7. Вечеринка
Прошла еще одна неделя, наполненная контрольными и проверками. Все чувствовали приближение конца учебного года, все ходили в школу, но учились спустя рукава. Но и в конце года их всех ждала двухдневная школьная экскурсия.
В доме Феликса на улице Сердечной традиционный субботний вечер кино закончился так рано, что даже не заслужил своего названия. Оставалось еще полчаса до начала вечеринки у Аурелии. Мама должна была отвезти ребят и уверяла, что на дорогу хватит десяти минут. Никто, кроме Феликса, в это не верил. Друзья сидели в его комнате. Они играли с электрически управляемым окном и пружиной, спускающейся по ступеням. Нэта очаровала затемнилка, или антифонарик, который затемнял то, на что его направляли, в отличие от настоящего фонаря.
– А это что-то новенькое! – воскликнул он, указывая на маленькую коробочку с красной лампочкой и микрофоном.
– Это безсенсор, – пояснил Феликс, включая аппарат. – Или детектор абсурда. Скажи что-нибудь глупое.
– Эфтипи – гений информатики.
Загорелась красная лампочка, и раздалось тревожное жужжание.
– Папа хотел это проверить на заседании Сейма, – сказал Феликс. – Но устройство слишком чувствительное и включается за сто метров до парламента.
– А это? – Нэт взял в руки что-то, что выглядело как экран от ноутбука со стилусом и несколькими кнопками сбоку.
– Это читалка, – Феликс включил устройство, и на экране появилось приветственное изображение.
– Это просто компьютер без клавиатуры.
– Спроектировано для чтения e-book, то есть электронных книг, но он годится и для других вещей. Распознает почерк, может быть записной книжкой. Ну, можно на нем запустить и обычные программы.
Нику эти изобретения мало интересовали. Она рассматривала книжные полки. Там была исключительно фантастика. На двух верхних полках стояли уложенные по датам журналы «Новая Фантастика», «Science Fiction», «Знание и жизнь», «Мир науки» и парочка других.
– А тот дом, в котором твой папа живет на море, будет свободным на каникулах? – внезапно спросила она.
Нэт отложил читалку и внимательно посмотрел на нее.
– Папа остается там один на весь июль, – ответил Феликс. – Остальные ученые уезжают в отпуск.
– Отпуск! – Нэт покачал головой. – Им не хватает того, что они работают на море? А почему ты спрашиваешь про этот дом?
– У меня нет идей на каникулы, – просто ответила она.
– Ты хочешь туда поехать?
– Мы все могли бы туда поехать.
– Две комнаты будут пустые, – сказал Феликс. – Ну и не надо будет платить, потому что Институт арендовал этот дом на пару месяцев… А почему бы и нет? У меня тоже нет идей на каникулы.
– Я с вами! – решительно заявил Нэт. – Только для проформы должен спросить родаков. Что-то мне кажется, что они предпочли бы сами поехать в Грецию…
Мама закончила разговаривать по мобильному, закрыла ноутбук и крикнула:
– Можем ехать!
Они сбежали по ступенькам, выскочили в коридор и уже сидели в машине. Мама убедила Цабана, что уезжает только на несколько часов.
– Опоздаем, – шепотом сказал Нэт.
Мама села в машину, завела ее и с визгом шин выехала на дорогу. Друзей вдавило в кресла.
– Ну и… – прошептал Нэт, после чего они с Никой потянулись к ремням безопасности и быстро пристегнулись. А потом сосредоточились на том, чтобы не покалечиться на поворотах. – Интересно, а бомбочки для ванны это выдержат?
Содержимое багажника несколько раз переворачивалось и основательно перемешалось на всех варшавских ухабах, которые они преодолевали по дороге через полгорода.
– Это круче, чем американские горки, – закричал Нэт, когда они были у цели. – А вы можете сделать пончик?
– С передним приводом это сложно, – объяснила мама. – Ну если только задним ходом.
Дом Аурелии был огромным. Он напоминал старый польский особняк, только с пластиковыми окнами, а на крыше вместо черепицы был уложен какой-то красный толь, вырезанный замысловатыми узорами.
Они въехали в открытые ворота и оказались на выложенном розовыми плитами дворе. Мама затормозила так, что все пассажиры повисли на ремнях. Рядом оказался черный «Лексус» папы Аурелии.
Дети быстро поблагодарили женщину и вышли из машины. Они оказались перед портиком, украшенным надписью о годе постройки дома в 1881 году. На ступеньках горели фонарики со свечами.
– Мама, багажник, – сказал Феликс, целуя ее в щеку.
Он обошел машину и вытащил из багажника алюминиевый чемодан. Нэт и Ника посмотрели на него, но ничего не сказали.
– Позвоните, и я за вами приеду, – сказала мама. – Похоже, что вечер у меня будет свободным. Может, поеду в фитнес-клуб… за каких-то двенадцать минут я туда доеду.
Она стартанула с визгом шин.
– Предпочитаю трамвай, – произнесла Ника, глядя, как быстро исчезают вдали красные огни машины.
Нэт повернулся в сторону дома, из которого доносилась не слишком громкая музыка.
– Думаешь, почему она тебя пригласила? – спросил он у Ники. – Она не в восторге от тебя.
– Она знает, что без меня ты бы не пришел, – усмехнулась девочка, откинула рыжие локоны и двинулась в сторону лестницы и стеклянных дверей наверху.
– Не пришел бы? – Нэт наморщил брови. – Раз ты так говоришь…
Они позвонили в двери, которые открылись почти сразу.
– О, пришли, – Аурелия показала в улыбке белые зубки. Она была одета в блестящее светло-розовое плиссированное платье и туфли на высоких каблуках. – Входите.
Феликс и Нэт произнесли какие-то пожелания и поцеловали ее в щеку. Ника заколебалась, но посчитала, что должна вести себя вежливо. Поэтому поздравила Аурелию и вручила ей подарок. Они любезно улыбнулись друг другу.
– Угощайтесь, – сказала Аурелия, откладывая подарок на кучу других коробок. – Кейтеринг, конечно же, из ресторана. Все уже наверху. Только напитки стоят в холодильнике.
Из просторного холла они вошли в зал. Тут царили пастельные цвета, обивка всей мебели была светло-бежевой, а стены кремовыми. Посредине на полу лежал мегапушистый ковер.
Феликс поставил свой чемодан возле стены. На лестнице, что вела на второй этаж, появилась мама Аурелии.
– Родаки дома? – прошептал с удивлением Нэт. – Ну, тогда после вечеринки… Сейчас запустят «Будку Суфлера»[7]…
К счастью, оказалось, что ее родители как раз уходили. Судя по вечернему платью мамы и ее прическе, почти такой же большой, как и сама голова, они отправлялись на какой-то изысканный бал или в оперу. Папа, одетый в черный смокинг, сбежал по ступеням. Он сделал музыку тише и на всех посмотрел таким взглядом, словно был уверен, что через пять минут они начнут крушить мебель и рисовать спреем на стенах. Мама Аурелии поцеловала дочь на прощание, а точнее сказать, чмокнула воздух в пяти сантиметрах от ее лица – не хотела размазать помаду.
– Следи за ковром, – прошипела она, после чего добавила громче: – Знаешь, что он стоил почти двенадцать тысяч.
Они вышли, и через минуту стукнули двери автомобиля.
– Наверное, едут на бал ряженых, – прошептал Нэт, а стоящий рядом Оскар прыснул от смеха, сплевывая салат прямо на ковер.
Аурелия побледнела, оскалилась и протянула в сторону Оскара руки, словно хотела его задушить. Она выдавила из себя неопределенный звук и побежала на кухню. Вернулась через мгновение с тряпкой и всунула ее Оскару. Мальчик тяжело перевел дыхание, наклонился и стал чистить ковер.
– Не выходит, – через минуту сказал он. – Только размазывается…
– Бестолочь… – Аурелия с отчаянием озиралась по комнате.
– У тебя есть пылесос? – спросил Оскар.
– Есть в кладовке, рядом с кухней, – указала она пальцем.
– Какой смысл покупать ковер, которым боишься пользоваться? – шепотом спросила Ника.
Троица друзей обошла комнату, которая оказалась больше школьного класса. Возле огромного окна, что выходило во двор, рядом с низким столиком стояло несколько кресел. Соседнюю стену занимал книжный шкаф. Похоже, тут задумывался библиотечный уголок, но, к сожалению, на полках стояло едва ли несколько книжек, которые вблизи оказались элегантной бутафорией. Остальное место занимали скульптурки из красного дерева, имитируя африканское искусство. Тут сидели Зося, застенчивая девочка, похожая на мышку, Куба, Гораций и Ламберт. Друзья поздоровались с ними, старясь не смотреть на Ламберта. Они пошли дальше, ко второй группе кресел, что стояли перед большим телевизором и набором динамиков для домашнего кинозала. Тут сидели Люциан, Виктор и двое парней, которые не учились в их классе. Они смотрели какую-то музыкальную передачу. В этот момент Оскар включил пылесос, а Аурелия добавила звук. Сейчас звук не соответствовал тому, что показывали на экране, но это никому не мешало.
Друзья добрались еще до одной группы кресел, которые вместе с огромным угловым диваном стояли возле камина. После детального осмотра камин оказался электрической имитацией, но очень качественной – от него шло тепло. Посредине большого дивана сидели три незнакомые девочки. Они наблюдали за гостями и, прикрывая рты, шепотом что-то комментировали. Сейчас они обсуждали Нику, которая, конечно же, была в мартенсах и потертой джинсовой куртке. Единственным отклонением от ее стиля была более короткая, чем обычно, и очень обтягивающая юбка. Рядом с камином на маленьком диване сидели Клеменс и Целина. Они разговаривали между собой, не обращая внимания на других. На столике перед ними стоял поднос со сладостями.
Оскар, очевидно, первый раз в жизни пылесосил, потому что воевал с трубой, словно это была лопата. Выглядело это так, будто он хотел перекопать ковер, но, к счастью, ему удалось собрать остатки салата. Он выключил пылесос и перевел дыхание.
– Я не буду его прятать, потому что он точно скоро пригодится, – сказал он и засунул его за одно из кресел.
Аурелия выглянула в окно, словно хотела удостовериться, что родители не вернутся, и побежала на второй этаж.
Широким коридором друзья добрались до столовой, соединенной с кухней и освещенной незаметными галогеновыми лампочками, скрытыми за стенными шкафчиками. Тут стояла Клаудия и еще одна незнакомая девочка, которая выглядела словно клон Клаудии. Даже светлые волосы были уложены в такую же точно прическу. На ней была такая же голубая футболка и юбка до колен. Блестящие перламутром сапожки были куплены в том же самом магазине. Они разговаривали, опершись на мраморную столешницу. Друзья вежливо поздоровались и заглянули в холодильник, чтобы взять сок.
Когда они вернулись в зал, Аурелия появилась на вершине лестницы. Сейчас она была одета в темные джинсы до лодыжек, черные туфельки на очень высоком каблуке, цветную блузочку и в блестящий с искусственными кристалликами пояс.
– Офигеть… – прошептал Нэт.
Услышав это, Люциан обернулся и присвистнул. Виктор, Оскар и двое незнакомых парней захлопали в ладоши. Аурелия, с выражением лица Николь Кидман на красной дорожке при вручении Оскара, кокетливым шагом спустилась по ступеням и объявила:
– Можем уже приглушить свет.
Погасла люстра, и вместо нее зажглись бра и настольные лампы. Атмосфера стала более интимной.
– Хороший домик, – Нэт оглядел совершенно преобразившуюся комнату.
– Ты так думаешь? – шепотом спросиал Ника. – И ее отец всего лишь фотограф? Сорвал столетнюю половую доску и вместо нее уложил древоподобные панели. Вставил пластиковые окна. А старые двери и ручки поменял на новые.
– Это плохо? – осторожно спросил Нэт.
Ника надула щеки.
– Электрический камин – это уже перебор… – Нэт попробовал сохранить лицо, – но посмотри, как классно установили диваны…
– Дизайнер интерьеров им это сделал, – любезно пояснила Ника. – Выбрал цвет стен, шторы и поставил все двенадцать бутафорных книг в том книжном шкафу.
– Ты ворчишь как старуха. Попробуем хотя бы поесть.
– Надеюсь, что на бутербродах не будет ценника, – буркнула Ника.
На столиках стояли подносы с бутербродами, мисочки с орешками и чипсами, а также тарелки с канапе на шпажках. Следующие пятнадцать минут они провели за тем, что пробовали по очереди все закуски. Потом кто-то сделал музыку громче, а кто-то предложил:
– Давайте танцевать.
– Я ходил на курсы английского вальса… – сказал Гораций, но настолько тихо, что никто не обратил на него внимания. А если подумать, то так было даже лучше.
– Поставь хип-хоп.
– Техно лучше! «Members of Mayday» или «Chemical Brothers».
– У тебя есть «Daft Punk»?
– Я хочу Гвен Стефани…
– Эминем!
– «System of а Down»!
– «Procesor Plus»!
Споры продолжались бы и дальше, если бы не Люциан, который просто взял первый попавшийся диск и включил его. Музыка, к счастью, оказалась пригодной для танцев. Три девочки, которые все время сидели возле камина, сорвались с места, вышли на середину салона и стали подергиваться в такт музыке. Клаудия вместе со своим двойником и все мальчики перед телевизором быстро присоединились к ним.
– Принес… это? – спросила Аурелия, наклонившись к Феликсу.
Он кивнул и пошел в холл. Вернулся через мгновение с алюминиевым чемоданчиком. В середине, вдавленные в пенную подкладку, лежали два прожектора с креплениями типа клипсы и черный блок управления с ручками и несколькими кнопками. Феликс вытащил прожекторы, прикрепил их к столешнице, на которой стоял гигантский телевизор, и направил их в потолок. Салон наполнился призрачными вспышками. Танцующие фигуры выглядели так, словно кто-то делал фотографию со вспышкой с полусекундным интервалом. Феликс подрегулировал частоту вспышек под перкуссию в музыкальном произведении и поднялся.
– Стробоскоп, – объяснил он друзьям. – Жаль только, что я не умею танцевать.
– Это просто, – беспечным голосом ответил Нэт, уже кивая в ритм музыки. – У каждого это в генах. Ты должен просто… выгибаться…
– Я даже не знаю, как пригласить девочку на танец…
– С ума сошел?! – крикнул ему Нэт. – Никого ты не должен приглашать! Двадцать первый век! Выходи на середину и начинай подскакивать.
Люциан прибавил звук до половины шкалы, и стало так громко, что зазвенели стаканы на кухне. Аурелия подскочила к аппаратуре и сделала звук тише, но все равно приходилось кричать, чтобы поговорить.
– Как… подскакивать? – спросил Феликс.
– Обычно подскакивать, чтобы попадать в ритм. Другое не считается. Потом начинаешь подпрыгивать – лучше всего в сторону какой-нибудь девочки. Когда она тоже начнет подпрыгивать в твою сторону, это означает, что вы танцуете вместе. Усек?
– Тогда я лучше съем салатик, – ответил Феликс и сел на диван.
Нэт махнул рукой и исчез в мигающем клубке в середине зала. Ника оказалась там через минуту.
Феликс доел салат, допил сок и огляделся. Клеменс и Целина сидели и разговаривали, склонившись друг к другу. Зося, Гораций, Куба и Ламберт сидели в углу и глазели на танцующих. Феликс покрутил в пальцах стакан, потом встал и пошел на кухню. Он налил сок и посмотрел в окно. Было совсем темно. В свете слабых фонарей, что окружали лужайку, он разглядел низкие деревья и беседку. Сад был больше, чем у них, но какой-то слишком ухоженный.
Внезапно ему показалось, что что-то промелькнуло в самом конце, за беседкой. Он отставил стакан и приблизился к стеклу. Феликс разглядел невыразительную тень на фоне шевелящейся на ветру листвы. Он поискал рукой выключатель и погасил лампочки под шкафчиками, однако ему мешал свет стробоскопа. Он всматривался в ночь, пытаясь различить или хотя бы удостовериться, действительно ли там что-то есть. Вспыхнул яркий свет, и в кухню, разгоряченные, ворвались Люциан, Ника и Виктор.
– Ты чего в темноте сидишь? – удивленно спросил Виктор.