Кристина толкнула дверь с до блеска отполированной латунной табличкой, украшенной строгим логотипом и надписью с названием фирмы. Приветственно звякнул колокольчик. В офисе стоял насыщенный аромат свежезаваренного кофе. К сожалению, это была лишь верхняя нота аромата. В следующую секунду нос уловил среднюю ноту офисного духа – тягучий аромат дешевого фастфуда: гамбургеров, чизбургеров, картошки фри, чипсов, луковых колечек и иже с ними. Но запах этот не мог испортить настроения. Это был ее офис, офис агентства «Кайрос», основанного совсем недавно Кристиной и тремя ее друзьями: Тимуром Молчановым, Иваном Рыбаком и Асей Субботиной. Чуть позже к ним примкнул Федор Лебедев, талантливый программист, способный отыскать в Интернете любую, даже наисекретнейшую информацию. Именно он, а точнее, его стол, постоянно набитый всякой снедью, и служил источником раздражающего запаха. Вопреки расхожему мнению, уничтожая килограммами вредные продукты, Федор был весел, энергичен, иногда даже чересчур, и худ, словно велосипедная рама. Вот и сейчас, едва завидев Кристину, он вскочил и радостно завопил:
– Опаздываете, Кристина Сергеевна!
Кристина поморщилась – ей не нравилось, когда ее называли по отчеству, словно тетку предпенсионного воз-раста.
– А вот и нет, – она бросила взгляд на часы на запястье.
– А вот и да! Звонили из «Железобетона», курьер в отпуске, и за отчетом заедет сам Тарасов. – Последние два слова Лебедев произнес той особой интонацией, которой медиумы сообщают внимающим им слушателям о явлении представителя потустороннего мира.
– Ну и что? – Кристина пожала плечами. – Отчет готов, лежит у меня на столе. Какая разница, кто его заберет – мальчик на побегушках или генеральный директор фирмы? Ты бы и сам прекрасно справился.
– Ну нет! Генеральный директор, в отличие от мальчика, должен общаться с генеральными директорами. И потом, вы не слышали, как трепетала в трубке секретарша. Как будто это не генеральный директор, а сам папа римский собирается посетить наш офис.
Кристина хмыкнула – трепет перед начальством, тем более чужим, никогда не входил в ее привычки, – но тем не менее повернула ручку жалюзи, впуская в помещение свет апрельского утра, и приоткрыла окно на проветривание.
Возглавляемый Прохором Тарасовым «Железобетон» был одним из крупнейших среди пока еще немногочисленной армии клиентов детективно-консалтингового агентства «Кайрос». Несмотря на то что слово «детективное» было первым в названии агентства, занималось оно в основном консалтингом. Клиенты, которых отыскивал Тимур, бывший владелец банка, передавали «Кайросу» на аутсорсинг часть задач внешней безопасности предприятия, таких как проверка контрагентов, внешний аудит безопасности предприятия, конкурентная разведка. На бумаге это звучало очень внушительно, но на деле сводилось, как правило, к проверке кандидатов при приеме на работу и функциям «тайного покупателя». Более близко подпускать к контролю за бизнесом сторонних сотрудников, доверять им сведения, являющиеся коммерческой тайной, компании даже с идеально прозрачной налоговой историей не рисковали.
Если с кандидатами на работу дело обстояло достаточно благополучно, то для «тайного покупателя» в «Кайросе» подходящей кандидатуры не было. В Тимуре, даже переодетом в самый что ни на есть демократичный наряд, невооруженным взглядом угадывался человек из контролирующих органов, поэтому обвешивать, обсчитывать его или грубить ему никто не рисковал. Как, впрочем, и Ивану Рыбаку, здоровяку ростом под два метра с выпирающими из-под пиджака бицепсами, нахамить которому мог бы только полный идиот. Здесь бы идеально подошла Ася Субботина, у которой прямо-таки на лбу написано: «Обманите меня, пожалуйста! Заранее огромное спасибо!» Но после первого опыта детективной работы Ася поняла, что не приемлет не очень честных методов работы частного сыска[1]. Мало того, этот опыт поссорил Асю и Ивана, питавших друг к другу особые чувства.
Кристина была уверена – все наладится. Нужно только немного потерпеть, и Ася успокоится, вернется в их ряды, помирится с Иваном. «Кайрос» начнет заниматься детективной деятельностью. Начнет и обязательно выиграет.
Звякнул колокольчик. Кристина мысленно поправила прическу и обернулась, готовясь увидеть генерального директора «Железобетона». Но в офис вошел Тимур Молчанов. Как всегда, собранный и серьезный, он поздоровался с Кристиной, пожал руку Федору и уселся на кожаный диван.
– Ну, что у нас новенького? – спросил он, закидывая ногу на ногу.
– Сейчас «Железобетон» придет за отчетом, – важно сообщил Федор. – Сам генеральный.
– Сам? С чего бы это? Сто лет его не видел. Интересно будет встретиться. Может, пока кофе? – вопрос был адресован Кристине, но Федор радостно заявил:
– Ага! Мне двойной, пожалуйста.
– Будет сделано, – Тимур легко поднялся с дивана и принялся колдовать с кофемашиной.
В это время офисная дверь распахнулась, и в помещение быстрым шагом вошел мужчина лет тридцати пяти – сорока с кожаной папкой под мышкой. Он совсем не был похож на генерального директора солидной фирмы, скорее на курьера. Вот только курьеры не ходят в костюмах bespoke[2].
Мгновенно оценив обстановку, он прямиком направился к Тимуру, очевидно признав его за начальника. В следующую секунду лицо его озарила улыбка узнавания.
– Михалыч? Приветствую!
– Здравствуй, Прохор! – Молчанов протянул посетителю руку. – Тебя каким ветром занесло в наши края? Курьера уволил?
Шеф «Железобетона» изобразил вежливую улыбку:
– Нет, решил временно узурпировать его место. А если честно, тебя искал. Мы можем где-нибудь поговорить? – он покосился на дверь переговорной.
– Давай уточним: это касается работы, или тебе просто хочется вспомнить годы молодые?
Тарасов задумался, и на мгновение в офисе «Кайроса» воцарилась тишина, нарушаемая надсадным «кашляньем» кофемашины.
– Просто если предаться воспоминаниям, – пришел на помощь старинному приятелю Молчанов, – тут неподалеку есть неплохое кафе. Рабочие же вопросы мы обсуждаем в переговорной. Кристина Сергеевна – наш генеральный директор, и мы с удовольствием выслушаем тебя.
– Кристина Сергеевна? – гость посмотрел на Кристину так, как будто впервые заметил, что в офисе, кроме него с Тимуром, кто-то находится.
– Можно просто Кристина, – Кристина шагнула вперед и протянула руку.
Тарасов ответил на рукопожатие. Идеально выбритое лицо хранило полную невозмутимость, но в небрежном движении руки читалось явное неодобрение происходящего. Очевидно, генеральный директор «Железобетона» принадлежал к разряду мужчин-шовинистов, отрицающих наличие у женщин логики как таковой.
Колебался Тарасов недолго.
– О’кей! Пусть будет Кристина Сергеевна, – кивнул он.
– Может, кофе? – спросил Тимур, открывая перед гостем дверь переговорной.
– Нет-нет, – замотал тот головой, проходя вперед и осматриваясь.
– Я не понял, а где мой кофе? Двойной! – довольно громким шепотом возмутился Лебедев. – Тимур Михайлович!
– Момент, Федор Андреевич! – излишне виноватым тоном отозвался Молчанов. – Сейчас будет готово!
Пока Молчанов возился с кофемашиной, Кристина прошла за Тарасовым в переговорную.
Тимур считал момент эстетики очень важным. И пусть денег у фирмы пока нет, клиенты не должны об этом догадываться. Большой дубовый стол со скругленными углами, восемь (по четыре с каждой стороны) черных кожаных кресел с хромированными крестовинами и высокими эргономичными спинками, кожаные папки с бумагой для записей, большой экран с изображением логотипа фирмы – все смотрелось добротно и основательно. Напротив двери – огромная, почти во всю стену, картина, названная автором «Город в тумане». Выполненная сепией, она пришлась по душе всем сотрудникам «Кайроса», хотя, по мнению Кристины, тумана было слишком много. Картина не только украшала стену, но и служила своеобразной шторой, надежно заслоняющей переговорную от любопытных глаз уличных прохожих. Мягкий свет, проникавший в комнату из-за картинной рамы, создавал в помещении доверительную атмосферу. Усевшись в удобное кресло, клиент, сам того не ожидая, проникался ею и порой рассказывал хозяевам офиса чуть больше, чем изначально планировал.
Обычно гости, осмысленно или руководствуясь интуицией, предпочитали сидеть спиной к картине и к свету. Тарасов же, не дожидаясь приглашения, сел к ней лицом.
– А неплохо живут господа аутсорсеры, – сказал он, обращаясь к вошедшему в переговорную Молчанову. – Мне всегда казалось, что аутсорсинг несколько противоречит российскому менталитету.
– И это говорит клиент аутсорсинговой компании, – улыбнулся Тимур и, предвосхищая возражения Тарасова, добавил: – Знаю, знаю, ты у нас с детства по заграницам, поэтому российским менталитетом не испорчен.
– Менталитет – такая штука, которая существует в тебе независимо от страны проживания. И потом, ты же знаешь, большую часть существования «Железобетона» им руководили именно аутсорсеры. Отец лишь создал фирму, разработал бизнес-стратегию, нашел первых покупателей и…
– И?.. – вмешалась в разговор Кристина.
– И умер. Сорок лет. Инфаркт.
– Извините, – пробормотала Кристина, ругая себя за бестактность.
– Это было давно. Мне только исполнилось двенадцать. Отец мечтал, чтобы я пошел по его стопам, и в десять лет отправил учиться в колледж в Швейцарию. Потом Оксфорд, стажировка в Штатах – и вот я здесь, – Тарасов развел руки, словно пытаясь загрести ими понравившееся помещение. – Если честно, наемные управляющие были более эффективны, чем я, несмотря на элитное образование.
– Кстати, ты можешь поручить нам, и мы с удовольствием найдем места, в которых ты не проигрываешь в эффективности предыдущим управляющим, – сказал Тимур. – Кристина Сергеевна у нас в этой теме прямо-таки ас.
Он сел за стол напротив гостя. Кристина устроилась рядом, раскрыла папку, достала лист бумаги.
– Я подумаю над твоим предложением. Сейчас меня беспокоит другое…
Тарасов замолчал, Кристина внимательно изучала клеточки на бумажном листе. С улицы доносилась негромкая птичья трель.
– Мне нужен детектив, – после долгого раздумья заявил Тарасов. – Частный детектив. Хороший. Я хочу, чтобы ты занялся. Ну, или подыскал кого-нибудь толкового.
– Детектива? – сказано это было таким тоном, что не знающий Тимура человек решил бы, что частный сыск – его конек. Но Кристина знала Тимура. Не то чтобы прямо досконально, до кончиков ногтей, но достаточно, чтобы понять, что Тимур сомневается. Опыта настоящей детективной деятельности у агентства не было. Да, у них есть Рыбак – бывший опер, с оставшимися со времени службы знакомствами и связями. Есть Федор, способный выудить любую информацию. Но это все. С другой стороны, нужно же им хоть с чего-то начать. Хоть с самого маленького дела… – Давай так, – наконец решился Тимур, – ты изложишь суть, мы займемся, а если нужно будет, подключим дополнительные ресурсы.
– Я надеюсь, понятие конфиденциальности вам не чуждо?
– Можешь не сомневаться, – уверил клиента Тимур. – Все сказанное останется строго между нами. Привлекаемые сотрудники будут знать только то, что им положено. Договор составим с самыми обтекаемыми формулировками.
– Договор? Зачем договор? При чем тут договор? Понимаешь, это дело – из разряда сугубо личных. И я не хочу никаких бумаг. Мне достаточно твоего слова. – Тарасов покосился на Кристину, по-прежнему не отрывавшую глаз от пустого листа, и добавил. – Вашего слова.
– Ну что ж… – Тимур свел ладони домиком и вопросительно посмотрел на клиента.
Тарасов заговорил не сразу. Он посмотрел на свои ладони, перевел взгляд на картину, а потом словно в прорубь нырнул:
– Я хочу, чтобы вы нашли мою дочь.
Кристина почувствовала, как внутренне напрягся сидящий рядом Тимур. «Это не к нам, это в полицию, – захотелось сказать ей, – причем срочно». Но она лишь оторвала взгляд от бумаги и в упор посмотрела на Тарасова:
– Вы не против, если наша беседа будет записываться?
– Нет, – он покачал головой и перевел взгляд на картину за ее спиной.