Глава четвертая. СЛУЧАЙ С КРОКОДИЛОМ
Бочкин ждал его с нетерпением.
– Молодец, – сказал он, принимая листок с фруктами. – Если бы я мог, я бы тебе прямо сейчас орден дал.
И начали они пировать. Наелись до отвала. Даже животы у них заболели. Пришлось лечь, чтобы отдохнуть.
А через некоторое время новый враг на них напал.
Жажда.
А жажда, как известно, хуже голода. Сок кокосов не только не утолял ее, а наоборот разжигал еще больше. Да еще и солнце взошло повыше и стало припекать, да так сильно, что очень скоро в салоне самолета стало жарче, чем в русской бане. И с генерала и с Краснобаева пот потек ручьями.
– Это ничего, это ничего, – приговаривал Бочкин, еле шевеля пересохшими губами. – Бывало и похуже.
Но долго так выдержать они все же не смогли. В салоне в конце концов стало так невыносимо жарко, что генерал закатил глаза и упал в обморок.
– Что с вами, товарищ генерал? – воскликнул Краснобаев, подхватывая Бочкина и не давая ему упасть на пол.
Но Бочкин не отвечал. И Краснобаев понял, что жизнь генерала теперь была у него в руках, и только он мог ее спасти. А для любого солдата святой долг спасти своего командира. Вот почему Краснобаев схватил Бочкина и стал вытаскивать его из самолета. Это было нелегко. Бочкин хоть и был невысокого роста, весил однако очень не мало.
Наконец вынес он генерала на свежий воздух, и приволок его на том самом листе, на котором доставил фрукты, под пальмы в спасительную тень. Похлопал генерала по щекам, послушал сердце. Генерал в себя не приходил, но сердце к великому счастью и облегчению Краснобаева, билось исправно. Тук-тук, тук-тук, бамс! Тук-тук, тук-тук, бамс! Нормальное генеральское сердце.
– Надо достать воды, – пробормотал Иван Иванович.
Прислушался он к звукам, которые витали вокруг него, и очень скоро разобрал среди щебета птиц, шелеста травы и листьев, криков обезьян и плеска океанских волн журчание ручья.
– Это то что нужно!
И пошел по направлению журчащего звука и вышел на берег ручья, который весело стекал вниз к морю.
Любой бы другой кинулся бы к воде, приник бы к ней губами и стал бы жадно пить, и пил бы до тех пор, пока не напился. Любой бы другой, но только не Иван Иванович. Он и не думал о себе, а только о своем командире, генерале Бочкине, который лежал на голом песке, на совершенно неизвестной и неизученной земле и умирал от жажды. Краснобаев в первую очередь наполнил свою пилотскую фуражку водой, побежал к генералу и вылил ему всю эту воду на голову.
– Ох! – застонал Бочкин. – Что со мной? Ох, Настена, и какой дивный сон я видел, – сказал Бочкин и открыл глаза, только вместо своей горячо любимой жены Настены, увидел Краснобаева. – Так это был не сон?
– Нет, товарищ генерал, не сон. Все наяву. Вы в обморок упали, от перегрева, так сказать.
– В обморок? От перегрева? Да ты, что, Краснобаев, очумел? Такие вещи про командира говорить? Чтобы я, боевой генерал, летчик, ас и в обморок упал, да еще и от перегрева? Да мне даже сам Юрий Гагарин руку пожал, когда в наш детский сад приходил, а ты меня так унизил. А ну-ка забирай свои слова обратно! Это приказ.
Краснобаев тут же вытянулся по стойке смирно:
– Есть, товарищ генерал. Вы в обморок не падали, просто задумались по поводу нашего затруднительного положения.
– Вот это другое дело, – смягчился Бочкин.
Он с трудом поднялся на ноги.
– Где ты воду взял?
– Да тут ручей рядом течет. Всего три десятка шагов.
– И что по дороге на тебя никто не напал, не пытался схватить в плен?
– Никто, товарищ генерал.
– А может, пока я думал, ты уже успел на сторону врага переметнуться? – Генерал погрозил пальцем. – Смотри у меня, Краснобаев.
– Да вы что? – возмутился Иван Иванович. От гнева он покраснел и даже сжал кулаки.
Бочкин посмотрел на него, вгляделся в чистые и честные глаза Краснобаева и улыбнулся:
– Верю. Тебе верю. Да и не может никто из моих орлов и соколов меня предать.
Краснобаев улыбнулся:
– Да лучше смерть, чем предательство, товарищ генерал.
Так за разговором дошли они до ручья, напились, умылись и даже рубашки постирали. Вернее Краснобаев один стирал, а Бочкин сидел под кустом на бережку и думал. Так крепко думал, что даже не заметил, как к нему со спины подполз крокодил и разинул свою огромную зубастую пасть. Тут бы и конец пришел доблестному генералу российской авиации, если бы не Краснобаев.
Иван Иванович как раз генеральскую рубашку стирал и обернулся, чтобы спросить, надраить ли песочком звездочки на погонах, или не надо. И тут он увидел крокодила.
Дальше все решили считанные секунды. Выпустил он из рук рубашку, схватил лежавшую корягу, да как кинет в крокодила. Тот хлопнул пастью и переломил корягу надвое, словно спичку, а сам все равно на Бочкина ползет. Всего полметра осталось.
А генерал увидел чудовище и от страха с места двинуться не может. Только рот открыл, да глаза выпучил. Даже фуражка у него от страха на затылок съехала.
Поискал глазами Иван Иванович что бы еще в крокодила бросить, но ничего не нашел. Даже банана поблизости не было. И от отчаяния пнул он ногой воздух. И тут один из его ботинок сорвался с ноги и полетел прямо в крокодила. А у крокодилов, надо отметить, реакция отменная. Подпрыгнул он с места и хвать его зубами, да со всей силы. Даже челюсти у него бедняги свело. Ботинок ему чуть не в самое горло попал, и он его не передними зубами схватил, а задними.
Естественно крокодилу ботинок не понравился. Невкусные ботинки делают на московской фабрике «Скороход». Хотел он его обратно выплюнуть, а не может. Завязли его зубы в подошве из искусственного каучука и в толстой бычьей коже и ни туда ни сюда. Мотает крокодил мордой из стороны в сторону, хвостом по песку бьет, а освободиться не может.
А Краснобаев не стал времени зря терять, схватил свой широкий офицерский ремень, бросился чудовищу на спину, поднял ему морду и мигом скрутил пасть. Да так крепко, что у крокодила слезы его крокодиловы так и брызнули фонтаном. Смотрит он на Краснобаева и плачет, а на носу у него пряжка от краснобаевского ремня светится. И серп и молот на ней огнем горят.
– Плачь, плачь, – погрозил крокодилу пальцем Иван Иванович. – Будешь знать, как на моего генерала нападать.
А тут и Бочкин опомнился, вскочил с места и на крокодила ногами затопал:
– А ну прочь отсюда, паразит ты этакий! И чтобы без приказа не входить в мой кабинет.
Да так грозно он это прокричал, и так громко, что все вокруг замерло, птицы перестали петь, обезьяны кричать, одна из них от страха даже упала с дерева, а пальмы перестали раскачиваться. А крокодил подпрыгнул и убежал. Только его и видели. Бочкин и Краснобаев ему пальцем вслед погрозили.
– Ну все, – удовлетворенно произнес Краснобаев, – больше ни один крокодил к нам теперь не пристанет. Можете быть спокойным, товарищ генерал.
А Бочкин представил, как его крокодил ест, а остатки в воде прячет, чтобы на ужин, значит, приберечь, вздрогнул всем телом и даже прослезился:
– Эх, Краснобаев, опять ты меня спас! Да где же я столько орденов для тебя найду?
– Ваше похвала, Василий Митрофанович, для меня дороже любого ордена.
Бочкин даже покраснел от удовольствия, а так как он был очень скромным человеком, то решил переменить тему разговора.
– Ну ладно, хватит друг другу похвалы воздавать, надо изучить обстановку. Какие есть предложения?
– У меня предложение подняться на гору и осмотреться. С высоты, оно, все видно.
Бочкину предложение понравилось.
– Тогда вперед! – скомандовал он.
И они стали собираться. И сразу выяснилось, что рубашка генерала уплыла вниз, ее ручей унес, а у Краснобаева одного ботинка не хватило, он у крокодила в пасти остался. И ремня тоже у него теперь не было.
Пришлось идти не в полной форме.