См., например: Nove A. Glasnost’ in Action. Boston, 1989; Goldman M. I. What Went Wrong with Perestroika. N.Y.; L., 1991; Boettke P. J. Why Perestroika Failed: The Politics and Economics of Socialist Transformation. L.; N.Y., 1993.
См.: Абалкин Л. И. Неиспользованный шанс: полтора года в правительстве. М.: Политиздат, 1991; Он же. К цели через кризис: спустя год. М.: Луч, 1992.
«Проявить здравый смысл в оценках прошлого – это значит разделить то, что было неизбежно как результат естественного развития (то, что происходило и не могло не произойти), и то, что произошло вопреки объективным условиям, вследствие неумения, неспособности управлять событиями, как результат ошибок, просчетов», – пишет уже в наши дни М. Ф. Ненашев, являвшийся членом последнего Совета Министров СССР во главе с Н. И. Рыжковым, в книге «самооправдательных» диалогов с рядом членов этого правительства (Ненашев М. Последнее Правительство СССР. М.: Кром, 1993. С. 6).
Причем сформулировано это было в совершенно определенном контексте. Оценивая некоторые положительные примеры совершенствования хозяйственного механизма, будущий Генеральный секретарь определил их как «начальный этап перестройки, которую предстоит развивать вширь и вглубь» (Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 2. М.: Политиздат, 1987. С. 38).
Впрочем, среди ближайших коллег М. С. Горбачева со временем популярность приобрело подчеркивание как бы вторичности его идей, их производного характера от деятельности Ю. В. Андропова, который, по их мнению, смог бы осуществить перестройку более осторожно, оставаясь в рамках социализма. В связи с этим заслуживает внимания следующее заявление Н. И. Рыжкова: «Считаю, что истоки перестройки относятся к началу 1983 г., когда Андропов поручил нам – группе ответственных работников ЦК КПСС, в том числе мне и Горбачеву, подготовку принципиальных положений по экономической реформе. В наших разработках мы исходили тогда из тех критических оценок социализма, которые были высказаны Ю. Андроповым… Думаю также, что можно с достаточной уверенностью предположить совсем иные методы экономических и социальных преобразований в стране под руководством Ю. Андропова. Были бы они близкими к тому, что делается сейчас в Китае?.. Можно и на этот вопрос ответить положительно» (Ненашев М. Последнее Правительство СССР. С. 23–24).
См., например: Аганбегян А. Г. На новом этапе экономического строительства // ЭКО. 1985. № 8; Он же. Генеральный курс экономической политики // Там же. 1985. № 11.
Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 2. С. 147.
Одним из первых выступлений на эту тему стала статья Т. И. Заславской «Человеческий фактор развития экономики и социальная справедливость». Опубликованная в журнале «Коммунист» (1986. № 13), она носила как бы полуофициальный характер.
Хотя были и исключения. Весьма характерным примером обсуждения проблем макроэкономической политики и характера структурных преобразований советского народного хозяйства стала дискуссия 1988 года на страницах журнала «Коммунист» между Е. Т. Гайдаром и шестью министрами союзного правительства по поводу целесообразности значительного расширения внешней задолженности страны за счет привлечения крупных западных кредитов на строительство нового Западно-Сибирского нефтегазового комплекса (см.: Гайдар Е. Т. Это не подарок // Коммунист. 1989. № 5; Гайдар Е. Т. Зря денег не дают // Коммунист. 1989. № 8).
Вообще-то с термином «цельный социализм» вышло недоразумение. Он был введен в оборот в одном из официальных партийных документов, по-видимому, без ясного понимания контекста соответствующей ленинской работы. Между тем под «цельным социализмом» Ленин понимал соединение германской военно-хозяйственной машины своего времени с советской властью (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 300).
Наиболее интересные и острые дискуссии на эту тему в отечественной экономической литературе проходили в начале 60-х годов, т. е. предшествовали экономической реформе 1965 года – одной из наиболее масштабных попыток реорганизации советской хозяйственной системы на основе рыночных стимулов. (Подробнее об этом см.: Мау В. А. В поисках планомерности: из истории развития советской экономической мысли конца 30-х – начала 60-х годов. М.: Наука, 1990.)
Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 2. С. 87, 257.
См., например: Политическая экономия. Т. 2 / под ред. А. М. Румянцева и др. М.: Политиздат, 1977. Соответствующие положения были впервые сформулированы еще в 40-е годы (Некоторые вопросы преподавания политической экономии // Под знаменем марксизма. 1943. № 7–8) и содержались во всех стандартных учебниках и книгах по политической экономии социализма начиная с первого учебника 1954 года (Политическая экономия. М.: Госполитиздат, 1954). Хотя и в сильно переработанном виде, они нашли отражение и в последнем советском учебнике по политической экономии, подготовленном под руководством В. А. Медведева и Л. И. Абалкина (Политическая экономия. М.: Политиздат, 1989).
«Жизнь нас научила, что отклонения от социалистических принципов распределения и хозяйствования могут породить и порождают такие серьезные явления, как трудовая и социальная пассивность, тунеядство, моральный нигилизм, скрытые формы перераспределения доходов и благ. В общем-то именно с такими отклонениями… связаны и нетрудовые доходы» (Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 2. С. 96–97).
Перечислим лишь некоторые из наиболее существенных работ на эту тему: Ракитский Б. В. Формы хозяйственного руководства предприятиями. М.: Наука, 1968; Абалкин Л. И. Хозяйственный механизм развитого социалистического общества. М.: Мысль, 1973; Он же. Диалектика социалистической экономики. М.: Мысль, 1985; Он же. Проблемы совершенствования хозяйственного механизма в условиях развитого социализма. М.: Наука, 1978; Бунич П. Г. Хозяйственный механизм развитого социализма: сущность, структура, проблемы и перспективы. М.: Наука, 1977; Он же. Хозяйственный механизм управления социалистической экономикой. М., 1984; Аганбегян А. Г. Управление социалистическим предприятием. М.: Экономика, 1979; Петраков Н. Я. Хозяйственная реформа: план и экономическая самостоятельность. М.: Мысль, 1971; Он же. Хозяйственный механизм в системе оптимального функционирования социалистической экономики. М., 1985.
Например, содержавшая намек на желательность конкуренции между социалистическими предприятиями книга Б. В. Ракитского «Формы хозяйственного руководства предприятием» (М.: Наука, 1968) надолго попала в список полузапрещенных, т. е. она оставалась в библиотеках, но ссылки на нее были запрещены.
Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 2. С. 81.
Петраков Н. Я. Хозяйственный механизм в системе оптимального функционирования социалистической экономики. М., 1985; Шаталин С. С. Оптимизация функционирования социалистической экономики. М., 1980.
См.: Мизес Л. Социализм: экономический и социологический анализ. М.: Catallaxy, 1994. С. 131–135; Бруцкус Б. Д. Проблемы народного хозяйства при социалистическом строе // Экономист. 1922. № 3. С. 65–66. Этот вполне очевидный порок социалистической (коллективистской) системы проявился буквально в первые же дни после Октябрьской революции, когда большевики попробовали на практике реализовать свои идеи организации производства на базе «рабочего контроля». На доминирование потребительских интересов над производственными и текущих над перспективными вскоре стали указывать и сами большевистские экономисты, не говоря уже о социалистах (см., например: Степанов И. От рабочего контроля к рабочему управлению в промышленности и земледелии. М., 1918. С. 7–8; Базаров В. Коммунизм или государственно-упорядоченный капитализм? // Мысль. 1919. № 2. С. 59).
Эти тезисы звучали в материалах партийных съездов, излагались в стандартных учебниках по «политэкономии социализма» (см., например: Политическая экономия. Т. 2. М.: Политиздат, 1977. С. 80–87).
См.: Материалы октябрьского (1987) Пленума ЦК КПСС // Известия ЦК КПСС. 1989. № 2. С. 209–288.
Здесь достаточно привести лишь один пример. Закон о государственном предприятии, принятый в июне 1987 года и предоставивший исключительно широкие права руководителям и коллективам госпредприятий, на практике привел к быстрой потере управляемости в народном хозяйстве, к разбалансированию основных макроэкономических пропорций. Самостоятельность госпредприятий в отсутствие конкурентной среды и жестких бюджетных ограничений не привела к повышению эффективности их деятельности, не говоря уже об эффективности макроэкономической. Недаром Е. Т. Гайдар, используя известную историческую аналогию, называет этот документ «законом о вольностях директоров».
В данном случае мы забегаем вперед, имея в виду позицию Г. А. Явлинского, отразившуюся в его полемике вокруг программы «Пятьсот дней» и особенно в его мотивации причин своей отставки осенью 1990 года. В августе – сентябре 1990 года он неоднократно утверждал, что реализация этой программы возможна «без снижения уровня жизни основной массы населения», а покидая российское правительство, объяснял это невозможностью решения такой задачи из-за необдуманных действий своих коллег – союзных и российских министров.
В качестве примера здесь обычно приводили ГДР, где мелкие частные производители работали по ценам, устанавливаемым государством.
Подробнее см.: Гайдар Е. Т. Экономические реформы и иерархические структуры. М.: Наука, 1990. С. 112–119.
Черненко К. У. На уровень требований развитого социализма // Коммунист. 1984. № 18. С. 15.
Точнее, ситуация складывалась следующим образом. Осознав после первых трех лет перестройки опасность дестабилизации государственного бюджета, советское руководство решило принять меры к ограничению дефицита, выбрав для этого стандартный путь сокращения расходов на социально-культурные мероприятия (это не затрагивало интересов влиятельных групп давления). В результате в госбюджете 1989 года доля этих расходов упала на 2 п. п., причем сокращение произошло не только в относительных цифрах, но и в абсолютных. В 1990 году ситуация естественно изменилась: социальные расходы возросли, причем в размере, как бы компенсирующем задолженность 1989 года (см. табл. 2.1 и 2.2). И столь же естественно, что этот рост не был компенсирован никакими иными бюджетными сокращениями.
Соответствующая записка была подготовлена О. Р. Лацисом и Е. Т. Гайдаром осенью 1988 года и в декабре уже обсуждалась на заседании Политбюро ЦК КПСС.
См.: Стенограммы I Съезда народных депутатов СССР. Т. 3. М., 1989. С. 48–57. Кстати, именно Н. П. Шмелеву принадлежит одна из первых концептуальных публикаций по проблемам осуществления радикальных и последовательных экономических реформ (Шмелев Н. П. Авансы и долги // Новый мир. 1987. № 6. С. 142–159).
Вот как оценивает сложившуюся в 1990 году ситуацию Ю. К. Семенов, занимавший тогда пост министра энергетики и электрификации СССР: «У правительства Рыжкова не хватило воли и характера, чтобы занять жесткую позицию и не отступить перед Верховным Советом, президентом, которые начали колебаться, испугавшись…» (Ненашев М. Последнее Правительство СССР. С. 184).
«Без партии многонациональное Советское государство существовать не могло, ибо оно лишалось основного скрепляющего механизма», – заметил Н. И. Рыжков (Ненашев М. Последнее Правительство СССР. С. 31).
Собственно, это была попытка «китаизировать» реформы – заморозить политические реформы и осуществлять осторожные шаги по внедрению элементов рыночных отношений в советское народное хозяйство.
Одновременно была предпринята попытка оказать экономическое давление на прибалтийские республики, используя в качестве рычага зависимость последних от поставок энергоресурсов извне. Однако из этого также ничего не вышло, причиной чему была сама логика функционирования экономики в условиях кризиса и отсутствия стабильной валюты. Поскольку происходила быстрая бартеризация экономических отношений (т. е. не работали ни рубль, ни приказ), никакие указания центра не могли запретить производителям (или обладателям) различных видов продукции обмениваться ею между собой, причем в массовых масштабах.
Труд. 1991. 12 февр.
Основными участниками «Гражданского союза» (ГС) были «Обновление» А. П. Владиславлева, ДПР Н. И. Травкина, НПСР А. В. Руцкого, а также группа «Смена – Новые имена» (небольшая, но очень активная фракция Верховного Совета).
Имеется в виду отмена практики выдачи льготных кредитов с 25 сентября 1993 года.
Перечислим эти фазы: 1) выбор между консервативной и либеральной стабилизацией; 2) тотальное противостояние хозяйственно-политических структур либеральному курсу правительства; 3) поляризация сил и борьба между инфляционистской и антиинфляционистской альтернативами.
Российский опыт проведения экономических реформ, кроме всего прочего, дает богатую пищу для разработки вопросов, относящихся к «конституционной экономике» как к особому разделу экономической науки. Влияние конституционного строя на экономическую политику и реформы не только является в России особенно рельефным, но и продемонстрировало ряд новых граней возникающих здесь проблем. Все это требует специального анализа, выходящего далеко за пределы настоящей работы.
Избирателям было предложено ответить на вопросы о доверии президенту, о доверии его социально-экономической политике 1992–1993 годов (т. е. периода либеральных реформ), а также о необходимости досрочных перевыборов президента и Верховного Совета. В результате были получены положительные ответы на первые два вопроса, большинство избирателей высказались против досрочных выборов президента и за отставку законодательного корпуса. Однако по последнему вопросу не было собрано требуемого Конституцией большинства от общего числа зарегистрированных избирателей, что давало депутатскому корпусу формальные основания сохранять свои полномочия.
Впрочем, ожидания подобного рода катаклизмов еще долго оставались характерной чертой, присущей мышлению части отечественных экономистов. Для примера приведем лишь одну цитату из работы Г. А. Явлинского: «Зима 1992–1993 годов будет много тяжелее прошлой: нехватка электроэнергии (прежде всего в Забайкалье и на Северном Кавказе), “пляска цен” на нефть и нефтепродукты, рост аварийности теплосетей в городах, обострение дефицита кормов в большинстве регионов, возможные перебои с продуктами» (Явлинский Г. О новой политике правительства // Вопросы экономики. 1993. № 2. С. 113). Интересно, впрочем, здесь также и то, что данный алармистский прогноз был сделан примерно осенью 1992 года, а опубликован (по-видимому, по техническим причинам) лишь весной 1993 года.
По материалам выборочных опросов.