ВОССТАВШИЙ ИЗ НЕБЫТИЯ
Говорят, что в давние времена, а дело это было в конце шестнадцатого века, жил на свете мудрый рабби Иехуда Лёв бен Бецалель – раввин маленького еврейского местечка Познань.
Говорили о нем, что не случайна его мудрость, ибо являлся он потомком самого царя Давида. И столь велика была слава этого раввина, что прослышал о ней король Германии, Богемии и Венгрии, император Священной Римской империи Рудольф II.
Рудольф II
Необычный это был король – фанатичный католик и в то же время великий мистик. После восшествия на императорский престол он фактически переселился в Прагу, ведь испокон веков город этот считался центром оккультизма, европейским аналогом Вавилона, вратами Бога.
Подобную славу городу, открывающему двери в потусторонний мир, во многом создавали живущие здесь многочисленные алхимики, утверждавшие, что владеют секретом изготовления золота с помощью так называемого философского камня. Часть из них обитала на знаменитой Золотой улочке возле королевского дворца. В крошечных домиках, где рукою можно было достать до крыши, пытались они создать эликсир жизни. Это место тщательно охраняли знатоки тайных наук, так как ведали великую истину: сатана мог в любой момент совокупиться с Пражским Градом и родить Армиллоса – чудовище с двумя затылками и длинными, до ступней, руками. Если бы это произошло, то каменные гиганты Градчан (а эти колоссы устрашающего вида охраняли ворота в первый двор, ведущий к резиденции Рудольфа) спустились вниз, перелезли через Влтаву и разгромили бы город.
Король, окруживший себя магами и чародеями, свято верил в эти рассказы, как и во всевозможные чудеса, творимые по Божьей воле. Неслучайно среди реликвий, собранных в его дворце, хранились гвозди от Ноева ковчега и флакончики с прахом, из которого Господь сотворил Адама, а излюбленным развлечением владыки были сеансы по оживлению мертвецов и вызыванию душ умерших.
Среди тех, кого король особо приблизил к себе, известно имя его личного банкира Мордехая Майзеля. Как сказали бы сейчас, он был настоящий олигарх, только деньги свои тратил не на сладкую жизнь для себя и близких, а на многие добрые дела. На его средства создано практически все, что сохранилось в сегодняшнем квартале от прежнего Еврейского города. Он построил и содержал школу для бедных детей, театр, Еврейскую ратушу, больницу, сиротский дом, общественные бани. И две прекрасные синагоги, сохранившиеся до наших дней, одну из которых назвали в его честь – Майзелова. А еще на деньги банкира расширили кладбище, замостили улицы, расставили на них фонари. И это, заметим вскользь, не за счет государственной казны – за свои, кровные…
Мордехай Майзель
Допущенный к королевскому двору (единственный из евреев, ибо такое было практически невозможно) за то, что на свои деньги снарядил целую армию христиан (!) на войну против турок, он вел умную политику в отношении владыки, не требуя от него быстрых погашений процентов по выделенным ссудам. И даже, говорят, сумел угодить королеве, оборудовав для нее во дворце самую современную, по тем временам, кухню…
Католики не имели права заниматься денежными операциями, а Рудольфу нужны были немалые средства не только на свои причуды, но и на экономическую поддержку быстро развивающегося города. Поэтому его особо интересовали деньги иудеев. После массового изгнания евреев из Испании многие беженцы искали убежище в Праге. Рудольф принял их очень хорошо. Он разрешил им селиться на левом берегу Влтавы, где с годами и вырос Еврейский квартал – и этой политике немало поспособствовал Мордехай Майзель.
Надгробие Мордехая Майзеля
Есть свидетельства, что именно Майзель и рассказал королю-мистику о великом мудреце из Познани. Рассказ этот настолько заинтересовал Рудольфа, что он пригласил бен Бецалеля к себе во дворец и после многочасовой беседы назначил его верховным раввином Праги. Трудно было найти на эту должность человека более достойного, ибо рабби Лёв не только преподавал Тору и толковал Талмуд, но слыл выдающимся мыслителем и ученым, обладавшим глубокими знаниями в иудаистике и в математике. Как утверждают предания, он «явился на свет защитить евреев от злой клеветы и подозрений со стороны христиан».
Памятник бен Бецалелю в Праге
А защищать их было необходимо. Ибо в первую очередь ненавистны они были католическим священникам, искавшим расположения императора и недовольным тем, что Рудольф слишком приблизил к себе иудеев, бежавших от страшной испанской инквизиции. Потому-то церковники и наводили среди простого люда Богемии наветы на еврейскую общину, обвиняя ее членов во всех смертных грехах и коварных кознях и требуя изгнать их из славного города Праги. Дело доходило до кровавых погромов…
Надгробие рабби бен Бецалеля
В умиротворении горожан роль верховного раввина была неоценима. Одна из легенд гласит, что, когда в очередной раз над общиной нависла угроза изгнания, раввин отправился на Карлов мост, по которому в Старый город должен был проехать король. Заметив экипаж властелина, рабби встал на его пути. Многочисленные зеваки начали бросать в него камни и швырять грязью, но и камни, и грязь в воздухе превращались в розы и фиалки. Пораженный этим зрелищем, король остановил карету и выслушал раввина. В тот же день Рудольф II приказал больше не причинять общине зла, даже если кто-нибудь нарушал закон. Отныне каждый подобный случай рассматривался в суде: за преступление отдельного лица вся община ответственности уже не несла.
Но это распоряжение императора еще больше взбудоражило служителей церкви. Фанатичные противники евреев, они предпринимали все новые и новые попытки превратить покой и согласие в распри и раздор. Жалобы на притеснение и угрозы, а то и открытые столкновения, едва ли не ежедневно стекались к верховному раввину.
И тогда защитник евреев на земле решил обратиться за помощью к защитнику угнетаемых на небесах. Однажды ночью, забывшись в тревожном сне, он задал Ему вопрос: как мне спасти мою общину? Позже люди рассказывали, что получил он ответ, который истолковал так: «Создай из глины живое существо». И объяснение, как это сделать.
Слово Его есть дело Его. И послал рабби Лёв за своим зятем Ицхаком бен Симеоном и своим преданным учеником Иаковом бен Хаим Сассоном.
– Мне нужна ваша помощь в невиданном прежде деле, – сказал он. – Ибо увидел я вещий сон, и было сказано мне Слово, как оберечь нашу общину от притеснений и обид. Мы создадим Защитника, который будет приходить на помощь нам в горькие дни наши. Но для этого понадобятся четыре стихии. Ты, Ицхак, будешь представлять стихию огня, ты, Иаков, – стихию воды, я сам – стихию воздуха. И вместе мы создадим из четвертой стихии, земли, того, кто даст нам надежду на охранение народа нашего. И будет имя его – Голем.
– Голем? – переспросил Ицхак. – Да ведь на святом языке это просто «глина».
– Именно из глины и восстанет он подобно Адаму – прародителю человеческого рода.
– Но Адам был создан Господом нашим, – с трепетом произнес Ицхак. – Не замахиваешься ли ты на деяние, непозволительное простому человеку, хотя и столь мудрому, что слава о тебе идет по всей общине иудейской.
– Нет, зять мой, – ответствовал рабби. – Ибо действую я по Его Слову.
И он подробно рассказал о ритуале духовного и физического очищения, который всем участникам обряда следует пройти, чтобы подготовиться к великому делу – сотворению искусственного человека.
Голем на Староместской площади
В назначенный день все они, едва пробила полночь, отправились в ритуальную баню, где совершили омовение с особой молитвой, а затем молча пошли в синагогу: там следовало прочитать еще одну, ночную молитву и псалмы о восстановлении Иерусалима.
И вот в тот час, когда над старым городом едва зарозовел рассвет, медленно переползавший с крыш домов на тихо лежащую у подножия Праги спокойную Влтаву, пришли они на берег реки, где отыскали возле одного из ее изгибов отсвечивающую тусклым золотом глину. И зазвучали новые псалмы, и началось великое действо: спустя время перед ними лицом вверх лежала мужская фигура длиной в три локтя (древние иудеи в эпоху Второго храма полагали, что «локоть» был равен 48 сантиметрам – В.Ш.). Потом рабби Лёв приказал Ицхаку семь раз обойти вокруг глиняного тела против часовой стрелки, произнеся «цируфим» – словесную формулу, которую полагалось читать при подобном обряде. И глиняное тело раскалилось докрасна. Затем тот же самый обряд совершил Иаков. И померк огонь тела, и потекла в нем вода; на голове глиняного человека появились волосы, а на пальцах – ногти.
Наконец, сам рабби обошел глиняное существо и вложил ему в рот пергамент с тайным именем Бога. И знал он, что покуда пергамент будет там, глиняный человек сможет двигаться, а стоит вынуть его – и Голем застынет в своей первозданной неподвижности. Затем все трое, поклонившись на восток и запад, север и юг, одновременно произнесли: «И вдохнул Он в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». И Голем открыл глаза. Тогда рабби Лёв велел ему: «Встань!». И он встал…
Вот так, благодаря трем стихиям – огню, воде и воздуху – по слову Его ожила четвертая стихия: земля…