Меня заставил подпрыгнуть на койке трезвон телефона.
«Какой же у тебя, гада, мерзкий звон. Ты мертвого достанешь из могилы. Надо тебе кислород перекрыть или гланды подрезать», – сама собой пронеслась мысль, пока я снимал трубку, и не преодолев эмоций, чуть ли не выкрикнул:
– Алё!
Взгляд непроизвольно зафиксировал в полумраке спальни стрелки на часах. Они показывали почти четыре часа. За окном стояла кромешная темень – значит, это утро, отметил мозг.
Из трубки раздался грубоватый голос старпома:
– Ты чё, спишь, что ли?
Такой риторический вопрос в четыре утра вновь откинул меня на подушку.
– По-моему, уже нет. – констатировал я своё состояние и с удовольствием потянулся.
Это значит, что на одном дыхании я проспал почти десять часов. Это же надо, как Сивку укатали горки!
Сон моментально прошёл, а я уже осмысленно сказал в трубку:
– А ты что хотел?
– Да вот тут мы с сэкондом сидим и не знаем, что дальше делать с этим вискарем. Новый год уже вроде бы наступил, – стараясь произносить четко фразы, говорил старпом.
– И где это вы так мучаетесь? – с иронией поинтересовался я.
– Да у меня сидим, – пояснил Олег и тут же предложил: – Если хочешь, то подгребай.
– О’кей. – На такую тему, да в Новый год, меня уговаривать долго не надо. – Сейчас буду.
– Ну, тогда ждём тебя, – пробубнил Олег и повесил трубку.
Одеться у меня заняло столько же времени, как и подпоясаться, поэтому через несколько минут я уже стучался в старпомовскую дверь.
– Заходи, открыто, – громко послышалось из-за неё. – Если свой, то заходи. Если Дед Мороз, то неси подарки, – махнул он мне рукой, приглашая войти, когда я открыл дверь каюты.
В каюте находились Олег с Евгеничем, однако, судя по количеству стаканов на банкетном столике, гостей недавно присутствовало намного больше, но сейчас за ним остались только самые крепкие и стойкие из последних могикан.
Пройдя к столу и усевшись на диванчик, я посмотрел на этих двух «стойких могикан». Глядя на их лица и поведение, было заметно, что они здорово на «кочерге», но сдаваться «врагу» не собираются и сопротивляются из последних сил, чтобы не пасть к его ногам, используя последние «снаряды», которые выстроились на столе и под столом внушительной батареей.
Увидев меня, Олег поднялся и, достав из буфета чистую стопку, поставил её на стол.
– Наливай, – разухабисто махнул он рукой и громко пошутил: – Я требую продолжения банкета! – небрежно разливая вискарь по стопкам.
А что, сегодня уже первое января. Работ на этот день не планировалось, можно и расслабиться. Ведь у нас сегодня выходной день, а когда ещё случится такой же выходной, когда ни о чём не придётся думать? Один Бог только знает. Но я, Олег и Евгенич чётко знали, что после третьего числа уже так не погуляешь, а придется пахать и пахать.
В каюте стояла относительная тишина. Олег, так же, как и я не любил громкую музыку, поэтому магнитофон не включали, хотя с главной палубы отчетливо прослушивался вопль очередного «Карузо», заливающегося в столовой команды, но его сентенции не помешали нам поднять стопки и опрокинуть их за уже наступивший Новый год и продолжить спокойную беседу.
Первого числа команде объявили выходной, поэтому я не прореагировал на звонок вахтенного, а потом и на звонок Евгенича, приглашающего на обед. Представив, что перед обедом опять обязательно придется давиться этим «вискарем», я отказался принять его приглашение. И только часов в пять вечера, здорово проголодавшись, зашёл в кают-компанию, достал из холодильника вчерашние яства и поел.
Вот теперь я чувствовал себя отлично. Усталости и сонливости, как не бывало.
Из столовой команды все ещё слышалась музыка и кто-то там усиленно издевался над микрофоном. Из любопытства я спустился туда и увидел воющего боцмана, сбоку от которого на столе стояла початая бутылка вискаря. В углу оставался только ящик «Кока-Колы». Пиво филипки уже уничтожили.
Посмотрев на эту невеселую картину, я вернулся в каюту, достал из холодильника бутылку пива, не спеша опорожнил её и вновь завалился спать. Надо отдыхать. Завтра рабочий день, а уж послезавтра… Но об этом даже думать не хотелось.
Утро нового рабочего года началось, как обычно, со звонка вахтенного. Ничего не напоминало, что начался новый год, а старый остался где-то в прошлом.
Так же прошёл обычный завтрак с расторопным Рупертом и началась разводка в ЦПУ.
Войдя в ЦПУ, я с удивлением заметил, что все присутствующие находятся в абсолютно трезвом состоянии, несмотря на вчерашний праздник и употребление спиртного.
Я уже несколько лет работал под флагом с иностранными экипажами и никак не мог привыкнуть к этому. На нашем флоте сегодня кто-нибудь обязательно бы находился под шофе, а от него бы за версту разило перегаром. А тут нет. Все выглядели трезвыми и готовыми к труду и обороне капиталистического отечества.
– Доброе утро! – поздоровался я со всеми присутствующими и сел в кресло у главного компьютера.
В ответ послышалось нестройное ответное пожелание доброго утра, а я, взяв в руки лист с замечаниями, внимательно – для видимости – просмотрел его и перевел взгляд на готовую по первому же зову сорваться с места машинную команду.
– Так, парни, – начал я, – список замечаний подходит к концу, – я потряс бумажками перед собой, – и надо приложить последние усилия, чтобы он закончился. Завтра приедут к нам наши боссы, поэтому сегодня все работы надо закончить, чтобы завтра к нам не возникло никаких вопросов, – и ещё раз оглядел притихших механиков.
Народ сидел в молчании. Понятно, что я молол прописные истины, но говорить всё равно что-то надо, поэтому я продолжил:
– Задание для электромехаников. – Я посмотрел на Аунга. – Проверить все грелки отопления в носу, закончить наводить порядок в электрокладовой, восстановить освещение в льялах, проверить автоматику котла с третьим механиком и СЛВ с четвёртым. Понятно?
Я осмотрел всех, кого только что назвал.
– Всё понятно, чиф, – подтвердили механики.
– Четвёртому механику идти в носовое отделение пожарного насоса и восстановить там инструкции. – Я встал, достал с полки файл с инструкциями, выбрал необходимую и предал её Дональду. – Снимешь копию, обернешь пленкой и повесишь там на переборке. Понятно?
– Есть, чиф, – подтвердил Дональд, но тут же, молотя под дурачка, спросил: – А скотч где взять?
Я не ожидал такого дурацкого вопроса и у меня непроизвольно вырвалось:
– Укради, – но, увидев округлившиеся глаза четвёртого механика, усмехнулся и уже серьезно посоветовал: – Пойди к третьему помощнику. У него он точно есть.
– Ясно, чиф. – Дональд, как китайский болванчик, закивал в ответ.
– А потом, – продолжал я смотреть на Дональда, – заведешь мотор аварийного пожарного насоса и проверишь давление в пожарной магистрали. Ясно? – вновь спросил я четвёртого механика, уже застывшего в готовности сорваться с места. – Не забудь подкрасить ржавые места на насосе, – остановил я его и напомнил: – Мойщики с него старую краску сбили водой. Ржавчины много проглядывается.
– Есть, чиф! – чуть ли не пролаял, как бравый солдат, получивший распоряжение старшины, Дональд.
– А со вторым механиком и третьим мы сейчас пройдёмся по машине и проверим нашу готовность к завтрашнему дню. Всё, – осмотрел я своих верных «нукеров». – За работу, парни. Времени у нас мало.
Но меня остановил электромеханик:
– Чиф, можно я займу у тебя немного твоего драгоценного времени? – вежливо обратился он ко мне.
Вообще вежливость этого бирманца, или, как сейчас принято говорить, мьянманца, меня иной раз поражала. Он иногда выводил свои предложения с такими вывертонами вежливости, что волей-неволей приходилось их выслушивать, а злость и возмущение, которые ты ощущал перед этим в себе, куда-то моментально исчезали. Вот и сейчас Аунг почтительно смотрел мне в глаза.
– Конечно, Аунг, пожалуйста. – Я даже склонил голову, приготовившись выслушать его.
– У нас есть замечание, – электромеханик вежливо протянул ладонь и с осторожно прикоснулся к списку замечаний, – что надо заменить все бирки на приборах ГРЩ с текстом на английском языке.
– Ну, есть. – Я никак не мог понять, к чему клонит этот супервежливый мьянманец. – У меня есть тут запись, что их должна изготовить компания и заменить бирки, написанные на румынском, на английские.
– Не надо этого делать, уважаемый чиф, – почтительно сложив руки на груди, смотрел на меня Аунг.
– Как не надо? – уже возмутился я от такой длительной процедуры объяснения и вежливости.
– Посмотри, чиф. – Аунг для ускорения процедуры объяснения подвёл меня к ГРЩ. – Смотри, я их уже все поменял.
Я пригляделся к биркам – и точно! Почти все бирки оказались написанными по-английски. От такой неожиданности я в недоумении уставился на Аунга.
– Что, у тебя были где-то запасные бирки? – непроизвольно вырвалось у меня.
– Нет, уважаемый чиф, – так же вежливо продолжал Аунг, – я их просто перевернул. У них на другой стороне все названия были написаны по-английски. – И продолжал наивно, как ребенок, смотреть на меня.
Воистину, зачем сто раз что-то объяснять, когда достаточно только один раз увидеть всё самому воочию – и тебе тогда всё сразу станет ясно!
– И на остальных бирках то же самое? – поинтересовался я у стоявшего рядом в покорной позе Аунга.
– Да, уважаемый чиф, – подтвердил мою мысль электромеханик.
– Отлично! – обрадовался я и, взяв список замечаний, с большим удовольствием вычеркнул из него ещё один пункт. – Только ты, – обратился я к Аунгу, – постарайся к приезду суперинтенданта перевернуть все оставшиеся бирки.