Лисса уже давно пыталась выучить все термины для итогового собеседования в университет. С самого утра девушка сидела над конспектом, пытаясь запомнить все то, что не успела. Точнее, не хотела учить раньше, думая, что времени еще предостаточно.
Вот только учебный год пришел слишком быстро. До итогового собеседования, почему-то проводящегося в начале сентября, оставалось все меньше времени, а противный сосед снова играл на гитаре, заставляя затыкать уши и едва ли не плакать от того, как сильно ее раздражал этот призрачный любитель музыки.
Конечно, девушка любила музыку. В какой-то момент даже хотела подать документы в консерваторию. Лисса бы точно прошла – это гарантировал и диплом музыкальной школы, и врожденный талант, и желание связать жизнь с искусством. Но родители-юристы решили иначе, подумав, что было бы здорово создать целую династию адвокатов. И было бы вполне здорово, вот только душа к этому не лежала, но выбора у девушки особо не было. Тем более, школьные экзамены сданы, документы собраны. Поздно метаться туда-сюда.
По этой причине сосед с гитарой все больше раздражал. Почему кто-то мог заниматься делом души, а она нет? Почему жизнь была настолько несправедлива, что даже любимое старое фортепиано переехало жить к бабушке в деревню под лозунгом «с глаз долой – из сердца вон»? Лисса этого искренне не понимала, поэтому затыкала уши, продолжала зубрить и надеяться на то, что конкурс она не пройдет, потеряет целый год, но все-таки отстоит свое право на музыкальное образование и будущее мечты.
Осень уже угадывалась в холодном дуновении ветра, в летающих по улице желтых листьях, резко увеличившимся спросе на кофе с карамельным сиропом и тыквенный латте.
Лисса всегда любила осень. Почему-то казалось, что с первого сентября можно начать новую жизнь – листья падали, оголяя деревья, словно создавали чистый лист. Следующая возможность что-то изменить – первый снег, ожидание новогоднего чуда, но до этого еще далеко, поэтому девушка довольствовалась тем, что есть.
Чрезмерно музыкальный сосед все же успел достать, все никак не прекращая играть и отвлекая Лиссу от подготовки. Так что она плюнула все эти важные для родителей нескончаемые списки, надела первое, что попалось под руку, машинально схватила ключи, сунув в карман куртки и вышла в парк, прихватив по дороге латте с карамельным сиропом, решив, что для любимого и летнего кофе со льдом уже холодновато.
Девушка прошлась вдоль берега небольшого озера, полюбовалась на уток, наблюдала за тем, как люди бесконечно куда-то спешили, забывая иногда даже дышать. Она все думала о том, как было бы здорово, будь у нее больше выбора, больше времени на этот выбор, больше желания идти собственным путем. Но и на эту прогулку Лисса отвела себе только один час, который уже был на исходе. Стаканчик с ароматным напитком медленно опустел, а девушка засеменила в сторону дома.
Лисса вошла в подъезд, чувствуя, как настроение быстро падало, забирая с собой и всю решимость. Но девушка упорно поднималась по лестнице, потом с остервенением жала кнопку вызова лифта, а потом, притопывая ногой, ждала.
Когда двери лифта со звонким «дзынь» открылись, Лисса, глядя в телефон, вошла внутрь, тут же ударившись лбом обо что-то твердое. Девушка вздрогнула, выпучив глаза и вырвав наушники из ушей.
Первым, что она заметила оказалась серая футболка с каким-то непонятным принтом, потом кожаная куртка, множество браслетов на запястье, под которыми скрывалась часть татуировки.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Лисса подняла голубые глаза, тут же сталкиваясь взглядом с такими же по цвету глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Сердце застучало где-то в горле, ноги стали ватными, что казалось, если она отойдет в сторону, то просто упадет, а слово «извините» точно застрянет на языке, так и не прозвучав, поэтому девушка просто пялилась на парня, рассматривая густые брови, сведенные к переносице, тату на шее, цепочку с кулоном полумесяц. Конечно, она узнала его. Сосед, из-за которого невозможно спать по ночам. Точнее, из-за мотоцикла на котором он ездил.
Девушка моргнула одновременно с тем, как двери лифта с тихим «дзынь» закрылись.
– Вы не хотите меня выпустить? – спросил он, отстраняясь от Лиссы, щеки которой уже покрылись краской так сильно, будто их щедро натерли свеклой. Она резко отшатнулась вбок, почти вжимаясь в стену.
– Извините, – буркнула девушка, возвращая наушники на место и делая вид, что она нисколько не смутилась того, что так внезапно решила пообниматься с симпатичным незнакомцем.
– В следующий раз хотя бы спросите, как меня зовут, прежде чем падать в мои объятия, – пошутил он, выходя из лифта. Отчего лицо девушки уже полностью покраснело. Она ждала, как максимум недовольства, как минимум просто молчания. Но никак не шутки. Лисса не успела найти ответ, к тому времени, как в голову пришло хотя бы банальное «без проблем», хлопнула подъездная дверью.
Девушка шумно выдохнула, дрожащими пальцами ткнув на нужную цифру на панели. Теперь казалось, что последние остатки мозга она растеряла от удара, а потому Лисса была уверена, что продолжать подготовку она попросту не сможет.
Не день, а какое-то сущее наказание.
Вот уже несколько часов Лисса занималась в тишине. Это выглядело так странно, что, казалось, она слышала даже стук собственного сердца в ушах. Единственным, что нарушало идеальное для подготовки время – храп старенького, но очень любимого мопса и бесконечный круговорот мыслей о собственном позоре в лифте. Это же надо было так! Ну какой ужас просто. Почему она не могла врезаться в какую-нибудь бабушку или девушку? Или в соседку Марго? В кого-то из родителей, пришедших с работы пораньше?
Хотя, родители последние, кого она хотела сейчас видеть. С самого утра мама провела целую лекцию о том, как важно не забывать о тщательной подготовке, о ненужности личной жизни в восемнадцать и проверке друзей на прочность. Отец только лишь кивал в ответ на каждую реплику мамы, только один раз сказав, что о молодости все-таки тоже забывать нельзя. Лисса была с этим согласна, но просто до ужаса в душе чувствовала, что эта самая молодость и лучшие годы просто ускользали, как песок сквозь пальцы.
Словно в довершение ее мыслей или для пущей драмы, из-за стены снова раздалась еле слышная мелодия, отчего-то выводящая на слезы. Хотелось плакать и от того, что конспекты уже надоели настолько, что просто от одного лишь вида на них Лиссу тошнило, и от того, что эта мелодия играла постоянно. С самого утра и почти до вечера. И почему-то никого, кроме нее, это не смущало.
Девушка со злостью захлопнула тетрадь, решив, что пора сходить туда и попросить не шуметь хотя бы несколько часов в день.
Лисса метнулась в коридор, разбудив при этом собаку, переодела тапочки на кроссовки и, вылетела в подъезд. Захлопнувшаяся, дверь щелкнула.
Сложность заключалась в том, что она не знала в какой из квартир жил этот самый музыкальный сосед или соседка, а потому девушка настраивалась на то, что придется звонить в каждую по очереди на своем этаже и захватить верхний и нижний. Лисса уже даже начала сомневаться в своей затее, но тут, раздающаяся даже в подъезде, мелодия укрепила решимость.
Лисса обошла все квартиры на своей лестничной клетке, потом спустилась вниз, про себя ругая музыканта всеми известными неприличными словами. Злило и то, что у нее не было возможности так же раздражать соседей своей музыкой и то, что это мешало готовиться к поступлению на ненавистную профессию. Все это просто смешалось в глубине души, сделав из привычно спокойной и милой Лиссы маленький комочек зла, который и кружил сейчас по подъезду в поиске неугодных.