Можно ли внутри закрытой системы создать больше, чем потратить? Существует ли возможность путем знания получить дополнительную, а не только перераспределенную ценность (энергию, материю, информацию), повернуть вспять стрелу времени?
В термодинамике всякое событие связано с энтропией (с разрушением, обесцениванием): когда что-то происходит, определенное количество энергии всегда остается бесполезным для совершения работы. Когда-нибудь все силы иссякнут, возможности будут исчерпаны, творческая деятельность нарушится, дыхание вселенной прервется. Это самый метафизический закон из всех физических законов, как замечает Бергсон.
Если уровень отработанной (потерявшей эффективность, связанной, порабощенной) энергии постоянно растет, возникает вопрос метафизического смысла всех известных и неизвестных ценностей, усилий и достижений.
Поскольку термодинамические принципы имеют онтологические последствия, феномен энтропии заслуживает того, чтобы ввести его здесь не только как философское понятие, но и как новую философскую категорию!
Энтропия так таковая имеет глубокое, мощное и вдохновляющее значение в плане эвристики и интерпретации с широчайшим спектром действия в философском, научном, социальном, поэтическом и даже рациональном смысле.
Несмотря на то, что термодинамика объяснила и описала еще сто пятьдесят лет назад этот важнейший с точки зрения философии аспект природы вселенной, ни одному философу до настоящего времени не пришло в голову обсудить способы противостояния энтропии! Духовную ситуацию нашего времени характеризует отсутствие осознания конца света. Мы руководствуемся утилитарным пафосом, адаптируясь к повседневным трудностям и избегая метафизических тем, мы ленивы духом, не питая достаточного интереса к тому, с чем не находим непосредственной чувственно-рациональной связи и что нас не касается напрямую. Однако, сколь ни была бы природа энтропии скрыта, имплицитна, абстрактна, ограничена статистикой, качество и количество знания сегодня таковы, что никому не сойдет с рук, если он будет понимать космос некритически, как вечное и гармоничное господство порядка, красоты и организации, или как случайное столкновение атомов, которое никуда не ведет, или даже как всеобщую и несомненную линейную градацию с надежным запасом бесплатной энергии, позволяющей нам относительно благополучно и уверенно продвигаться к совершенству.
Осознание неотвратимости краха вселенной является ключом к очной ставке с самим собой и всеобщим бытием. Недооценивая этот факт, мы помогаем энтропийным течениям. Поскольку само течение времени дезорганизует, тот, кто не собирает – на самом деле расточает.
Единственный способ задать более верное направление природному ходу вещей (тому ходу, который предполагает термодинамика) – вместе с установлением когерентного единства неорганического и органического установить связь и с сверхъестественным (притом сверхъестественное следует понимать не как нечто волшебное, таинственное, эзотерическое в традиционном смысле слова, а как составную часть эпистемологически расширенной и углубленной, рафинированной, неизмеримо разнообразной великой цепи бытия), что помогло бы нам одновременно создать предпосылки к открытию неизведанного свойства энергии, допускающего образование высокоорганизованной материи, способной использовать это свойство, за которым всю свою жизнь безуспешно гнался Гарольд Моровитц, возможно, лучший знаток термодинамики живых систем. Здесь было бы не лишним напомнить о блестящем замечании Лейбница о составляющих цепь бытия феноменах, которые так тесно связаны между собой, что ни с помощью чувственного восприятия, ни с помощью воображения невозможно определить, где заканчивается один, а где начинается другой.
Впрочем, разумная жизнь в состоянии развиваться без всяких принципиальных ограничений. Общество далекого будущего могло бы, по мнению Франка Типлера, реконструировать все альтернативные универсумы. Хотя это замечание отчасти незрелое и скоропалительное, все же в эвристическом плане оно не лишено основания: если бы завершилась интеллектуальная обработка информации о всех свойствах универсума, бытие на самом деле обрело бы шанс перейти на новый уровень, который мы могли бы назвать преображенным миром, где, по нашему глубочайшему убеждению, демон Максвелла не остался бы лишь мысленным экспериментом!
Какими бы путями ни развивалось наше сознание, следует помнить о том, что человек является гостем в этом мире, и со своими сотнями тысяч лет созревания, несмотря на всю свою приобретенную путем эволюции изобретательность, не стал умнее природы, которая старше его на несколько миллиардов лет. Если бы удалось вникнуть в свойства универсума, противоположные активностям энтропии (упорядоченность, самоорганизацию, эмерджентность, усложнение), можно было бы приблизиться к разгадке самых значительных космических тайн.
При исследовании энтропии нельзя упускать из виду, что это не разрушение как таковое, а межевой камень на пути человеческого самопознания. Без энтропии не было бы борьбы с ней, а таким образом не было бы ни жизненной мудрости, ни понятия о высших модусах существования, да и не было бы потребности к ним стремиться. Собственно, все виды эволюции неорганического, органического, душевного и духовного бытия являются следствием спонтанного динамического ответа на вызов, который бросает нам энтропия.
Если человек – это часть космического целого, исследованием энтропии природы и природы энтропии он приблизится к пониманию происхождения и смысла бытия; если же нет, тогда ни в сознательном, ни в экзистенциальном смысле ему не на что надеяться.