Ну до чего же противная осенью погода! И не то, что она именно сегодня какая-то особенная, нет! Сегодня она как раз самая обычная. Обычная, это значит мерзкая-премерзкая, с давящей на голову свинцово-серой низкой облачностью, рваными лохмами своими цепляющимися за мою несчастную макушку, с моросящим с самого утра занудливым дождиком, унылым и холодным, пробирающим до костей своим ледяным холодом. Короче, осенняя!
И чего наш знаменитый классик так любил эту «очаровательную пору»? Ничего в этой хмари, слякоти и холоде очаровательного и прекрасного нет! Листья жёлтые? Ну да, как же! Особенно когда навалит их с деревьев валом, когда вся земля сплошняком покрывается этой якобы разноцветной мурой.
Вот тогда по этой самой красоте, в кавычках само собой, причём в больших таких кавычках и даже в огромных, ходить становится вообще стрёмно. Особенно, когда они намокнут. И особенно на каком-нибудь неприметном склоне. Вот тут-то и нужно глядеть в оба, как и куда ногу ставишь. Это же склизское покрытие хуже льда получается! Того и гляди, ноги выше головы взметнутся и пятой точкой по этой грязно-бурой слякоти так вниз и засвистишь.
Придумываю? Да ничего подобного! На личном горьком опыте проверено! Та самая пятая точка не даст соврать…
И не спасают от этой промозглой сырости ни тёплая одежда, когда-то давным-давно бывшая сухой, ни плещущаяся в голодном молодом организме палёная водка. Или самогонка…
Уже и не помню, что именно, но начинали мы точно с водки. Уж в этом-то я не могу ошибиться. А потом, как положено, переключились на то, что и добыть полегче, и на что наших скудных сбережений хватит. То есть, на самопал… Ну и, понятное дело, порядочный самопал он тоже неплохих денег стоит, так что мы, а точнее наш очередной гонец притащил именно то, на что хватило собранных вскладчину средств. С качеством зелья, понятное дело, никто и разбираться не стал, пошло оно в наши глотки за милую душу. Опять же на этой стадии загула главное не качество, а количество! С этой прописной истиной все согласятся. Опыт, дело великое…
Ну и, как водится, процесс пития сопровождался обязательными в мужской компании разговорами. Сначала поумничали, затронули учёбу и прошлись по однокурсникам. Потом, по мере повышения количества выпитого, разговоры переключились на политику, музыку, кино и литературу. Фантастическую, само собой. Сейчас и не вспомню, кто именно из нас первым затронул эту тему, но постепенно к спору о попаданчестве подключились все. Я, например, доказывал, что этот жанр чрезмерно фантастичен! Бред сивой кобылы! Ладно бы писали о реинкарнации, например! Или взять космические войны… Тут тоже всё понятно. Чужие неизвестные технологии, высокоразвитые звёздные цивилизации… Но перенос сознания… Чушь же полная! Так и не пришли к согласию, каждый остался при своём мнении. А там выпили ещё по одной, потом ещё…
И тема заглохла, потому что общество уже дошло до нужной кондиции. До той самой, когда все разговоры в компании начинают идти только об одном – о женщинах… И это самое мягкое определение…
Засиделись мы в общаге далеко за полночь, потому что повод был – осталось отучиться всего ничего. По сравнению с уже отученным, конечно же! Без повода пить как-то не то. Это то же самое, что превращать увлекательный творческий процесс в повседневную рутину. Как-то так.
Куда-то не туда меня размышления о смысле бытия завели. О чём я там рассказывал? Вспомнил! Так вот, потом, как оно водится, спиртосодержащие жидкости совершенно некстати и совершенно не вовремя закончились. Закончились именно тогда, когда организм только-только разошёлся и требовал, так сказать, «продолжения банкета»!
Хорошо хоть нашёлся среди нас кто-то умный, к сожалению, это точно не я, кому хватило здравого смысла сообразить, что ломиться среди ночи в запертые соседние комнаты за «жидким смыслом жизни» дело столь же безнадёжное, как и малобезопасное. Безнадёжное – потому что наученные прежним горьким опытом соседи нам вряд ли откроют. А малобезопасное, потому что чревато появлением охраны и дежурной, женщины весьма своеобразной. Почему? Законница потому что! Ну нельзя же настолько буквально выполнять свои обязанности? «Мальчики, в 23-00 чтобы никого посторонних в комнате не было! Проверю!» Как оно вам? Знакомо? То-то… Да и последующие за этим появлением оргвыводы деканата не очень-то нам нужны…
Так что, если будем шуметь, то она обязательно объявится! Милейший человек… Натуральный чёрт в юбке и женском обличии, и мало нам точно не покажется! Уж эта-то мысль за годы учёбы твёрдо отложилась в сознании. И даже алкогольные пары не смогли её вымыть. Многим такая ситуация знакома и что-то объяснять дальше не требуется. И, похоже, всё-таки к этому времени кое-какие проблески разума в наших головах ещё имели иметь место. Потому что мы перебрали все опустевшие бутылки в надежде обнаружить в какой-нибудь из них нечаянно позабытое энное количество спиртосодержащей жидкости. Ну а когда этой надежде не суждено было оправдаться, выдавили последние капли из их равнодушного к нашим потугам стеклянного нутра, дружно признали дальнейшие попытки бесплодными и бесполезными и решили тихо разойтись.
В смысле, по каким-то своим делам, пришедшим в этот момент каждому из нас в бесшабашную, глупую, взбаламученную алкоголем голову.
Разошлись. И я разошёлся. Куда-то, куда ноги несли…Поэтому и не помню, каким это образом оказался на той злополучной улице? Главное, зачем? Нечего мне здесь было делать, нечего! И ведь знал же, что здесь постоянно археологи копаются, роют вглубь землю и даже находят в ней что-то ценное и доселе науке неизвестное. Открытия делают, типа того… А из этого следует, что тут всё рыто-перерыто, сплошные ямы и раскопы, огороженные хлипкой деревянной оградкой в лучшем случае. А то и просто тоненькой, еле заметной полосатой красно-белой ленточкой. И мостки деревянные через эти ямины. Охрана на раскопах? Я вас умоляю, откуда у археологов лишние деньги? Им на проведение работ выделенных государством средств не хватает. Какая уж тут охрана…
Сколько раз я потом корил себя за эту пьянку. Ведь именно с неё всё и началось! Даже пить на будущее зарёкся…
Правда, забегая вперёд, скажу, этого зарока моего ненадолго хватило…
Так что забрёл я этой ночью куда-то явно не туда. Палёнка всё виновата, не я же? И дальше мне отсюда выбираться нужно по этим самым мосткам. Почему-то. Нет чтобы назад вернуться! Понесло несчастного вперёд по бездорожью… Тут-то я и начал вроде бы как трезветь. Ну а как иначе? Мостки-то впереди ещё кое-как различаются – две необрезных доски-пятидесятки, а вот под ними чёрная бездна провала в никуда. Чёрное в своей мрачной неосвещённости пустое нечто, а потому особо страшное для моего впечатлительного организма!
И ещё дождь! Значит и слякоть! Подошвы кроссовок словно маслом намазаны. Ноги на размокшей глине разъезжаются, словно у тех пресловутых волков на айсберге!
Зато правду говорят, что пьяных сам Господь бережёт! Потому что очнулся я уже на самом дне этой ямины, в холодной глиняной жиже. Как поскользнулся и упал, не помню! Как летел вниз тоже из памяти выбило! И про мокрую одежду повторять не стану, не буду надоедать повторениями и банальными избитыми истинами!
Короче, лежу я морд… Сорри, лицом вниз, в глаза, нос и рот грязь набилась, окромя воды, само собой. Зачерпнул я этой мути хавальником столько, сколько в ковш влезло. Привычка студенческая наверняка сработала. Как ещё не подавился и не захлебнулся? Похоже, очнулся вовремя, сразу же после падения, потому и не захлебнулся. А то бы и не случилось ничего. Да и вообще бы ничего дальше не случилось… Потому и не знаю, спасибо говорить за то, что вовремя сумел очнуться, или же уже начинать проклинать кого-нибудь, что столько невзгод выпало дальше на мою тяжкую долю?
Осталось только себя пожалеть! Щ-щаз-з! Не дождётесь!
Но это всё уже будет потом, чуть позже, а пока я, чертыхаясь и матерясь вздел себя на ноги волевым усилием, утвердившись сначала на четырёх костях, а потом плавно переведя свою тушку в вертикальное, относительно, конечно, положение. Огляделся. Кроме серого куска неба над головой ничего не увидел. Здесь-то внизу хоть глаз коли, ни черта не видно!
Похоже, зря я упомянул нечистого. Иначе как и чем объяснить мои дальнейшие шаги? Не его ли божественным же промыслом? Он ведь тоже к той когорте относится? Или нет? А-а, пустое!
В полной темноте, по лужам, с трудом удерживая равновесие, побрёл искать хоть какой-то путь наверх. Понять-то понял, что ввалился в огромную по своим размерам яму. Точнее, вспомнил. Мне бы тогда сразу сообразить, что это именно за яма, как из неё выбираться, но та самая клятая чуть позже всеми склонениями «могучего и великого» палёнка помешала связно мыслить. Одни инстинкты действовали. А они прямо сказали – попал? То есть, упал? До деревянного узкого мостика над головой явно не допрыгну. Значит, надо выбираться наверх другим путём. По барабану, как. Будем искать… Не ночевать же в этой сырой и холодной дыре?
Ох, как я хотел этим инстинктам чуть позже тот самый барабан на уши натянуть…
Ну и ясное дело, что мои неприятности одним падением не закончились…
Не успел сделать пары невнятных шагов по грязюке в грамотно выбранном направлении… Как же, сумел выбрать приблизительное направление по расположению мостика над головой. Сориентировался, осмелел, пошёл бодренько так вперёд и как зацепился ногой в темноте за какие-то деревяхи, как полетел носом вперёд, хватая и увлекая руками за собой на землю нечто огромное и шуршащее! Успел ещё на лету сообразить, что это такой навес из полиэтилена, тут же на автомате выставил вперёд руки, оберегая и отворачивая в сторону морду лица. Непонятно ведь, куда и на что приземляюсь. Пьяный или нет, а жить-то хочется. И, желательно, с двумя глазами.
Не помогло! Под руками что-то глухо хрупнуло, ладони вроде бы как в первый момент обрели под собой надёжную и крепкую опору, но тут же провалились куда-то вниз. И я как не берёгся, но ничего не смог поделать – со всего маху очень больно приложился лицом обо что-то очень и очень твёрдое.
Больно-то больно, но пьяному везде море по колено! А я хоть и протрезвел немного от нежданных приключений, но видать не до конца оклемался. Потому что только ещё раз громко выматерился, упоминая того самого всем известного отрицательного персонажа, обитателя преисподней, который далеко не белоснежный ангел.
Зашмыгал клювом, втягивая в себя почему-то обильно потёкшую из носа кровь, сплюнул смачно перед собой, попытался приподняться… И опять упал, и уже явно на какое-то железо. Брякнуло потому что подо мной вполне узнаваемо. Опять же носом характерный кислый запах ржавого металла вдохнул. Металла, кожи и тлена.
Хорошо так лицом приложился! Особенно многострадальным носом и подбородком. Язык прикусил, к тому же! Выругался с ожесточением, уже привычно упомянув того самого, о ком поминать явно не стоило, прошепелявил вслух нечто непонятное. После столь неожиданного и жёсткого удара в мозгах всё смешалось, соображалка начисто отключилась. Нос и рот в очередной раз забило грязью, поэтому постарался побыстрее выхаркнуть скопившуюся сукровицу, отплеваться. Попытался оттолкнуться и встать, подтянул под себя ноги, и…
Ослепительный свет молнии залил яму, выжег тени, заставил вскрикнуть от испуга и крепко зажмуриться от внезапной боли в моих несчастных глазах. Тем не менее, за какой-то краткий миг успел увидеть, разглядеть в подробностях, на что это я наткнулся. Именно что на что. Потому что давным-давно истлевшие останки живыми явно уже не могут быть. И лежу я на давно истлевшем прахе воина! Прах-то истлел, но косточки в доспехах остались. Какой-то пластинчатый доспех, об это железо я лицом и приложился! Руки, точнее кости скелета, на груди огромный меч удерживают. А я как раз лицом к лицу со скалящимся мне прямо в глаза серым черепом оказался! В шлеме череп, не я! Уместно ли здесь говорить лицом к лицу? У черепа же вроде бы как лицо отсутствует? Под эти глупые мысли ещё раз постарался оттолкнуться, отодвинуться, убраться от этого, не знаю, как его и называть, в сторону.
А тут и звуковой удар от молниевого разряда до ямы долетел! Шандарахнуло сверху так, что я не то что оттолкнулся и убрался куда-нибудь в сторону, а наоборот. Этим звуковым ударом меня прямо-таки вмяло в железо доспеха подо мной! Да ещё этот огромный меч на груди мертвеца! Как не отрезал себе самое дорогое? Ведь ясно почуял острую сталь лезвия рядом с самым нужным и сокровенным. Ощутил, так сказать, кончиком…
Всё это заняло буквально какие-то доли секунды до ослепления, мгновение, но я успел, тем не менее, рассмотреть все эти подробности. И пластинчатый доспех, на котором я сейчас распластался лягухой, и пустые глазницы черепа, и откатившийся немного в сторону шлем, и сползший сейчас чуть вниз и в сторону из-за моих падений явно тяжёлый меч, и что-то вроде кругляша узорчатого амулета там, где когда-то была мощная шея воина. Вот точно говорю, именно так и понял. Мощная шея и амулет с рисунками. Который был заляпан грязью и моей кровью. Да на него и сейчас с моего подбородка капает красным…
Молния и гром давно отгремели и потухли, но в яме почему-то стало немного светлее. Я же ясно вижу, как впитываются капельки моей кровушки в эту разрисованную непонятными знаками кругляшку, как она начинает тускло посверкивать. Искорки точно появились, клянусь здоровьем! Ох и страшно мне стало, все прочитанные когда-то книжки разом припомнились!
Вот только больше ни о каких пустых глазницах черепа и речи идти не могло. Начало в них разгораться багровое пламя. И как я не сучил ногами в тщетной попытке уползти или хотя бы отодвинуться в сторону, ничего из моих жалких попыток не вышло. Словно приклеился я к доспеху. Или он ко мне…
Над головой ещё раз оглушительно шарахнула молния, но глаза почему-то не ослепли от этой вспышки, а видели всё весьма и весьма отчётливо, в мельчайших деталях. Багровое пламя пустых глазниц притягивало, не давало отвести взгляда, поднималось выше и выше, и тянуло меня к себе. И, наконец, пламя это коснулось моего лица…
Я говорил, что от палёнки голова болела? Так вот, я вас со знанием дела уверяю, что та головная боль не идёт ни в какое сравнение с этой болью, что просто затопила меня, заполнила каждую клеточку моего несчастного молодого организма! И нет никаких сил отстраниться от этого багрового свечения! Успел ещё удивиться, что уже и не испытываю никакого желания отстраняться! Наоборот, я просто-напросто потянулся к этому пламени всем своим существом, впитал его в себя… И провалился в это пламя…
Можно бы было ещё напоследок сказать, что в этот момент глухоту в ушах сменил зловещий хохот, но это уже будет явным перебором. Никакого хохота я не услышал. А жаль. С ним хоть что-то было бы более понятным.
Ох, мама, и зачем я на ночь читал столько фантастики…
***
Неожиданный и сильный удар сверху в очередной раз заставил уткнуться лицом в грязь под злорадный смех толпы! Да что же это делается? Сколько можно! А ведь я даже вдохнуть не успел! Воздуха катастрофически не хватает! В голове снова молотят барабаны, а лёгкие разрывает от недостатка кислорода! Дышать… Полцарства за глоток воздуха! Да что полцарства, я всё отдам!
Очередная попытка приподняться из грязи тут же жестоко пресекается – на затылок опускается какая-то жёсткая тяжесть и давит, вминает моё лицо в грязь! Воздуха! Воздуха мне!
И я умудряюсь каким-то чудом, сжигая в неимоверном усилии последние молекулы кислорода в лёгких, вывернуться из-под этой тяжести. И не приподняться, нет, а извернуться по-змеиному на бок, повернуть сначала корпус и плечи, а следом за ними и голову, хлёстко отмахнуться при этом куда-то назад руками и… И судорожно, до захлёба, втянуть в горящие лёгкие живительный кислород, скинуть с шеи жёсткую подошву чужого сапога. Даже удивиться не успел этому неожиданному факту, не до того мне было. Наконец-то я смог вдохнуть полной грудью под наступившую вдруг вокруг меня тишину. И пусть этот вдох оказался наполовину перемешан с грязью и водой, пусть даже после такого вдоха я судорожно закашлялся, захлебнулся, но зато тяжесть на затылке пропала, а из глаз начала утекать предательская чернота.
Ещё один вдох. Опираюсь на дрожащие и подламывающиеся в локтях руки, отплёвываюсь от остатков грязи во рту. Не все, конечно, выплюнул, но от основной части глиняного бульона избавился. Из носа оно как-то само всё вылетело. Протёр рукой глаза и замер. Светло. День. Солнце яркое. Недавно сильный дождь поливал, иначе откуда бы тогда грязь? И да, воздух влажный очень. Сначала не понял, но вот сейчас сообразил. Летом пахнет. Летом и свежескошенной травой. Сеном? Птицы где-то чирикают, вороны орут и ещё собаки захлёбываются лаем! И люди вокруг… Безликая в своей серой массе толпа…
Уходил из головы тревожный перезвон кислородного голодания, в мозгах почти совсем прояснилось и глаза быстро привыкли к яркому свету. Моргать, правда, приходилось очень часто, потому что в глаза словно песка насыпали. Да почему словно? Я же искупался в грязи! Пока хорошо их не промою, так и будет резать…
Это рассказывать долго, а тут всё быстро произошло. И топили меня, и вывернулся, отдышался и осмотрелся. И всё за какой-то короткий миг. Осмыслить увиденное пока не осмыслил, только фиксировал. Обдумывать позже можно, когда из очередной передряги выберусь. А тут есть, над чем подумать.
Главное – с удивлением увидел, что пинают меня не огромные мужики, как показалось, а вполне себе обычные пацанята. Небольшого такого росточка, средненького даже. Лет 10-12 им на первый взгляд.
Почему же мне настолько больно? Что это за бред воспалённого воображения? Я что? Уже того?
Успел ещё разок толпу перед собой окинуть быстрым взглядом перед очередным ударом по рукам. Точно дети…
Но и взрослые за их спинами имеются. Немного, правда, зато скалятся они как-то уж очень довольно. Ох и страшные же вы тут все на ро́жу!
А ведь какой-то порядок в драке всё-таки существует! Не накинулись толпой.
Молчат теперь. И глазеют на меня явно с каким-то удивлением. Какого чёрта!
Не поверите, вот как только в очередной раз выругался, хорошо ещё что про себя, как тут же в голове чей-то злорадный смех раздался. И не только в голове, ещё кто-то в толпе что-то резкое выкрикнул. Скомандовал вроде бы как даже. Только вот я не понял, не расслышал, что это за такая команда была. Что-то вообще необычное. Уши у меня потому что тоже грязью забиты. Так бывает, когда звук в телевизоре на части разбивается. Вот вроде бы в слове идёт вполне себе понятный слог, а следующий за ним вообще что-то невообразимое. Словно настройка не проведена. Или она в процессе наладки, синхронизации…
Так что понять-то не понял, но догадался о смысле команды сразу же. Потому что со стороны толпы прилетел очередной удар по спине. Хороший такой удар, болезненный, без пощады и жалости. Пришедшийся точно по почкам. Или по тому самому месту, где они должны были находиться. И сбор информации сразу же прекратился. Какая тут, к чёрту, синхронизация! Скрутило меня сильно, резкая боль заставила скрючиться, свернуться клубком, всхлипнуть. Зато сразу пришло понимание, что честной драки здесь не стоит ждать. Это не дети, это звери! Поспешил я с выводами насчёт порядка в драке…
Зато эта сильная боль заставила мышцы тела непроизвольно напрячься. Поэтому последующие несколько ударов по спине уже не так болезненно ощущались. И моим мучителям подобное явно не понравилось. Потому что кто-то из них решил зайти спереди, попинать меня по животу и по лицу. Ну-ну. Я-то уже немного оклемался. И боль отступила, и осмотреться сумел кое-как через закрывающие лицо руки. А хорошо я первый раз отмахнулся! Как раз в аккурат по причиндалам самому первому попал! Сидит тот чуть в сторонке, скрючившись на корточках, скалится злобно в мою сторону, а пинает меня сейчас ещё один пацанёнок. А я-то думал, их таких на меня много. Ничего, я вас всех постараюсь запомнить!
А дальше некогда стало по сторонам смотреть и удивляться всему увиденному. Пришла пора отбиваться. Да и первый противник мой, тот, который чуть в стороне «отдыхал», очухался и перешёл к более активным действиям. Перестал перед публикой кривляться, подобрался поближе и ударил ногой с размаха. Детский сад. Не скажу, что я весь из себя крутой рукопашник, но уж от такого-то прямолинейного удара сумею увернуться. Или заблокировать. Умеем ведь кое-что…
Зря я это сделал. Плохой из меня блокиратор получился. Но хотя бы летящий в лицо удар немного ослабил. А вот руки вспыхнули довольно-таки сильной болью. И не удержал до конца удар, по лицу немного досталось. Да ну его! Никаких больше жёстких блоков! Не хватало ещё руки себе переломать! Поэтому от следующего удара постарался просто увернуться, отодвинуться назад, сбивая руками чужую ногу в сторону и ослабляя тем самым его силу. Получилось хоть и неважно, но получилось! Главное, противник подобного от меня не ожидал, просел вперёд и вниз, почти что на шпагат упал. Мне бы его сейчас добить боковым, да никак! Тут же ещё один противник имеется! Ну да с одним немного проще будет. Потанцуем? А там и руки от лица убрал, напружинился. И после следующего довольно-таки слабого удара умудрился вскочить на ноги! Ну, детки, теперь вам не поздоровится!
Не понял? А почему это я ниже этого пацана? И почти всей этой толпы? А ведь во мне росту почти метр восемьдесят! Что за… Я что? Такой же мелкий!? И тоже пацан?! Дальше некогда было раздумывать и удивляться, пришлось уклоняться от летящего мне прямо в лицо грязного мосластого кулака. Пацанячьего. Удары ногами закончились…
Что сказать? Схватку эту я проиграл. Пусть и не в чистую, но по очкам точно. И по конечному результату. Хорошо хоть больше ни разу не пропустил прямого удара в лицо, закрывался как мог. А касательные не так и страшны. Но шкуру на скулах всё-таки мне немного ободрали, глаз немного подбили. Остальные части тела удалось уберечь. Да, драка дальше так и шла один на один, что меня весьма радовало. Но всё равно старался по возможности толпу контролировать, мне и одного раза хватило. Хотя, какой тут может быть контроль? Глаз на затылке-то у меня точно нет. Поэтому перебирал ногами, работал руками и корпусом. Ну и головой, конечно.
Уклоняться получалось на удивление неплохо, что очень бесило моего противника, но сделать он мне так ничего больше и не сумел. На ногах я держался крепко, вовремя успевал отклониться, поэтому и повалить меня на землю больше не вышло. Мысль «убежать» сразу откинул как невозможную! Ну куда из этого плотного круга вырвешься? Никуда. Опять же местных законов я не знаю. Может и вовсе нельзя убегать? Поэтому даже и пробовать не стал. Хорошо ещё, что дальше мы так один на один и махались. Да и какой может быть серьёзный махач в этакой-то грязюке? Так, танцы с бубном. Хоть тут немного повезло.
Да и схватка наша недолго продолжалась – толпа вокруг как-то резко и внезапно рассосалась, разбежалась в разные стороны. И это хорошо, потому что сил у меня на дальнейший бой уже не оставалось. Держался на пределе и на одной лишь силе воли.
Короче, все вдруг разбежались. Только взрослые мужики на месте остались. А нас с противником, словно двух щенят, чьи-то сильные руки подняли в воздух за шкирки. В очередной раз стало не хватать воздуха, пришлось засипеть.
Зато хрип мой мне же и помог. Меня отпустили, в отличие от моего противника, что висел сейчас безвольным мешочком в держащей его руке. Похоже, сомлел. Даже глазки закатились. Слабак!
Бессознательную тушку соперника отбросили в сторону, и она грузно шмякнулась в грязь. Брызги полетели во все стороны.
И мне тоже досталось. Но хоть просто отпустили, не откинули как использованную тряпку. Не так обидно. Шмякнулся на землю, ноги подкосились, и я упал на четыре кости. Отдышался немного, голова в норму приходить начала, из глаз темнота ушла. Вот как немного оклемался, так потихонечку и начал выпрямляться. На колени вес тела перенёс, даже сумел одну руку от земли оторвать, хотел ещё голову приподнять и хотя бы перед собой глянуть, да так и замер. Дальше подняться не получилось, силы закончились. Даже как дышать забыл. Зато мысли вернулись. Господи твоя воля! Это же куда меня занесло?! Закончились силы или нет, а осмотреться жизненно необходимо!
– По пять плетей обоим! Если после этого кто из них выживет, того привести ко мне!
Только и услышал удаляющиеся прочь шаги. Даже не сами шаги, а мокрые шлепки, чавканье раскисшей грязи. Эх, не успел я осмотреться…
Дёрнулся вверх, начал выпрямляться и только тут дошло – пле́ти? Как это – если выживет?
Додумать не успел, как не успел и распрямиться. На меня, точнее на мою спину, посыпались сильные удары. Никто не собирался меня щадить и делать скидку на малый рост и возраст. После первого же меня бросило на землю, спину свело в болезненной судороге, я даже руки не успел перед собой выставить. Уже привычно ткнулся мордахой в мягкую глину… Правда, на этот раз всё-таки успел среагировать, отвернуться. Или просто повезло так упасть. И сразу же благополучно потерял сознание. Высверк очередной обжигающей боли чуть не разнёс мне голову невиданными до сей поры впечатлениями, зато благополучно позволил отключиться…
***
Очнулся сразу, рывком. Раз, и я уже лупаю глазами. Низкий и грязный потолок нависает надо мной. Скосил глаза в сторону – такие же грязные стены. И не из дерева они, а вроде бы как из глины с соломой. Во! Саман называется! Вспомнил! Мысленное усилие добра не принесло. Голова и так болела, а после такого вообще раскалываться начала. Прикрыл глаза, подышал осторожно. Вроде бы отпустило.
Что тут ещё? Пола не вижу, голову повернуть не удаётся, болит всё и вся, от шеи до пяток. Поэтому лежу смирненько, терплю. Хотя пить хочется, аж не могу как. Это всё сушняк после пьянки сказывается. Только кто это меня по доброте душевной в этот свинарник определил? И умудрились же где-то подобное местечко найти. Узнаю, кто именно, голову оторву!
Ну а как только разозлился, так всё и вспомнил!
И моё падение в яму, и последующая непонятная по своей жестокости драка. И, самое главное, это моё маленькое тельце! Наверняка же моё? Чьё же ещё? Осмотреть себя не получилось. Говорю же – болит всё, не шевельнуть ни руками, ни ногами. Бревно бревном. Словно привязали к лежанке. А ведь так оно и есть! Ага, так меня же вдобавок высекли! И я после экзекуции, так получается, умудрился выжить… Теперь кое-что становится понятным. Ясно, почему я привязан. И сразу же потолок оказался полом, а я осознал, что лежу на какой-то короткой лежанке лицом вниз. На пузе, чтобы понятнее было.
Можно дальше осматриваться. Заодно и вспомнить всё произошедшее и постараться хоть что-то понять. Хотя что тут может быть непонятного? Всё я прекрасно помнил и понял! И скелет с амулетом в археологическом раскопе, и мою, капающую на тот кругляш, кровь. А при воспоминании о багровом огне в глазницах черепа меня снова холодная дрожь пробрала. Словно опять на дне той стылой ямы оказался. Даже укрывшая меня сейчас звериная шкура чуть было со спины на пол не сползла от этой крупной дрожи.
Это насчёт «помнил». Ну а что касается насчёт «понял»… Так по всему выходит, что перенесло меня куда-то… А почему куда-то? Вот сюда и перенесло! В это тщедушное тельце. Прежнего-то хозяина, получается, того, убили. Драки не пережил, задохнулся в грязи. Или просто слаб духом оказался и предпочёл сдаться, уйти добровольно. Ну а меня тот зловещий хохотун из ямы на его место и определил…
Только зачем? С какой целью?
– Ну? Может, расскажешь, для чего ты это сделал? – задал в никуда мысленный вопрос. Возопил просто!
И тишина в ответ. Молчит, сволочь! Может, ещё разок чертыхнуться? Вроде бы ему это чертыханье в тот момент очень по душе пришлось?
Нет, не помогает! Ну и ладно. Рано или поздно я всё равно получу ответы на свои вопросы. Но что делать сейчас? И сам же себе и ответил – «Что-то? Выживать, мать твою!»
А в этом дохлом организме это та ещё непростая задачка будет. Придётся хорошо постараться. Ладно. Придётся, так придётся. Да что это я? Не в старую ведь развалину закинули! Так что моя благодарность перенёсшему за это молодое тело и за то, что язык понимаю местный. А вот воспоминаний прежнего хозяина этого тела, его памяти – мне ничего от этого не досталось. И как быть? Наверное, никак. Сошлюсь на удары ногами по особо ценному, по голове. Это всегда и везде должно прокатывать… Стоп! Главное, что у меня собственная память при мне! О-хо-хо! Да я же теперь…
Тихо-тихо… Что я теперь? Давай размышлять дальше, а то, ишь, размечтался сразу! Вернись к реальности, вспомни о выпоротой спине и о лавке, на которой лежишь. Остыл? То-то… Судя по всему, это тельце здесь не особо любят. Вон, давеча целая толпа против меня ополчилась! Это плохо… Одиночке трудно выстоять. Но возможно.
Ладно, хватит предположения строить, а то голова опять сильно разболелась. Остановлюсь пока на том, что надо как-то ассимилироваться в окружающее меня общество. Буду решать задачи по мере поступления вводных.
Похоже, последний вывод на самом деле оказался для меня последним. Или крайним на этот момент. Потому что я опять банально отключился. Нет, не сознание потерял, а просто сомлел от слабости. Или заснул.
А вот пришёл в себя от ощущения божественной влаги во рту. Очнулся, похоже, от громкого шкворчания. Именно с таким звуком вода впитывалась в мою иссохшую пастишку, не успевая добраться до точно такого же иссохшего горла. И первым делом не глаза распахнул, как это могло бы подуматься! Это во вторую очередь сделал, а в первую потянулся вперёд и бессознательно присосался к источнику живительной влаги. Да куда там! Не повезло, и не источник это вовсе. Тряпка это оказалась! Мокрая! Поэтому выплюнул изжёванный склизкий комок, стоило лишь осознать это. Выплюнул под чьё-то довольное хихиканье. Только тогда глаза и открыл. Чтобы сразу же их и закрыть. Хоть света в этом помещении и маловато, но мне и этой малости оказалось достаточно. Больно глазам от света, даже затылок заломило. Зато успел заметить, кто это надо мной хихикал – девчоночка до того маленькая, что мне только светлые волосёнки с косичками на макушке и видны. Только поэтому и сообразил, что именно девчонка. И ручонка с тряпкой тоже такая же маленькая, под стать своей хозяйке. Сколько же годиков моей поилице? Ещё меньше, чем мне? А мне, кстати, сколько? Прислушался к себе… Нет ответа и нет воспоминаний, ничего не появилось нового в голове. Бесполезно спрашивать. Потихоньку приоткрыл глаза, начал осматриваться. Сообразил сразу, что меня на лавке перевернули. Попробовал пошевелиться, но ничего из этого не вышло. Похоже, развязывать меня пока не стали.
– Ой! – пискнула тоненьким голосишком девчушка и исчезла с моего горизонта. Платьишко куда-то в сторону ушелестело.
Хлопнула входная дверь. Это я по ворвавшемуся с улицы солнечному свету определил, что именно входная. Догадался. Ну и по пролетевшему сквозняку, принёсшему с собой резкий запах скошенных трав и навоза.
Кто-то тяжело протопал по полу и остановился у изголовья лежанки в пределах видимости. Ну а я вместо того, чтобы смотреть, крепко зажмурился. Больно уж страшным показался нависающий надо мною персонаж!
Мало того, что грязный до отваливающихся на меня серых комков, так ещё и весь волосищами обросший. За этими зарослями даже лица не удалось разглядеть. Только коричневые глаза странного незнакомца поблёскивают в неярком свете дня. И лучше бы он не скалился при этом довольно. Потому что я точно смог зафиксировать острые клычищи в его пасти. Ну не ртом же это… Эту… Этот зев называть? А уж запах-то, запах! Скорее не запах, а ядрёная вонь грязной мокрой шерсти! Мозги сразу прочистило, словно нашатыря нюхнул. И понятно стало, откуда запах навоза появился. От него же, от посетителя этого странного.
Глаза снова пришлось открыть, невзирая на испуг. Хотя, что это я испугался? Кого? Подумаешь, зверолюд! Кто ужастиков насмотрелся, того подобной чушью не напугать! Главное, воду держит в большой плошке, значит, заботится и жрать меня пока не собирается. Да и что тут жрать? Вот этот дохлый скелетик? На котором и мясушка практически нет? И ещё одно – пока я в отключке находился, меня на спину перевернули. И боли я не чувствую. Зажили раны?
А этот мою воду хлебать принялся. Нет чтобы сначала о больном позаботиться…
– Пить, – прохрипел и вдобавок ещё и показал глазами на плошку в мохнатой лапе.
На удивление меня поняли и, что ещё более удивительно, послушались. Чашка немедленно была поднесена к моему рту, а вот дальше стало тяжко. Самому-то мне не привстать, даже голову не приподнять, поэтому даже попыток подобных не делал. Да и мой поилец ничего подобного от меня не ожидал, а просто наклонил плошку над ртом.
Думаете, я обрадовался? Напишу, что начал с упоением и вожделением глотать драгоценную влагу? Как бы не так! Проклятая вода водопадом хлынула в моё ссохшееся горло, быстро заполнила рот – даже проглотить не успел, как она потекла на подбородок, щёки, хлынула в нос, залила глаза и куда-то там протекла ещё.
Холодный поток всё не прекращался, а глотать было тяжко. Больно было глотать. И дышать уже стало невозможно! Поэтому я сразу же поперхнулся, подавился, захлебнулся и закашлялся. А кашлять-то тоже очень больно! Всё в спину отдаёт! Да и вода изо рта вылетела в воздух. И из носа тоже. Вместе с соплями.
Да что ж мне с водой в этом тельце так не везёт!
Думаете, мой кашель вынудил остановить издевательскую процедуру поения? Как бы не так! Проклятая вода так и продолжала водопадом падать в мой рот. Что же там за плошка такая? И не отвернуться же – ни сил нет, ни возможности! Словно к месту привязан. Да ведь и точно привязан! И голову в сторону не убрать, не отодвинуть! Держит меня за волосы этот садист, не даёт отвернуться! Поэтому снова закашлялся, захрипел.
На секунду поток воды сверху прервался. Я даже успел услышать и сообразить, что это маленькая девчушка решила за меня вступиться и набросилась на садиста. Только что она могла сделать против такого здоровяка? Тот только ногой шевельнул, и девчушка отлетела в сторону. До моих ушей глухой удар маленького тельца о стену донёсся. Вот гад! Я аж захрипел от злобного бессилия. Погано ощущать себя полным никчёмой. Да ещё привязанным к лежанке. От этого чувство бессилия только в разы увеличивается. И ещё очень стыдно за такую свою слабость…
Гнев ударил в голову, в груди стало жарко-жарко, словно туда раскалённый уголёк положили. Огонь уже готов был выплеснуться наружу, но тут в очередной раз входная дверь распахнулась.
– Мохнатый, ты совсем нюх потерял? Будешь издеваться над мальчонкой, я на тебя проклятье живота напущу! Из кустов не вылезешь! – спас меня от жестокой экзекуции явно женский голос. Суровый причём голос, действительно возмущённый творящимся здесь издевательством.
Словно по волшебству поток воды тут же прекратился. И только сейчас я сообразил, что можно же было просто закрыть свою пастишку! О-о, жалкий глупец… Зато и в этом издевательстве есть свой положительный момент – можно считать, что хоть как-то напился! Это как раз тот вариант, когда много минусов при сложении дают плюс. Мой вариант…
– Так весело же! Смешно смотреть, как он давится! – отвернулась куда-то в сторону эта мохнатая рожа. – А из носа сопли во все стороны летят!
– Смешно ему! Мальчонка и так еле выжил! А если бы он от твоего веселья помер? Что бы с тобой хозяин сделал после такой порчи своего имущества?
– Так не помер же? Значит и дальше не помрёт, – пробурчал явно недовольный полученной выволочкой зверолюд. И на всякий случай, это было явно видно, отодвинулся от моей лежанки на пару шагов в сторону.
– Помрёт или не помрёт, это не нам с тобой решать! – отрубила женщина и наконец-то подошла ближе.
По крайней мере, одно я сразу сумел заметить краем глаза, что женщина эта довольно-таки приятная во всех отношениях дама. И на лицо симпатичная, и грудь у неё такая… Сильно выдающаяся… Тоже очень и очень приятная на взгляд и уж точно на ощупь! Наверное. Впрочем, последнее качество мне пока не проверить, в силу моего теперешнего возраста…
– Удивил ты всех, – склонилась вошедшая надо мной. Колыхнулись прямо перед глазами чаши шикарных грудей, натянули крепкую полотняную ткань платья. Ещё немного и совсем наружу высвободятся. Не выдержал, зажмурился от такого зрелища – слишком уж воображение разыгралось. Вот это испытание…
С удовольствием втянул в себя запахи свежести, знойного горячего солнца и полевых трав. Это же совершенно другое дело! А то уже надоело псиной от некоторых дышать.
А женщина прикоснулась ладошкой ко лбу, удивилась. – И в чём только душа держится? Никто не ожидал, что сможешь после всего выжить.
– Эх! Да если бы о таком заранее знать, то я бы на этого дохляка поставил! – пожаловался мохнатый женщине и сразу же развернулся ко мне мордой. – Так что проигранное тебе придётся вернуть!
Это ещё что за новости! А морда у тебя не треснет, страшный?
Зверолюд рыкнул, подобрался и уже собрался было на меня наброситься. Женщина ещё раз осадила мохнатого:
– Ты это чего удумал? Кому говорю? Ступай отсюда! И проигрыш свой не вздумай на мальчонку повесить! Прокляну! Он отныне под моим присмотром будет!
– Смотри, знахарка, ты же не сможешь его всё время под своей юбкой прятать! – оскалился в ответ мохнатый. И слюна с клыков закапала.
– Да ты никак рехнулся совсем? – шагнула вперёд знахарка. Вскинула руку, и я замер, увидев загоревшийся в сумраке помещения голубой огонь на её пальцах. Пламя затрепетало, наклонилось, потянулось к зверолюду. – Ты кому грозить удумал, морда лохматая? Всё, вот сейчас ты точно нарвался! Силой своей заклинаю…
– Постой, постой! Не горячись, – заторопился мохнатый, замахал руками. Или лапами? Да нет, точно не лапами, ведь я у него нормальные такие пальцы видел. С когтями, правда.
А зверолюд попятился к выходу и на удивление ловко для такой огромной туши юркнул на улицу. И дверкой хлопнул. И уже из-за двери глухо донеслось. – Подумаешь, уже и пошутить нельзя!
– Иди-иди, шутник. А то ведь и я пошутить захочу! Так пошучу, что волком взвоешь!
Бормотание за дверью стало удаляться, да оно и так уже было совершенно неразборчивым. По крайней мере для меня точно.
– А ты в следующий раз думай, что и кому можно говорить! Так и до вечера не доживёшь. И все мои труды псу под хвост пойдут!
– Я что? Вслух это сказал! – непритворно удивился. – Я же только подумал…
– Подумал он, – пробурчала знахарка. – Вслух ты подумал. Смертник. Ну а сейчас куда смотришь?
Тут только осознал, что неосознанно пялюсь на шикарную грудь спасительницы. Ну а кто бы на моём месте на неё не пялился? Тем более и одёжка там с таким вырезом… Половину аппетитного содержимого точно на всеобщее обозрение выставляет! Млять! Возраст же у меня не тот! И я скосил глаза в сторону стенки, той самой, куда девчушку этот зверь отбросил. Или об которую. Мягкий «шмяк» же я ясно слышал? Да так скосил, что они у меня даже заболели от чрезмерного усилия. Головой-то особо не повернуть.
– А это ещё кто там разлёгся? – удивилась моя спасительница. – Ну с этим я чуть попозже разберусь, сначала с тобой закончу. Ну-ка… Замри и на меня смотри, – придвинула табуретку знахарка и уселась рядышком с лежанкой. Протянула руку, повела ладонью над моим лицом, над грудью и животом. Словно мураши по коже забегали, кусать принялись. Щекотно. Даже поёжился. А женщина хмыкнула и повторила своё движение. Только уже в другую сторону, снизу вверх. Теперь-то, вблизи, я точно видел, что это женщина в возрасте, а не молодуха, как мне сначала показалось из-за голоса.
Мурашки на коже пропали, переместились куда-то вглубь живота, ухватились когтистыми лапками за желудок, кольнули сердце, закопошились в груди, скользнули в голову. Да ну вас! И я постарался прогнать их прочь. Все вон!
Знахарка ещё раз хмыкнула, улыбнулась довольно. А я не нашёл ничего лучше, как выпалить:
– А что это за голубой огонёк у вас на руке был? – спохватился, прикусил язык, да вопрос уже вылетел, обратно в глотку не запихаешь. Ой, права избитая истина, язык мой враг мой!
– Какой огонёк?
– Ну-у, – замялся, соображая, как лучше рассказать о том, что успел увидеть. Теперь-то уж что молчать? Лучше выведать побольше. Глядишь и толк какой-нибудь будет. Мне теперь нужно информацию отовсюду собирать. – Голубенькое такое пламя на кончиках пальцев.
– Голубенькое, говоришь? И на пальцах? Не может быть… А сейчас ты его видишь? – и она провела рукой перед моим лицом.
– Нет, не вижу, – присмотрелся и на самом деле ничего не увидел. А как тут можно что-то увидеть, если она свои пальцы мне чуть ли не в глаза воткнула!
– Хорошо смотри. Соберись! – прикрикнула строгим голосом знахарка.
Ох, похоже, зря о пламени ляпнул. Что-то она сильно возбудилась. Похоже, всё-таки нужно было промолчать. Информации мне захотелось… Теперь выкручивайся, дурень! Напрягся изо всех сил, постарался хоть что-то похожее увиденному ещё раз обнаружить, и никак. Да ещё и сосредоточиться не получается, все мысли о лежащей возле стены девчушке. Что это за мир такой? Зверолюды… Огонёк этот голубой. Не померещился же он мне? И как она там крикнула? «Силой своей заклинаю»… Явно ведь есть магия! Не удивлюсь, если тут и гномы с эльфами присутствуют. Фэнтэзятина? И угораздило же меня…
От напряжения стало плохо, голова кругом пошла, да и тошнота накатила, в горле булькнула, щёки раздула. Насилу в себе содержимое желудка удержал, чтобы совсем уж не позориться. Не хочется таким за заботу и лечение платить.
– Э-э, милок, ты это чего удумал? Позеленел весь, – и знахарка быстрым движением сунула мне под нос какую-то склянку. От едкого запаха тошнота мигом улетучилась, словно её и не было, всё накопившееся во рту обратно в живот булькнуло. И желудок испугался, сжался в комочек, в кишки спрятался. А знахарка ласковым таким голосом забормотала. – Ну не получилось и ладно. Ослаб ты сильно. Ничего, мы тебя на ноги быстро поставим. В другой раз увидишь…
А у меня потекли слёзы из глаз. И не утереться, рук не поднять…
– Ну-ка, давай вместе встать попробуем, – женщина подсунула ладонь мне под голову, потянула вверх и выругалась. Это я-то ругаюсь? Вот она ругается, так ругается. Мои чертыхания рядом с её нынешними выражениями и рядышком не лежали! И ведь ни одного известного мне мата. Всё культурненько так, но понятно. А она тем временем освободила мне от верёвок руки, шею и сняла путы с ног. И всё приговаривала тихонечко под эту свою странную ругань:
– Вот я дура старая! Бла-бла-бла! Совсем из ума выжила! Бла-бла-бла! Сама же мальчонку привязала, привязала и забыла! А ведь он уже который день лежит без движения, бедненький.
И с чего бы это вокруг меня столько заботы появилось? Явно неспроста это. Похоже, всё-таки не зря я об огоньке-то ляпнул. Не знаю, как оно там дальше сложится, а пока нужно брать всё, до чего руки дотянутся. И первым делом воспользоваться внезапно возникшим ко мне знахаркиным расположением. Корыстным или нет, какая мне сейчас разница…
– Бабушка, ты бы девочку глянула?
– Какая я тебе бабушка! Зови меня тётушка Рози, – рассердилась женщина.
– Хорошо, пусть будет тётушка Рози, – покорно повторил за ней. Вот я дурень! Надо же было так лопухнуться! Одно только для меня есть оправдание, это мой нынешний мелкий возраст…
– Ах ты, засранец маленький! Хорошо, говоришь? Одолжение, вроде бы как делаешь? А я-то тут стараюсь, выхаживаю его, на ноги ставлю! Зелья ценные, силы собственные… Да если бы я в тебе задатков… – и тётушка резко оборвала сама себя.
И сразу успокоилась. Помолчала мгновение, внимательно наблюдая за моим лицом. А я что? А я ничего. Постарался сотворить жалостливую такую мордаху. Похоже, получилось. Потому что знахарка хмыкнула удивлённо, и вроде бы как оттаяла взглядом. По крайней мере уже не готова была испепелить меня на месте. А я повёл глазами в сторону девчонки:
– А девочку глянуть?
Не испепелила и ладно, Жив и хорошо. А на своём надо настоять! Будем потихоньку нарабатывать авторитет…
– Какую девочку? – не поняла меня знахарка. Проследила за моим взглядом. – Ах, эту. Да спит она, что на неё смотреть? Пусть полежит, ничего с ней не случится.
– Тётушка Рози, а ты точно знахарка? Вы же вроде бы как помогать людям должны?
– Это кто тебе такие глупости сказал?
– Не помню. Слышал от кого-то.
– Запомни, внучок, – хмыкнула весело знахарка. – Всем на свете не поможешь! Иной раз и помогать кому-то себе дороже встать может. Ты мне-то уж поверь на слово. А за подружку свою не переживай. Пусть поспит девчонка, всю ночь ведь от тебя не отходила. Отдохнёт. Ну а то, что у стеночки, так ничего с ней от этого не случится.
– Какую подружку? – вырвалось у меня. Прикусил язык, да уже поздно. Оказывается, у меня тут не только враги имеются! Так, глядишь, ещё и родители какие-нибудь у этого тела нарисуются…
– Твою. Чью же ещё? Погоди-ка, – знахарка придвинулась вплотную, наклонилась низко. Знахаркины глаза оказались совсем рядом с моими. Настолько рядом, что я неосознанно попытался отстраниться. Не вышло, рука-то её так и продолжала удерживать меня за шею.
– Да не крутись ты! – прикрикнула на меня. Да так властно, что я замер. А её взгляд, так показалось, начал пролезать мне через глаза прямо в мозг. Словно червяки в голове закопошились, заегозили. Ну уж нет, такое кино нам не нужно! И я всеми своими силами постарался отбиться от этого проникновения. Это же прямое насилие над моей личностью! Над сознанием! Как там в книжках как раз вот о таких подобных случаях написано было? Поставить вокруг головы защитный купол? Да это я запросто! Уж представить-то себя в танке или ощутить на башке нечто вроде шлема я запросто сумею! Вот так, например…
– Не получается, – разочарованно выдохнула знахарка. Отстранилась, пристально так глянула и задумчиво спросила. – Ты как это сделал?
– Что именно?
– Не придуривайся! – построжела голосом женщина. – Я же поняла, что ты какую-то защиту поставил. Рассказывай!
– Да не знаю я! Стало в голове щекотно, и всё!
– И всё? А дальше?
– И всё. А дальше ничего не было, – ну не буду же я рассказывать про мотоциклетный шлем? Не поймёт…
Тут как раз удивительно вовремя девчонка под стеночкой завозилась. На ноги поднялась и ко мне метнулась:
– Ярик, ты живой! – и навалилась, чертовка, прямо на грудь. Пищит что-то сквозь слёзы. А мне и так дышать трудно, спина всё-таки побаливает, да ещё и эти сопли! И как-то не ощущаю я в себе никаких дружеских и земляческих чувств к этой рыдающей у меня на груди девчонке. Благодарность за слабую попытку защиты, за ночное бдение присутствует, жалось ещё к этому ребёнку понятная имеется, а вот остального, увы, нет. Но ведь придётся как-то подыгрывать, придётся.
– Ну-ка, дочка, сходи водички свежей из колодца принеси! – начала выпроваживать девчонку бабуля. То ли сообразила, то ли просекла мои истинные чувства. Короче, выручила! – И не бойся! Никто тебя больше не тронет! Так и скажи, если кто приставать начнёт, отныне ты у меня в помощницах будешь находиться. Поняла?
Пока эта мелкая пигалица очумело хлопала глазками, пытаясь осмыслить только что услышанное, знахарка подталкивала и подталкивала девчушку к порогу. Да так за порог и выпихнула, в последний момент всучив ей в руки деревянную кадушку. Дверь за ней закрыла, засовчик какой-то с лязгом задвинула и строго так на меня посмотрела:
– А теперь рассказывай…
Подумал, подумал, да и рассказал я как всё со мной произошло, что случилось…
Ну а что было делать? Молчать? А кто бы тогда мне об этом мире рассказал? Постепенно вживаться и самому информацию собирать? По крохам, так сказать? Как везде советуют? Мол, курочка по зёрнышку или как там далее по тексту? Это для книжек всяких сгодится, фантастических. А если по-настоящему, по жизни, то можно запросто среди местных и дурачком в два счёта прослыть. И не прослыть, а и впрямь стать таким по незнанию местных реалий. Раз ошибёшься, другой, потом попадёшься на незнании элементарного, ну или вообще неизвестно, что накосячишь, и вот оно, высокое и святое звание местного клоуна-дурачка… Ну, насчёт святости я точно палку перегнул, скорее всего, забили бы меня быстро за все мои чудачества те же мальчишки. Или такой вот зверолюд шею бы свернул. Как курёнку, чтобы не мучился…
Так что рассказал бабушке-тётушке всю правду-матку о себе и о своём переносе. Вот только по вполне понятным причинам умолчал и о зловещем хохоте, ну а вдруг послышалось мне оно в ту проклятую ночь? Или вообще этот хохот – бредни моего пьяного воображения? Особенно если при этом припомнить предшествующий переносу тот дурацкий спор о попаданчестве! Ну и о багровом свечении в глазницах древнего черепа по тем же самым причинам решил промолчать.
Одно дело просто рассказывать, а другое – язык распускать. А то ещё на костёр прямо сейчас и потащат.
Правду сказать, к подобной участи заживо зажаренным я подспудно был уже готов. Но теплилась где-то в глубине души робкая надежда остаться целым и невредимым. А ещё пуще верил, что вот он передо мной сидит в виде знахарки, мой единственный реальный шанс благополучно врасти в местное общество, получить необходимые знания об окружающем меня мире и, чего уж греха таить? Сознаваться так сознаваться! Появилась у меня робкая мыслишка, что не всё со мной так просто, и что не зря удивилась бабуля, услышав мой вопрос о голубом пламени в её руке. Опять же, обмолвилась она, что что-то там успела во мне разглядеть…
Похоже, в книжках правду пишут – получают при переносе попаданцы какие-то «плюшки» в свою копилку! Может и я такую получил? А что? Похоже, ну, из того, что я уже успел увидеть и осмыслить, магам здесь неплохо живётся… И нужно же хоть как-то или чем-то компенсировать мне полное отсутствие знаний о местных реалиях?
И ещё одно. Пожалуй, главное, если уже и не для меня, то для всех остальных, пока ещё живущих своей, нормальной жизнью – «остерегайтесь выходить на болото ночью, когда силы зла властвуют…» Тьфу-ты! Вот привязалось… Но смысл тот же – чтобы я ещё хоть раз поздней ночью да в ненастную пору попёрся через археологические раскопы… Да ни в жизнь! Не собака, так какой-нибудь древний скелет под ноги попадётся. Или под руки, и… И никому не советую повторять подобного. На своей шкуре убедился —врут книжки-то, врут! Ничего в этом попаданчестве нет хорошего…
– Всё рассказал? – поджала губы знахарка. Сморщилась на мой утвердительный ответ, словно лимон проглотила. – Врёшь ведь! Я же вижу. Ну, не хочешь говорить, не надо. Потом доскажешь. А теперь попробуй встать.
Проконтролировала, как я на ногах утвердился, да несколько шагов по полу проковылял, и осталась довольна. Но тут же забурчала:
– Нет чтобы первым делом поблагодарить тётушку за лечение, он горшок ищет! Чему вас там только учили…
– Спасибо тебе, добрая женщина, – поклонился, как сумел. А что? От меня не убудет, а женщине приятно.
– Это ещё что за «спасибо» такое? Нужно говорить «благодарю или благодарствую». Ладно, пообвыкнешь у нас потихоньку. Только придётся пока тебя при себе держать. Будешь вместе с девчонкой по хозяйству помогать. Ну и подучишься заодно кое-чему.
– Это же всё не просто так? – насторожился я. Про бесплатный сыр все помнят, и я в том числе. А тут уже не кусочек сыра, а окорок целый.
– Не просто. Это хорошо, что сообразил. Если и впрямь сумеешь тот голубой огонёк увидеть, то этим за всё со мной рассчитаешься. И за девчонку, кстати, тоже.
Тут нам одновременно в голову пришла одна и та же мысль. Что-то долго девчушка не возвращается? Ну а поскольку я в этот момент как раз у двери находился, ночной горшок выискивал, то на улицу-то и выглянул.
Глаза протёр, от яркого солнечного света проморгался и чуть было вперёд не бросился!
Мою мелкую знакомую трое обалдуев как раз у колодца и зажали. Шагов сорок до них, хорошо всё видно, в подробностях. Двое за руки держат, а третий, тот самый, с которым я дрался, руку под подол запустил и шарится там, довольный. Лыбится, сволочь! Шпеньки-молокососы! И на ушко девчонке ещё что-то говорит. Поганое, потому что подельники больно уж злорадно хохочут. Твари! Ненавижу!
И никому вокруг до этого беспредела никакого дела нет! Словно так и должно быть! А ведь люди кругом, краем глаза вижу какое-то шевеление чуть в стороне. Что-то знакомое почудилось в одной из фигур. Метнул туда взгляд – а не ошибся я! Зверолюд мохнатый, тот самый гад оторваться взглядом от представляемого у колодца действа не может! Так и уставился, сволочь, нижняя челюсть отвисла, только слюна не капает. Или капает, да мне отсюда не видно. Наверняка он пацанов и науськал!
Вспыхнул в груди уголёк, полыхнул ненавистью. Ну, сейчас! А пацаны меня заметили, ещё пуще закривлялись, девчушку за руки начали в разные стороны дёргать. А вожак осклабился, и медленно так вторую руку девчонке за пазуху запустил.
Именно это его действие меня и охладило. Заставило начать думать, соображать. Идиот! Остынь и соберись! Нет там у неё ещё ничего!
Обернулся за спину, в открытый проём двери громко проговорил:
– Тётушка, там вашу помощницу у колодца насиловать собрались!
Только грохнуло что-то в сумраке помещения, а знахарка уже на порог выскочила! Я и отшатнуться не успел, в сторону отлетел. То, что разозлилась шибко, сразу видно. Вся алым огнём переливается. И солнечный свет не помеха. А на руке голубое пламя полыхает. Не сравнить с тем давешним крохотным огоньком. Это пламя даже при ярком солнечном свете отлично видно!
Так прямо с порога всю эту голубую хрень в пацанов с руки и запустила!
Я сначала за дурёху мелкую испугался, а ну как и ей за компанию достанется? Да тут же успокоился. Знахарка точно больше меня в этих магических делах разбирается. Но вперёд метнулся. Постарался, по крайней мере, ускориться. Заковылял кое-как. Силёнок-то ещё нет, маловато у меня пока ещё силёнок.
Что сказать? Результат на лицо, точнее, на задницы, мгновенный. Пацанов перекосило, присели все, кинулись завязки на штанах развязывать, да не успели. Зато руки девчонке отпустили. Та ко мне кинулась, платьишко своё на бегу оправляет, слёзы и сопли по мордашке размазывает. А у меня одна цель – добраться до обидчиков и по мордам хоть разок приложиться! И пофиг, что там дальше со мной будет!
Знахарка остановила… Перехватила мою тушку самым буквальным образом на полпути. Как раз в тот момент, когда девчушка до меня добежала. Подхватила нас обоих под руки, развернулась и потащила к себе в клеть:
– Куда, оглашенный, рвёшься! На ноги сначала встань, окрепни! А с этими… С этими есть и без тебя кому разобраться!
Внутри сразу мне объяснила, мол, за подобное мальцов обязательно выпорют. И как бы одной поркой дело может и не обойтись. Всё-таки дело серьёзное. Это уже не озорство, когда девку на глазах у всех раздеть пытаются. Тут и в самом деле больше на насилие похоже. А с насильниками здесь разговор короткий. Вот тут-то я и намекнул про лыбящегося мохнатого рядом с ними. Ну а чего? Пусть бы и ему за компанию досталось. Раз у меня пока силёнок не хватает, то нужно использовать какие-то другие пути для мести. Какие? Да любые!
Строго-настрого наказав нам обоим сидеть в травницкой и не высовывать носа, знахарка вернулась на улицу. Так понимаю, что сейчас разборки начнутся. Да и гул людской за дверью всё сильнее набирает обороты. И не понять мне пока, против кого он направлен. И хочется высунуться наружу, да нельзя. Слово данное и наказ строгий нарушать не собираюсь. Опять же нет у меня уверенности в том, что удержусь от разборок. А мне, по незнанию местных реалий, в них влезать сейчас очень не рекомендуется. Именно такими словами мне знахарка и объяснила свой запрет на покидание данного жилища. Придётся слушаться. И досадовать на это тщедушное тельце, такое хлипкое и слабое. Вот уж не повезло, так не повезло! Придётся как-то исправлять это…