Полина стояла на самом краю обрыва.
Внизу река – широкая и глубокая.
Вверху небо – бездонное и манящее.
Река, только казалась спокойной. Она была широкой, что ни каждый желающий мог ее переплыть. А глубина…, глубины хватало, чтобы по реке могли передвигаться теплоходы.
Полина подняла голову.
А небо! – бездонное пространство, которое её всегда манило.
– Почему люди не летают, так как птицы, – вспоминала она строки из «Грозы» Островского.
Полина раскинула руки и подставила лицо ветру.
Ветер трепал ее длинные светлые волосы. Обдувал ее красивое лицо, касаясь больших серых глаз, длинных ресниц, аккуратного носика и пухлых губ.
Тёплые потоки ветра шевелили подол её платья, и оно развивалось и струилось по её стройным ногам.
Ветер… Он как – будто давал Полине силы жить. Ветер выдувал все ненужные мысли из ее головы и оставлял только самые ценные.
– Почему я люблю это место? Этот обрыв? – думала Полина. – Папа говорит, что сюда любила проходить моя мама Оля. Что она часами могла стоять на этом месте и о чем – то думать. Но мамы уже давно нет. Мама умерла почти сразу после моего рождения…
Полина вот уже двадцать лет живет с папой. За эти годы у неё никогда не появлялась Мачеха.
Полина с папой живут в коттедже, который построен не далеко от обрыва, на котором сейчас она стоит. Коттедж находится на отшибе дачного посёлка. Их коттеджем заканчивается улица, заканчивается асфальтированная дорога, дальше уже проложена гравийка.
Участок, на котором расположен коттедж, не большой, но ухоженный. За порядком на территории отвечает дядя Егор.
Егор Иванович Грачев – управляющий в усадьбе Клименко. Его жена, тетя Шура, работает у Клименко поваром. У дяди Егора и тети Шуры есть сын Леонид. Семейство Грачевых также проживала на территории усадьбы, у них был свой небольшой домик.
Полина и Леонид вырастили вместе, они были одногодками. Для Поли, Леонид всегда был и будет – Лёнечкой, она относилась к нему как к брату.
Полина продолжала стоять на краю обрыва. Мысли приходили ей в голову, но ветер выдувал лишнее, оставляя самую суть.
– Я, наверное, счастливый человек, – думала Поля. – Даже если у меня нет мамы, то папа меня очень любит. Сколько хороших воспоминаний связано с папой…
Первое яркое воспоминание, которое Полина помнит сама, связано с ее днём рождения.
Ей исполнилось пять лет и папа подарил ей большого плюшевого медвежонка. Она радовалась подарку, а Ленечка стоял и ревел:
– Почему у Поли есть день рождения, а у меня нет.
Взрослые его утешали, уговаривали. А успокоил его Полинкин папа, пообещав купить ему такого же медвежонка.
А вот еще воспоминание… Полина и Лёнечка идут первого сентября в первый класс. У Поли на голове большие белые банты, их ей сделала тетя Шура.
У неё и Лённечки букеты в руках. Ленечка не хочет нести букет и хнычет. И тёти Шуре приходится забрать у него цветы.
На линейку их провожают Полинкин папа – Ярослав Олегович и Ленечкина мама – тетя Шура.
Все школьные годы Полинка и Лёнечка просидели за одной партой.
Полина училась хорошо, поэтому Ярославу Олеговичу не стыдно было ходить на родительские собрания.
Когда Полина подросла, они с папой стали ездить отдыхать на море. Один раз ездили в круиз на теплоходе.
Ярослав Олегович очень любил Полину.
Хотя небо начало затягивать тёмно-серыми тучами, подул сильный ветер и уже кое-где слышались раскаты грома, Полина продолжала стоять на краю обрыва.
– Мне уже двадцать лет, а я ни разу ещё не влюблялась. Ну не в Лёнечку же влюбляться? А так уже хочется кого-нибудь полюбить. Узнать, что такое любовь.
Размышляя, Полина не услышала, как по гравийной дороге прошуршали шины легкового автомобиля.
Первые дождевые капли коснулись лица Полины. Порыв ветра… и дождь хлынули как из ведра. Где-то сверкали молнии, потом гремел гром.
Полине пришлось бежать до своего дома.
Но стоп… Около калитки кто-то лежит.
Вымокшая Полина наклонилась над лежачим человеком. По виду человек был молодой, но с ссадинами на лице.
Дождевые потоки обрушились с неба.
Человек лежащий на земле, вымок до последней нитки. Полина похлопала его по щекам.
– Вы живой? – дрожащим голосом спросила она.
Избитый человек, что-то промычал.
– Живой, – утвердительно кивнула девушка.
Избитый молодой человек, стал приходить в себя. Он сел на мокрую землю.
– Может вызвать скорую? – озабоченно спросила Полина.
– Нет, не надо, – кое как ответил тот.
Полина пошла за помощью, она понимала, что ей самой не справится в оказании помощи избитому человеку.
Полинка открыла калитку и постучала в вагончик охраны. Сегодня дежурил Сергей, работник охранного агентства.
– Серёжа, помогите мне, пожалуйста, – обратилась к нему Полина. – Там около калитки лежит избитый человек. Давайте, как-нибудь заведём его в дом. Не оставлять же его под дождем.
Избитый сидел на мокрой земле, когда к нему подошли Полина и охранник Сергей. Оперившись, большей частью на охранника и совсем чуть-чуть на девушку, избитый кое-как доковылял до коттеджа Клименко.
Посадив его в кресло в холле Полина спросила:
– Как вас зовут? Что с вами случилось? Как вы тут оказались? – вопросов много, Полина ждала ответов.
– Не так быстро, – еле ворочая разбитыми губами, пытался говорить избитый парень. – Меня зовут Ян Михайленко. Кто избил и за что не знаю. Выкинули около вашего дома.
– Сергей, – обратилась Полина к охраннику, – если вам не трудно, разожгите, пожалуйста, камин. А я сбегаю наверх, принесу полотенце и что-нибудь из папиной одежды.
Охранник хотел предупредить:
– Ярослава Олеговича нет дома, но мне кажется, он будет недоволен, что посторонний в доме.
– Сергей, но не оставлять же человека под дождём, тем более избитого, – начала уговаривать его Полина. – Разожгите, пожалуйста, камин. Пусть Ян согреется.
– Хорошо, Полина Ярославна, – согласился охранник и занялся розжигом камина.
Полина побежала на второй этаж, там находились три спальни и комната для гостей. Стук её каблучков, по винтовой лестнице был отчётливо слышен.
На нижнем этаже коттеджа расположились: кухня, столовая, рабочий кабинет Ярослава Олеговича и холл.
В холле стояли полукруглый диван и кресла. На стене висел большой телевизор. В середине холла был оборудован камин, розжигом которого занялся охранник. Сергей со своей задачей справился быстро.
Дрова в камине тихонько затрещали, разгораясь. И вот уже от камина пошло тепло.
Полинка сама быстро переоделась в сухую одежду, стала спускаться со второго этажа, захватив с собой полотенце, и трико, и футболку для Яна.
– Может немного будут великоваты, – оправдывалась Поля, – мой папа -мужчина габаритный.
– Полина Ярославовна, я пойду на свой пост, – извиняясь, говорил охранник. – Я ведь на работе.
– Конечно, Серёжа, большое вам спасибо за помощь, – поблагодарила его Поля.
Полина и Ян остались в комнате одни.
– Ну, что давайте вас в порядок приводить, – предложила Полина Яну.
Ян попытался расстегнуть пуговицы на рубашке, но руки его не слушались. Казанки на руках были сбиты и все в кровоподтеках.
Полина принесла из столовой аптечку и влажные салфетки. Влажными салфетками она протирала кровоподтеки на руках, обрабатывала раны на казанках зелёнкой.
– Щиплет, – тихонько сказал Ян.
Полина подула ему на раны рук.
– А так, не щиплет? – серьёзно спросила Поля.
– Так нет, – пытаясь улыбнуться, сказал Ян.
Полине самой пришлось растягивать пуговицы на рубашке Яна.
Сняв мокрую рубашку, Ян оказался с обнажённым торсом. Полина не ожидала своей реакции на эту открывшуюся картину.
Мускулистая грудь Яна, кубики – мускулы на прессе живота и сильные плечи, и руки парня привели ее в восторг… И ей захотелось всё это погладить. Полина пальчиками погладила грудь Яна… Током прошибло обоих.
– Ого, – только и сказал Ян.
Полина отдёрнула руку и зажала пальчики в кулачок, чтобы не было соблазна.
Мокрая рубашка легла на пол. Полина помогла Яну одеть футболку отца. Подошла очередь джинсов.
– Я сам, – сказал Ян.
Полина отвернулась.
Мокрые джинсы оказались рядом с мокрой рубашкой. Ян надел трико Ярослава Олеговича. Они ему были велики, но ничего – длину подвернули, ширину затянули продетым шнурком.
– В сухом-то лучше, – подвела итог Полина, – а теперь давай обработаем лицо.
Аккуратно обтирая раны на лице мокрой салфеткой, Полина приговаривала:
– У кошки боли, у собаки боли, а у Яна заживи, – и дула на раны.
Полина вспоминала, что с такими приговорами её всегда лечила тётя Шура, смазывала ободранные её коленки зелёнкой.
Когда последний кровоподтёк был убран, Полина увидела лицо Яна.
У Яна светлые волосы, сравнительно коротко стриженные, но брови и ресницы – чёрные. Глаза тёмно-серые. Немного неправильные черты лица, наоборот делали его красивым. На середине квадратного подбородка – ямочка. Весь вид портили ссадины, рассеченная левая бровь и разбитые губы. Все раны Поля смазала зелёнкой, при этом легонько дула на больные места.
– Ян, а у вас есть телефон, чтобы сообщить родным? – спросила девушка.
– Нет, телефон сломали и выбросили, – рассказывал юноша. – Кому и где я перешёл дорогу? – задавался он вопросом. – Полина, а где ваш папа? – спросил Ян.
– Папа на работе в командировке, – ответила на его вопрос девушка. – Приедет через четыре дня.
Полинка сбегала в техническую комнату и забросила в стирку джинсы и рубашку Яна.
Тепло камина обогрела Яна. На часах уже было много времени.
– Ян, может вы хотите чаю? – предложила хозяйка дома. – Я приготовлю.
– Нет, не надо, – Ян стеснялся, думая о том, как он будет пить чай разбитыми губами.
– Ян, пойдёмте, я покажу вам комнату для гостей, предложила девушка. – Уже поздно и пора спать.
– Полина, а вы не боитесь оставаться со мной одна в этом доме? – спросил Ян.
– Я надеюсь, что вы благородный человек, – растерянно сказала Полина.