Эмма, фавн и потерянная книга - читать онлайн

3

Сразу после завтрака мы попросили господина Шаде, заведующего хозяйственной частью, посмотреть, нормально ли закрывается окно в нашей комнате. Затем я повела Ханну на довольно запоздалую экскурсию по школе. Вчера я была слишком занята «Первым уроком», чтобы найти время на обход замка. Но сегодняшний день я целиком и полностью намерена посвятить Ханне, чтобы помочь ей освоиться в Штольценбурге.

Сперва я показала Ханне все учебные классы, химическую и биологическую лаборатории, музыкальный зал, расположенный высоко, под самой крышей северного флигеля, класс искусств и конечно же оснащенный новейшей техникой класс информатики. Потом мы заглянули в учительскую, в которой воскресным утром царила звенящая пустота.

Зашли на кухню, где я представила Ханну обеим госпожам Беркенбек (уже оставившим позади свои лучшие годы матери и дочери, носившим на головах одинаковую химическую завивку типа «пудель»), выглядевшим так, будто они постоянно сидели на диетах, а на самом деле замечательным поварихам. Они как раз нарезали гигантскую гору моркови и, едва завидев меня, весело затараторили.

– Эмма, деточка, мы так рады снова тебя видеть. Как дела? Как погостила у мамы? – застрекотала молодая госпожа Беркенбек, но, прежде чем я успела сказать хоть слово в ответ, она разразилась почти десятиминутным потоком слов, в деталях расписав три электронных письма, которые за каникулы получила от своей племянницы Мари. – Она начала вязать, а на прошлой неделе сама приготовила мясной рулет по рецепту, который мы ей послали, помнишь, мам? Было это, наверное, месяца два или три назад. Крошка сделала все, точно следуя нашим советам…

Я, как всегда, с улыбкой слушала госпожу Беркенбек, хотя в жизни не видела ее Мари и меня, мягко говоря, мало интересовало, готовит она, вяжет или же, как мы только что узнали, продолжает мучиться от грибка стопы.

Пусть Беркенбеки считали каждое письмо от далекой любимой племянницы маленьким чудом света, зачитывали до дыр любой журнал мод, только он выходил, и никогда не одевались как следует, обе поварихи были женщинами сердечными и часто, когда я заболевала, варили мне куриный бульон. На последний день рождения они даже испекли для меня огромный торт, украшенный марципаном. В общем, я очень любила их обеих. Они были милыми, но, к сожалению, иногда немного раздражали.

– Ах, самое главное мы еще и не рассказали, – вскинулась старшая госпожа Беркенбек, скорчив шутливую рожицу. – Есть новости насчет Шайенн. Мы недавно наткнулись на один блог и почерпнули оттуда совершенно новую теорию. И еще раз посмотрели новые фотографии в inTouch. – Она перешла на шепот: – Скажу только два слова: Леди Гага.

– Э-э… – протянула я. – А не слишком она молода, чтобы иметь дочь такого возраста?

Женщины обменялись торжествующим взглядом.

– Пускай, – сказала одна из них. – Ну а что насчет младшей сестры? Ну, теперь-то мы приблизились к разгадке?

– Э-э… – снова протянула я и пожала плечами.

В прошлом году в Штольценбург поступила девочка по имени Шайенн, и с того времени обе госпожи Беркенбек молили меня поведать, с какой знаменитостью связана двенадцатилетняя шатенка с короткой стрижкой. Информация о том, что она здесь инкогнито, быстро разошлась по замку. Как и то, что только мой отец знал, кто ее родители. Но мать и дочь продолжали верить в то, что мне-то папа должен проболтаться (он не пробалтывался, но обе поварихи об этом и слышать не хотели).

– Ну, мы хотя бы движемся в правильном направлении? – разочарованно спросила старшая госпожа Беркенбек.

– Без понятия, – сказала я. – Однако позвольте представить вам Ханну Нойлер. Она – наша новая стипендиатка, и у нее непереносимость лактозы.

– Ох, прости, как невежливо с нашей стороны. Добро пожаловать в Штольценбург! – сказала молодая госпожа Беркенбек и посмотрела на Ханну. – А как ты смотришь на продукты из сои? Мари года два назад тоже как-то раз сильно испортила себе желудок… Мам, помнишь? Она заказала в каком-то кафе омлет и…

– Соя подойдет, – сказала Ханна, и я решила, что на первый раз она услышала достаточно беркенбекских россказней.

– Ах да! – воскликнула старшая госпожа Беркенбек. – Это еще было под Пасху, Мари как раз оформила подписку на газету, которую разносчик положил ей под дверь, на следующий день после велосипедной прогулки…

– Ну, до скорого, нам пора, – пробормотала я и потянула Ханну за рукав.

Мы незаметно отошли от кухни и оставили поварих с их болтовней, сплетнями и морковью.

Ученический кафетерий, где на полдник давали чай, какао и кексы и где ученики делали домашние задания или болтали, помещался в овальном зимнем саду, переходившем в парк вокруг замка. Изящные плетеные кресла и столы произвели на Ханну глубокое впечатление, но еще более глубокое произвел захватывающий дух вид на террасы с каскадом фонтанов (с недавних пор здесь появилось несколько скамеек, для установки которых приложили усилия мы, участники школьного комитета).

А еще Ханну восхитили три овечки, пасшиеся на маленьком лужке в другом конце парка. Долли, Долли II и Фрейлейн Бархатный Носик принадлежали мисс Витфилд, жившей в крошечном домике рядом с упомянутым лужком, она вела занятия по этикету и английскому языку. Мы не смогли удержаться и нанесли визит трем самым шерстяным штольценбурженкам, затем осмотрели теннисную площадку и спортивный зал, в подвальном этаже которого располагался бассейн с дорожками для соревнований и зрительскими трибунами.

Ханна долго трепала Долли II по шее, а Долли и Фрейлейн Бархатный Носик паслись рядом, не приближаясь к ограде, и только иногда поднимали головы, чтобы смерить нас скептическими взглядами. Мисс Витфилд незадолго до летних каникул побрила трех своих любимиц, и потому их мех еще был относительно коротким и аккуратным.

– У тебя прическа как у моей бабули, – сказала Ханна Долли II и шепотом добавила: – Но тебе она идет больше.

Мы с Ханной долго не могли покинуть овечек. Но я хотела непременно показать подруге развалины монастыря, пока не настало время идти обедать.

Штольценбург, как и многие крепости в долине Рейна, стоял на вершине холма, чтобы вовремя можно было заметить приближение неприятеля. Замок окружал густой лес. Не меньше пяти минут уходило на то, чтобы кое-как пробраться через непроходимую чащу до руин старой обители, которая находилась рядом с парком. И увидеть ее можно было только оказавшись прямо перед обломками ее стен.

Так же дело обстояло и с Рейном. Сразу за развалинами монастыря открывалась журчащая река – она текла так близко, что я каждый раз удивлялась, как поздно ее удавалось услышать. Сегодня искусный рыцарь-разбойник, наверное, без проблем мог бы пробраться к стенам замка и напасть на него врасплох. Правда, я понятия не имела, как часто в прошлом случались нападения на Штольценбург, но серьезных повреждений он точно не получал.

Эти развалины я любила больше всего в Штольценбурге. От монастыря остались только стены, да и то не целиком. В высоту торчало несколько готических арок, некогда образовывавших неф, во многих местах они были покрыты мхом и лишайником. Между ними безмолвно стояли полуразрушенные колонны и ризалиты. Воздух пронизывал запах сырой листвы и земли, ветер шелестел кронами деревьев. Однако было в этом месте что-то умиротворяющее, околдовывающее.

Другие школьники редко забредали сюда. Пятиклассники боялись могильных плит, вделанных в пол старой крипты, хотя сейчас большую часть из них закрывала покрасневшая листва. Школьники постарше, наоборот, не считали развалины особо увлекательными, ведь в мире есть руины и познаменитее, и поимпозантнее.

Но мне эти руины нравились – может, даже именно потому, что они не были идеальны. Я любила сидеть на разрушенных непогодой обломках стен, смотреть на лес сквозь пустые глазницы окон и слушать ветер. Или, откинув голову назад, разглядывать небо над головой.

Ханна же мало что смыслила в магии старой обители, как и Шарлотта. Она быстро пробежалась глазами по обвалившейся стене и Рейну, скользящему неподалеку, и, кажется, даже не оценила по достоинству осенний запах леса. Моя подруга указала на куст папоротника, растущий у подножия наполовину разрушенной статуи:

– Думаешь, Долли II он понравится?

– Не знаю, – сказала я, но Ханна уже принялась выдирать растение.

Я почти сразу насторожилась, и тому нашлись сразу две причины. Первая – я только сейчас, когда папоротник прекратил существование, впервые разглядела невысокий пьедестал и ноги статуи. Безголовую фигуру из пористого песчаника, стоящую в нише, я всегда принимала за ангела или какого-нибудь святого, например святого Георга, именем которого была названа обитель. Но сейчас я увидела каменные копыта, и мне вдруг пришло в голову, что покрытые зеленью медные лодыжки и ноги – ветер и дожди изменили их очертания – не выглядели человеческими. Я подошла поближе, у меня под кедами что-то зашуршало, и в воздух от моих шагов поднялся серебряный листок. Или крылышко бумажной стрекозы?.. Другой причиной был ласковый голос, раздавшийся у меня за спиной как раз тогда, когда я хотела пристальнее рассмотреть статую. По его звучанию я за последние недели соскучилась больше, чем хотела себе признаться.

– Это орляк. Я бы не давал его овечке, если б не хотел ее убить.

Я обернулась.

– Он ядовит.

Фредерик! Темно-русые волосы собраны в косу, одет в свой всегдашний зеленый рабочий комбинезон и тяжелые ботинки, все еще немного хромает после того случая с велосипедом несколько месяцев назад. Он, наверное, направлялся к куче компоста – толкал перед собой тележку, полную садовых отходов.

Парень криво улыбнулся:

– Здравствуй, Эмма.

– Привет, – сказала я как можно небрежнее. – Это Ханна. Она без ума от Долли II.

– Тогда бы я посоветовал для начала не убивать ее. – Парень протянул Ханне руку: – Фредерик.

– Спасибо за совет. – Ханна бросила папоротник в тачку. – Ты работаешь тут садовником?

– Временно. Собственно, я изучаю биологию в Кельне, а в саду – так, подработка.

– В прошлом году Фредерик тоже учился в Штольценбурге, – объяснила я Ханне. – Он – как мы.

Фредерик никогда не жил в замке, потому что его родители владели домиком в деревне прямо под Штольценбургом, но нас многое роднило. Таких учеников, как он, Ханна или я, в интернате было немного. Учеников, которые не происходили из неприлично богатых семей, у которых были стипендия, жилье неподалеку или отец, случайно оказавшийся директором и получивший одну из самых вожделенных должностей в Штольценбурге.

– В смысле? – спросила Ханна, не поняв, что я имела в виду.

– Он не богат, – уточнила я.

– Спасибо, – усмехнулся Фредерик.

– Я это, конечно, в положительном смысле.

В светло-голубых глазах парня промелькнуло что-то, и я вдруг заметила маленькое пятнышко грязи на его левой щеке, придававшее ему какой-то дикий вид.

– Ну, так дела и обстоят. Рад познакомиться, Ханна, скажу тебе, я на самом деле беден как церковная мышь и надрываюсь, работая на земле за два евро в час. Не хочу хвастать, но в каникулы, когда большинство штольценбургцев раскатывают на своих яхтах по всем морям, я здесь полю сорняки, подрезаю кусты и подкладываю новый компост. А на прошлой неделе моя машина испустила дух, поэтому я хожу пешком и не знаю, как вернуться в Кельн, когда семестр начнется. Круто, правда?

– Э-э… – протянула Ханна.

– А машину нельзя починить? – спросила я.

Фредерик покачал головой:

– Этот ящик с железом отжил свой век, ничего не поделаешь. Я сейчас здесь крепко застрял, довольствуюсь вечерами перед телевизором с родителями.

Я посмотрела на парня.

– Ты… – начала я и почувствовала, что сердце забилось сильнее.

Озарение даровало мне гениальную мысль, и я собрала смелость в кулак.

– Сегодняшний вечер ты можешь провести по-другому – с нами. Мы организовали литературный клуб и встречаемся в восемь в западной библиотеке. Есть желание?

– Литературный?

Фредерик снова улыбнулся своей особенной кривой улыбкой.

– И что… что же там делают? – спросил он, растягивая слова.

О, боже, он действительно согласился! Глупо только то, что наш клуб я придумала прямо сейчас.

– Это… э-э… это, конечно, пока тайна, и… э-э… она известна только членам клуба. Итак, хочешь к нам или нет? – сымпровизировала я, запретив себе закусывать губу.

Фредерик секунду смотрел на меня, а потом медленно кивнул:

– Эмма, ты немножко того, но я согласен. Да, думаю, загляну к вам. Ну, до скорого!

Он взялся за тачку и направился к огромной куче компоста, на ходу тихонько насвистывая что-то себе под нос, а я очень надеялась, что он не заметил, как растерянно я смотрела вслед. Можно ли было все предугадать?

Через двадцать минут мы вошли в кафетерий и увидели Шарлотту, которой я по пути написала, что планы на вечер изменились по причине учебы; она радостно позвала нас взмахами руки. Они с Тоби уже провели вместе несколько часов и теперь сидели на наших обычных местах, за хорошим столом у окна.

– Есть спагетти болоньезе, – сообщила Шарлотта, излучая радость.

Обычно, чтобы вызвать у Шарлотты такой восторг, требовалось что-то посильнее, чем вкусное блюдо. Я кинула быстрый взгляд на Тоби. У него губы такие красные от соуса?

Мы с Ханной взяли тарелки и встали в очередь на линии раздачи питания. Молодая госпожа Беркенбек разливала особую картофельно-мясную смесь, и мне бросилось в глаза, какую щедрую порцию положила она нашему учителю истории доктору Майеру, стоявшему впереди в очереди. Целых три ковшика опорожнила ему на тарелку, занятая рассказом о некоем забавном случае, в котором, на мой вкус, слишком часто употребляла слово «грибок». Пожалуйста, не за едой!

Вместо того чтобы скорчить рожу, как любой нормальный человек при взгляде на «рыхлый» соус в сочетании с упоминанием отвратительного кожного заболевания, доктор Майер улыбался с действительно заинтересованным видом.

– Бедняжка, – пожалел он. – Она уже ходила к врачу? В прошлом апреле он так помог ей с гнойным воспалением миндалин.

Эта парочка еще целую вечность взволнованно трепалась об антибиотиках, Мари, врачах вообще и, конечно, снова о Мари. Как мило, что доктор Майер слушал госпожу Беркенбек во все уши, а она прямо-таки восхищалась, когда ему как-то удавалось прервать поток ее речи и самому вставить слово. Скоро я забыла, что вообще-то жду своей еды. И испугалась, когда кто-то протиснулся сначала мимо Ханны, потом мимо меня и даже доктора Майера жестко отодвинул в сторону, только чтобы сунуть свою тарелку поварихе под нос.

– Дамы, видимо, не голодны, – сказал Дарси, кивнув в нашем направлении, и, не моргнув и глазом, получил очень большую порцию.

Мерзкий проныра! Он что, не мог позволить учителю и поварихе насладиться минуткой флирта, а? Мало-помалу у меня складывалось впечатление, что Дарси де Винтер – порядочный идиот.

Моя правота обнаружилась этим же вечером.

После обеда я поняла, что решить основать клуб и действительно сделать это – две совершенно разные вещи. Особенно когда время поджимает. Сначала нужно определиться с названием. В таких вещах я была не особо изобретательна, и мое первое предложение («Библиотечный клуб») только заставило Шарлотту и Ханну нахмуриться. Поэтому я спросила совета у Дядюшки Гугла. Название «Череп и кости», как и раньше, мне очень нравилось, но, к сожалению, было занято кем-то из Йеля. «Фарфоровый клуб» уже существовал в Гарварде, а «Совиное общество» – в Пенсильвании. Да и звучит «Череп и кости» не особенно.

Кроме названия нам нужна была и концепция: чем мы будем наполнять наши встречи? Причем чем-то по возможности не детским. Фредерик же придет.

В последний момент Шарлотта предложила сделать рабочим название «Западные книги», чем спасла нас. Мы решили, что начнем клуб «Западные книги» с того, что каждый субботний вечер будем встречаться и обсуждать стихотворения и романы, просвещаться, так сказать, как Общество мертвых поэтов. А еще приносить чай и угощения, и тогда все будет абсолютно круто.

Глупо вышло, что никто из нас в последнее время ничего не читал: были очень заняты в каникулы. Но и эту проблему мы в конце концов решили.

Время уже близилось к восьми, когда Шарлотта, Ханна и я закончили превращать западную библиотеку в тайную штаб-квартиру. Сдвинуть с места комод, стоящий в центре комнаты, так и не удалось, что, впрочем, имело свои плюсы. Выяснилось, что на комоде прекрасно смотрится плоский экран, который мы одолжили в техническом кабинете. Шарлотта подключила к нему свой ноутбук, мы с Ханной расставили по комнате свечи и зажгли их. На столе стояли миски с чипсами и жевательным мармеладом, а к ним черный чай и лимонад; на экране уже светилось меню диска с фильмом. Все было готово, не хватало только Фредерика.

Я теребила свою любимую блузку с красивым вырезом и проверяла помаду и тушь в отражении в окне. Во дворе замка, погруженного в сумерки, царила тишина.

– Фредерика все нет, – пробормотала я. – Будем надеяться, он не передумал.

– Он просто опаздывает, – сказала Шарлотта. – Не волнуйся. Иди сюда, присядь.

Уютно разместившись на обтянутом бархатом диване, они с Ханной поедали лакричных червяков.

Я со вздохом села и откинулась на подушки между ними. Мы стали ждать. Потратив на ожидание минут двадцать и треть наших сладостей, мы решили, что уже пора начинать. Хотя бы чтобы немного отвлечься от лакомств.

Я нажала на кнопку «play», и фильм начался. Ханна предложила на первом нашем собрании посмотреть экранизацию какой-нибудь книги, и мне эта мысль показалась, мягко говоря, гениальной: таким образом мы в два счета получим полный объем информации, без того чтобы часами застревать на пространных формулировках и старомодных диалогах. Для сегодняшнего вечера первым для нас стал Шекспир.

То есть стал бы, не ворвись кто-то в библиотеку через пятнадцать минут после начала фильма. В первую секунду я обрадовалась, что это Фредерик; от одной мысли об этом мое сердце забилось сильнее. Но вместо него посреди комнаты внезапно обнаружился Дарси. И он вошел не через дверь, а через шкаф, мгновенно отъехавший в сторону.

– А потише нельзя? – спросил он.

За его спиной я разглядела края старинной ванны.

– Э-э… – Я нажала на «паузу». -В каком смысле?

Дарси вздохнул.

– Музыка бесит. Голоса актеров бесят. И ваше хихиканье ничем не помогает. Пожалуйста, я пытаюсь поспать.

– Когда еще девяти нет? – спросила Ханна.

– В ванной? – удивилась я, всматриваясь в едва освещенную ванную за спиной парня, о существовании которой даже не подозревала. – Но ведь это опасно. Ты можешь утонуть.

Дарси откинул со лба растрепанные волосы. Он стоял босиком, на нем были старомодные пижамные штаны из полосатой фланели и темная футболка, обрисовывавшая мускулы на груди.

Дарси глубоко вздохнул:

– Конечно, я сплю не в ванной. Но моя комната все равно рядом.

Только когда он указал на дверь позади ванны на ножках с когтями, я заметила ее. В комнате виднелась кровать, занавешенная пологом. О’кей, значит, отец отдал Дарси и Тоби самые несовременные гостевые комнаты. И совершенно нормально, что к спальне нужно пройти через ванну. Но о тайной двери в библиотеку я не знала. Для чего она нужна? Чтобы можно было достать книжку всегда, когда захочешь почитать, или как? А впрочем, не важно, главное, чтобы Дарси поскорее снова воспользовался свой дурацкой потайной дверью и ушел.

– Извини, но здесь сейчас проходит встреча членов нашего литературного клуба, – проинформировала я парня. – И мы пытаемся заняться своим образованием.

– Правда? – Дарси поднял брови.

С каким выражением лица он снова смотрит на меня? Он что, стал еще высокомернее?

– Конечно, – подтвердила я. – Но если это тебе так мешает, мы можем сделать потише. Без проблем.

О да, я действительно повзрослела за последние недели.

Дарси взглянул на экран.

– Так вы члены литературного клуба и смотрите фильмы? – спросил он, потом увидел на столе перед ним коробку от диска с фильмом и взял ее в руки. – «Влюбленный Шекспир»? – прыснул он.

– И что? – буркнула я.

Для первого раза фильм точно годился.

– Все в порядке. – Дарси продолжал улыбаться. – Только… только вы тут смотрите романтические комедии, а говорите об образовании?

– Мы и читаем. Да, это запланировано. На следующей неделе. Или через неделю. Зависит от того, сколько времени останется после школы, так далеко мы еще не планировали.

Я вскинула подбородок. Зачем я вообще оправдываюсь?

– Может, хочешь немного мармеладок? – спросила Шарлотта, у которой явно сложилось ощущение того, что ситуацию надо сгладить.

– Почему ты вообще идешь спать в такое время? – встряла в разговор Ханна.

– Нет, спасибо, – ответил Дарси и притворился, что не слышал вопроса Ханны. – Был бы очень обязан, если бы вы поискали другое место для своих девичников.

– У нас не девичник! – фыркнула я. – Это библиотека, мы регулярно встречаемся тут, чтобы обсуждать книги.

– Этим вы можете заняться и в другом месте. – Дарси повторил свое требование и кинул коробку от диска обратно на стол.

Мое внимание снова привлек его аристократический нос.

Длинный и прямой, он исключительно подходил к его темным бровям, казавшимся самыми идеальными в мире, особенно когда они скользят вверх, как сейчас. Под глазами парня действительно лежали глубокие тени – яркое последствие недосыпа. Но это не моя проблема.

Дарси снова вздохнул:

– Я просто хочу спать. Так трудно понять?

– Ну, – усмехнулась Ханна, – тебе ведь еще не под восемьдесят.

– А о берушах не думал? – спросила я.

Дарси сделал шаг ко мне и выпрямился во весь рост.

– Уходите. Отсюда. Куда угодно, – сказал оно, чеканя каждое слово.

Да за кого он себя принимает?

– Нет.

– Быстро.

Голос Дарси стал тише, и в него вкрались угрожающие нотки. Но этим меня не смутишь. Подумаешь! Это все еще моя школа и моя библиотека.

Вскоре мы с Шарлоттой и Ханной оказались на лестничной площадке, нагруженные мисками, чашками, свечами, ноутбуком и моим собранием дисков. Экран в спешке пришлось оставить.

Это невероятно! Не-ве-ро-ят-но! Я была вне себя от ярости! «Владелец замка, – подумала я. – Владелец замка! Просто смешно!»

К сожалению, на самом деле мне было не до смеха. От доводов Дарси мне так просто не отмахнуться, как бы я ни хотела. Да, школу основали де Винтеры, они дали ей жизнь. Это всем известно. Но также известно, что речи никогда не шло о том, кому принадлежит замок, где была основана школа.

Я вспомнила, что несколько недель назад отец приказал снести одну стену, чтобы расширить класс информатики, и для этого получил специальное разрешение из Дербишира. Возможно, у отца Дарси. До меня это дошло только что, когда Дарси холодно сообщил, что мы находимся на территории частного владения его семьи и потому он спокойно, стоит только пожелать, может потребовать, чтобы западную библиотеку ему предоставили для личного пользования. А сейчас он желает, чтобы ему не мешали спать. Какой идиот! Он тут же выпихнул нас в коридор и захлопнул за нами дверь! Моя позиция в споре, признаюсь, была слабой, ведь я не спросила у отца разрешения пользоваться библиотекой. Но все равно!

Я все еще горела от стыда и слишком поздно заметила у подножия лестницы человека, внезапно возникшего из-за угла. Мы с Фредериком столкнулись, и я разлила чай, промочив свитер. Несколько тарелок разбилось о мраморные ступени.

– Оп-ля! – Фредерик нагнулся и стал помогать мне собирать осколки. – Я думал, мы встречаемся наверху.

– Тут уже случилось кое-что, – мрачно сказала я. – Но все равно хорошо, что у тебя получилось прийти. Я уже думала, ты забыл.

– Мы… э-э… как раз уходим, – сообщила Шарлотта и потянула Ханну за собой.

– А что случилось? – удивился Фредерик.

Мы собирали фарфоровые осколки, которые удавалось разглядеть в скудно освещенном коридоре, и я рассказывала о ссоре с Дарси. Фредерик не выглядел особенно удивленным.

– Поступок в его стиле, – усмехнулся он. – Все это напомнило мне, почему я так радовался, когда он уехал из Штольценбурга.

– Это самый высокомерный человек, которого я встречала, – пробормотала я.

– И он доволен, только когда все пляшут под его дудку, – сказал Фредерик. – Неудивительно, что сестра Дарси куда-то сбежала.

– Да уж, – протянула я.

Мы собрали все осколки, и я заметила, что Фредерик смотрит куда-то мне под подбородок. И сразу же ясно вспомнила о пятне чая. Я встала и скрестила руки на груди.

– В любом случае, этот нахал просто взял и выставил нас за дверь. А ведь мы недавно разобрали в библиотеке. Тут был настоящий хаос! Никто не пользовался этим помещением годами, но вдруг приходит Дарси де Винтер и злится, потому что у него проблемы со сном? Может, ему овечек посчитать или поискать песочных человечков? Или вернуться туда, откуда приехал!

Фредерик поднял руку, словно хотел убрать прядь моих волос мне за ухо. Я задержала дыхание, но парень опустил ее на пол пути, сказал:

– Если хочешь, я с ним поговорю.

– Спасибо, – пробормотала я. – Это очень мило. Но я справлюсь сама.

Все-таки за каникулы кое-чему я научилась: справляться сама. Хотя мило, что Фредерик предложил помощь. Даже очень мило. Но завтра с утра я первым делом поговорю с отцом. У меня есть что сказать ему как директору на тему распределения помещений и тому подобного.

Фредерик улыбнулся мне:

– Как хочешь. – Однако лицо его сразу помрачнело. – Я все равно нанесу нашему принцу короткий визит. У нас еще остались незакрытые счета.

– Э-э… правда?

Я задумалась, откуда Дарси мог выгнать Фредерика. Но тот уже отвернулся от меня.

– Доброй ночи, Эмма! Увидимся, – крикнул парень и бросился вверх по лестнице.

Дарси снова будут отрывать от сна.