулся оттуда хотя бы мёртвым.
– Тебе-то чего бояться? – амбал натужно рассмеялся. – Пустяшная работа. Отвезёшь очередных чудаков, заодно глянешь, что да как. К слову, всё, что найдёшь там – твоё.
– А чего своих караванщиков не зашлёшь? Дешевле и надёжней, – не сдавался Алекс, чувствуя, что можно ещё поторговаться. – Не доверяешь им, сам сгоняй, пока жена на хозяйстве. Она же у тебя женщина хваткая. Настоящее сокровище.
– Я же не за спасибо прошу, – Абитан прикусил угол губы, пряча раздражение. – Слушай, оплата вдвое больше обычного. Идёт? Снаряжение по себестоимости. Считай, что даром: припасы, техника, оружие.
– Ты же сказал, что пассажиры всё оплатят, – поймав амбала на слове, Алекс выдержал паузу и, усмехнувшись, продолжил: – Темнишь что-то. Обмануть меня хочешь? Или как?
– Ну что за человек такой? – в разговор вмешалась осмелевшая Бемизола. – Возьми, да отвези дурней в мёртвую пустошь. Туда и обратно. А заодно Юриданчика домой верни.
«Чего? Кого вернуть? – Алекс почувствовал, что поездка может выйти боком. – В тёмную меня использовать решили?»
– Ну чего тебе стоит вернуть сына матери? Ты уж постарайся, – с поддержки супруги Абитан моментально вывел разговор в нужное русло. – Юридан смышлёный мальчик. Последним искателям вместо современной техники довоенных механойдов продал. Цена за них сам знаешь какая. Антикварные вещицы.
– Что-то я не пойму. Вы сына найти хотите или раритетную технику вернуть? – немая сцена стала ответом на вопрос Алекса. – Ну, одно другому не мешает. Так? Ты сказал, что всё найденное – моё. Так что поторгуемся, когда вернусь с Юриданчиком. Идёт?
Абитан посмотрел на протянутую ему руку и неохотно пожал.
– Снаряжение ждёт пассажиров у Ордэна. Знаешь его?
– Тот, что лавку на западной площади держит?
– Да. Скажешь, что я поручился за тебя. Как-никак вызвался сына мне вернуть. Считай, братом стал всем караванщикам, – последние слова Абитан произнес с едва скрываемой иронией.
«Ну и чёрт с вами, – подумал Алекс, выходя из «Приблуды для верблюда». – До лавки Ордэна всего полчаса пешим ходом. Прогуляюсь!»
***
Ордэн своим мускулистым телосложением, напоминал бойцовых чистокровок. Такие обычно выступали на соревнованиях по пятиборью во время ежегодного выпуска академий. И характер он имел пресквернейший.
– Какой ценник? – не скрывая радостного предвкушения, поинтересовался Алекс, выводя список покупок на планшет мультелита.
– Как всегда, – буркнул Ордэн и принялся набивать смету по списку.
– А как же скидка? – Алекс указал на окно оповещения, в котором маячило поручительство Абитана.
– Скидка только на мозги? – торговец открыл и тут же закрыл сообщение. – Извини, но с безмозглыми не работаю.
Алекс собирался торговаться, упирая на обещания караванщика, но Ордэн стал накручивать процент сверху. Мимо пробежал взъерошенный мальчишка, болтая через дэкафон о рыжем оборотне, устроившим погром в кабаке. Чуйка-зверь встрепенулся в груди, вынуждая поспешить с покупками. Неприятности редко заставляют себя ждать, так что стоило поторопиться.
Через несколько зданий от лавки уже собралась орущая толпа. Алекс глянул в сканер, который тут же отмаркировал Агни, как дружественную цель. Одна?! Ни Серёжки, ни Кими поблизости не наблюдалось.
– Всё! Не надо. Удаляй нахрен весь список, – Алекс свернул планшет мультелита и, подхватив скучающую дриаду под локоток, сделал несколько шагов прочь от лавки.