Прибывший в замок Лероз гонец так и не сумел объяснить, почему в назначенный день не получилось решительного штурма и отчего Дева не бросила все свои силы в едином смертоносном ударе на осаждавших Орлеан англичан.
– Не повела в бой, значит, так и нужно было, мое дело маленькое – передать что велено. А думать, пусть господа думают… – парень пожимал плечами, косясь на ожидавшего подробностей графа.
21 апреля Жанна снарядила обоз с продовольствием, командовать которым взялся собственной персоной маршал Жиль де Рэ. Никто не верил, что груженый обоз пройдет сквозь кольца осады, но Дева убедила маршала, что его людям и ему лично ничего не угрожает. На все время пути обоз точно сделался невидимым для английских часовых и ясным, солнечным днем, сопровождаемый небольшим отрядом, прошел мимо постов англичан и беспрепятственно проник в город.
Отец Брунисенты пытался получить более подробную информацию, но парень больше ничего не знал. Поэтому граф просил его снова и снова пересказать все с самого начала, пока не запомнил мельчайшие детали предприятия.
Брунисента же поняла только одно: даже если Жак ле Феррон и сопровождал маршала в этом почетном и опасном деле, он жив и невредим, а значит, ничто, кроме, конечно, нового подвига, который юный рыцарь пожелает совершить во славу своей дамы, не помешает ему явиться в Лероз, и свадьба состоится в мае.
Новый гонец протрубил в рог под стенами замка уже через неделю. Он сообщил, что 4 мая Дева совершила свое очередное чудо, и второй обоз с продовольствием для жителей города с успехом прорвался к Орлеану, потеряв всего сто человек против восьми тысяч, которых оставили англичане под стенами города при поспешном отступлении.
8 мая осада была снята, страна ликовала, прославляя Деву и возрождающуюся Францию, ликовал и замок Лероз, пока радость не была омрачена третьим гонцом.
Из Лявро от славного рыцаря Гийома ле Феррона было доставлено письмо, в котором почтенный рыцарь сообщал, что среди ста героев, павших под стенами Орлеана, был его сын и жених Брунисенты рыцарь Жак ле Феррон.
Безутешный же отец немедленно отправляется с небольшим, собранным на собственные средства отрядом к освобожденному теперь Орлеану, с тем чтобы отыскать и привезти в фамильный склеп останки своего сына.
Черное вдовье покрывало ночи опустилось на замок Лероз, заставив счастье смениться горем, а Брунисенту рыдать дни и ночи напролет. И хотя вся Франция после побед Жанны начала оживать, точно пробужденная от долгого мертвого сна принцесса из старинной легенды о графе Раймоне Шестом и даме Глории, бедняжка Бруня чувствовала себя отчаянно несчастной. Видя ее страдания, отец качал головой, ворча, что-де дочка оплакивает жениха, с которым даже не была знакома.
В конце концов, на празднике дня рождения коменданта крепости Вокулера он получил предложение обвенчать Брунисенту с легендарным рыцарем Жиро де Вавиром. Рыцарь этот имел прозвище Божье Наказание за свои воинские подвиги и склонность впадать в ярость, в которой он не щадил ни своих, ни чужих. Жиро де Вавир только недавно прибыл из ставки Девы, чтобы собрать на свои средства отряд, и вскоре должен был вернуться на фронт. Граф Гийом ля Жюмельер дал себе время обдумать предложение до вечерней службы и, посоветовавшись со знакомыми, знавшими претендента лучше, нежели он сам, с радостью дал согласие.
Новую свадьбу назначили на третью декаду июня. Услышав имя жениха, Брунисента, не стесняясь прислуги, запрыгала на месте, хлопая в ладошки. Божье Наказание был героем множества прекрасных песен и сказок, которые она слышала еще в детстве. Долгие годы девочка мечтала о женихе, похожем на прекрасного рыцаря из сказок, доблестного и отважного Жиро де Вавира, и вот же повезло! В самое ближайшее время Божье Наказание, на зависть окрестным девицам и вдовам, был готов вступить в брак с Брунисентой ля Жюмельер.
Очарованная и точно сошедшая с ума от радости девочка уже представляла, как они вместе с мужем будут выезжать на праздники и турниры в окрестные города, какая у нее будет свита и на каких конях. Как рыцарь Жиро де Вавир станет победителем всех турниров, принародно назвав ее – свою жену – королевой любви и красоты.
Она уже слышала радостные крики зрителей и приветственные речи, например: «А вот и он – победитель многих турниров, самый сильный, самый смелый рыцарь, легендарный сьер Божье Наказание на своем вороном коне!» Или: «Вы слышали, говорят, Божье Наказание женился? Интересно, кому же из самых достойных дам королевства досталось Божье Наказание? Не иначе как какой-нибудь прекрасной принцессе. Нет, смотрите, это Брунисента ля Жюмельер! Нет, бери выше, Брунисента де Вавир! Брунисента Божье Наказание! Да здравствует прекрасная Брунисента и ее славный супруг! Долгих лет жизни и множества сыновей!»
Как немного нужно девушке для счастья! С этого дня вновь просватанная Брунисента пуще прежнего начала заботиться о приданом, и замок снова огласился ее заливистым смехом и веселыми песнями.
Радость исчезла, когда в замок пожаловал сьер Божье Наказание. Конечно, великий воин Жиро де Вавир был одним из самых лучших и знаменитых воинов Франции. Ровесники Брунисенты росли на историях его подвигов, и сама она нередко, заслушавшись песен трубадуров о славных скитаниях великого де Вавира, мечтала хотя бы увидеть чудесного рыцаря, не то что сделаться дамой его сердца. Но, увы, когда Брунисента узрела наконец предмет своих детских мечтаний, она была вынуждена с ужасом признать, насколько подходило прославленному рыцарю его прозвище! Сьер Жиро был невысок, но очень широкоплеч, говорили, что он спокойно поднимал на плечи лошадь и шел с ней как ни в чем не бывало. Его рыжая жесткая борода торчала, точно взъерошенная сухая мочалка, а лицо было обезображено красными, похожими на червяков, шрамами. Кроме всего прочего, это был грубый, привыкший командовать солдафон, для которого не было разницы между мирным временем и войной, всех и вся он судил по законам военного времени. И мог убить пролившего суп трактирного слугу или повесить собственного оруженосца, промедлившего с выполнением его приказов.
К слову, нередко воины его отряда заканчивали жизнь на острие его же мизерикордии или были вынуждены бежать от безумного военачальника куда глаза глядят, вступая затем в отряды вольных стрелков или вешаясь от невозможной жизни.
Дождавшись, когда гость напьется и, усладив свою плоть тремя служанками, уснет в своей комнате, Брунисента бросилась на колени перед отцом, умоляя его не отдавать ее Божьему Наказанию. Но тот был и сам рад разорвать договор, вдоволь наглядевшись на буйное поведение будущего зятя. Только мало сказать: мол, разрываю договор, а как это сделать, не навлекая на себя беду и гнев Божьего Наказания?
Скажи ему такое старый Гийом ля Жюмельер, проклятый жених тут же вырежет всех мужчин, изнасилует всех женщин. И в довершение бесчинств, к гадалке не ходи, спалит замок.
Свадьба должна была состояться через месяц в домашней церкви, куда был вызван священник из Нанси, но неожиданно само провидение вмешалось в это дело.